- Мак, что они с тобой сделали? - Джослин обнимала меня в темноте, крепко прижимая к себе. Она видела, что нас по-прежнему разделяют клубы дыма и пламени, что моя душа переполнена мраком войны. - Какой ты стал угрюмый, испуганный, злой... Мак, прошу тебя, успокойся. Все хорошо. Я люблю тебя.
Я покачал головой и поцеловал ее, с трудом пробормотав:
- О Джослин, я благодарю Бога за тебя!
- А я - за тебя. - В темноте каюты я едва различал ее лицо, но выражение на нем было невозможно описать. Любовь, страсть, желание, облегчение, смущение и надежда отражались в ее глазах, в складках губ, в нахмуренном лбу.
Наконец мы заснули.
Этой ночью я понял, что Джослин спасала мне жизнь много раз - еще до того, как сбила ракеты, пущенные в "Боику". Я понял: все время нашей разлуки я оставался самим собой только потому, что знал - она любит меня.
- Пожалуйте завтракать, командир, - пригласил Рэндолл.
Я вплыл в кают-компанию и слабо улыбнулся.
- Всем привет!
Джоз помнила об обязанностях хозяйки и теперь подавала Еве, Рэндоллу и Джорджу английский завтрак.
- Напрасно меня не разбудили пораньше. - Я проспал целых тринадцать часов подряд.
- Тебе нужен был отдых, Мак. Ты голоден?
- Еще бы! - ответил за меня Джордж. - Миссис Ларсон, то есть лейтенант Ларсон, я хотел сказать...
- Зовите меня Джослин.
- Спасибо. Джослин ни в какую не соглашается, чтобы все мы готовили по очереди.
- Ей придется согласиться - завтра моя очередь.
- Не только завтра, но и послезавтра, и так далее, и так далее, сообщила Джослин.
- Что?
- Мне приходилось готовить каждый день - с того времени, как ты перешел на борт "Полос". Так что теперь пора рассчитаться.
Я рассмеялся и тут же смутился: мой желудок издал громкое урчание. Я обнаружил, что и в самом деле голоден. К стряпне Джослин требовалось привыкнуть, но у меня такая привычка появилась давно. Джослин уже запаслась свежей едой с какой-нибудь из уцелевших ферм Вапауса. Передо мной она поставила "добрый британский завтрак" из бекона, сосисок, вареных бобов, яичницы, крепкого чая, апельсинового сока и толстых ломтей ветчины. Завтрак я умял моментально - к явному удовольствию Джослин.
Пока я насыщался, остальные пили кофе и болтали. Рэндолл лениво перебирал кнопки на пульте наружных приборов наблюдения. Спустя некоторое время он настроил вид кормовой камеры, помещенной между основными двигателями "Джослин-Мари". Наш корабль был пристыкован к шлюзу боком, так что кормовые камеры давали большой обзор, который не заслонял спутник. Изогнутая поверхность планеты отчетливо виднелась на экране, по темному небу, усыпанному звездами, двигались точки кораблей.
- Приятный вид, - заметил я. - Но где же "Левиафан"?
С этим вопросом мы прожили целых два месяца. Никто не мог даже предположить, когда появится "Левиафан". Это могло случиться завтра, или сегодня, или послезавтра. Тем временем мы пытались подготовиться к встрече - в небе и на земле. Войска, атаковавшие "Гадес", понесли почти тридцатипроцентные потери. Раны требовалось залечить, но работы хватало и без этого.
После захвата "Гадеса" мы получили возможность совершать довольно рискованные полеты между Вапаусом и планетой на баллистическом транспорте класса "Куу", которым пользовались финны. Эти корабли могли быстро доставить в нужное место отряды или припасы и так же быстро удалиться. Гардианы по-прежнему оставались серьезными противниками, еще имели авиацию и численностью войск превосходили нас. Полеты кораблей "Куу" были сопряжены с постоянной опасностью, мы нередко теряли эти корабли, но не могли обойтись без их помощи. Они доставили на орбиту оставшихся пилотов товарищей Евы и Рэндолла. Прежний глава команды остался на планете, и потому его обязанности перешли к Еве.
Корабли "Куу" привозили оборудование, требующее ремонта, механиков, информацию, но кроме того, оказывали неоценимую помощь, когда требовалось доставить людей в определенное место планеты.
Вапаус стал признанной ставкой войск финнов и Лиги. При нашей способности обозревать любую точку планеты мы узнавали, когда следует наносить удар, когда отступать или защищать остатки наших сил. Но бои на земле в эти дни стали редкостью, ограничивались лишь недолгими перестрелками. Ни одна из сторон не была в состоянии решиться на большее.
Ремонт на Вапаусе постепенно продвигался, раны спутника заживали. Целых полдня спутник отмечал возврат к прежнему вращению и остановку "Гидры". Однако "Гидру" не разобрали - она могла понадобиться вновь. Это громоздкое сооружение служило постоянным напоминанием о том, что война еще не закончена, опасность по-прежнему близка.
Но особое внимание уделялось подготовке ко встрече "Левиафана". Мари-Франсуаза быстро поправлялась и уже начала работать вместе с финнами, выжимая каждую каплю информации из имеющихся у нас документов. Учебные полеты пилотов Лиги и финнов проводились совместно, особенно в зоне спутника Камень, где располагались основные верфи. Кроме того, немыслимые усилия затрачивались на массовое производство орбитальных истребителей.
Разрабатывались тысячи видов нового космического оружия, в том числе экзотических кислот и разумных микроорганизмов. Радиоуправляемые мины были размещены на орбитах, курьерские корабли сновали между спутником и планетой. На все просто не хватало времени. Инженеры установили жесткие приоритеты, определив, что следует сделать и за какое время.
Мы с Джорджем разрабатывали тактику боя - полагаю, эту работу нам поручили только потому, что финны не знали, к чему еще нас приспособить. Мы получили полную свободу действий и аудиторию с огромным голографическим проектором. По-моему, больше всего финнов удивило, что наши усилия и впрямь принесли некоторую пользу.
Пожалуй, после всех испытаний плоды нашей работы удивили и нас самих. Первым делом мы состряпали программу вывода на топографический дисплей изображения планет Новая Финляндия, Вапауса, Камня, естественной луны Новой Финляндии - Куу, и так далее. Затем мы заложили в компьютер изображения наших истребителей, данные о "Левиафане" и предполагаемое изображение истребителей, находящихся на нем.
Джордж принял командование авиацией Лиги, состоящей в основном из кораблей гардианов. Мы постепенно узнавали возможности своих машин. Нас занимало множество вопросов: какая орбита будет наиболее благоприятной для таких кораблей, какие ловушки мы сможем подготовить для противника, какие трюки станем использовать и какие - избегать? Разумеется, все эти игры имели огромное значение, и мы передавали уйму информации тем, кто мог ею воспользоваться.
Но оставалась одна задача, которую мы так и не смогли решить: выход "Левиафана" из атмосферы. Очевидно, эта штука должна была входить в атмосферу и здесь действовать как гигантский авианосец. Но нам казалось немыслимым, чтобы такой огромный корабль уцелел при входе в атмосферу Новой Финляндии.
Тем не менее гардианы считали такое возможным - иначе корабль был бы попросту бесполезен. Но вводить "Левиафан" в атмосферу с орбитальной скоростью было не менее абсурдно, чем надеяться, что мыльный пузырь уцелеет в урагане. Любой корабль, предусмотренный для космических полетов, окажется слишком хрупким, чтобы войти в атмосферные слои со скоростью восемь километров в секунду.
Однажды ночью, когда мы никак не могли сдвинуться с этой мертвой точки в рассуждениях, мы сидели в аудитории - каждый с портативным компьютером на коленях. На экране застыли планета, луны и корабли. Я был уже сыт по горло космическими играми и решил, что пора возвращаться к основной проблеме.
- Черт побери, Джордж, ответ существует, только мы его не видим, заявил я. - Но им он известен. У них есть какой-то эффектный маневр, блестящий трюк, чтобы ввести корабль в атмосферу. И если мы разгадаем его, уничтожим корабль, как только он попытается проделать этот маневр.
Благодаря обилию новых игрушек и занятий Джордж постепенно излечился от былого уныния. Он проявлял живой интерес к предстоящей битве - не только как к событию, способному решить судьбу планеты, но и как к хитроумной загадке, требующей разрешения.
Он задумался.
- Итак, они должны войти в атмосферу. При орбитальной скорости это невозможно. Потому входить корабль будет не с орбиты.
- Великолепно, Джордж. И что же это значит?
- Будь я проклят, если что-нибудь понимаю! - сообщил он.
- Досадно. - Я поерзал на стуле и задумался. - Может, этот "Левиафан" хитрый розыгрыш? Может, нам специально подсунули сообщение?
- Вполне возможно. Все генералы гардианов собрались и решили состряпать утку о новом оружии, чтобы до смерти перепугать врага и заставить его заняться производством истребителей и оружия.
- А что, звучит правдоподобно! Давай примем такой вариант и проработаем запасной. Если они попытаются войти в атмосферу, их разнесет на куски. Итак, при какой максимальной скорости они останутся невредимыми?
Джордж застучал по клавиатуре, помедлил и сообщил:
- Если ты ждешь однозначного ответа, можешь ждать дальше. С лучшими материалами под рукой, при осторожном пилотировании, высокой точностью и при поразительном везении им удастся это только при числе Маха [характеристика течения газа с большими скоростями, равная отношению скорости течения и скорости звука в той же точке потока], равном двум если они хотят сохранить вертикальный стабилизатор. И крылья. Учти, это верхний предел.
- Значит, вся история с "Левиафаном" - чистейшая выдумка!
- Но тогда она вообще бессмысленна.
- Давай прервемся, - со вздохом предложил я.