- Подожди, дай подумать... если он будет следовать по оптимальной траектории, выполнит поворотный маневр, выровняет высоту... не менее ста километров и двадцать пять минут. Максимум - сто двадцать километров и тридцать минут.
- У тебя есть последние сведения о наших истребителях? Кажется, их оставалось восемнадцать.
- Правильно. Более новых сведений у меня нет.
- Отлично. А теперь я хочу кое-что рассказать - и тебе, и Джоз. Я задумал одну штуку, которая зависит от того, насколько быстро и слаженно мы будем действовать. Я хочу, чтобы все наши истребители отступили и вернулись к Вапаусу Планета скроет этот маневр от "Левиафана". Скажи, когда последний из истребителей сможет вернуться на базу? И сможет ли Вапаус принять их - все сразу?
- На последний вопрос я могу сразу же дать утвердительный ответ.
- Вот и хорошо. Сейчас работы хватит вам обеим. Я хочу сымитировать бой - в предположении, что вы обе будете знать, самые последние новости.
- Надо отдать приказ? - спросила Джослин.
- Пока - нет. И еще одно: Мари-Франсуаза, найди среди своих подчиненных людей, которым нечем заняться. Пусть разузнают о всех судах, которые способны совершить баллистическую посадку с людьми на борту - даже если потом не смогут взлететь. Сейчас главное - посадка. Затем сообщи мне, каким количеством людей мы можем пожертвовать для чрезвычайно опасного дела - имей в виду, учитывать надо только добровольцев, не брать обоих родителей, у которых есть дети, и тому подобное. Ты сможешь провернуть это побыстрее?
- Запросто. Но что ты задумал? Мне было бы легче действовать, зная о твоих планах.
- Ты узнаешь о них чуть позже, сначала помоги мне. Это необходимо. Займись делом, а потом вновь выходи на связь. Мне надо кое-что обдумать.
Я прервал связь и потянулся - даже невесомость не прогнала боль из мышц. Шесть "g" слишком повлияли на них. Усевшись поудобнее, я задумался.
Использование боевой тактики Евы было бы уважением памяти погибших, но не наилучшим выходом. Я размышлял о том, удастся ли мне придумать что-нибудь получше. И вот теперь я нашел выход.
Ева пыталась подавить сопротивление "Левиафана", даже не представляя себе, что будет делать потом. Она постоянно опасалась ввести в бой слишком большие силы, и в результате малочисленные отряды понесли огромные потери.
Таково было унаследованное мною положение. Мы имели единственное преимущество: у нас осталось больше пилотов. Каким бы огромным ни был "Левиафан", он не мог везти замену каждому из пилотов. Вместе с каждым разбитым кораблем погибал пилот. "Левиафан" вез не только воздушные, но и космические суда. Очевидно, для каждого типа судов предназначался особый отряд пилотов - нельзя ждать, чтобы один человек умел пилотировать и космические, и воздушные истребители.
Следовательно, теперь у "Лечиафана" остался полный состав пилотов воздушных истребителей и ни малейшего шанса воспользоваться их помощью.
Космические истребители и ракеты "Левиафана" были совершенно непригодны для полетов в атмосфере. Воздушные истребители не могли летать в космосе. Аэрокосмические истребители класса "Нова", такие, как злосчастная "Боика", оставались бесполезными, пока корабль не войдет в атмосферу, по единственной, но очень веской причине: они не могли развивать достаточно большую скорость.
Нелепо говорить такое об истребителе, способном вылетать на орбиту, но требовалось учесть: чтобы войти в атмосферу, "Левиафан" должен был выровнять скорость в полном соответствии со скоростью вращения планеты. Огромному кораблю предстояло протиснуться сквозь узенькое игольное ушко. "Левиафану" придется двигаться со скоростью на десятки тысяч километров в час меньше орбитальной, иначе его разнесет на куски.
Истребители класса "Нова" представляли собой нечто среднее между воздушными и космическими кораблями, но в любой из этих сред оказывались менее эффективными, чем те или другие. Загруженные боеприпасами, имеющие достаточно топлива, чтобы достичь орбиты, "Новы" взлетали с перегрузкой не более 2,5 "g" - и это в самом лучшем случае. "Биби" могли бы сбивать их одного за другим еще на взлете - если бы гардианы осмелились начать запуск. Ситуация для "Нов" становилась еще хуже при выходе на большую высоту и низкой скорости полета: крылья здесь были бесполезны, а топливо в громадных количествах расходовалось на набор высоты.
Все это наводило на следующие мысли: у "Левиафана" нет воздушных кораблей, способных защитить его на границах космоса, где воздуха недостаточно для реактивных двигателей и для крыльев, и нет космических кораблей, способных защитить "Левиафан" в непосредственной близости от планеты, где им придется двигаться слишком медленно.
На границах космоса... Когда "Левиафан" достигнет их, у нас появится шанс. Стоит нанести удар именно в тот момент, когда его ракеты не угрожают Вапаусу, когда космические истребители почти бесполезны - и гигант окажется уязвимым. Не допускать взлета ни одного истребителя "Левиафана", а затем захватить его как можно быстрее.
Идея была не лишена смысла. Она могла сработать. Я запустил имитатор боя.
Спустя пятнадцать минут Джослин принесла мне чай и листок бумаги с печатным текстом. Поместив и то, и другое в ниши, она стояла у меня за спиной, наблюдая за работой. Я ощущал ее присутствие, но прошло несколько минут, прежде чем я смог оторваться от своего занятия и поговорить с ней.
- Привет, - отсутствующим тоном произнес я.
- Привет, - отозвалась Джослин. - Выпей чаю и расскажи про свой грандиозный план.
- Непременно. Дай только мне самому в нем разобраться. Как дела у корабля?
- Небольшая утечка воздуха продолжается - должно быть, где-то разошлась обшивка. Корабль слегка болтает, но довольно медленно, безо всяких выкрутасов. Незначительный крен тут же выправляется. Кроме того, есть небольшие проблемы с поддержанием температуры в кабине. При определенных углах поворота по отношению к солнцу начнутся перепады температуры. С системой очистки воздуха в основном все в порядке, но через некоторое время здесь будет довольно душно и влажно. Я не хочу рисковать с починкой системы без необходимости - боюсь, этот ремонт только наделает вреда. Разумеется, пилотировать корабль невозможно, но некоторое время мы в нем еще продержимся.
- Сколько?
- Неделю, если не будем привередничать. Или десять дней, если ты не прочь провести это время в скафандре.
- Но ремонт возможен?
- Разумеется! Надо лишь добраться до верфи, найти запасные детали и восстановить компьютерные программы. Бедняжка только слишком обобрана, и удила у нее затянуты чересчур туго.
- Как и у всех нас.
- Мак... - решительно начала Джослин и замолчала.
- Что?
- Я не хочу сдаваться. Я не оставлю корабль в космосе и не позволю, чтобы эти ублюдки завладели им и начали расстреливать людей где-нибудь в другом месте.
Я взглянул на жену, признавая, что выглядит она ужасно. Ее лицо покрывали кровоподтеки от лопнувших при большой перегрузке капилляров. Веки припухли, глаза покраснели. Губы пересохли и потрескались. Голос Джослин оставался спокойным и уверенным, но в нем сквозила ярость.
- Это не просто мой корабль, Мак. Это мой дом.
- И мой дом тоже, Джослин. Послушай, у меня есть план - по-моему, он сработает. Если мы испробуем его, нам придется покинуть "Джослин-Мари", но совсем ненадолго. Обещаю, гардианы ее не получат. Мы заминируем корабль и взорвем его, если понадобится.
Джослин крепко обняла меня, и я радостно ответил на ее объятия.
- Спасибо, Мак! Знаю, мне не следовало признаваться в этом даже самой себе, но, пробыв долгое время на корабле, начинаешь привыкать к нему. А мы с "Джослин-Мари" долго пробыли вдвоем, без тебя. Я не отдам ее этим мерзавцам.
- Они ее не получат, - подтвердил я. - Им вообще ничего не достанется. Кажется, я нашел способ справиться с ними.
Джослин отстранилась и пристально взглянула мне в глаза, словно проверяя, правду ли я говорю. Наконец она улыбнулась и вдруг опять похорошела.
- О Мак, нам давно пора что-нибудь предпринять. Но что ты задумал?
- Ты слышала когда-нибудь о первом законе нападения?
- Это какой-нибудь отвратительный американизм? "Бей в самое уязвимое место"?
- Почти угадала - "бей, когда враг уязвим". - Я дал компьютеру команду проложить курс входа "Левиафана" в атмосферу. - Эта схема основана на самых достоверных сведениях о "Левиафане". Входя в атмосферу, корабль должен совершить сложный маневр, при котором необходима высочайшая точность. Посмотри на эту пунктирную линию - это ее курс относительно планеты. Если команда "Левиафана" не желает разбиться или отказаться от своего замысла и вернуться в дальний космос, они должны следовать этому курсу, отклоняясь от него не более чем на полпроцента. А теперь смотри дальше. Двигатели застопорены. В этой точке "Левиафан" начинает слегка удаляться от планеты. Ему придется осторожно маневрировать, помня о гравитации планеты и о том, что Новая Финляндия движется следом за ним.
"Левиафан" находится на чуть более быстрой орбите, составляющей радиус планеты и еще чуть-чуть. В этот напряженный момент корабль просто не может позволить себе защищаться. Кораблю придется двигаться с черепашьей скоростью, держа корму направленной строго к планете, так, чтобы при снижении скорости двигатели были обращены к ней. Чтобы влететь в атмосферу, крылья корабля должны быть обращены в нужном направлении. Разумеется, в сущности, этот корабль - одно большое крыло, подъемное тело, но это крыло должно быть направлено в определенную сторону Корабль слишком велик и не способен к быстрому маневрированию. Планета находится слишком близко от него и постепенно приближается. Прежде чем начать поворот, гардианам понадобится посадить на борт все истребители и как следует укрепить их на своих местах, чтобы они не разбились, когда корабль перевернется вверх дном. Пока судно переворачивается в космосе и начинает входить в атмосферу, осуществить запуск истребителей или стрельбу с него будет чертовски трудно. Как только они начнут поворот, все космические истребители, не успевшие попасть на борт корабля, можно считать погибшими.
- Но остаются лазерные орудия.
- Знаю. С этим мы как-нибудь справимся - пока не знаю как. Смотри дальше. "Левиафан" завершает маневр и готовится к входу в атмосферу. В атмосферу ему так или иначе придется входить в пике со скоростью около пятисот километров в час. Корабль немедленно попытается выйти из пике и в затяжном планировании снизиться к более плотным слоям воздуха. Ему придется постоянно следить, чтобы нос не опускался, и держаться на минимальной скорости. "Левиафану" необходимо как можно скорее пройти наружные слои атмосферы. Очутившись в более плотных нижних слоях, он сможет опустить нос и набрать крейсерскую скорость около двухсот километров в час. Все ясно?
- Ясно, - подтвердила Джослин.