Мы остановились перед высоким деревом, и Келли в прыжке прочертила острым, как кинжал, пальцем на коре борозду до самой земли, после чего та с треском отъехала в сторону, открыв нашим глазам светящийся, уходящий глубоко вниз коридор. Я замерла, не желая двигаться, испуганно посматривая на лесного духа, уже стоявшего внутри дерева и приветливо помахивавшего нам ручкой.
― Оставь меня, Арчи, не хочу туда идти. А вдруг это ловушка? ― пыталась я отбрыкаться, но друг просто схватил меня в охапку и перенёс внутрь. Скрип за спиной однозначно намекнул, что обратной дороги нет. Не пытаясь больше сопротивляться, молча поплелась за «веткой», шёпотом повторяя про себя молитву, которой меня научила няня.
Даже не представляла, что внутри дерева может быть столько извилистых поворотов, уходящих куда-то глубоко под землю. И когда мы, наконец, остановились, с облегчением выдохнула и осмотрелась. Вот это чудеса ― я оказалась в своей комнате в замке отца…
― Что это, Келли? Ты привела меня домой? ― радость узнавания быстро сменилась ужасом, ― зачем ты это сделала? Я столько сил потратила, чтобы сбежать…
Лесная шутница упала на пол, с хохотом задрыгав ножками:
― Поверила, поверила! Говорила же тебе, Фокусник, что вся ваша человеческая магия ― ничто по сравнению с нашим волшебством. Не волнуйся, Франни, я просто читала твои мысли: ты очень громко думала о том, как хорошо было бы оказаться дома в своей комнате. Разве не так? Вот и получай то, что хотела. Это ― подарок, хоть ты и считаешь меня противной…
Последние слова Келли произнесла так грустно, что стало не по себе, а когда она села на пол, и со всех сторон комнаты на меня обрушились звуки рыданий, я не выдержала и, подбежав к ней, примостилась рядом на корточках.
― Прости, лесной дух! Я не со зла, просто столько всего приключилось, к тому же, так устала, ― и слёзы против воли брызнули из глаз.
Келли тут же вскочила на ноги.
― Уже простила. Чувствую, ты расскажешь мне интересную историю, в которой наверняка будут симпатичные ребята, а? ― и, видимо, посмотрев невидимыми глазами на моё пунцовое лицо, запрыгала на месте, как маленький ребёнок:
― Угадала, угадала!
Она хлопнула в ладоши, и на небольшом столе появились миски, полные ягод, жареных грибов, какая-то каша в горшочке, банки с вареньем, лепёшки и кувшины, из которых умопомрачительно вкусно пахло. Невольно сглотнула, и не только я одна.
― Ну что стоите, налетайте! ― весело прощебетал странный дух.
Нас с Арчи не пришлось уговаривать, и, надо сказать, что после такой вкусной и сытной трапезы у меня не было сил встать, а застёжки на костюме подозрительно натянулись, врезавшись в живот. Мой рыцарь чуть не уснул за столом, а это означало, что здесь он чувствовал себя в безопасности. Келли заботливо потянула его за рукав и отвела к кровати няни, на которую Арчи сразу же упал, заснув как младенец.
― Отлично, Фокусник спит, и теперь нам с тобой никто не помешает поболтать о «девичьем», я обожаю такие истории. Но, к сожалению, здесь почти не бывает гостей, ― грустно вздохнула Келли, заскакивая на «мою» кровать, жестом приглашая присоединиться к ней.
Я еле встала из-за стола и кое-как дошла, упав в мягкие объятья перины. Глаза слипались, но уснуть мне не дали:
― Не спи, Франни, потом выспишься, обещаю.
Еле пошевелив губами, я подумала, как бы сдержаться и не уснуть раньше времени:
― И что ты хочешь услышать, Келли?
― Всё, конечно! Про замок, и почему сбежала. И не забудь про тех красивых ребят, которые постоянно мелькают в твоей голове.
Обречённо вздохнув, потому что это были не самые приятные воспоминания, я поведала свою печальную историю. И, надо отдать должное Келли, она оказалась благодарной и сочувствующей слушательницей, правда, постоянно прерывавшей меня восклицаниями:
― Ух ты, какой он красавчик, опиши подробнее. О, упасть не встать… А второй? Боже, как я тебе завидую! А как они целуются? Правда? И ты устояла, ну, ты ― кремень, я бы не удержалась. И что ты смеёшься, глупая девчонка? Думаешь, Келли ― дура безголовая и не умеет чувствовать? Хм, ну, может, и безголовая, но не всегда же была такой. Когда-то я тоже была девушкой и такой же красивой, как ты. Пока не умерла и не превратилась в этот кошмар…
После этих слов мы одновременно замолчали, но продлилось это недолго. Келли снова засмеялась, правда, смех у неё был какой-то грустный:
― Ну, а дальше?
А вот дальше началось самое неприятное в моей истории, и, слушая, маленький дух леса напрягся и молчал. Лишь когда рассказала, как братья накинулись на меня, а я, применив магию, отбросила их, еле сдержав Арчи от расправы, она не выдержала и начала так лихо ругать моих бывших возлюбленных, что оставалось только диву даваться. Этого ей показалось мало, и, спрыгнув с кровати, Келли забегала по комнате.
Вот тогда-то, во время этого мельтешения, перед глазами вдруг и появилась не смешная веточка на тоненьких ножках, а невысокая светловолосая девчонка с косами почти до пят, милым личиком в виде сердечка и красивой фигурой. На ней было порванное на груди клетчатое платье всё в потёках крови, маленькие босые ножки покрывали подозрительные красные пятна…
Она заметила мой остановившийся, полный ужаса взгляд и подошла. Её голос больше не звенел подобно птичьей трели, он был бархатным и томным, как и огромные васильковые глаза:
― Франни, сестричка, ты видишь меня прежнюю?
Я плакала, кивая:
― Что с тобой приключилось, Келли?
Она села на пол, опустив взгляд на босые ноги, и поджала их под себя, словно стыдясь наготы.
― Спрашиваешь, что случилось? Да ничего особенного. Я была дочерью рыбака, и меня «полюбил» сын местного барона. Только он не церемонился, а у меня, в отличие от тебя, не было магии, чтобы защититься. Но я так этого не оставила и принесла его отцу в корзине голову мерзавца-сыночка. Кажется, меня сбросили со скалы, этого я не помню. Но боги не захотели пустить Келли в райские кущи, для искупления греха убийства превратив в это маленькое чудовище…
Я не думала, что творила в ту минуту, так мне было её жаль; обняв девушку, прижала к себе, повторяя:
― Сестрёнка, сестрёнка моя, почему жизнь была к тебе так несправедлива?
Острые колючки Келли потихоньку росли, несмотря на все её попытки сдержать их, впиваясь в моё тело и заливая его тоненькими ручейками крови.
Арчи во сне почувствовал неладное и, вскочив с кровати, схватился за голову:
― Франни, оставь Келли, отпусти её немедленно, она же проткнёт твоё сердце!
И он бросился к нам, но опоздал. Келли сама справилась, шипы исчезли. Она взяла мои кровоточащие руки и поцеловала их: раны мгновенно затянулись, кожа снова была чиста, только на костюме оставались багровые следы.
― Спасибо, сестрёнка! Теперь мне не нужно всё время выглядеть корявой веткой. Благодаря тебе я могу принимать любой облик, даже свой собственный, ― тихо говорила она, пытаясь соединить края разорванного на груди платья.
Я применила магию, починив и очистив её одежду, а ещё на ножках наречённой сестры теперь красовались чудесные туфельки. Арчи в шоке не спускал глаз с прекрасного лесного духа, видимо, впервые увидев её такой.
― Что вы тут творите, девчонки? ― это всё, что он смог произнести.
Келли тихонько шепнула:
― Ложись спать, Фокусник, и ничему не удивляйся.
Арчи покорно вернулся в постель и сразу же заснул, а мы с Келли, ухмыльнувшись, уселись за стол, пили вкусное вино, поднимая воображаемые бокалы «за нас», а потом, обнявшись, вместе уснули на кровати.
Не знаю, сколько продлился мой сон, но он был прекрасен. Мы с Келли, красивые и нарядно одетые, вместе гуляли по нашему саду около замка, посмеиваясь над Доном и Марком, смущённо следовавшими за нами по пятам. Ребята выглядели счастливыми и влюблёнными, то и дело говорили нам глупые комплименты и рассказывали смешные истории. Светило яркое солнце, пели птицы, но где-то глубоко в сердце я чувствовала, что этой картине чего-то не хватало. Или кого-то ― там не было Арчи…
Проснулась я на охапке соломы, укрытая походным одеялом друга. Арчи и Келли в человеческом облике сидели за столом и что-то тихонько обсуждали. Теперь эта небольшая нора, куда нас занесло, мало походила на мою комнату в замке: земляные пол и стены, ни одного окошка, маленькие светлячки под потолком, дававшие необыкновенный мягкий свет.
― Эй, ребята, я проснулась и снова хочу есть. Если обстановка комнаты вчера была лишь иллюзией, неужели и еда ― тоже? ― обратила я на себя внимание.
Они повернулись ко мне, и на душе вдруг стало радостно и светло, потому что у Франни появился ещё один друг, вернее ― подруга, а, значит, в жизни всё не так уж и плохо.
― Сестричка встала! ― Келли бросилась меня обнимать, и я смеялась, удивляясь, почему лесной дух так похож на обыкновенного человека: с горячей, бархатной на ощупь кожей лица и рук, с такими добрыми, нежными глазами…
― Хватит обниматься, идите есть. Посмотри, Франни, что твоя новая подруга наготовила нам с утра. И, кстати, еда вчера была самая настоящая, просто кое-кто очень проголодался, такое дело.
Мы сели за стол, и завтрак оказался ничуть не хуже ужина ― я после него еле встала, жалуясь, что снова объелась. Мы немного посмеялись, а потом Келли повела нас по знакомым уже тоннелям. Только тут я вспомнила про Грома:
― Боже, какая же дурёха ― совсем забыла про коня! Келли, где он?
Она улыбнулась:
― С ним всё в порядке: он отдохнул, его накормили и искупали, даже гриву расчесали.
― Да ты что? ― изумилась я, ― а кто это сделал?
― Мои помощники, сестрёнка, но лучше тебе с ними не знакомиться: выглядят они непривычно ― пострашнее ветки, поверь…
Тут только я осознала, что всё ещё нахожусь в лесу, где, как оказалось, всем заправляют духи, но всё равно продолжила спрашивать:
― А куда мы сейчас идём, к дороге?
Келли покачала головой:
― Нет, сначала вам обоим надо хорошенько вымыться, только не забывай, что находишься в лесу ― роскошной ванны тут нет.
Неожиданно тоннель закончился, и в глаза ударил дневной свет, приглушённый густыми лапами огромных деревьев. Мы выбрались наверх из обычной неглубокой ямы, ступая на землю, наполовину покрытую желтеющей травой и осыпавшейся старой хвоей. Было совсем не жарко, осень как-никак. Из-под корней одного из деревьев бил ручей, здесь же была устроена небольшая запруда, и, что самое удивительное, над прозрачной водой шёл пар.
― Вот и пришли, ― я никак не могла привыкнуть к новому голосу Келли, ― Фокусник, иди за те кусты и жди, пока Франни искупается. И не думай подглядывать ― превращу в лягушку.
― Очень надо, ― уходя, обиделся Арчи.
Я в нерешительности стояла у воды, жалобно глядя на подругу.
Она недолго сверлила меня взглядом:
― Не тяни, Франни! Воду я тебе нагрела, но она быстро остывает. Раздевайся и мойся. Вот тебе большой кусок мха, вытирайся им, он впитает воду лучше полотенца. А я пока пойду к Фокуснику, нам надо обговорить, что делать дальше.
Она ушла, и, не тратя времени, я разделась и прыгнула в воду. Это было настоящее блаженство, жаль, что не дали как следует понежиться: Келли криками выгнала меня из воды. Потом наступила очередь Арчи, и пока он плескался, мы сидели с лесным духом, так удивительно похожим на человека, на поваленном бревне и грустили.
― Келли, ты проводишь нас до Королевства пожирателей Чёрной Луны?
Она засмеялась:
― Нет, Франни-сестричка, это не в моих силах ― не могу покинуть лес. Таковы правила. Но дорогу покажу ― я всё рассказала Фокуснику, он отведёт тебя на место. Дорога не из лёгких, будь готова к неприятным сюрпризам. Но я в тебя верю ― моя подружка со всем справится, тем более, охотница на нечисть. А мне придётся остаться здесь и ужасно скучать.
От этих слов я расстроилась ещё больше ― совсем не хотелось её терять, и Арчи, вернувшемуся после купания с довольной ухмылкой, пришлось на нас прикрикнуть:
― Ну что с вами делать, опять глаза на мокром месте. Не навек же прощаетесь. Опыт подсказывает ― ещё встретитесь. Веди нас, Келли, сначала к коню и нашим припасам, что приготовила в дорогу, а потом и к выходу из леса. Пора уходить, пока ваш Хозяин не пронюхал, что я здесь объявился. И не забудь то, о чём попросил ― для нас с Франни это очень важно.
Келли встала с поваленного дерева:
― Мог бы и не напоминать. Я своё слово всегда держу, ― она многозначительно посмотрела на Арчи, ― ты тоже не забудь, в чём мне поклялся. Если с Франни что-нибудь случится ― из-под земли тебя достану…
Вот на такой невесёлой ноте мы отправились за Громом и, получив его назад в прекрасном состоянии, да ещё нагруженного мешком с припасами в дорогу, отправились к выходу из леса. Все грустили. А как же иначе? Особенно радоваться было нечему ― впереди ждали только проблемы. Мы слишком быстро вышли на дорогу, а описывать наше скомканное прощание с Келли не имеет смысла: как-то неловко обнялись, поцеловались, и она шепнула мне на ухо:
― Береги Фокусника, он мне так нравится, просто беда! Если бы парень на тебя не запал ― ни за что бы не отдала. Присмотрись к нему, Франни, он ― особенный…
И она растворилась в лесу, даже не дав мне возможности спросить:
― И что всё это значит?
Сев верхом на Грома, мы поехали вперёд, но я не была бы собой, не полюбопытствовав:
― Арчи, о чём ты попросил Келли перед нашим отъездом?
― Принять твой облик и погонять братьев по лесу. Это их задержит на пару дней, а мы успеем продвинуться вперёд.
Я задумалась:
― А это не опасно?
― Разве только для «мальчиков», но я предупредил твою безбашенную лесную подругу, чтобы не отнимала у них жизнь. Потому что ты так хочешь, ― в его словах звенела неприкрытая ревность. А я не знала, радоваться ли этому или готовиться к очередной проблеме. И без того, что ли, у меня их мало?
Выехали на дорогу, когда день был уже в разгаре: настоящий подарок ушедшего лета ― тепло, солнечно, и на небе ни облачка. Разве только птиц не видно, грустно без их милого щебетания и порхания под облаками. Пока я предавалась воспоминаниям о лете, на плечо неожиданно села большая стрекоза. Её переливающиеся перламутром крылья замерли, и, неожиданно взметнувшись, исчезли в придорожной траве.
― Надо же, стрекоза… откуда она здесь, ведь сейчас не середина лета? И почему я удивляюсь, каждый день вокруг творятся такие чудеса, а меня заворожила обыкновенная летунья посреди осени…
Вот, спросите ― зачем, заставив Арчи остановить коня, я спешилась и полезла в траву? Захотелось ещё раз взглянуть на чудесное создание, дурёха бестолковая. Знала бы, во что нам выльется моё любопытство, гнала бы Грома во весь опор как можно дальше…
Пока Арчи с удивлением на меня смотрел, я, ничего не объясняя, разглядывала траву в надежде увидеть понравившуюся стрекозу. «Крылатая» исчезла, но упрямство заставило заглянуть за ближайший куст, и, о чудо ― моя потеря нашлась… Она сидела, потирая передние лапки и подрагивая длинным брюшком, на тёмных волнистых волосах спящей девушки, бледной и прекрасной.
Стрекоза показалась мне волшебной драгоценностью, надетой принцессой из сказки, так хороша была «находка». Рука сама потянулась к «живой заколке», но та меня опередила, взлетев над головой и мгновенно упорхнув в лес.
― Подумаешь, не очень-то и хотелось, ― проворчала, переключаясь на спящую «принцессу», одетую в роскошное платье и атласные туфельки.
Она спала как-то слишком спокойно, её грудь совсем не поднималась, и когда я коснулась рукой прекрасных волос незнакомки, ладонь провалилась в большую дыру в её голове, а кровь с руки закапала на белоснежное лицо мертвеца. От ужаса я завизжала, как ненормальная, и через мгновение Арчи уже стоял рядом, придерживая меня и повторяя:
― Тихо, тихо, не кричи, привлечёшь к нам беду.
― Она, она… ― только и смогла выдавить из себя.
― Да, её убили, скорее всего, ограбили ― нет ни коня, ни драгоценностей. Очень жаль бедняжку, наверняка это дочь или жена какого-то богача, значит, её будут искать. Для неё мы уже ничего не можем сделать, а вот для себя ― должны: быстро садимся на Грома и убираемся отсюда…