Начальник ФСБ Грудятин просматривал оперативные сводки по стране за истекшие сутки. Одновременно он пил чай из граненого стакана в серебряном подстаканнике. На блюдечке перед Грудятиным лежал излюбленный им сахар-рафинад в голубых аэрофлотовских пакетиках. Доставать его становилось все труднее, что свидетельствовало - а оперативные сводки подтверждали это об усилении самогоноварения в стране.
С деликатным стуком в кабинет вошел референт с большой кожаной папкой.
– В первом управлении ЧП, - доложил он.
– Что там еще случилось?
– В Греции погиб полковник Санютин, работавший с американцем Холандом. Разбились. Причины катастрофы самолета уточняются.
– А этот… Холанд? Он-то живой?
– Тоже разбился, - доложил референт.
– Жаль американца, - заметил Грудятин. - Что предпринимается?
– В Грецию лично отправляются начальники первого и тринадцатого управлений, - сказал референт. - Вы завизируете расход валюты для оперативных нужд?
Грудятин просмотрел бумаги, разложенные перед ним референтом.
– Валюта… - пробурчал он. - В командировку отправить одного. Этого… Моисея из тринадцатого. А валюту экономить надо. Валюта государству для других дел пригодится. Сантехнику, например, финскую и испанскую покупать. Ходовая вещь!
Референт спрятал подписанные бумаги в папку.
– Оперативные сводки забрать? - вежливо поинтересовался он.
– Пусть лежат, - сказал Грудятин. - Потом дочитаю. Я еще про изнасилования не прочитал, - и пожаловался: - Скучно пишут, без подробностей!
– Разрешите идти? - вытянулся и поджал тонкие губы референт.
– Обиделся! - фыркнул Грудятин. - Профессионализм я его оскорбил! Ты пойми, дурья башка, меня сюда поставили потому, что я - демократ. Это раз! Потом, человек я верный, и президент во мне души не чает. Это два! А для того чтобы руководить, не профессионализм, а политическое чутье необходимо. Без чутья на больших постах делать нечего… Да что я бисер мечу! Начальник ФСБ презрительным взмахом руки отпустил референта.
Оставшись один, он долго мешал ложечкой остывший чай, потом подошел к окну, посмотрел на хмурую дождливую площадь и сиротливо мокнущий под дождем памятник Даллесу.
– Завидуют, гады? - заключил он и привычно ощупал стыки на батарее парового отопления.
Стыки были сработаны на совесть - не текли.