- А если собрать для них солнечные батареи? - спросил Шрамм, бортинженер "Коннора".
- А потянут?
- Посчитать надо. Думаю, что при здешнем уровне инсоляции - да.
- Но и при этом неизвестно, когда мы найдем воду. Это если априорно решить, что она вообще здесь есть. Ведь вода - соединение довольно редкое.
- Синтезировать ее, пожалуй, проще, чем найти, - сказал кто-то, Бонк не понял, кто именно.
- О синтезе надо забыть. Где мы возьмем для него энергию? - В его голосе прозвучало скрытое раздражение. Оно и понятно: впервые он оказалс в ситуации, когда "Коннор", самый мощный и надежный из кораблей, которыми он командовал и которыми располагала База в этом секторе, стал совершенно беспомощным; впервые он на практике узнал, что такое энергетический голод, когда самые простые и естественные решения заранее неосуществимы, потому что требуют затрат энергии, затрат по обычным мерам ничтожных, но сейчас непомерных...
- ...а искать... - это снова Лойковский. - Даже если мы выпустим первую серию разведчиков, а тем временем займемся переоснащением остальных, начать можно будет не сразу. Нужно еще перепрограммировать их на локальную задачу - поиск воды, что снизит итоговые сроки, но само по себе требует времени.
- Сколько? - спросил Бонк.
- Дня три. Не меньше. Самое же главное - пройдет немало времени, прежде чем в памяти разведчиков накопится достаточно материала для обобщений, которые в дальнейшем позволят им отличать перспективные в принципе районы от заведомо бесперспективных. А до тех пор они будут ползать по координатной сетке, брать пробы на каждом узле и...
Все достаточно хорошо представляли стандартную процедуру геологоразведки робот-сетью. Точность и исчерпывающая детальность достигались в ней ценой потери времени, что в обычных условиях вполне допустимо.
- Стоп! - Бонк поднял руку. Лойковский смолк. Граве вопросительно поднял брови, Перигор и Зуйко переглянулись, Шрамм замер, запустив пальцы в шевелюру. - Мне кажется, нужно сменить сам метод нашего мышления. Сейчас мы зашли в тупик, ибо все возможно, но требует времени и энергии, а ни того, ни другого в нашем распоряжении нет. Можно найти еще десяток абстрактных решений, которые опять же будут упираться в проблему энергии, времени или того и другого вместе. Мы привыкли делать все с размахом, мы в этом я уверен, потому что нахожусь в таком же положении, - даже сейчас представляем себе энергетический голод чисто умозрительно. А воды у нас, между прочим, на неделю...
- Оборотный цикл! - Шрамм резко поднял голову. Все обернулись к нему.
- А вы знаете, как он организуется, Юра? - спросил Бонк. - На кораблях его не делают уже лет триста, и разрабатывать схему придется заново. Через неделю же у нас не будет запаса воды, позволяющего оборотному циклу функционировать... Но подумать об этом стоит. Будем считать это направлением номер один.
- Воздушные колодцы, - подал голос Храмов, атмосферник. - Пленочные лабиринты, конденсирующие влагу.
- Производительность? - поинтересовался Граве.
- При здешней влажности и небольшом суточном перепаде температур порядка 0,015 грамма в сутки на квадратный метр.
- А пленка? - спросил кто-то, и Бонк снова не понял кто.
- Что-нибудь придумаем, - ответил Граве.
Бонк встал.
- Кто еще?
Молчание.
- Тогда разойдемся. - Бонк взглянул на часы. - Сейчас всем, кроме вахты, спать. Если у кого-то появится идея, сразу же соберемся снова. И главное, старайтесь исходить не из того, что у нас было, а из того, что у нас осталось, что есть сейчас.
- У нас есть наши знания, - сказал Болл. - И бывший "Коннор" есть...
- Это уже кое-что, - закончил Бонк.
Бонка разбудил дверной сигнал. Он встал, включил свет. Вместо привычного яркого люминатора под потолком слабенько зажелтел плафончик аварийной сети.
- Да, - сказал Бонк, - Войдите.
Вошел Юра Тулин, геофизик с Земли, для которого эта экспедиция была первой; он недавно кончил Планетологическую Академию и полгода назад попал на Рион-3.
Бонк предложил ему сесть. Хотелось пить: не столько от жажды, вероятно, сколько от сознания, что надо экономить. Это раздражало. Бонк облизнул сухие губы.
- Что у вас, Юра?
- Есть у меня одна идея, Анатолий Сергеевич...
- Какая?
- ...только я не хочу, чтобы об этом узнали раньте времени. Вполне возможно, что воды здесь нет вовсе; могу не справиться и я. Лучше о моем эксперименте пока не говорить.
- Можно, если нужно, - сказал Бонк. - Но что вы предлагаете?
- Я не предлагаю. Пока я прошу. Дайте мне вездеход (двухместный, он наиболее экономичен), провизию и воду дней на пять, лучше на неделю. Автономности вездехода на это время хватит. Я знаю, что по инструкции одного отпускать нельзя, но... по-моему, это случай крайний, инструкцией не предусмотренный.
- Инструкцией предусмотрены все случаи, Юра. Но что вы задумали?
- До смешного простое, - Тулин прошелся по каюте. - Я понимаю, поверить в это трудно, но попытаться надо, это все-таки шанс... Впрочем, судите сами, Анатолий Сергеевич...
Когда Тулин смолк, Бонк уже знал, что согласится на его предложение; как бы неубедительно все это ни звучало, но в их положении нужно использовать каждый шанс, даже такой ненадежный. Он встал.
- Хорошо. С вами пойдет Болл - одного я вас не пущу.
Тулин кивнул.
- Когда вы хотите отправиться?
- Сейчас, - ответил Тулин. И Бонку понравился его тон - деловой и спокойный.
При виде корабля Бонка всегда наполняло чувство человеческого могущества, создавшего эту громадину, чтобы затем... Но затем была катастрофа, и могучая готическая башня "Коннора", какая-то недомерочна после катапультирования двигателей, производила теперь впечатление жалкое и гнетущее. Маленький двухместный вездеход медленно съехал по грузовому пандусу, лихо развернулся, промчался по песку, поднимая за собой пыльные усы, словно катер, идущий на редане, снова повернул (это Болл пробовал машину) и наконец медленно взобрался на вершину бархана, где стоял Бонк.
За пределами голубого конуса, бросаемого прожектором над шлюз-камерой, была чернота, в которой терялась граница между черными песками и черным, малозвездным небом. Люди стояли как раз на грани света и тьмы.
- Ну, добро, - сказал Бонк. - Очень хочу верить, что у вас получится, Юра (ему действительно очень этого хотелось). Связь через каждые шесть часов по корабельному. - Последнее относилось уже к Боллу. Тот кивнул. Тулин улыбнулся и подмигнул командиру. Затем отступил к машине. В светлом обтягивающем костюме из холодящей крептотитовой ткани тонкая фигура его казалась какой-то воздушной, словно на этом месте просто уплотнилс голубоватый свет прожектора.
Чмокнули, закрываясь, дверцы, машина тронулась, рывком набрала ход и мгновенно исчезла; вздымающийся за ней пыльный хвост поглощал неяркий свет рубиновых кормовых огоньков.
Бонк вернулся к кораблю. Даже ночью здесь было жарко, очень жарко, потому что песок отдавал накопленное за день тепло, а ровный и довольно сильный ветер, песчинками скрипевший на зубах, не приносил даже подоби прохлады.
- Что ты задумал, Юра?
- Увидишь, - Тулин колдовал над картой, полученной на основе аэроснимков "Актеона" тридцатилетней давности. - Вот, - он протянул карту Боллу. Тот посмотрел: по ровному желтому полю змеилась сложная спираль. Это наш маршрут.
- А дальше что?