— Не понимают? Пжалуста: игрушка готовит ребенка к размышлениям.
Утяев вздохнул в ответ и приказал вести его к директору.
— Мне приказано показать вам спортивную игрушку.
— Не надо. Я уже знаю, что это такое. Как говорится, что в лоб, что по лбу. Тот же спортинвентарь, только маленького размера. Так?
— Так, пжалуста. Но посмотрите...
— К директору! — приказал Утяев...
У директора шло совещание. Огромный кабинет со множеством настенных видеотелефонов, таблиц сигнальных щитков с разноцветными кнопками не имел окон, свет падал с потолка, который, впрочем, казался скорее мраморным, чем стеклянным.
Когда Утяев появился в дверях, ему навстречу поднялся из-за стола маленький фаэт. Утяев сразу обратил внимание, что все присутствующие в кабинете были похожи на гида Сома. Чуть позже Утяев догадался, чем вызвано сходство: ни у кого, кроме директора, не было бакенбард.
— Дорогой наш гость, — произнес чей-то голос, когда директор провел Утяева за стол и усадил рядом с собой, — мы рады приветствовать вас в нашем Дворце детских товаров!..
Сом подошел к Утяеву и шепнул:
— Не удивляйтесь, пжалуста. Говорит машина.
— Нам известно, — продолжала машина, — что вы русский специалист по игрушкам. Не могли бы вы поделиться впечатлениями о нашем Дворце и дать свои рекомендации, особенно по типу ИМ0101.
— ИМ0101, — шепнул ему Сом, — это игрушки для детей мэра города.
— У нас нет особых игрушек для детей капиталистов, — вскочил с места Утяев.
Все присутствующие устремили глаза на Сома, ожидая, видимо, перевода. А Сом шепнул Утяеву, показывая черный шлем с кнопками и проводами.
— Пжалуста. Натяните это на голову. Машина вас переведет. Пжалуста.
— Переводите сами.
— У нас верят машинам, — шептал Сом. — Людям мало верят. Пжалуста.
Утяев нехотя натянул на себя холодный резиновый шлем с кнопками и разноцветными проводами. И подумал в эту минуту: «А какого дьявола я буду тут говорить. Лучше нарисую им наши игрушки».
И только он так подумал, присутствующие тотчас зааплодировали. Утяев с недоумением взглянул на Сома, но по улыбке гида понял, в чем дело: машина уже перевела Утяева.
«Ну и ну, как говорится», — опять подумал Утяев и в эту же секунду услыхал смех.
Тут поднялся со своего самого большого кресла маленький директор и строго свел у переносицы брови. Все моментально умолкли. Машина сказала:
— Мы приветствуем ваше желание нарисовать нам русские игрушки. Ставим вас в известность: если игрушки нам понравятся, вам будет присвоено звание профессора. За вашей спиной доска, мел. Начинайте. Мы ждем.
Утяев постоял, подумал, пожал плечами и пошел к доске.
ВЫПИСКА. Что сказал Утяев и как перевела машина
УТЯЕВ
Абзац первый. Игрушки делают взрослые для детей. Обычно игрушками называют маленькие копии людей, животных и популярных предметов. Но копия — это еще не совсем игрушка, ибо в точной копии нельзя выразить свою любовь к детям и характер того животного, которого вы копируете.
МАШИНА
Абзац первый. Игрушки делаются для детей. Это обычно маленькие копии людей, животных или известных предметов. Желательно в игрушке выразить характер копируемого объекта.
Абзац.второй. Допустим, вы делаете зайца из папье-маше или резины. Нарисуйте ему большие, чуть раскосые глаза, озорные усы и вздернутый хвостик, чтоб малыш полюбил доброго и озорного зайца, оценил его характер. В игрушке важен характер, а не точность пропорций.
Абзац третий. Дети доверчивы и добры, и они тянутся к доброте. Окружите их добрыми игрушками. Ребенок не должен чувствовать себя одиноким. Чебурашка, — на мой взгляд, игрушка номер один, ибо это доброе существо. Он не лопоухий, а доверчивый.
Абзац второй. Допустим, ваша игрушка — заяц. В нем должна чувствоваться не только копия настоящего зайца, но и индивидуальность.
Абзац третий. Игрушка— друг ребенка и его защита от зла. Ребенок не должен чувствовать себя слабым. Чебурашка лопоухий — не известная никому игрушка.
Абзац четвертый. Я не против военных игрушек, чтобы дети играли «в войну», воспитывая в себе храбрость и смекалку. Но эти игрушки не должны стрелять, взрываться, это не копии современного смертоносного оружия, они создаются для веселой военной игры, а не для того, чтобы *пугать войной.
Абзац четвертый. Военная игрушка должна быть удобна для военной игры, развивающей смелость и смекалку у детей.
Вскоре, однако, выяснилось, что Утяева пригласили поговорить не только об игрушках. Когда он снял с головы шлем и под дружелюбный смех присутствующих облегченно вздохнул, маленький, на крепких ножках директор взял гостя под локоть и, ни слова не говоря, повел в соседний зал. В дверях Утяев увидел уже не нарисованного, а живого ПОПа, стоящего у щитка с красными лампами. Лампы зажглись, ПОП бесцеремонно остановил Утяева и жестом приказал повернуться спиной, обшарил карманы, заменил носовой платок, и только после этого открылась вторая дверь.
Он и директор вошли в белую комнату.
Здесь не было ни людей, ни мебели, кроме круглого белого стола, заваленного брошюрами с какими-то чертежами.
— Зачем у меня отобрали носовой платок? — спросил Утяев.
Директор подошел к белой стене и нажал на невидимую кнопку. Послышался глухой голос машины.
— Ваш носовой платок подлежит изъятию. Ткань подобного рода способна впитывать информацию.
Сверкнули глаза директора. Он поклонился Утяеву, как бы подтверждая сказанное машиной, затем нажал на вторую кнопку.
Открылась дверь: Появилась полуобнаженная девица с искрящимся подносом в руках. Каблуки ее изящных, серебристого цвета туфель тоже сверкали, испуская искры холодного огня.
На подносе были два фужера с темным напитком. Подойдя к девице, директор приподнялся на носках и взял фужер. Взглядом попросил Утяева взять второй фужер.
Они чокнулись и выпили. От приторно-сладкого напитка слипались губы. Девица приблизилась, забрала фужеры и бесцеремонно поцеловала сначала Утяева, затем, наклонившись, директора. Маленький человечек крякнул от удовольствия, погладил голые плечи девицы и подмигнул Утяеву.
Девица испарилась.
Вслед за директором Утяев пошел по темному коридору. Они петляли, поворачивали, возвращались и, наконец, очутились в новой голубого цвета комнате. Здесь у стола стоял ПОП с черной папкой в руках.
Директор пригласил Утяева сесть за голубой стол и, забрав у ПОПа папку, сел тоже. Он что-то быстро пробормотал себе под нос, и полицейский перевел:
— В этой комнате нет переводящих и подслушивающих машин. Здесь мы одни. Поговорим откровенно. Мы оба с вами директоры. Я директор тайного департамента, вы — директор магазина детских игрушек. — ПОП притворно засмеялся, подражая смеху своего хозяина.