Голоса стихли. Но Маратик не ушел из коридора. Он почему-то боялся за тетю Люду. Опять заговорил Маус:
— Спасибо за отзыв. Очень хорошо. Спасибо... Однако это не самое главное.
— Что еще?
— Главное, Людмила Петровна... Даже не знаю, как сказать... Главное, что вы мне очень понравились...
— Благодарю вас.
— Нет, не в том смысле... Вы... Я люблю вас!
— Не надо... Я ведь путешественница...
— Да, да! Я полюбил вас! Вы должны стать моей женой!
Вы с ума сошли!
— Сидите, сидите, Людмила Петровна! Слушайте меня! Я богатый, очень богатый! Никто этого не знает.
Но у меня нет детей. Я трижды был женат на этих бесплодных дурах...
Тут белая дверь захлопнулась. Людмила Петровна хотела, видимо, выйти, а Маус ее не пустил.
Маратик не знал, что делать. Вбежать в комнату, ударить Мауса, закричать или выпустить в форточку парашют? Но Маус не бьет тетю Люду, говорит только глупости. Что делать?
Он подошел ближе к белой двери. Здесь было чуть слышно.
— Ах да какая вы старуха, бросьте... Я не встречал прекраснее вас... Вы дадите мне ребенка. Вы, вы! Нет, я не пущу вас... Я богатый, молодой, что вам еще надо? — Вдруг заскрипел стул. — Не уходите! Видите, я у ваших ног! Вы мой последний шанс, Люда, дорогая!
— Не прикасайтесь! Я закричу.
Маратик рванулся обратно в комнату, взобрался на . подоконник и выбросил в форточку красный шарик.
Шарик тут же превратился в маленький парашют и стал медленно опускаться вниз.
Маратик спрыгнул с подоконника, бросился в коридор, рванул на себя белую дверь, но открыть не смог.
— Маратик! Маратик! — позвала Людмила Петровна.
Он застучал кулаками в дверь, но ее не открыли. Тогда он снова бросился в свою комнату.
Окно уже было открыто. На подоконнике стоял знакомый водитель. Осмотрев комнату, он спрыгнул на пол. По-прежнему улыбался.
— Где? — спросил он Маратика.
Маратик показал на дверь, ведущую в коридор.
За окном висел большой ящик, похожий на лифт. Из этого ящика выпрыгнули в комнату еще два человека и затем еще два. Они были в форме желтых солдатиков. Самый высокий и сильный остался у окна, а трое побежали в коридор вслед за водителем.
Маратик тоже побежал. В коридоре столкнулся с тетей Людой. Ее под руку вел водитель, он улыбался как ни в чем не бывало.
Тетя Люда плакала, кофта на ней была порвана. Она увидела Маратика, протянула ему руку.
— Бедный мой мальчик.
Маратик двинулся к белой двери. Вбежал в комнату. На полу валялась разбитая бутылка и пахло вином. Желтые солдатики обыскивали Мауса.
Маратик подбежал к Маусу и ногой ударил его чуть повыше колена. Маус вскрикнул и присел...
* * *
В летящий по небу ящик сели Людмила Петровна, Маратик, водитель и один желтый солдатик, который оставался у окна.
Водитель отдал Маратику книжку.
— Держи, мальчуган. Ты забыл на столе. Маратик смотрел в иллюминатор, как удалялся от
них дом, в котором они только что были. Там остались два солдатика и Маус.
Людмиле Петровне набросили на плечи желтую солдатскую куртку. Она поправляла на голове растрепавшуюся прическу и всхлипывала, как маленькая. Маратику было жалко ее, и в то же время он не хотел сейчас быть рядом с ней.
Горел электрический свет. За стеклом в кабине сидел желтый солдатик и медленно крутил штурвал — управлял полетом ящика.
— А что будет с Маусом? — спросил Маратик водителя, который по-прежнему улыбался.
— Это тебя не должно волновать, мальчуган. Смотри пока свою книжку, а я хочу поговорить с твоей тетей. — Водитель помолчал, откашлялся. — Вот, дорогая Людмила Петровна, какие дела.
— Кто бы мог подумать, — произнесла Людмила Петровна и опять заплакала.
— Ну, ну, успокойтесь. Все обойдется... Мы свои люди. Я ведь не в этом четвертом измерении родился, всего уже повидал...
— Догадываюсь... — всхлипывала Людмила Петровна.
— Спасибо... Вам не холодно?
— Нет... А нам долго лететь?
— Нет, что вы. Вот я и тороплюсь. Кой о чем надо договориться.
— Пожалуйста. Я слушаю.
— Вы знаете, кто такой Маус?
У Людмилы Петровны вытянулось лицо. Ей трудно было возвращаться к этому разговору.
— Бандит, — сказал Маратик. Перелистывая свою книгу, он прислушивался к разговору.