— Бур не любит, когда ему советуют.
Ефрем вскинул гневный взгляд на переводчика.
— Переведи ему мои слова!
— Не надо! — вдруг прохрипел Бур, и глаза его опять засветились сытостью.
Тогда они улыбнулись друг другу.
— Бунтарь играет в карты? — неожиданно спросил Рыжий.
Ефрем спокойно перевел дыхание — главное Буру он уже сказал.
— Играть-то я играю, — ответил Ефрем. — Да в те ли игры?
— Ты должен играть!
— Смотря в какие игры, говорю тебе.
— Двадцать одно.
— В «очко», что ли?
— Двадцать одно, — повторил Рыжий.
— «Очко», «очко»! —снова прохрипел Бур.'Выходит, он кое-что понимал по-русски.
Ефрему не хотелось играть с бандитом в карты. Никакой исход нельзя предвидеть. Но и обижать Бура, отказаться — тоже рискованно.
— Кто ж играет в «очко» без денег, — сказал Ефрем. Бур и переводчик стали переговариваться. Потом
Рыжий повернулся лицом к Ефрему.
— У тебя есть три пакета, на них и будешь играть. «Не отвертеться», — понял Ефрем. И тогда он рассмеялся.
— Бур, мне не нужны деньги, нужно возвращение на родину. А тебе нужны деньги. Значит, ты проиграешь.
Бур схватил со столика колоду и быстро распечатал ее.
— Вот и поглядим, кто из вас проиграет, — сказал Рыжий.
Но Ефрем остановил Бура:
— Погоди. Мы не договорились: когда ты нас вывезешь отсюда в лес, чтобы мы ушли на родину?
Бур лишь на секунду перестал тасовать карты, потом вновь продолжил.
Рыжий заговорил сам, без слов Бура:
— Этот вопрос давно решен. Через три дня начнется у нас праздник Фаэты, на третий день праздника перед вами раскроются городские ворота.
Ефрему не нравился переводчик, веры ему не было.
— Красиво, брат, говоришь. Только я хочу, чтобы он сам мне это сказал. — Ефрем кивнул на Бура.
— Таких решений, господин Бунтарь, я собственнолично не принимаю. Это распоряжение Бура.
Ефрем пренебрежительно посмотрел на Рыжего.
— Ты, однако же, переведи ему, про чего мы тут калякаем. Переведи!
Но Бур прервал эту легкую перебранку. Он резко мяукнул, и Рыжий тут же вышел из комнаты.
— Фаэта, Фаэта, — сказал Бур Ефрему и подмигнул. Ефрем понял, что получил подтверждение.
Бур протянул ладонь с колодой, Ефрем снял карту. А через минуту Рыжий вернулся, неся в руках два знакомых Ефрему мешочка с деньгами. Игра началась.
* * *
Ася проснулась ночью, захотелось пить. Она приподняла с подушки голову и, увидев за столом Утяева, попросила воды.
Утяев подошел со стаканом, присел на край кровати.
— Пей, девочка. Пей, моя дорогая.
Конечно, ему хотелось спать, он дремал за столом, но решил — пока не вернется Ефрем, не ляжет.
Напившись, Ася оглядела комнату. Кровать Ефрем пустовала. Ася испуганно уставилась на Утяева.
— Спи, девочка. Все нормально. Дядя Ефрем вышел.
Ася отдала стакан и опустилась на подушку. Ей снился белый самолет на чистом голубом небе, он летал бесшумно. Ася подумала, что это неизвестная ей птица, но, приглядевшись, она все же точно разглядела само-лет. Он был белый. Летел, летел и вдруг взмыл ввысь. От страха за самолет у Аси пересохло в горле. Она открыла глаза и попросила пить.
Теперь ей страшно было опять закрывать глаза и смотреть на белый самолет, который, наверно, скоро должен скрыться в выси. Тогда Ася еще раз подозвала к себе Утяева.
— Дядя Ростислав, — спросила она, когда Утяев присел у ее ног, — зачем мы уезжаем?
Пойманный неожиданным вопросом врасплох, Утяев долго глядел на Асю, не моргая.
— Я не понял, Ася. Что ты хочешь сказать?
Ася сморщила лобик. Ее не понимает дядя Ростислав. Может, лучше об этом спросить дядю Ефрема?
— Ничего, — сказала Ася. — Я так. Утяев погладил Асины ноги.
— Дорогая моя девочка. Здесь очень плохие люди. Разве они не помучили тебя? А у нас есть родина...