— До свидания, Ктар, — сказал Ноэл и встал. А уже из двери вколотил последний гвоздь.
— Кстати, с тем, кто не такой добрый, лучше б вам играть, без обид.
…Они стояли у входа в станцию, ожидая, когда взойдет Фаранел.
Теплилось над головою маленькое озябшее солнце, до того холодное, до того бессильное, будто не оно творило день. Медленно, угрюмо, величаво набухал над горизонтом красный горб, выползал, округлялся, желтел. Накатывался, наваливался, опрокидывался над головой. Он не полз к зениту — это Ктен проворачивался под ногами, словно миг — и сорвется с орбиты, полетит в эту ждущую пасть, в круговерть коричневых и бурых пятен.
— Двенадцать лет, — сказал Унол Бари, и Хэлан с облегчением уставился на него. — И не надоедает.
Это Бари предложил им прогуляться, и они пошли, как миленькие. Было в нем что-то такое.
— Двенадцать лет? — переспросил Майх. — За что?
Бари засмеялся. Странный такой смешок — словно сухие семена падают на бумагу.
— Не поверите, молодой человек. Сам не знаю.
— Не может быть! — возмутился Хэлан. — Как это не сказали?
— Представьте себе. Пришли ночью и увезли. Сначала… честно говоря, даже не понял, где я был сначала. Потом корабль. Потом Ктен.
Хэлана прямо передернуло от того, как легко он говорит. Даже без ненависти. Господи, да я бы сразу себе голову разбил!
— Я бы не выдержал, — тихо сказал Майх. Помолчал, словно проверяя, покачал головой. — Нет, не выдержал бы.
Бари опять засмеялся. Дошуршал — и вдруг сказал серьезно:
— А я ведь вас помню. Тот корабль три года назад. Да?
— Да. Только я вас не видел.
— Я тоже. Просто, когда вы прогуливались и беседовали… это было совсем нетрудно: подобрать частоту.
— Зачем? Да нет, понимаю. Извините.
— Ну да. Свежие люди. Ох, если б вы знали, как мы на вас глядели! Оттаскивали друг друга от экранов. Нас ведь предупредили: никаких контактов, иначе экипаж… ну, сами понимаете…
Отзвук тоски все-таки шевельнулся в угасшем голосе, и Хэлан поежился. И это ни за что? Сволочной мир!
— И сейчас слушают? — спросил Майх.
— Вы против?
— Не знаю. Не люблю, когда за спиной.
— Привыкай, — сказал Хэлан. — У них все так: узлом да навыворот. А по мне — так собраться бы и потолковать.
— А зачем? — живо отозвался Бари. — Не преувеличивайте наши странности, господин Ктар. Просто мы отнюдь не избалованы информацией, и кое для кого то, как вы говорите, может оказаться важней, чем то, что вы говорите.
— Ну, и что теперь?
— То, что мы делаем. Пусть люди услышат суть… без помех. Видите, я сам выбрал скафандры. Вот когда каждый составит представление… когда точки зрения определятся, можно будет решать… достаточно объективно.
…А Фаранел уже отлип от горизонта, рыжие полосы побежали по ребрам скал, почернели и удвоились тени. И равнина вдруг стала вогнутой, словно провалилась куда-то: шагни — и полетишь кувырком в рыжую яму, где такой одинокий и родной стоит наш кораблик…
— Не понимаю, — сказал Майх. — Или вы нам верите, или не верите. Не верите — давайте разбираться. А так…
— Не верим, — ответил Бари. — Хэлан даже удивился: не ждал такой прямоты. — Очень странная история, вы не находите? Так что, пока все не определится, благоразумней свести общение к минимуму. Иначе ведь это может оказаться несколько сложно…
— Что? — спросил Хэлан. — Прикончить нас, что ли? Ваша правда, господин Бари, сложно будет. Обещаю.
— Принять решение, — невозмутимо ответил Бари.
И вдруг Майх засмеялся. Легкий такой, веселый смех, будто сквозь эту багровую жуть дохнуло морским ветром.
— Ну, господин Бари! Как же вам решать, если вы боитесь узнать нас поближе? Ну, чем мы вам опасны?
— Как чем? А вдруг мы шпики? Злоумышляем против их драгоценной жизни. Зря пыжитесь, господа! Триста лет вы нам сдались! Отдохнем и дальше полетим, а вы давайте, надувайтесь на здоровье!
— Дальше? Куда?
— Так чтоб понять, надо всю историю выслушать! Что вы за народ такой нелюбопытный? Мы же к вам, как… Как не знаю кто, на голову свалились, а вы… хоть бы один вопрос! Только сидите да кости за спиной моете!
— Брось, Хэл.
— Что «брось»? Да мне за ребят с Тенара обидно! Ни один ведь не приценивался, чего ради ему жизнью рисковать! А тут… прямо консервы какие-то человеческие!
— Может быть, да, господин Ктар, — спокойно отозвался Бари, — а, может быть, и нет. У нас есть причины быть осторожными, вы не находите? Впрочем, если вы желаете что-либо сообщить…
— Не желаю, но обязан, — холодно отозвался Майх. Ничего себе голос — чистая сталь! Такого Майха Хэлан еще не видел… догадывался? — И рассказывать я буду не здесь, а в боте.
— Почему?
— Чтобы я мог видеть ваше лицо. Мне не нравится, как вы все себе облегчаете.
— Вам нужен заложник? — с любопытством спросил Бари, и Хэлан взвился:
— По себе судите?
— Хватит, Хэл, — властно сказал Майх, и остальное Хэлан от удивления проглотил.
— Не будем оскорблять друг друга, господин Бари. Хэл прав: мы многим должны. Ваши игры не только нас унижают. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю?
Бари пожал плечами и сказал спокойно:
— Надеюсь, трансляцию вы все-таки включите?