— Ничего, Алек, — отвечает. — Давайте хоть мы будем честны.
Вам уже надоело, Генри? Не поймете, к чему? Или уже догадались? Знаете, расхотелось мне как-то писать — и больно, и обидно. Черт знает, какая дикая несправедливость, что они ушли без меня, что я в конце жизни остался один. Ладно, начато — надо кончить, поехали дальше.
Словом, убрали мы с Полом всю информацию об этой системе, они втроем пересчитали этап, и мы добрались до места в один прокол — почти что в срок.
Старый Амбалор… Не знаю, как там теперь, а тогда было скверно: живешь под куполом, каждый день прививки, а еще консервы, землетрясения и сухой закон. А рядышком планета не хуже Земли, с зеленой травкой и совместимыми белками — Новый Амбалор. Правда, со своими гуманоидами.
Может, я вам великих тайн не открою, но все мы знали, что этим парням недолго свою травку топтать. Неохота расписывать, только боюсь, что за двадцать лет все переврали: где подклеили, где заштопали, а где и фиговым листком прикрыли. Ну, постараюсь покороче.
Понимаете, очень уж большая редкость, чтобы в одной системе было сразу две планеты, годные для колонизации. Одна рудная, а другая комфортная, способная ее прокормить. Так и задумано было, надо полагать. Не первый случай и не последний. Заселили Старый Амбалор. Сначала просто Амбалор, Старым его назвали, когда на второй планете у какого-то вождя клок земли выторговали. Построили там поселочек и назвали его громко: Новый Амбалор. А тут уж, не мешкая, переименовали колонию в Федерацию Амбалор. Федерацию двух планет, понимаете? Сразу же, конечно, начались стычки. Само собой, Федерация обратилась за помощью в Управление колоний. А те скоренько отозвались: направили Федерации два транспортника: «Каролину» и «Вайоминг».
Корабли одного возраста, даже одной серии, но «Каролина» всегда была в добрых руках, можно сказать, бабенка в соку, ей летать и летать, а «Вайоминг» — просто летающий лом. На месяц раньше вышел, на неделю позже пришел, дошлепал до Амбалора и стал на ремонт.
Тут и выяснилось, что то ли Федерация не так просила, то ли Управление не так поняло. Им для десанта были нужны транспорты, а «Каролина» больше двадцати человек не берет: грузоподъемность 200 тысяч, да трюма грузовые, их под людей никак не переделаешь. Так что разгрузились, взяли сколько влезло, и поплелись на Новый Амбалор — в самую кашу.
А там война в разгаре, чуть не перестреляли нас, когда увидели сколько народу привезли. Хотели даже экипаж располовинить. Ну, Перри мы отстояли, а ребят не смогли. Правда, тут и их вина была — сами по молодости и по глупости в драку лезли.
Так мы и мотались месяц. Почти без передышки: загрузились — ушли, разгрузились — ушли. Ребят, конечно, не видели, так, слухи доходили, что они в джунглях, в штурмовом отряде. Мы с Полом об этом даже как-то и не говорили. Глянем друг на друга и глаза отведем.
Ладно, помотались, самое время чему-то разладится. За Джо, конечно, дело не стало — он в своей работе артист. Потеря синхронности в генераторах, еле плюхнулись на Новый Амбалор. Неполадка серьезная, и мы не при чем — генераторы на такой режим не рассчитаны.
Мы с Полом места себе не находили, все ждали, когда Он придет. Оба пришли. Посмуглевшие такие, в пятнистых комбинезонах. Бластеры под рукой, пистолетные кобуры не застегнуты.
Сначала ничего. Посидели хорошо, Перри бутылочку добыл из своих запасов. Потолковали о том-другом, потом Джо работать пошел. Я было с ним, а тут один из ребят (они, черти, опять нашивки опознавательные посрывали) меня останавливает:
— Погоди, Алек, — говорит, — пожалуйста.
Опять мы с Полом друг на друга глянули и головы повесили.
— Капитан, — спрашивает другой, — вы знаете, что здесь творится?
— Догадываюсь, — отвечает Пол.
— И вас это не удивляет?
— Нет. Все это не ново, Джек. Пять сотен лет назад мои предки истребили индейцев — ради их земли. Сто лет назад предки Перри истребили манарцев — ради их земли. Сегодня чьи-то предки истребляют амбалорцев — ради их земли.
— И вас это не возмущает?
— А кто я такой, чтобы возмущаться? Оружие, что на вас, привезли сюда мы. Вы, как штурман, подписывали грузовую декларацию. Вас это не возмутило?
Те переглянулись и опять уставились на Пола. И знаете, Генри, я прямо-таки шкурно обрадовался, что они не за меня взялись. Повзрослели мальчики, ощетинились. Сейчас, конечно, и из меня перья полетят, но пусть уж на минуту позже.
А они как угадали, повернулись ко мне и спрашивают (говорили-то они по очереди, а все равно выходило, будто вместе):
— А вы, Алек?
— Ребята, — говорю, — не за тех вы взялись. Мы из себя героев не корчим. Да, знали, куда идем. Сумели бы — не пошли, чтобы, значит, не соваться в эту грязь. Но грязь, птенчики мои, все равно бы замесили — есть кому.
— Но лишь бы не вы?
— У меня одна шкура, — говорю, — и та дырявая. Кому-нибудь я б за такое морду набил, а с целым человечеством драться — увольте!
Пол поглядел на меня и головой покачал:
— Бросьте, ребята. В чем вы нас упрекаете?
— Вас? Ни в чем. Но кто-то ведь виноват?
— Да, — говорит Пол. — Мы все. А тот, кто делает, и тот, кто молчит. Что вас, собственно, возмущает? То, что делается, или то, как?
Усмехнулись. Одинаковые такие угрюмые усмешки.
— Пожалуй, как.
— А я вам скажу: то, что происходит на Амбалоре, еще милосердно. На Терулене не воевали. Просто сломали образ жизни туземцев, дали им вымереть от пьянства, нищеты и наших болезней.
— Поэтому вы и сказали, что люди не стоят жертв?
Пол посмотрел на меня, будто помощи просил, но чем я мог ему помочь? Покачал головой и ответил:
— Наверное, я был не прав. Боюсь, люди еще заплатят за это… той же монетой.
Опять они усмехнулись.
— Это очень убедительно звучит, капитан. Особенно здесь. А вот когда посмотришь собственными глазами…
— Парни, — говорю, — а ну на пол деления назад! Вас что, уговаривали лезть в это дерьмо? Да я мозоли на языке набил…
— Хватит, Алек, — говорит Пол. — Нам легко быть благоразумными.
А меня уже понесло — от стыда больше:
— Своими глазами, говорите? А что, могу! Отпустите, кэп?
— Не делайте глупостей, Алек, — говорит Пол. — Опять попадете в историю.
— Да мы в ней по уши, — нам уже терять нечего!
Нового Амбалора вы не видели и не увидите, слава богу. Сборные домики, три локаторные башни, проволока под током и минные поля.
Ну, настроение, конечно, боевое — в поселке. Закатанные рукава, расстегнутые комбинезоны, друг друга по спинам хлопают. Мои парни среди этих домашних вояк бойцами смотрелись. Привели меня к старшему: мол, друг — приятель с «Каролины».
Тот — морда красная, лапы волосатые, бластер на брюхе — эдак снисходительно: стрелять мол умеете?
— Умею, — говорю. — Дай бог вам так уметь.