— Только выглядит. Дело ведь не в вас и не в вашей касте паразитов. В свежем мясе черви не заводятся.
— Значит, мы — только паразиты?
— Ага. Черви в куче дерьма. Просто поверху лазите, вот вас и видно.
Нэфла передернуло. Отвел глаза. Помолчал.
— Ну, хорошо, мы черви, а вы?
— Дерьмо. То самое, по которому вы лазите. Если уж даем вам все за нас решать, значит, того и стоим.
— Слушайте, Ктар, но если вы так ненавидите наш мир, как же вы его защищали?
— А я не мир, я людей. Это вместе мы дерьмо, а каждый по отдельности — люди.
— А все-таки?
— Откуда вы взяли, что ненавижу? Вы что, ненавидите воздух, каким дышите? Воняет, конечно, — а дышать-то надо.
— Не понимаю!
Хэлан опять промолчал. Лицо Нэфла почти растворилось во мраке: мутное пятно с черными тенями глазниц. В такие минуты легко быть жестоким: бей, куда хочешь, все равно не увидишь чужой боли. Хэлан никогда не любил того, что легко.
— Вам неприятен этот разговор?
— Не пойму, чего вам надо. Мне доказать? Зачем? Я уйду, а с собой поладите.
— Я хочу разобраться, Ктар! Вы для меня… ну, скажем, некая точка отсчета. Та сторона жизни, о которой я ничего не знаю. Поймите, для меня сейчас все… вниз головой. Происходит событие — единственное, невероятное… из тех, что меняют судьбы Мира — а к нему относятся… не знаю… слова не могу подобрать. То, что сделал Лийо — это подвиг, это великолепно, ему памятники ставить надо, а его…
Хэлан усмехнулся.
— Правительство убивает ни в чем не повинных людей. Вы… не сердитесь, у меня были основания достаточно плохо о вас думать — вы, полицейский, слуга правительства, вдруг… ведь вы же рискуете жизнью, Ктар. Почему?
— А это уже мое дело. Наверно, надоело быть дерьмом.
— Нет, Ктар, вы меня своими… ароматными словечками не устрашите. Не надо прятаться за стереотип. Если уж каждый в отдельности — человек, так давайте и со мной по справедливости.
— Ловко повернули! Ладно. Если про корабль — так не знаю. Не копал. А все остальное… Все по-честному, Нэфл. Так мы и живем. Кричим о равенстве, а у всякого своя каста — в ней родился, в ней помрет. Кричим о свободе, а следят за всеми. О превентивных арестах вы хоть слыхали? Нет? Всякая служба может вас арестовать. Не предъявляя обвинения. Проиграют на детекторе, на наркотиках… если и выпустят — так в психушку. Ну, обычно не выпускают. Чего-нибудь на себя да наговорите… лет на пять хватит. Не верите, да?
— Не знаю, — сказал Нэфл. — Не хочется.
— Зря мы вас в это дело втравили.
— Нет! Ктар, ведь это самое прекрасное в моей жизни! Ведь я сейчас… можете смеяться, но я отчаянно завидую Лийо… просто неприлично… хоть сейчас бы с ним поменялся на любых условиях! Узнать и умереть… разве это страшно, Ктар?
— А вот Тгилу, думаю, умирать не хотелось. «Узнать и умереть». Не понимаю такого! Узнать и жить — а иначе зачем?
Внизу зашевелились. Хлопнула дверь, другая, шаги… уже на лестнице.
— Но… — начал было Нэфл, и тут дверь распахнулась, и вся компания ввалилась в комнату.
— Вот они где! — весело сказал Рас. — В темноте сидят!
Хэлан молча зажег свет. Веселые они были и усталые, даже завидно.
— Слушайте! — восторженно заявил Рас, — я зверски голоден! А вы?
Все были голодны. Гурьбой отправились вниз, в обширную гостиную, и Рас с Майхом принялись накрывать на стол.
И опять Хэлан оказался в стороне. Сидел и мрачно жевал, не слушая, что они там болтают. Все четверо — Нэфл тоже развеселился.
— Господин Ктар, — весело сказал Рас. — Срочно нужна гениальная идея!
— Вам как: оптом или в розницу?
— Не связывайтесь, — предупредил Майх. — Разорит!
— Ваши идеи так дороги?
— А как у вас с гениальными идеями, господин Рас?
— Негусто, — ответил Рас безмятежно. — А что?
— Да вот думаю, под каким соусом вы здесь собрались?
Нэфл и Гори неуверенно переглянулись.
Нэфл сказал:
— Ну-у… просто заехали навестить.
— А часто вы его ну просто навещаете?
— Я лично — нет, — ответил Гори. Последний раз, по-моему, лет пять назад. Думаю, и ты, Унол? Считаете, нас могут заподозрить?
Хэлан пожал плечами.
— И что тогда?
— Да, помнится, на Гвараме их тоже было трое.
Они опять переглянулись.
— Понятно. Значит, мы неосторожны?
— Сами судите. Вчера посиделки у Нэфла, сегодня — тут.