— Ах, принцесса, вы снова заговорили, какое счастье! — Мадлен первой выразила неустанный восторг и принялась хлопотать вокруг Кианы, сверкая льстивыми глазками.
Несмотря на гнилое нутро этой девушки, кое в чём она была бесспорно хороша. Мадлен вовсе не заботили грязные слухи о принцессе.
Не испытывая злобы, или ненависти, эта служанка отличалась удивительной расчётливостью, что могло сыграть на руку Аглесс. Когда чужое расположение возможно купить, стоит этим озаботиться.
Киана не собиралась по-настоящему «ладить» со слугами и искренне доверяться им. Все они знали, в чьих руках сосредоточена власть, а потому не относились к капризной принцессе серьезно. Зато пытались порадовать Эрнста мнимой заботой о Киане.
«А после того случая с Матильдой… Никто не поверит в доброту леди Аглесс» — криво усмехнулась девушка.
Неприятный шрам служил главным доказательством ужасного нрава Кианы. Впрочем, стоило признать: принцесса действительно раньше была несдержанной.
Она могла швырять свои вещи на пол (и о стены), дёрнуть за волосы обнаглевшую служанку, или сурово наказать провинившуюся. Да… Киана вовсе не была безвинным ангелом.
«Дружить со слугами — бесполезно… Раз так, сосредоточимся на главном» — принцесса закрыла кукольные глаза, делая вид, что прислушивается к весёлому лепету Мадлен.
— Ваше Высочество, — наконец, заговорила помрачневшая Тиль, — моя рука…
— Я не хочу тебя слушать, — неожиданно, утомлённо вздохнула Киана, — этот шрам… Скорее всего, очень уродлив?
Ей даже не нужно смотреть на Тиль, чтобы понять: та едва сдерживает злость.
— Да-да, — язвительно вмешалась Мадлен. Она упивалась моментом триумфа и никак не могла упустить шанс надавить на больное место соперницы:
— Он, определённо, повредит эстетическим чувствам принцессы.
— Верно… — рассеянно проронила Аглесс. — Пусть Тиль уйдет. Я не хочу, чтобы она мне прислуживала. Слишком уродливо…
Ногти служанки впились в ладонь. Матильда резко развернулась и выбежала за дверь под молчаливое сочувствие служанок.
«Я противна самой себе» — внутренне усмехнулась Киана, — «но в дальнейшем мне придётся стать ещё более мерзкой».
— Остальные пусть тоже уйдут, — капризно повысила голос принцесса, — лишь Мадлен дозволено быть рядом.
Получившая нежданную милость, Мадлен слегка удивилась. Хотя она и приучена грамотно льстить леди Аглесс, та всегда относилась к слугам равнодушно, словно к вещам.
Кажется, раньше Киана даже не называла их по именам… Такое явное проявление фаворитизма было для неё несвойственно.
Однако, Мадлен быстро приспосабливалась к новым правилам и не собиралась упускать драгоценный шанс понравиться принцессе.
— Вы так мудры, Ваше Высочество, — говорила она, улыбаясь, — чужое уродство плохо влияет на восприятие и является просто кощунственным рядом с красотой принцессы!
Мадлен и Тиль, Тиль и Мадлен… Обе девушки занимали особое место среди прочей прислуги.
Киана припоминала, что они были весьма образованными, а потому могли рассчитывать на лучшие должности. Но Матильда очень быстро прибилась к Эрнсту и, очевидно, хотела стать его любовницей. А Мадлен избрала другой путь.
Тем не менее, интересы двух служанок постоянно пересекались и их можно было считать заклятыми соперницами.
— Мои горничные… — после долгого молчания, произнесла Киана, коснувшись пальцами лба.
— Вы, верно, забыли, принцесса, — сразу же среагировала Мадлен, — вы приказали прогнать горничных, потому что они пытались помешать… Поездке к сэру Гридберну.
— О, — невыразительно отозвалась Киана.
Да, теперь она припоминает. Личные горничные отличались от служанок, получая повышенное жалование и ряд привилегий. Обычно, такие горничные имели доступ к драгоценностям и письмам леди, поэтому, только образованные девушки могли претендовать на данную должность.
— Хочешь стать моей личной горничной? — невинно уточнила Аглесс.
Глаза Мадлен вспыхнули. Да, она отчаянно жаждала денег и власти, а личная горничная принцессы могла командовать другими слугами. Это ли не долгожданное повышение?
— Конечно, ты подойдешь… — Киана рассеянно покрутила янтарный локон. — Но в последнее время мне очень скучно. Было бы уместно тебе… Повеселить меня. Разумеется… Я очень щедра к любимой горничной.
— К… Как именно принцесса хочет повеселиться? — немного напряженно уточнила Мадлен, явно заглотив наживку.
— Мне не нравятся Тиль и её подпевалы, — нежно произнесла Киана. — Они грубы и неприятны… Признаться честно, я бы хотела посмотреть на их страдания. Но с другой стороны…
Принцесса потянулась, словно бы раздумывала.
— Пока я не выздоровела… Интересно послушать столичные сплетни.
Мадлен льстиво улыбнулась:
— Как пожелаете, принцесса.
— Ты умница, — ласковая улыбка пробежалась по губам Кианы, — можешь взять себе золотое колечко из той шкатулки… Да, любое.
У неё было достаточно драгоценностей, дабы купить расположение Мадлен. К тому же, Аглесс не попросила ничего особенного.
Тиль и её подпевалы… Должны быть отстранены от спальни Кианы. В противном случае может произойти нечто крайне дурное.
Едва ли Мадлен передаст их разговор Эрнсту. Честно говоря, наследник хоть и был добр, но не одобрял… Чрезмерную жадность слуг.
Одни горячо хвалили его за благородство, но другие в тайне называли скупым. Мадлен верна лишь деньгам и не станет выдавать новый источник дохода. Оно и к лучшему.
— Ах, да… Насчёт моего брата, — чуть слышно добавила Киана, — я по нему соскучилась.
Пожелания принцессы выполнялись сиюминутно. На самом деле, Аглесс не хотела видеть Эрнста. Она не чувствовала себя готовой к прямому столкновению с ним…
Однако, ему непременно донесут о том, что Киана вновь начала говорить, а значит, визит брата неизбежен. Девушка не могла вести себя слишком странно, разом поменяв привычное поведение. Намного проще взять за основу капризный характер и потихоньку «повзрослеть».
«Я нахожусь в стрессе из-за несчастной любви… Неплохое оправдание» — саркастично усмехнулась Аглесс.
Прошло несколько дней. Хотя принцесса вела себя спокойно, она стала более привередливой (по крайней мере, об этом судачили в особняке). Киана больше не хотела видеть в роскошных покоях своих бывших служанок и передала власть в руки Мадлен. Более того, та явно щеголяла очень дорогими украшениями…
— За перепадами её настроения сложно уследить! — ворчали слуги.
— Да, вчера госпожа пожелала рыбу из самого дорогого ресторана, а сегодня вдруг захотела отведать свежей дичи…
— И всё же: как бы и нам получить что-то от принцессы? Хоть десяток монет!
Киана читала за чайным столиком, когда к ней зашёл «любимый» брат. В этот раз принцесса выглядела намного здоровее прежнего. Румянец на щеках, лоск рыжих кудрей, сияние сапфировых очей — вот истинное очарование девы Аглесс.
— Дорогая сестрица! Ты выглядишь великолепно, — широко улыбнулся Эрнст, целуя тыльную сторону её руки. — Как отдыхается? Мне передали, что ты соскучилась…
— Это правда, — Киана ответила ему мягкой улыбкой, — здесь так тоскливо… Одна Мадлен меня веселит. Я могу сделать её своей личной горничной?
На секунду Эрнст замер, а потом неловко улыбнулся:
— Но это очень ответственная должность, Киана… Ты уверена? Не лучше ли назначить на неё кого-то, кто работает в особняке достаточно долго?
— Кого? — надменно вскинула бровь принцесса. — Уж не Матильду ли? Ох, даже думать о ней не хочу… С этим шрамом она заметно подурнела, а уродство — заразно.
Подобные слова очень в духе глупышки-Кианы, помешанной на собственной красоте. Эрнст на секунду задумался, будто осознавая сказанное и негромко вздохнул:
— Ты, как всегда, права, дорогая сестра. Я уж и забыл о том шраме… Действительно, такая горничная тебе не подходит.
Казалось, будто они прекрасно друг друга понимают. Солнечные лучи просачивались сквозь балконную дверь, опаляя пожаром сияющие кудри Кианы и осветляя каштановые волосы Эрнста.
Брат и сестра пили чай, улыбались при разговоре и выглядели до того дивно, что у окружающих замирали сердца.
… Но в их словах сквозила сплошная ложь. Игра на двоих, в которой каждый притворяется.
Один мастерски перекраивает свои планы, грамотно подстраиваясь под капризную принцессу.
Другая — увлечена ролью высокомерной куколки, чьи голубые глаза ревностно следят за длинными пальцами кукловода.
Когда-нибудь ножницы отрежут нити и, вместе с ними, пальцы марионетчика.
— Теодор Гридберн, — чуть слышно проронила Киана и опустила взгляд, скрывая смущение. — Он…?
Было бы странно, если бы принцесса Аглесс не поинтересовалась о том, кого, по слухам, любит больше жизни.
— Оу… — Эрнст, казалось бы, смутился на секунду и вздохнул. — Прости, дорогая, от него не было никаких вестей. Тот скандал удалось уладить, но более Теодор Гридберн не связывался с герцогством Аглесс.
Киана внимательно следила за его реакцией и, отвечая на сказанное, помрачнела, нервно прикусив нижнюю губу.
— Но, послушай, не всё так однозначно! — сразу же принялся увещевать её Эрнст. — Нынче у Гридбернов неспокойно. Некоторые даже поговаривают о грядущем разводе герцога и герцогини.
«Брат в своём репертуаре» — рассеянно усмехнулась девушка. Он всегда пытался уговорить Киану, усилив её больную привязанность к Теодору.
Честно говоря, принцесса допускала, что отчасти Эрнст мог быть искренним в своём порыве.
С одной стороны, Киана безнадёжно глупела, когда речь заходила про наследника семьи Гридберн. Но, с другой стороны… Теодор был выгодным союзником.
Если у глупышки Аглесс не получится его завоевать, это удобно для Эрнста, который выжмет каждую каплю славы из её неудачи. Но, если Киана каким-то чудом захватит сердце Гридберна… Это также выгодный союз для Золотого герцога и возможность склонить гордых соперников на свою сторону.
Практически беспроигрышная ситуация для Эрнста.
«Прости, дорогой брат… Мне придётся подкорректировать твои планы» — подумала Киана.
Когда-то давно она считала Теодора настоящим рыцарем. Однако, он не спас её в решающий момент. И сейчас принцесса больше не могла цепляться за него.
— Ты всегда так говоришь, брат, но правда в том, что Теодор Гридберн меня ненавидит, — с горечью произнесла девушка. — Ах, как вспомню его лицо, перекошенное от ярости…!
Киана прикрыла ладонями глаза.
— Ну-ну, сестрёнка, не печалься, — Эрнст сочувствующе похлопал её по плечу, — возможно, ты задела гордость Гридберна, но это ведь не повод отказываться от своих чувств?
— Если я ему не нравлюсь, тогда… — Аглесс будто совсем не слышала слов утешения. — Тогда он мне тоже не нравится! Я единственная дочь Золотого герцога и самая завидная невеста империи Кальдерон. Почему я должна останавливаться на Гридберне?
Конечно, этот вопрос втайне интересовал многих. Но никто не предполагал, что сама Киана выскажется столь… Радикально.
Даже Эрнст замер и нахмурился:
— Киана… Решение, принятое на эмоциях, обычно не самое лучшее.
«Ты прав, дорогой брат. Почему же говоришь мне такие мудрые фразы только сейчас?»
— Но я много об этом думала, — демонстративно всхлипнула принцесса, — и… Эти Гридберны — просто снобы! Я… Хочу помочь брату и отцу. Хочу быть полезной.
Неожиданно, Киана потянулась к руке замолкнувшего юноши и крепко сжала его ладонь, проникновенно глядя в глаза.
Казалось, в тот момент Эрнсту было действительно сложно сохранять спокойствие. Голубые глаза наследника Аглесс опасно сузились, хоть на губах и цвела привычная ласковая улыбка.
Наконец, он сжал её пальцы в ответ:
— Что ты такое говоришь, Киана? Твоя красота — бесценная помощь герцогству.
«Иными словами, он назвал меня пустышкой» — мысленно усмехнулась девушка, старательно играя свою роль.
— Но этого мало! — с запалом воскликнула она. — Я бы хотела сделать род Аглесс самым великим. Настолько, чтобы эти выскочки-Гридберны могли только пыль глотать за нашими спинами…
Одержимая любовь, которая обращается в ненависть и желание растоптать. Киана многое поставила на этот сценарий. По крайней мере, Эрнст мог поверить в подобный расклад.
Уже сейчас этот нежный юноша мнил себя главой Аглесс и, безусловно, имел внушительные амбиции на будущее. Поддержав наследного принца и заняв центральное место среди его приближенных, Эрнст так и не нашёл общий язык с Теодором.
Гридберны держали стойкий нейтралитет, не боясь прямолинейных высказываний. Так могли ли они искренне импонировать скользкому и двуличному Аглесс? Ответ очевиден.
Своими словами… Киана метила в самое сердца Эрнста, желая задеть струны его души и потаённую жажду превосходства.
«Я не требую от тебя мгновенного доверия, мой проницательный брат. Просто перенеси меня из категории «ненужных вещей» в раздел «интересных». Дай мне шанс проявить себя…»
— Сейчас ты, безусловно, зла на него, — беспечно улыбнулся Эрнст, — но, кто знает, вдруг былые чувства вспыхнут вновь, когда ты столкнешься с Гридберном?
Он прощупывал её нутро, проверял на прочность, быстро восстановив самообладание.
— Я никогда не забуду унижение того дня, — твёрдо проговорила Киана.
В серо-голубых глазах молодого мужчины промелькнуло что-то хищное и особо расчётливое. Будто прямо сейчас он перемешивал колоду карт, раздумывая над следующим раскладом.
— Мы позже вернёмся к этому разговору, родная, — наконец, вымолвил Эрнст, — а пока отдыхай и набирайся сил.
Только когда он ушёл, девушка смогла расслабленно откинуться в кресле.
«Я должна поблагодарить Матильду… Благодаря её слепой привязанности, мне стало ясно, каких людей хочет видеть рядом мой дорогой брат. Безрассудная верность — как основа всего. Только когда он бог в чужих глазах… Эрнст будет спокоен»
***
Тиль догнала его у кабинета.
— Господин…! Прошу, подождите.
Наследник Аглесс остановился и, устало качнув головой, всё же пропустил её внутрь, надёжно заперев за спиной дверь.
— Что-то случилось, Тиль? — деловито уточнил он.
— Д-да… — девушка на секунду смутилась. — Насчёт того, чтобы стать личной горничной принцессы…
— О, это больше не требуется, — Эрнст несколько разочарованно вздохнул, — твой шрам слишком бросается в глаза… Честно говоря, Киана права. Если кто-то узнает, что у личной горничной принцессы шрам на руке — это может вызвать нехорошие слухи.
Матильда побледнела, прикусив нижнюю губу:
— Но… Но, я же…
— Какая жалость, — негромко добавил Эрнст, — ты немного не оправдала ожиданий.