Некоторое нервное беспокойство поселилось в нашем купе.
– Что-то мы делаем не то, – после довольно продолжительного молчания сказал Степан Матвеевич. – Что-то вокруг происходит, а мы ничего не можем понять. Давайте еще раз подумаем, что нам предпринять.
– Когда все это началось? – сам себя спросил Иван. – С чего все это началось?
– Вы считаете, что чудеса с нашим поездом начались именно в момент его отхода? – спросил Степан Матвеевич. – Я ведь рассказывал про свою способность жить в других реальностях. Так вот это прекратилось, как только я сел в поезд. Ну или чуть позже, потому что я не сразу пришел в себя после последнего путешествия.
– Это когда вы на меня налетели возле вагона? – спросил я.
– Пожалуй… Да, тогда-то и произошло мое последнее путешествие. Пока я подходил к вагону. Поэтому и пришлось спрашивать год, число и месяц. Но ведь прекратилось все, прекратилось же! А я ведь только за тем и ехал в Марград, чтобы просить помощи у ученых, потому что жизнь моя стала невыносимой.
– А теперь? – спросил Иван.
– Да что теперь? Теперь-то жизнь прекрасна, после всего, что со мной происходило.
– Значит, прекрасна? – переспросил Иван.
– Вполне, – ответил Степан Матвеевич. – Не считая нашего поезда. Но я, когда говорю – прекрасна, имею в виду только себя, только свое самочувствие. Прошу прощения, если это кого задевает.
– Да при чем тут «задевает»… – поморщился Иван. – Просто вам это состояние нравится, и вы его, конечно, хотели бы сохранить навсегда.
– Очень хотел бы, – подтвердил Степан Матвеевич.
– Что-то тут есть, – сказал Иван.
– Что же? – быстро переспросил его Степан Матвеевич.
– Ускользает из сознания. Вертится какая-то мысль, а ухватить ее не могу.
Валерка уже некоторое время беспокойно ерзал на скамье, не осмеливаясь вступить в разговор. Но подогревало его изнутри, видно, здорово. И все-таки он не утерпел, воспользовавшись паузой.
– Я считаю, – сказал он, – что некоторые явления не смогли бы произойти в нашем вагоне, если бы комсомол вовремя обратил на них внимание и принял меры.
Тут уж я знал, о чем он сейчас будет говорить. Но и запретить я ему не мог.
– Это хорошо, конечно, когда рождаются дети…
– Брось ты об этом, – попытался остановить его Михаил.
– Нет! – вспылил Валерка. – Если бы мы провели вчера с Ингой разъяснительную работу, указали бы ей на недопустимость подобных поступков, то уж сегодня-то второй ребенок наверняка не появился бы.
– Да что тебе до этого? – тихо возмутился Иван.
Я молчал. Тут я не мог защищать сам себя.
– А то, что если бы нам пришлось ехать до Марграда не двое, а семеро суток, то у них появилось бы и семь детей. А как Инга сможет вынести такую моральную и физическую нагрузку? Ей еще и учиться надо. А теперь и детей воспитывать. На тещину шею сядете? Да? Нет? А учиться и работать? Вы скажете, что это не мое дело? А дело-то наше общее!
– Уж не регулировать ли рождаемость собирается ваш строительный отряд? – спросил Иван.
– Нет. Не собираемся, – отрезал Валерка. – Но только в данном конкретном случае мы имеем право вмешаться. Потому что речь идет не о постороннем для нас человеке, а о студентке нашего отряда, за которую мы все несем ответственность.
– Не надо, Валерий, – попросил я. – Она уже и сама за себя может нести ответственность. Не маленькая.
– Да ведь нам еще даже неизвестно, что вы за человек. Может, вы аферист или еще кто?
– Инженер я обычный.
– И инженеры бывают разные. Наделать такого… Да ведь теперь какой шум пойдет в институте!
– Не будет, Валерий, никакого шума. Вот приедем в Марград, пойдем в загс и всю вашу группу пригласим на свадьбу.
– Перестань, Валерка! – озлился Михаил. – Это ее личное дело. И нечего нам вмешиваться. Вот если бы она плохо училась или работала…
– Еще бы этого не хватало!
Уж этого бы Валерка не допустил. Тут все было ясно.
Валерка высказался и теперь сидел набычившись.
– Лекцию пойду читать, – вдруг сказал он и пошел из купе. – О международном положении!
– Отойдет, – сказал Михаил. – Он немного вспыльчив, но вообще-то хороший парень.
– Конечно, хороший, – согласился Степан Матвеевич. – А с Артемом, я думаю, мы все равно ничего не поймем. Так и обсуждать эти события ни к чему. Это их двоих дело…