Я думала, мне придется первой коснуться его, но он сам пришел ко мне. Он был не так силен, чтобы долго сопротивляться. Он подполз ко мне. Ликантропы, особенно кошачьи, могут двигаться на четырех ногах так, словно у них есть мускулы в тех местах, в которых их нет у людей, с текучей грацией и чувственностью. Никки просто подполз, словно не уверенный в том, что делает. Скорее всего, так и было, но когда все хорошие идеи заканчиваются, начинаешь использовать то, что осталось.
Я думала, он будет трогать меня руками, но он потерся щекой о мое лицо с неповрежденной стороны. В тот же миг, как мы соприкоснулись, во мне волной обжигающей потребности вспыхнул голод. Я носила в себе голод Жан-Клода, и голод плоти многих оборотней, и моя жажда распространялась на любой из них. Остаткам моей человечности повезло — у меня был еще один вариант голода. Ardeur был одной из наиболее специфических сил кровной линии Белль Морт, от которой походил Жан-Клод. Он позволял вампирам путешествовать в страны, в которых они были вне закона, и не оставлять за собой кровавый след и гору обескровленных трупов. Другие линии кормились страхом или гневом, и о последнем я узнала сама. Я теперь тоже могла кормиться гневом, но он был не так хорош, и вряд ли мне нужно было, чтобы Никки на меня сердился.
— Господи, да что же это такое, — пробормотал он дрожащим испуганным голосом. Его единственный глаз блестел в темноте хижины. Я не видела его шеи во тьме, но чувствовала его пульс на языке, как конфетку, которою мне хотелось подержать во рту, а затем прокусить, выпивая горячую начинку. Я наклонилась к его губам, чтобы поцеловать его, но это было лишь начало. Я хотела, чтобы он подставил мне не только свой рот. Это был лишь способ подобраться поближе к этому горячему биению на его шее. Маленькая часть меня понимала, что вырвать ему глотку было бы неправильно, как и то, что мои шансы убить его быстрее, чем он убьет меня, почти несуществующе малы, но большая часть требовала еды. Я планировала использовать ardeur чтобы привязать Никки и заставить его помогать мне, но не ожидала что другой голод будет так силен. Это случалось только когда я растрачивала много энергии. Например, на восстановление после повреждений. Как же я пострадала, и сколько ресурсов ушло, чтобы я чувствовала себя лучше?
Я целовала его лицо и шею, пока не приложила губы к желанному местечку. Я вдыхала запах его кожи, и он мешался с ароматом травы и деревьев, и далеким запахом водоема под летним небом. Он пах как лето, словно оно впиталось в поры его кожи и сделало его сладким и ароматным.
Голос Никки стал рычащим и сдавленным от желания.
— Твоя сила перемешалась с сексом.
Мой язык на его шее выделывал то, что заставило его задрожать, и что-то в том, как он делал это, пока мой рот был на толкающемся под тонкой кожей пульсе, заставило мой голод внезапно переключиться с секса на кровь. Я постаралась отодвинуться от его шеи и горячей сладкой крови.
— Да, — выдохнула я.
- Я чувствую твой голод. Ты хочешь кормиться на мне.
— Я тут пытаюсь заняться сексом, Никки.
— Тогда почему мой зверь не поднимается к твоему? Почему мой голод не поднимается, как твой? Почему я чувствую себя добычей?
Это были превосходные вопросы. Они заставили меня задуматься и отстрочили желание, достаточно чтобы я сказала: "Не знаю". Ardeur обычно не оборачивался жаждой крови так легко. Когда он вздымался, он вздымался, но не сегодня. Сегодня мне приходилось заставлять себя отвлечься от этого горячего сладкого источника под кожей. Если я порву ему глотку, это будет то же насилие, и это не спасет Мику. Якобу понадобиться лишь взгляд на своего мертвого льва, и я потеряю своего леопарда. Это заставило меня задуматься над его вопросами, и над тем как превратить жажду плоти и крови обратно в секс. Надо было на чем-то покормиться, хотя как минимум теперь Натаниэль и Дамиан знали, что я ранена, потому что своим голодом я иссушала их силы, когда была ранена. Шила, наверное, здорово меня ударил, раз мне нужно так много. Жан-Клод научил Натаниэля и Дамиана кормит мой ardeur и посылать мне энергию, и, как все хорошие слуги вампиров они не оставляли меня голодной. Это была одной из главных причин заводить слуг. Но если они и собрали энергию, она не пришла ко мне. Если барьер Эллен мог задержать энергию моего леопарда и моего слуги-вампира, тогда она была лучше, чем я себе представляла. Но это значило, что пока я не покормлюсь, я не смогу поднять их зомби, я слишком много энергии использовала на себя, из-за удара Шилы. Вот дерьмо.
Я лизнула его горло. Мое дыхание прокладывало дорожку гусиной кожи на его коже. Я пыталась не запустить зубы в его плоть, и не была уверена, сколько еще смогу удерживаться от того, что я хотела сделать. Рано или поздно, если я не обрету контроль, я возьму плоть и кровь, а не секс.
Он задвигался в моих руках, нашел мои губы и поцеловал меня. Поцелуй снова повернул тот переключатель, и он снова стал очень аппетитным как любовник. Голод не соревновались с голодом, пока хоть один мог быть удовлетворен.
Я услышала как Якоб орет снаружи: "Чем, черт возьми, вы там занимаетесь", и поняла, что он кричит нам.
Дверь хижины распахнулась, и Якоб предстал перед моими глазами окруженный лунным сиянием, и с другой черной фигурой позади него. Он держал меня на прицеле, но мы с Никки так тесно прижались друг к другу, что он целился в нас обоих.
— Отойди от нее, Никки.
Я притянула его к себе, так что он обхватил меня руками и поднял на колени. Он снова наклонился ко мне для поцелуя, но Якоб уже был возле нас, и его ярость бурлила вокруг почти видимым облаком.
— Даже не смей!
Я посмотрела на разгневанного Якоба, а Никки продолжил целовать мою шею, даже не потрудившись поднять взгляд.
— Он не может устоять — сказала вторая фигура, и это была женский голос. Не это ли Эллен, ведьма?
— Вранье.
Никки нашел определенный местечко на моей шее, и у меня возникли проблемы с концентрацией. Я отодвинула его лицо от себя.
— Не могу думать, когда ты так делаешь.
— И не нужно.
— Ее сила зовет его так же, как и тебя, Рекс, — в голосе Эллен была отрешенность, которая у некоторых одаренных людей означала, что они чувствуют что-то потустороннее. Я поняла, что она прощупывает меня, но сама не могла этого почувствовать. Все, что я ощущала — это тепло и вес мужчины в моих руках.
— Она не зовет меня, — сказал Якоб.
Я посмотрела на мужчину и внезапно почувствовала связь между львом, который прикасался ко мне, и тем, который стоял рядом. Якоб был их вожаком, а это многое значило для сверхъестественных существ. Якоб делился своей силой с Никки, своим зверем с Никки. Я поняла в тот момент, что это он превратил Никки в оборотня. Он был создателем Никки, альфой и омегой, началом и концом.
Я уже кормилась на лидерах стай, и знала, что через связь эту я могу кормиться от всех их людей, но никогда не догадывалась, что можно и наоборот: проследить связь от одного из оборотней до его лидера, имея контроль над меньшим, получить контроль над лидером. Но связь была, и я схватилась за нее силой, как за путеводную нить. Сила прошла от меня в Никки, через него — в его рекса, и через рекса — во всех остальных. Никки был ключом, который открыл дверь, но Якоб был сторожем. Если бы я заполучила его, я могла бы заполучить всех их, включая женщину. Она была не просто ведьмой, она была еще и львом. Я чувствовала, как ее зверь поворачивается за Якобом, как подсолнух за солнцем, но теперь у меня была сила Якоба и ее зверь через Якоба прошел ко мне. Я отбросила свою силу обратно, выискивая львов снаружи. Я дотронулась до одного, и он — мужчина — был ранен.
Эллен схватилась за что-то висящее на ее шее, и я больше не могла чувствовать ее так же сильно. Заетем она коснулась Якоба и моя сеть опала. Якоб вновь прицелился в меня, с такого расстояния он бы не промахнулся.
— Якоб, — сказала я, — ты не хочешь ранить нас.
— Я не хочу ранить вас, — повторил он, и дуло начало медленно опускаться в пол.
Тогда я почувствовала силу Эллен, как красную вспышку перед глазами. И меня словно отбросило. Я не могла чувствовать Якоба. Только Никки.
— Черт, — сказал он и вынул что-то из куртки. — Ты все-таки связалась со своим вампиром, и решила, что можешь обвести меня вокруг пальца, как ребенка? Я предупреждал, что случиться если ты будешь так делать, — он начал набирать номер.
Я боролась с паникой, ardeur спал и Никки застыл.
— Ну и кто теперь пахнет добычей? — прорычал он
— Это моя собственная сила, — сказала я тонким от страха голосом, но мне было все равно. — Я ни с кем не контактировала.
Якоб молчал, слушая гудки в трубке.
Я попыталась подняться, но Никки удержал меня.
— Нет, — сказал он, и я не знала, было ли это "нет, не поднимайся", или какое то другое нет. Но он дал мне почувствовать, как он силен, легко удерживая меня в объятиях. Эти объятия могли задушить, если еще чуть-чуть стиснуть руки. Он дал мне понять, что он может причинить мне боль. С выключением ardeurа были свои проблемы.
Это и правда ее сила, — сказал Эллен.
— Это невозможно, — сказал Якоб. Он хмуро глядел на телефон. — Майк не отвечает. Включается голосовая почта.
Я почувствовала прилив надежды. Может, Мика все понял? У нас были свои телохранители, может, план Якоба прошел не так гладко?
— Ты бы почувствовал, если бы его поймали, — сказал Никки, все еще удежривая меня.
— Да, — кивнул Якоб.
— Это ее сила, король, — сказала Эллен.
— Я думал, ее вампирская сила идет от мастера города, и когда ты поставила щит против этой связи, сила ушла.
— Я извиняюсь, я не знала, что теперь часть этой силы перешла к ней, — она упала на колени возле него, простирая к нему руки. Я видела похожие жесты среди других стай. Это был способ показать, что Якоб ее доминант, и извиниться за то, что она подвела его.
Якоб впился в нее взглядом, и я знала, что если он не возьмет ее за руку, то он ее не простил. В дальнейшем это могло привести к изгнанию из стаи. Наконец он опустил руку с пистолетом так, что она смогла положить свою маленькую ладошку на его руку. Я видела и более замысловатые движения, но, похоже Якоб не любил церемонии. Ну, это был его прайд, и он мог управлять им как хотел.