Никки поднялся, обнимая меня за талию. На мгновение он даже оторвал меня от земли, держа в руках, и наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. Он выглядел разочарованным, словно ему не нравилось, что ardeur ушел, но он просто поставил меня на землю. В ту же секунду мир поплыл. Я ожидала, что головная боль вернется, но она не вернулась. Просто я внезапно почувствовала себя очень слабой. Я начала падать и Никки подхватил меня, чтобы я не распростерлась на земле. Перед глазами мелькали точки, и я не чувствовала ног.
Никки поменял захват, прижимая меня к себе. Я откинулась на его грудь, серый туман, поглотивший мое зрение, разбавился белым вспышками, потом сгустился. И все пропало. Я даже не успела понять, что произошло.
Сначала я услышала голоса. Женский голос произнес:
— Ее нужно покормить, иначе она умрет.
— Она человек, — ответил мужчина.
— Не совсем, — парировала она.
Я снова лежала на спине, но на этот раз под моей головой было что-то мягкое, как подушка. Через несколько мгновений я поняла, что это свернутый пиджак. Мои голые руки овевал ночной ветерок. Затем в моем поле зрения возник Никки
— Она пришла в себя, — сказал он. — Он снова сидел около меня. Пробуждение, вариант второй, исправленный и дополненный.
Якоб и Эллен подошли ко мне. Они выглядели невероятно высокими с моей точки зрения. Потом Эллен опустилась на колени около меня, не выпуская из рук то, что она носила на шее.
— Ты потратила много энергии на исцеление удара Шилы. Ты не человек, и не одна из нас. Тебе нужно получить энергию извне, как вампиру.
Я облизнула пересохшие губы. Я чувствовала себе невероятно слабой, и не думала, что смогу подняться без посторонней помощи. Черт. Мой голос дрожал.
— Что со мной?
— Думаю, если ты не восстановишь свои вампирские силы, ты умрешь. Я не знала, что это случится, если отрезать тебя от твоих мужчин, с которыми ты связана метафизически. Это моя вина, и я уже извинилась перед Рексом за мою промашку, но ведь ты уникальна, Анита. Откуда я знала, кто ты?
— Твоя работа — знать такие вещи, — сказал Якоб, не скрывая своего неудовольствия.
Эллен опустила голову, ее длинные темные волосы закрыли лицо.
— Ты прав. Я плохо сделала свою работу. Прости, Якоб. Но если ты все еще хочешь, чтобы она подняла мертвеца этой ночью, она сначала должна покормиться. И кажется уже слишком поздно для стейков и любой другой человеческой еды.
— Что ты предлагаешь?
— Она должна покормиться на одном из нас.
Якоб уставился на нее.
— И кто из нас получит привилегию подставить ей шею?
— Ей нужна не кровь, Якоб, — проговорила Эллен.
Он таращился на нас еще пару мгновений, переводя взгляд с нее на меня.
— Так это правда? Она и в самом деле суккуб?
— Ты же чувствовал ее силу ранее, — напомнила ведьма, — ты знаешь кто она, мы все знаем.
— Можно мне воды? — подала голос я.
— Никки, принеси ей воды, — скомандовал Якоб.
— О, теперь ты мне снова доверяешь?
— Просто сделай это.
Никки встал и вышел в открытую дверь. Я засомневалась, что он вернется, да еще и с водой, но Якоб и Эллен стояли рядом со мной, и у меня было немало других поводов для беспокойства.
— Ты наш эксперт по сверхъестественному, Эллен, — заявил Якоб. — Ты обложалась, ты и исправляй.
— Что ты имеешь в виду?
— Пусть она кормиться на тебе, — он враждебно взглянул на нее.
— Если она покормится на мне, я не смогу поддерживать барьер, который стоит между ней и ее Мастером. Если она так опасна в одиночку, только представь, что будет когда, сила ее вампира вольется в нее.
— Тогда кого мы ей скормим?
И тут вернулся Никки, неся воду в сложенных лодочкой ладонях. Из них капала вода, в лунном свете похожая на расплавленное серебро. Он встал на колени возле меня и посмотрел на остальных.
— Помогите же мне немного.
Якоб обменялся взглядом с Эллен.
— Я не прикоснусь к ней. Я боюсь, что то, что она сделала с вами перекинется на меня.
— Она ничего мне не сделала, — сказал Якоб.
— Я освободила тебя от нее, используя свою силу и свою веру, — Она открыла ладонь, и я увидела проблеск пентаграммы, прежде чем она снова закрыла ее.
— Вода вытекает. Кто-нибудь, приподнимите ей голову, наконец, — сказал Никки, теряя терпение.
Якоб поморщился от отвращения, но приблизился и, подложив мускулистую руку мне под спину, осторожно приподнял меня. Никки поднес сложенные ладони. Вода потекла по моему лицу и груди, но она была прохладной, просто замечательной, и я в ней нуждалась. Когда я выпила всю воду (ну или впитала ее в себя), Никки провел по моему лбу и щекам мокрыми руками. Так лицо больного обтирают мокрой тканью. Кажется, этот жест удивил и его самого, потому что он тут же отодвинулся от меня.
— Не знаю, почему я так сделал…
— Она совсем окрутила тебя, — сказал Якоб, снова укладывая меня на пол, головой на импровизированную подушку из пиджака. Когда он убрал руки, я перехватила его за запястье. В тот момент как я его коснулась, его пульс застучал в запястье, и голод снова вспыхнул во мне волной жажды и жара, который поднял меня и заставил прильнуть к нему всем телом.
Он наклонился, словно для поцелуя, но внезапно между нашими лицами возникла пентаграмма на цепочке. Я почти ожидала, что она засветиться, но она не светилась. Наверно я все еще не была в достаточной степени вампиром. Но это заставило Якоба отскочить от меня и отбежать к самой двери.
Я посмотрела на Эллен и на ее несияющую пентаграмму.
— Не причиняй вреда. Эллен, знаешь такое правило? Плохая ведьма, но-но-но…
Она сглотнула так, что я ее услышала и попятилась от меня, выставляя пентаграмму. По-моему она тоже думала, что она будеть сиять. Интересно, тот факт, что знак оставался тусклым, заставил ее засомневаться, не потеряла ли она веру?
Я начала снова падать на пол, но Никки подхватил меня, плавно опуская на землю. Я видела расширенные глаза ведьмы и чувствовала запах ее страха.