- Ладно, один-один, я сдаюсь, — задыхаясь, выдавила я.
- Ну вы даете! — сказал Джейсон.
- Они и не то могут, — подтвердил Натаниэль. Какая-то странная нотка в его голосе заставила меня посмотреть на него, и я вдруг поняла, что он сидит очень близко, буквально в нескольких дюймах от меня. Мы с Микой до сих пор держались за руки, и я начала подумывать, что не уделяю Натаниэлю должного внимания. Я уже открыла рот, чтобы задать ему какой-нибудь глупый вопрос, как вдруг он заявил:
- Вы с Микой все время касаетесь друг друга, и вам не достаточно просто обьятий и поцелуев. Пока вы не пообжимаетесь как следует, между вами висит напряжение, и так каждый раз.
- Мне что, следует извиниться за это? — спросила я, все еще тяжело дыша.
- Нет, — сказал он тихо, — со мной ты ведешь себя так же. — Его рука нашла край моей юбки и начала гладить мое бедро, а затем и выше. Его пальцы касались самых чувствительных мест. Я схватила его ладонь, а другой рукой вцепилась в Мику, и хотя это помогло мне немного придти в себя, я все равно думала о них обоих, и совершенно не в том ключе, котором следовало. Пульс колотился у меня в горле, и не от страха. Мэри сказала, что ее обед может затянуться. Идея внезапно показалась мне весьма привлекательной. Я нахмурилась и постаралась включить рассудок.
Натаниэль наклонился ко мне и прошептал, обжигая мою кожу горячим дыханием.
- Что, это уже слишком?
Я кивнула, не доверяя голосу.
- Не думаю, что это заставит ее смеятся, — заметил Мика.
Я потрясла головой.
- Я не ревную тебя к Мике — потому что ты каждый раз так реагируешь на мои прикосновения, словно это впервые, — Натаниэль откинулся назад, так что слова больше не выжигались на моей коже. Я повернулась и взглянула на него, чуть нахмурившись.
- Намекаешь, что другие люди устают от твоих прикосновений?
- Ну вот, теперь ты заставил ее задуматься, — пожаловался Джейсон. — Как насчет ее улыбки?
Я посмотрела на него как можно более недружелюбно. Он поднял руки, словно говоря: "Не стреляй в вестника".
- Ты и сама знаешь, что я прав.
- Я только говорю, что другие люди хотели заполучить меня на ночь, на пару дней, или месяц, — пробормотал Натаниэль, — но ты никогда не устаешь от меня.
- Они ненормальные, — сказала я, глядя на него.
Он улыбнулся, не одной из своих сексуальных улыбок, а простой, широкой, счастливой улыбкой. Я даже не догадывалась, что он умеет так улыбаться, пока мы не прожили вместе достаточно долго. Эта улыбка заставляла его выглядеть даже младше своих лет, и у меня возникало чувство, что такая улыбка была бы у него, если бы он не потерял семью и не оказался на улице еще до того, как ему исполнилось десять лет.
- Теперь я начинаю вспоминать, почему обычно не обедаю с вами, — сказал Джейсон, наклоняясь ко мне через Натаниэля.
- То есть? — удиивлась я.
Он окинул нас многозначительным взглядом.
- Кажется, Джейсон чувствует себя не в своей тарелке, — предположил Мика.
Это был один из тех моментов, про которые ничего не писалось в книгах о хороших манерах. Я занималась сексом с Джейсоном, но он оставался моим другом, а не парнем. Я чувствовала разницу. Значит ли это что если твой друг и любовник чувствует себя брошенным, когда твой парень ласкает тебя за обедом, ты становишься должна ему равную долю ласк?
- Конечно, я ближе, — сказал Натаниэль, — но по-моему, он предпочтет парочку твоих поцелуев.
Джейсон не был бы Джейсоном, если бы он не обнял Натаниэля, и не заявил:
- Ничего личного, чувак, но все дело в том, что она не чувак.
Он спародировал гнусавый голос киношного крутого пацана, когда произносил эту фразу. Это наконец заставило нас рассмеяться. Я наклонилась к нему и поблагодарила его поцелуем. На этом мы закончили с интимными прикосновениями, и смогли поговорить.
Так, мы узнали, что уроки танцев, которые они посещают, проходят замечательно, а вот попытки научить азам других танцоров из клуба Жан-Клода, наткнулись на неожиданные препятствия.
- Думаю, основная проблема в том, что это ты пытаешься учить танцоров, — заметила я.
- Я вообще не могу убедить некоторых девушек из Цирка и "Данс Макабр" что я их учитель, а не просто симпатичный парнишка, — пожаловался Джейсон.
- Они не уважают тебя? — спросил Мика.
- Они ко мне пристают, — признался мой друг.
Мы с Микой обменялись взглядом, затем посмотрели на него.
- И с каких пор это стало проблемой для тебя?
Он ухмыльнулся.
- Ну хорошо, я обожаю заигрывать с девушками, но не тогда, когда учу их. Я не могу позволить себе иметь любимчиков, не могу превращать свой класс в гарем, потому что это почти то же самое… Я стараюсь заставить этих женщин работать над собой интенсивнее, чем они привыкли, а они кокетничают вовсю и отлынивают от работы.
- Большинство из них простые стриптизерши, — обьяснил Натаниэль. — А обычные стрип-клубы мало похожи на "Запретный плод", Анита. В них не требуется танцевать, просто немного двигаться и постепенно снимать одежду. Джейсон же заставляет их танцевать по-настоящему.
- Танец — это тяжелая работа, — поддержал Джейсон, — а некоторые из этих женщин всю жизнь использовали свою красоту, чтобы во что бы то ни стало избежать любой тяжелой работы.
- Ты все время говоришь «женщины», — сказал Мика. — Я думал, ты учишь и мужчин.
- Да, но почти все они из "Запретного плода", а Жан-Клод всегд требовал от нас полной отдачи. Они не жалуются, как и оборотни.
- Они знают, что если не будут паиньками, вы пожалуетесь вожакам их стаи, — предположил Мика.
- Да-а-а, например Калеб совершенно не рад, что ты заставил его стать танцором в "Запретном плоде", тогда как он обожал работать официантом, о Король леопардов, — усмехнулся Джейсон.
Мика нахмурился.
- Я не заставлял его менять работу. Я просто предоставил ему несколько вариантов на выбор, потому что он все время жаловался на нехватку денег. Я его Нимир-Радж, так что я помог ему разобраться с этой проблемой. Он решил, что работа стриптизером — меньшее из зол.
- Мы просто устали от его нытья, — сказала я.
- Да уж, он обожает ныть, о Королева леопардов.
Я была королевой Мики, хоть продолжала оставаться человеком и не меняла форму. Анализы подтвердили, что я была носителем многих различных видов ликантропии. Вирус ликантропии защищает своего носителя от всех болезней, так что теоретически, никто не может подхватить второй вид, когда уже заразился первым, но мое тело, кажется, было способно собирать их отовсюду. Так я оказалась одной из сорока человек на планете, которые были носителями многих штаммов вируса, но не меняли форму. Мы побудили ученых создать новую вакцину против ликантропии, которую начали применять во всем мире. Мой вклад в развитие медицины. И с каждым новым штаммом появлялась возможность призывать соответствующего зверя. Я действительно очень старалась больше этого не делать.
Вспомнив кое-что, я повернулась к Натаниэлю.