- Идем со мной, - сказал Ингендра. - Ты сама все увидишь.
В зале совета были очень высокие потолки, и освещался он скрытыми источниками света. Там собрались все советники города, и присутствовала президент ариджи. Очень толстая, с густым слоем туши под глазами. Она была старая, но мне показалась очень красивой. Я ее испугалась, потому что она, как я считала, умела читать мысли и мои и кого угодно. Они это умеют, президенты ариджи.
- Так ты Леа. Мы надеялись, что ты опять нас посетишь.
- Как же так? Я ведь живу здесь.
- Нет, Леа. Попробуй вспомнить, откуда ты на самом деле.
Я задумалась, и у меня появилось ощущение в моем сне, будто я грежу, а настоящая Леа спит в другом мире, возможно, настоящем мире.
- Ты знаешь, откуда ты? - спросила президент.
- Я правда из другого мира? - спросила я у нее.
- Да, дитя, да. Для нас это чудесная возможность. Мы уже потеряли всякую надежду войти в контакт с твоей расой. И вот у нас появился шанс.
- Послушайте! - сказала я. - Погодите! Мне что-то неясно. Я должна вернуться и сказать им, что мне приснился сон, но все было по-настоящему?
- Им придется тебя проверить. Мы кое-что задумали.
- Что?
- Пока я не могу тебе сказать. Но когда это случится, ты сразу поймешь. И тогда будешь должна снова поговорить с нами.
- Не хочу! - крикнула я и проснулась в лаборатории.
- Ты видела сон? - спросил Аллан и включил записыватель. - Расскажи подробнее.
И я рассказала.
- Когда это что-то должно произойти?
- Очень скоро, Аллан. Может, нам следует предупредить адмирала?
- О чем предупредить? Мы же не знаем, что они сделают. Он сочтет нас свихнутыми.
Адмирал Эсплендадоре сидел у себя в кабинете за поздним утренним кофе. Кофе для Флота совершал до Клаксона долгое путешествие. Единственная культура, которая никак не приживалась на инопланетных почвах. Эсплендадоре прихлебывал свою любимую смесь мокко с яванским и проглядывал отчеты инженеров. Он все еще отставал от графика. Нестерпимо, как все медленно делается! И по-прежнему никаких сведений, кто стоит за саботажем на базе. Кое-кто из штабных предложил свои теории, но что толку от теорий, не подкрепленных неопровержимыми фактами? У них нет ничего, кроме предположений. Особенно его раздражала нелепая, идея Бантри. Естественно, в галактике существовали очень странные расы, и нельзя было сбрасывать их со счетов. По просьбе Бантри он распорядился провести подробнейшую аэросъемку поверхности Клаксона, а также прозондировать два пресных океана планеты. Не было обнаружено ни малейших признаков разума, никаких намеков на него.
Однако если он в самом скором времени не разберется в происходящем, ему придется туго. Высокое начальство следит за ним. Задание крайне важное ведь его удачное выполнение может надолго покончить с Хорьками, и предоставить Альянсу такое преимущество, что это "надолго" превратится в "навсегда".
Он снова поднес чашку с кофе к губам и вдруг заметил легчайшую дрожь на бурой поверхности. Колебания. Словно жидкость улавливала вибрацию, которой он не чувствовал.
Адмирал нахмурился, подошел к компьютерной консоли, набрал сейсмический запрос. Все как будто было в полном порядке, хотя в данных о некоторых секторах наблюдались минимальные отклонения.
Но теперь он уже сам ощущал вибрацию. Словно бы в полу. Возможно, ведутся какие-нибудь работы ниже этажом или ведется проверка оборудования. Он решил проверить и взял телефонную трубку.
- Хаскуэлл, - распорядился он в нее, - идите сюда. Мне надо отдать вам распоряжения.
Ответа не последовало. Эсплендадоре внезапно осознал, что телефон отключен. Он постучал по трубке. Ничего! Потом подошел к двери и нажал кнопку защелки с фотоэлементом. Ничего! Он ударил кулаком по двери. Это ничего не дало. Он заорал.
- Хаскуэлл! Вы меня слышите? Откройте дверь немедленно!
Никакого ответа. Ну да ведь дверь звуконепроницаема. Он успокоился и вернулся к пульту. К окнам он даже не обернулся, их стальные ставни были заварены из соображений безопасности. Дверь была единственным входом и выходом, а она отключилась. Телефон был единственной связью с наружным миром, а он молчал.
Но есть же еще компьютер!
Он повернулся к пульту и попробовал вызвать какой-нибудь другой компьютер планетарной сети. Ничего! Только на экране вспыхнуло: "Пожалуйста, подождите. Первоочередное сообщение".
Ему оставалось только ждать. А пока он ждал, дрожание пола все усиливалось.
И тут внезапно свет в кабинете погас, и наступила полная темнота, поскольку окна света не пропускали. Ему послышалось какое-то жужжание в стенах. Конечно, что-то с проводкой. Но звуки не прекращались. И совсем не похожи на потрескивание в электрических кабелях. Казалось, внутри стен происходит какое-то движение. Крысы? Или еще какая-то, дрянь?
Эсплендадоре вернулся к письменному столу, открыл на ощупь верхний правый ящик и достал лазерный пистолет новейшей модели. Он поставил ширину луча на максимум. В глубине ящика хранилось еще одно лазерное оружие ручной дротик с коротким, но абсолютно смертоносным радиусом действия. Теперь он готов был вступить в бой с кем бы или чем бы то ни было.
Однако он предпочел бы знать, что происходило на базе. Конечно, Одряхлендер, его заместитель, превосходно справлялся с обычными делами. Но эта ситуация меньше всего была обычной. Только бы Одряхлендер не поддался панике. Эсплендадоре совершенно не требовалось, чтобы в штаб Флота полетели ракеты связи с нелепым сообщением о невидимом противнике. В результате как бы ему не стать всеобщим посмешищем. Бесспорно, противник был невидим. Но это ничего не меняло. Впечатление такое сообщение произведет самое неблагоприятное.
А этим рано или поздно придется себя показать. И тогда тем, кто там шебаршится, очень не поздоровится.
Адмирал Флота, Голубой Малютка Эсплендадоре был разгневан.
Вскоре он ощутил какое-то движение. Его кабинет словно бы закачался. Потом накренился, и он упал бы, не ухватись его рука за край стола. Кабинет, все его апартаменты словно двинулись куда-то. Это было невозможно, это было маловероятно, но это было!
Жутковатое состояние - убывать в неизвестном направлении в непроницаемом мраке. Эсплендадоре опасался, что это каким-то образом устроили халианские агенты. В таком случае его карьере каюк. Для адмирала было типичным, что сначала он подумал о гибели своей карьеры, а не о собственной гибели. Чем бы это ни завершилось, раз халиане умудрились похитить его вместе с его личными апартаментами прямо из центра военной базы, ему этого не пережить, даже если он останется в живых. Кабинет был абсолютно звуконепроницаем. И только толчки и покачивания доказывали, что он передвигается в пространстве. Ну и еще что-то подсказывало ему, что весь блок с его апартаментами подняли и теперь несут куда-то. Но кто? Это оставалось выяснить.
Рано или поздно, им придется вступить с ним в переговоры. Они войдут в дверь - вон там. Он стоял позади стола, надежно заклинившись, чтобы его не тряхнуло, наведя лазерный дротик и пистолет на невидимую дверь. Он был готов встретить их. Правда, чуть поздновато, но кто мог уберечься от абсолютно неожиданного?
Он не знал, сколько уже времени пробыл в темноте. Кабинет был подобен резервуару для тренировочного погружения, где теряется всякое ощущение времени.
Но он уловил, когда после истечения вечности кабинет замер в неподвижности.
Сейчас они войдут!
Он прищурился в сторону двери, оберегая глаза от внезапного света, который ворвется в кабинет, едва ее откроют. Его палец лежал на спусковом крючке.
И тут зазвонил телефон.
- Да? Кто говорит? - рявкнул Эсплендадоре в телефон.
- Сэр, я Аллен Бантри, инопсихолог Флота.
- Бантри, какого черта звоните вы? Где Хаскуэлл? Где Одряхлендер? Где мой начальник штаба?
- Собственно говоря, сэр, они с десантниками. Планируют операцию, как вас вызволить.
- Отлично! - объявил Эсплендадоре. - Передайте, чтобы они начинали. И кстати, где я нахожусь, черт подери?