Фиделиас вскинул взгляд на Олдрика и нахмурился. Потом — очень медленно — расплылся в улыбке.
— Что ж. Это заметно повышает настроение. Грэм не стал бы арестовывать одного из своих стедгольдеров, не выспросив все с начала до конца. Должно быть, теперь командование там осуществляет его дознаватель.
Олдрик кивнул.
— Именно так и докладывает Маркус. И по имеющейся у нас информации, его нынешний дознаватель отличается большим гонором, но туп как пробка. Из рода Плювусов. Молод, абсолютно неопытен — его мастерства не хватает даже на штабную работу, а в бою от него и вовсе не будет толка.
Фиделиас неопределенно хмыкнул и кивнул.
— Похоже, это счастливая случайность. К ним должны были послать опытного ветерана в сопровождении почти двух когорт терциев, но в штабе кто-то напутал, и вместо них туда послали зеленых новичков.
— Вороны меня побери, если это случайность, — буркнул Фиделиас. — Я потратил целую неделю, чтобы подстроить это.
Мгновение Олдрик молча смотрел на него.
— Что ж, это впечатляет.
Фиделиас пожал плечами.
— Я делал это только для того, чтобы ослабить боеготовность гарнизона. Я не ожидал, что это сработает настолько удачно. — Он раздраженно смахнул со щеки снежинку. — Везет, как праведнику.
— Не радуйся раньше времени, — посоветовал мечник. — Если мараты утратят порыв, все пойдет прахом.
— Затем и летим, — отозвался Фиделиас. — Ты только без самодеятельности, ладно? — Он наклонился вперед и окликнул одного из рыцарей: — Далеко еще?
Тот, прищурившись, вгляделся вперед и обернулся к нему.
— Сейчас выйдем из облаков, сэр. Должны быть видны костры… вон они.
Носилки вынырнули из слоя облаков, и желудок Фиделиаса снова неприятно сжался, стоило ему увидеть, как далеко земля.
И там, внизу, раскинувшись у подножия огораживавших долину Кальдерона гор, полыхали бивачные костры. Миля за милей горящих костров.
— Гм, — хмыкнул Олдрик. Он смотрел на костры, на окружавшие их фигуры. Потом повернулся к Фиделиасу. — Не уверен, что смогу справиться с таким количеством.
Уголок рта Фиделиаса чуть дернулся.
— В таком случае драку отложим на крайний случай, идет? Носилки коснулись земли у подножия холма, на вершине которого несколько исполинских, размером с дом, камней окружали небольшой пруд, почему-то свободный ото льда. Между камнями горели воткнутые в землю факелы, от зеленоватого пламени которых шел странный, какой-то тяжелый дым. Это придавало месту немного театральный вид. Снег на вершине тоже добавлял свечения; отблески факелов играли на коже почти обнаженных маратов, с любопытством смотревших на носилки.
Разминая ноги, Фиделиас выбрался из носилок и заговорил со знакомым ему уже рыцарем:
— Где Ацурак?
Рыцарь мотнул головой в сторону вершины.
— Там, наверху. Они называют это «хорто»… в общем, там.
Фиделиас покрутил лодыжкой и поморщился от боли.
— Тогда почему мы не приземлились прямо на вершине?
Рыцарь пожал плечами.
— Они сказали нам не делать этого, сэр, — извиняющимся тоном ответил он.
— Отлично, — буркнул Фиделиас.
Он оглянулся на Олдрика и начал подниматься по склону. Мечник пристроился справа и на шаг сзади от него. Ноги на подъеме болели еще сильнее, и ему пришлось сделать остановку, чтобы перевести дух.
Олдрик покосился на него и нахмурился.
— Ноги?
— Да.
— Как только провернем все завтра, отправлюсь на поиски Одианы. Она хорошо справляется с такими штуками.
Фиделиас поморщился. Он не доверял водяной ведьме. Олдрик, похоже, держал ее под контролем, но, на его взгляд, она была слишком умна.
— Хорошо, — коротко ответил он и помолчал несколько секунд. — Почему, Олдрик?
Мечник равнодушно оглядывался по сторонам.
— Что — «почему»?
— Как давно уже ты в бегах? Двадцать лет?
— Восемнадцать.
— И все это время ты числишься в бунтарях. То с одними, то с другими — но всегда с бунтовщиками.
— Борцами за свободу, — поправил его Олдрик.
— Какая разница, — возразил Фиделиас. — Для Гая ты едва ли не с детских лет просто как заноза в заднице.
Олдрик пожал плечами. Фиделиас пристально смотрел на него.
— Почему?
— Зачем тебе знать?
— Затем, что я предпочитаю знать побуждения людей, с которыми работаю. Ведьма привязана к тебе. До такой степени, что я не сомневаюсь: она убьет любого, стоит тебе попросить.
Олдрик снова пожал плечами.
— Но я так и не знаю, почему ты идешь на все это. Почему Аквитейн доверяет тебе. Так почему?