– Мне нравится то, что происходит, – ответил Индевять. – Надо работать. Просто надо работать. Я работаю, и мне платят. Через полгода я стану миллионером, и мысль об этом воодушевляет меня. Возможно, если случится что-то серьезное, то нас заставят больше работать, но пока мы работаем в режиме «стандарт» и делаем то, чего никто раньше не делал. Пойми, молодой, мы сейчас на пороге великих открытий. Искусственный интеллект, который научится создавать виртуальное оружие, а следовательно, уничтожать себе подобных. Нас ждут кибервойны между сетевыми клонами людей, и возможно, наши спутники станут первыми неандертальцами, которые возьмут в руки камни и палки и сделают первые топоры. У тебя есть спутник, молодой?
– Нет, – ответил Лекс. Позиция хакера стала ему понятна, разговор далее виделся беспредметным, и он встал с кресла.
– Классная штука, у одного моего приятеля есть. Жаль, что сейчас недоступна. Ему подогнал ее один его друг, за то что тот его не сдал, когда… Эй, ты куда?
– Надо работать.
– Да, ты прав… надо работать… – протянул Индевять и зачерпнул из ведра попкорн. – Кстати, я знаю кое-что, чего не знаешь ты. Я думал, что именно это ты и пришел выяснить.
Ведро с попкорном, стоящее на груди у здоровяка, не удержалось и рухнуло вниз. Ругаясь на трех языках, Индевять нагнулся за ведром. Рассыпавшийся по полу попкорн он аккуратно затолкнул ногой под сиденье, потом поднял голову – Лекс все еще стоял и смотрел на него.
– И что же такое тебе известно? – спросил Лекс.
– Сегодня будет корпоративная вечеринка. Но все, что я знаю, – это то, что у нас заберут наушники перед началом и будет много классных шлюх.
Индевять оказался прав.
Корпоратив происходил на верхних этажах замка, в отсырелых комнатах, которые кое-как привели в порядок, превратив во временные траходромы. Лоу-лайф во всей красе.
Наушники забрали, а проститутки, видимо, не только строго проинструктированные, но и запуганные, лишь стонали, как сумасшедшие нимфоманки, и за все время не проронили ни слова.
Этой вечеринке предшествовал дурацкий разговор с Лиской.
Первое время она тут чувствовала себя не очень комфортно. На базе было всего три девушки, и отсутствием мужского внимания они не страдали. Лиска отшивала всех, кто к ней клеился, за что получила прозвище «Холодная Леди». Ее оставили в покое, но она все равно не успокоилась.
Она переживала из-за родителей, которые не знают, куда исчезла их дочь, сходят с ума от переживаний. От осознания этого с ума сходила и Лиска.
– Слушай, я понимаю, что не по адресу, но я просто последнее время думаю о родителях, они же не знают ничего, я просто пропала.
Я понимаю, что не могу им ничего сообщить, но, может, можно узнать, как там они? Эй, а почему вы без наушников?
Трудно сказать, что разозлило Лиску больше – то, что все собрались идти к проституткам, или то, что она узнала об этом последней. Когда Лекс посоветовал ей выяснить у цыгана ситуацию с мальчиками, у нее был такой вид, словно она собиралась ему пощечину влепить.
Вечеринка… ну, а что вечеринка? Снятие сексуального напряжения, организованное по совету корпоративных психологов, наверняка наблюдающих за проектом. Проституток распределял цыган, предварительно зачем-то отобрав у всех наушники с переводчиком.
Вечером следующего дня вся группа, за исключением француза, собралась у Лекса в комнате. Последней пришла Лиска, мрачнее тучи, села чуть в стороне. Поляк поинтересовался, как у нее дела, но удостоился лишь крайне раздраженного взгляда и дальнейшего игнора.
Лекс предложил новый вариант. Модифицировать вирус самостоятельно, под гипотетический сервер, на котором находится спутник. После этого можно было провести несколько тестов, чтобы дать понять спутнику, откуда исходит опасность, и так далее…
Лекс не хотел, чтобы все всё бросили и стали работать над его идеей. И предложил разделить группу.
– Нужно два человека, и мы сделаем это за неделю, – сказал Лекс. – А если постараемся, то и быстрее.
– Значит ли это то, что, если Лиска начнет работать с тобой, все ее таски перейдут кому-то другому? – поинтересовался поляк. – Например, мне?
– За мои таски не переживай, – внезапно сказала Лиска. – Я не буду работать над новой идеей, пока мы не закончим с предыдущей. Надо доводить начатое до конца, иначе мы будем вечно топтаться на месте.
Поляк одобрительно кивнул – ему этот короткий спич понравился. А вот Лекс был неприятно удивлен.
– Ладно, – сказал он. – Тогда кто-нибудь другой…
– Да не будет никого другого, – снова взяла слово Лиска. – Для чего эти эксперименты? Ты хочешь внести хаос в нашу работу? Ты же прекрасно знаешь, как тяжело разбираться в чужом коде.
Она не рассуждала и не уговаривала, а просто мстила. Тупо, по-девчачьи, не разбираясь в вопросе, принимая противоположную сторону.
И конечно же, после такой заявы не оказалось никого, кто захотел бы бросить почти доделанную работу и ломать голову над модификацией вируса.
Конечно, Андерс согласился помочь, но сделал это без особого энтузиазма. Закончилось совещание тем, что Лекс психанул и выгнал всех из комнаты.
И вот он работает всю ночь, пытаясь самостоятельно модифицировать вирус, утром идет в столовую чего-нибудь съесть и думает о том, что скучает по своему балкону и утренним выходам на него. Лекс думает, что стоит попросить Эйзентрегера собрать информацию об Алине и заодно о родителях Лиски, – и в это время, как раз когда он входит в столовую, он встречает Лиску.
– Доброе утро, – говорит эта загадка женской породы как ни в чем не бывало. И тут же бросает свое любимое: – Как дела?
– Никак, – отвечает Лекс, молча ест и уходит к себе спать.
А через пару часов после того, как он проснется, Лиска придет к нему в комнату и снова спросит:
– Как дела?
И вот он сидит перед монитором, подперев голову рукой, взгляд с тоской смотрит на строчки кода, мысли блуждают где-то вдалеке, и только этот ненавистный вопрос эхом отдается в ушах, требуя ответа.
Какделакакделакакделакакдела…
– Что молчишь? Я не вовремя?
– Думаю, что тебе ответить. Забей. Все нормально, приземляйся где-нибудь. У меня к тебе тут пара вопросов есть по ассемблеру.
Москва, лето 2007 года
Как можно удостоиться личной встречи с главой республики? Ну, наверное, проще, чем добиться аудиенции у президента или папы римского. Но сложнее, чем встретиться с бывшим агентом Синдиката.
Труднее всего было объяснить, зачем эта встреча нужна. Дело решалось через десятки людей, которым беспрестанно звонил Хохол, и каждый хотел знать причину.
Пришлось туманно намекнуть, что речь идет о серебристой лисе. То ли бизнес, то ли религия, но очень важное и понятное одному Кирсану.
Понадобилось около двух недель, чтобы послание достигло адресата, и Кирсан согласился встретиться. Он находился в Москве и назначил встречу на раннее утро в ресторане недорогой гостиницы на Юго-Западной.
Пришлось лететь.
Невыспавшийся Ник не снимал темные очки, чтобы не испугать главу республики красными глазами. Он пришел на встречу немного раньше и слегка нервничал, в каждом из редких посетителей ресторана определяя сотрудника спецслужб, охраняющего главу республики.
Включил коммуникатор, джабру. Активировал Исин.
– Коротко о самых главных мировых новостях и главных происшествиях в Калмыкии. Пожалуйста.
– Невозможно выполнить запрос, – ответила Исин.