– Кажется, это немного не то, что хотел Эйзентрегер, – заметил тот.
– Вот именно. Ты будешь ему докладывать о том, что мы взломали спутник?
Наступила тишина. Все понимали, что Словен имеет в виду. То, что у них получилось, – стоило много денег. Куда больше, чем платит Эйзентрегер.
Соблазн велик.
– Сначала надо проверить… – Лекс осекся, услышав приближающиеся к комнате шаги.
На пороге показался охранник со спутниковым телефоном в руке. Знаками показал, что на связи главный босс и ответить ему надо как можно быстрее.
– О дьяволе вспомнишь… – пробормотал Индевять.
– Протестируйте спутник, каждый пусть одновременно его запросами грузит. И выясните, что он там про антивирус говорил, – негромко сказал Лекс и вышел из помещения.
На улице начинало темнеть. От промозглого ветра не спасала даже пуховая куртка. Адовая погода, менявшаяся в последние дни чуть ли не каждые несколько часов, вызывала омерзение и стойкое желание не выходить на улицу. Но, как и другие девайсы, спутниковый телефон работал неидеально – для того чтобы вместо хрипа и треска в трубке звучал голос собеседника, надо было выйти из помещения.
Набросив на голову капюшон, Лекс прижал к трубке переходник от наушников и отошел в сторону от тамбура, где с фонариком и винчестером в ожидании замер охранник.
– Да?
– Как продвигается работа со спутником? – спросил Эйзентрегер.
– Изучаем ошибку, – ответил Лекс. – Подозреваем, что ее вызвала Алина. Ждем, когда она вернется, чтобы продолжить изучение в более полном объеме.
Почему-то ему показалось, что Эйзентрегера в данный момент не очень волновали результаты работы хакеров.
И это предположение оказалось верным. Выслушав где-то там у себя перевод этой казенной фразы, Эйзентрегер спросил:
– Эта девушка, Алина… ты раньше никогда не встречался с ней? До того как поселился в соседней квартире?
– Нет, – ответил Лекс. – Никогда.
– Может быть, с ее тетей?
– И с тетей не встречался. А что?
Ответ Эйзентрегера был неожиданным.
– Они въехали в эту квартиру за несколько дней до того, как в ней поселился ты. Мне кажется, для тебя это новость.
Для Лекса это действительно было новостью.
– Я думал, они там жили по меньшей мере шесть лет. После того как случился пожар, в котором Алина пострадала.
– Девушка пострадала не от пожара.
– Да, я знаю. От пожара только ожоги, а еще была взрывная волна, угарный газ, шок от гибели родителей…
– И нейротропные вещества.
– Что? – переспросил Лекс.
– Химические соединения, влияющие на психику человека. Организм человека вырабатывает такие вещества, но наши специалисты не исключают, что их ввели девушке искусственно и в очень большом количестве.
Лекс стоял неподалеку от блока и заметил, как в окне появилось лицо Жана. Он смотрел в сторону Лекса, через пару секунд рядом с ним возникло лицо Андерса. Лекс махнул им, чтобы они отвалили и не раздражали своим любопытством, после чего спросил у Эйзентрегера:
– Вы про наркотики говорите, что ли?
– Нет, я говорю не про наркотики, – ответил тот. – Пептиды. Адренокортикотропные гормоны, например. Эндорфины. Некоторые соединения обладают свойствами затормаживать развитие человека, погружая его разум в летаргический сон. Некоторые воздействуют на центральную нервную систему. Если пожар был, то в это время Алина получила одну или несколько доз подобных веществ.
– Что значит, если пожар был? – не понял Лекс.
– Возможно, никакого пожара не было. Мои люди не нашли никаких упоминаний о нем, хотя искали очень тщательно.
– Плохо искали ваши люди, – ответил Лекс с некоторой долей злорадства. – Дачный поселок Полушкино под Москвой. В пожаре погибли ее родители. Несчастный случай, взорвался баллон с газом. Можете проверить.
– Ты купил эту информацию у «Синдиката Д»? – спросил Эйзентрегер.
– Да.
Несколько секунд в трубке была тишина. Лекс даже заподозрил сначала, что связь разорвалась, но штурмбанфюрер снова заговорил:
– Те, кто торгует информацией, рано или поздно начнут ее подделывать. Скажи, Алексей, это ведь их агенты посоветовали тебе эту квартиру?
– Ну да. – Лекс кивнул, хотя Эйзентрегер этого не мог видеть. – И что? В чем дело?
– Дело в том, что последние шесть лет Алина находилась в одной швейцарской клинике недалеко от Женевы. Она выписалась оттуда незадолго до твоего приезда в Москву. Клиника, к слову говоря, очень дорогая. И мы подозреваем, что один из ее владельцев, возможно, имеет непосредственное отношение к высшему руководству «Синдиката Д».
Для Лекса, убежденного, что девушка была просто соседкой, которой не повезло в жизни, услышанное показалось абсурдным. Выдумкой Эйзентрегера, внезапно решившего подшутить над одним из своих работников.
Конечно же, Лекс понимал, что Эйзентрегер не из тех людей, кто тратит свое время на глупые розыгрыши.
– Вы считаете, что Синдикат специально подсунул ее мне?
– Возможно, не тебе, – ответил Эйзентрегер. – Так или иначе, она сейчас там, где и должна находиться. Ты когда-нибудь слышал о веществе под названием меланин?
– Который на цвет глаз влияет?
– Не только. Суть в том, что у Алины очень низкий уровень меланина. Такой обычно бывает у альбиносов, но она не альбинос.
– И что это значит?
– Ничего. – Эйзентрегер осекся и вдруг резко сменил тему. – Что с той ошибкой спутника, про которую ты говорил? Удастся ее как-то использовать?
Если Лекс и сомневался до этого разговора, стоит ли рапортовать о возможных успехах, то теперь у него не было никаких сомнений в том, что спешить не стоит. Черт его знает, что за игру ведет Эйзентрегер… лучше повременить с признаниями.