Честно говоря, этот момент мне не совершенно не понравился. Общение с СБХ - Службой Безопасности Харькова - спешно переименованной СБУ не внушало мне энтузиазма. Ещё бы, вызывают тебя к начальству, а там уже ждут два здоровых дядьки, да ещё и ждут именно тебя. Впрочем, ничего особо противоправного я вроде не осуществлял. За использование пиратского софта в 1940 году думаю, меня не посадят, да и перешли мы на лицензионное всё. Ладно, посмотрим, чего им от меня надо.
- Алексей, у нас есть сведения, что у вас есть данные о причинах переноса. Хотелось бы услышать, это от вас поподробнее, начал майор.
Опа, вот это поворот! Я даже не знаю, что ему по этому поводу сказать. Хотя, кажется, догадываюсь, где они взяли эти "сведения". Надо было меньше языком трепать в курилке про то, что видел на форумах перед самым переносом, да и вообще помалкивать о своём увлечении альтернативками.
- Поминаете, товарищ майор, не знаю как вас по имени отчеству. - я даже слегка обнаглел от неожиданности, - тут вообще не при чем. А в том, что интересовался альтернативной историей, тут не вижу ничего противозаконного. Касаемо же виденного в инете перед переносом, так я могу вам всё рассказать. Хотя и сам толком ничего не знаю.
- Ладно, - после минутного раздумья ответил майор, - поедешь с нами, в управлении расскажешь, что знаешь.
Капитан открыл дверь в приёмную и сказал главному, что они уезжают и забирают меня с собой. Правда, он тут же добавил, что меня ни в чём не обвиняют, чем погасил, загоревшийся было, в глазах секретарши нездоровый блеск.
Мы спустились на лифте, вышли из здания и сели в стоявший возле входа в наш инженерный корпус джип Митсубиси Паджеро с синими номерами, как и положено автомобилю СБХ. Не знаю чем руководствовались СБУшники, я по-прежнему по привычке называл их так, решив съездить из центра города на окраину на такой довольно неэкономичной машине, может быть их как государственную контору проблемы с бензином не так сильно задели. Во всяком случае, объяснять причины мне никто не собирался, а спрашивать не было желания.
Без проблем мы выехали через проходную, охранники даже не попросили предъявить пропуска, видимо их уже предупредили, и оказались на Московском проспекте - наверное, самой длинной улице Харькова. Обычно днём проехать по нему было довольно сложно из-за постоянных пробок, хотя конечно до Киевских или Московских им далеко. Но сейчас проспект практически пустовал. Двигался общественный транспорт, машины различных муниципальных служб да редко-редко частники. В Харькове начался настоящий велосипедный бум. Из-за перебоев с транспортом велосипед стал для многих оптимальным выходом из сложившегося положения. Хотя и раньше некоторые ездили на завод на своих двухколёсных агрегатах, то теперь велосипедистов на улицах стало в разы больше, а про завод я уже и не говорю. Старые "Украины", которые по слухам являлись копией немецкого велосипеда времён второй мировой бодро колесили по городу. В принципе, у "Украины" было гораздо больше шансов для выживания в новых условиях, чем у китайских конкурентов. Харьковский Велозавод до сих пор работал, и выпускал наряду с современными моделями те самые "Украины", а на крайний случай, промышленности СССР вполне по силам было выпускать аналоги "Украины".
Московский проспекта выглядел хуже чем, был до переноса. Встречались блокпосты с бронетехникой, которые пока не спешили убирать, разбитые витрины супермаркетов, хотя их и активно заделывали вандалостойкими материалами, несколько обгорелых остовов легковушек. Всё это свидетельствовало о том, что нашему народу ещё очень далеко от статуса цивилизованного. Хотя с другой стороны, в том, что люди грабили магазины, не было ничего странного.
В общем, минут за 20 мы доехали до здания СБХ. Здесь меня проводили в кабинет на втором этаже, где всё тот же майор начал проводить со мной беседу, или допрос? Не знаю даже, что будет правильнее. Весь разговор записывался на диктофон и параллельно конспектировался.
После стандартных вопросов касаемо моих анкетных данных, майор перешёл к делу.
- Алексей, расскажите всё, что вы знаете о так называемых "переносах"
- Впервые в фантастике этот феномен был рассмотрен в романе "Янки при дворе короля Артура" Марк Твена. Да вы читали его наверняка. Как вы помните, это произведение было скорее сатирическим, чем серьёзной работой. Классикой переносов принято считать роман "Да не опустится тьма" про человека, попавшего из 30-х годов двадцатого века во времена упадка римской империи. Несколько наивно, и отдаёт так называемым галактизмом - построением за счёт прогрессорства очень сильного государства, стающего в будущем фактическим доминионом на планете. Это из западных авторов. Касаемо наших, то первым можно считать книжную серию о нескольких попаданцах из 80-х годов в 20-е годы двадцатого века. Ну и как они там начали перекраивать историю по своему вкусу. Нас это не очень интересует, потому что у них был чит мод в виде устройства, работающего по принципу ксерокса - оно позволяло им получить любую нужную вещь. Теперь по настоящему времени. Буквально в последние дни нашего пребывания в 2008 году, вышло несколько книг о переносах во времени. К счастью я успел их купить, и если вас они интересуют. То могу предоставить вам. Но, думаю, по настоящему вас заинтересует следующая информация. В субботу 22 июня, вечером на форуме появилось произведение посвящённое переносу во времени СССР из 1953 года, в 1941. Всё бы ничего, да вот только в эпиграфе автор указал что-то вроде того, что произведение написано в качестве предостережения. К сожалению, не помню точно. Кстати, в Харькове хватает и своих писателей-фантастов, вы лучше с ними поговорите. Они, наверное, смогут вам теорию составить, почему это произошло получше, чем я.
- К кому обращаться и зачем. Это мы уже сами решим. Твоя задача рассказать всё что знаешь. Учти, этим интересуемся не только мы, а попадать к интересующимся людям за пределами области, тебе не очень захочется. Так что, вспоминай давай.
Я честно пытался вспомнить всё, что было тогда на форуме, но вспомнил только, что автора этого злосчастного произведения звали Логичев. Так, по крайней мере, звучал его никнейм.
- Хорошо, с этим мы разобрались, а теперь говори, что ты там плёл про управляемые бомбы.
Ой, они и про это знают. Да что же это такое, у нас что, на заводе стукачи одни? Точно, надо прекращать языком трепать. А если узнаю, кто стучит, морду начищу капитально.
- Понимаете, я в своё время увлекался авиамоделированием, и мне тут пришла идея, о том, что можно сделать аналог КАБ - корректируемой авиабомбы. Конечно с учётом наших условий. Т.е. мы, грубо говоря, можем использовать при помощи механизацию сервоприводами, а для наведения использовать обычный джойстик и видеокамеру, прикреплённую к бомбе. Я даже дома набросал кое-какие заметки по этому поводу. Камеру можно использовать самую примитивную. А драйвер написать для управления не так уж и сложно. Я такими вещами занимался, ещё когда с товарищами пытался управление авиамоделью через ноут сделать.
- Давай рассказывай поподробнее.
И вот тут я понял что попал. Весь предыдущий допрос про перенос был если не фальшивкой, то, по крайней мере, не самым главным. Майора явно больше всего интересовали мои соображения касательно КАБ. Правда я так и не понял, почему именно я, ведь в Харькове полно гораздо более опытных специалистов по дано вопросу. Хотя, моё дело маленькое - спрашивают, отвечаю.
Напоследок, после того, как я уже подписал протокол, майор поинтересовался, есть ли у меня какие-либо пожелания. Честно говоря, до этого я хотел сам предложить свои идеи военным, но то, что они меня сами нашли и узнали что хотели, не утруждаясь излишним паньканием со мной, немного выбило из колеи. Поэтому и ответил, что пожеланий нет.
Майор сказал, что моё предложение будет рассмотрено на высшем уровне (во как завернул, как будто я сам их нашёл и умалял выслушать меня), поэтому мне лучше пока продолжить свои разработки, без отрыва от производства, естественно. При необходимости меня вызовут в СБХ. Вместе с тем, мне следовало завтра явиться в Управление СБХ, для предоставления всех исходников драйверов которые у меня были. Проблемы с явкой на заводе мне было обещано уладить, и я покинул бывшее здание метро. Домой меня никто завозить не собирался, поэтому ехать пришлось в метро, забитом до отказа людьми, едущими с работы.
Стоя в вагоне поезда, я слушал музыку и размышлял о произошедшем разговоре. Скорее всего я просто со своими идеями создания КАБ просто угадал о ведущихся разработках, вот меня и взяли в оборот. По-другому мне трудно объяснить такое внимание к своей персоне. Да, так оно и есть, скорее всего. А с заводом я ещё разберусь, ведь, по сути, о моих идеях знал только мой товарищ, который работал со мной в бюро, да те несколько человек в курилке, которые слышали наши обсуждения. В наушниках заиграла песня "Prisoner of our time" группы "Runing Wild" и я вспомнил о переходе на время 1940 года, состоявшимся в прошлые выходные. Дело в том, что хотя дата 2008 и 1940 годов совпадала, день недели отличался - 2008 год шёл с опережением в один день. Поэтому в прошлые выходные было просто-напросто добавлено ещё одно воскресенье. Названный 31 июня, этот день в народе тут же окрестили лунным днём. Думаю, что Квинихидзе - режиссёр фильма "31 июня" представить себе не мог, что эта дата будет использоваться в реале. Харьков стал, наверное, единственным городом в мире, в котором было 31 июня. Так что, мы теперь можно сказать официально живём в 1940 году. Не знаю почему, но именно такое сравнительно будничное событие, как синхронизация дней недели, сравнимое с переводом часов на зимнее и летнее время, на меня подействовало больше всего. Песня, игравшая в плеере, породила не очень хорошие ассоциации насчёт узников своего времени. Проживание в 1940 году нравилось мне всё меньше. А если вспомнить о тех событиях, которые в моём мире произошли чуть менее, чем через год, так вообще хоть волком вой. Вспомнилась посещённая 9 мая фотовыставка о днях оккупации Харькова. Ничего хорошего там не было. А бои за Харьков? До сих пор в области находят оружие Великой Отечественной. Среди людей занимающихся чёрной археологией Харьковская область особо ценится из-за особо кровопролитных боёв, проходивших на её территории. Да что там говорить, стоит походить по дворам любого сельского населённого пункта и можно увидеть у кого бочку с клеймом вермахта, у кого немецкую каску, а у кого и вполне рабочее оружие, сохранившееся с тех времён. А уж о вещах советского происхождения и говорить не приходится.
Кошкин уже четвёртый день находился в санатории. Странностей вокруг хватало не то, что с избытком, а даже с переизбытком - если в день приезда Михаил был утомлён перелётом, и не слишком обращал внимания на подробности, то уже не следующее утро, отдохнув, Кошкин стал перебирать в памяти события прошедших суток. Снова вспомнилась невозможная санитарная машина, теперь Кошкин вспомнив некоторые дополнительные детали, на которые он не обратил внимания раньше, со стопроцентной уверенностью уверился в бредовости происходящего. Ну в какой, скажите, гражданской машине будет находиться радиопередатчик, да ещё и водитель будет по нему говорить во время движения. Не лучше было дело с методами лечения самого Михаила. В первую же ночь ему воткнули в вену на руке иглу, по которой поступал физраствор из закреплённой на штативе емкости из материала больше всего напоминающего по фактуре целлофан, если конечно можно проводить между ними параллели. На вопрос Кошкина, о том, из чего сделана ёмкость, медсестра удивлённо взглянула на пациента и ответила, что из полиэтилена. Затем вдруг покраснела, и на дальнейшие попытки Михаила Ильича разузнать, а что это собственно за полиэтилен такой, только отмалчивалась и говорила, что больному нужен покой и все объяснения будут после того, как он вылечится.
Да и сам процесс выздоровления неожиданно резко активизировался. Сегодня утром Кошкин чувствовал себя значительно лучше и, как только к нему в палату вошла дежурная медсестра, попросил её организовать ему встречу с главврачом. Девушка ответила, что Александр Степанович и так встретится с Кошкиным завтра во время утреннего обхода, а сейчас Михаилу Ильичу лучше отдохнуть и подготовиться к утренним процедурам. Кошкин скрепя сердце согласился, но больше откладывать в долгий ящик свои вопросы он не собирался. Он не полный идиот, и способен видеть когда ему лгут, тем более, когда лгут так неаккуратно и несуразностей в получаемой информации наблюдается всё больше и больше. Вот и сейчас, медсестра стала делать укол, а используемый шприц мало того, что не был принесён в ванночке с кипятком, он был просто-напросто вынут из упаковки из того же материала, какой использовался в ёмкости с физаствором, так ещё и шприц был не стеклянным, да и иглу медсестра достала из той же запаянной упаковки что и шприц. Это явно говорило о том, что шприцы в этом оздоровительном заведении не являются такой уж редкостью.
Хотя рядом с его кроватью находилась кнопка вызова дежурной медсестры, Михаил предпочёл воспользоваться тем, что медсестра, делавшая укол, ещё не ушла из палаты. Кошкин попросил девушку сообщить главврачу о необходимости организации если не встречи, то хотя бы телефонного разговора с директором завода N183 Юрием Евгеньевичем Максарёвым. Просьба Кошкина была логичной, ведь даже будучи в Москве после операции он ухитрялся говорить по телефону с сотрудниками своего завода и быть в курсе дел. А сейчас, когда его танк наконец-то пошёл в серию, Кошкину не предоставляли никакой информации по текущему состоянию дел. Тем более, что по последним, ещё в Москве полученным сведениям, инженеры завода должны были находиться в Сталинграде с целью организации помощи в осваивании в производстве танка.
Медсестра, которую звали Таня, обещала сообщить о главврачу о просьбе Кошкина и вышла из палаты слегка покачивая бёдрами.
- Однако выздоравливаю, - подумал Михаила, - пару дней назад и не обратил бы на неё внимания.
Мысли тут же перескочили на жену, - интересно, как она там. По-хорошему уже должна была давно в Харьков приехать, и как минимум дать о себе знать. Размышляя так, Михаил погрустнел, и что бы отвлечься от мыслей о семье, он в который раз стал осматривать свою палату, выискивая несуразности. Собственно их искать особо и не нужно было - вся больничная палата была одной большой несуразностью. Можно было выбрать любой предмет в комнате и найти в нём весьма странные вещи. Возьмём, к примеру, розетку, находящуюся возле тумбочки: всё вроде бы как и обычно - ну что может быть странного в электрической розетке, но стоит присмотреться и видишь, что вместо двух отверстий под вилку, в розетке их три - среднее отверстие находится посредине и несколько ниже двух обычных, да и сам материал и форма розетки отличаются от знакомых. И таких вещей можно найти уйму.
Поэтому-то Кошкин и добивался так активно встречи с главврачом. Главному конструктору нужны были объяснения на образовавшиеся вопросы, и сказкой про секретный санаторий тут уже было не отделаться. Полежав и поразмыслив так где-то с час, Михаил решил сходить на разведку хотя бы по коридору. До этого, как это ни банально не звучало, он ещё е был за пределами своей палаты кроме дня приезда. Еду приносили в палату а для санитарно-гигиенических нужд за дверью, находящейся напротив выхода в коридор был оборудован санузел. Между прочим первое знакомство с этим чудом техники очень удивило Кошкина. Ещё бы - сливной бачок находился не на высоте полутора метров над унитазом и с него не свисала цепь с рукояткой, за которую нужно было дёргать для использования этого устройства, вместо этого бак с водой был интегрирован в унитаз, и для использования просто нужно было нажать на кнопку. В раковине смеситель хоть и был, но для регулировки потока и температуры воды в нём использовались не два вентиля, а один рычаг поворачивающийся вверх и вправо или влево. Ну а душ был огорожен стеклянной стенкой, в которую была вмонтирована стеклянная же дверь ездящая на миниатюрных рельсовых направляющих.
Воспользовавшись тем, что тапочки у него всё же не забрали, и они стояли возле кровати, Кошкин сначала сел, потом обулся и тихонько вышел из комнаты, прикрыв дверь.
За дверью находился коридор идущий как влево, так и вправо от палаты в общей сложности где-то на сто метров. Михаил сначала задумался в какую сторону идти, но затем услышал приглушённые женские голоса. При чём, судя по тону, слова было ещё неразборчивы, одна женщина распекала другую. Заинтересовавшись этим, Михаил двинулся в сторону спорщиц, попутно отмечая в памяти интерьер коридора. Больничный коридор был около двух метров шириной, стены е были выкрашены синей краской, пол выложен плиткой, а вот на потолке находились длинные и узкие лампы, дававшие холодный, слегка мерцающий свет. Хотя Кошкин был в этом коридоре во второй раз, во время первого посещения он чувствовал себя плохо, и не обращал внимания на детали.
Пройдя две палаты, Кошкин подошёл к комнате, в которой и находились спорщицы. Судя по табличке на двери, это была сестринская. Дверь была закрыта, но разговор слышно было очень хорошо.
- Ты вообще думаешь, что говоришь? - сказал первый голос, - какой ему Маскарёв?
- Максарёв, - поправил другой голос, в котором Кошкин узнал Таню, делавшую ему сегодня укол.
- Да хоть чёрт на куличках!, - первый голос явно был разозлён, - где мы его достанем, Максарёва этого. Нету его. Полиэтилен ещё твой. Кто тебя за язык вообще тянул? Тебя сюда зачем поставили, рот открывать, или дело делать? Что нам теперь Александру Степановичу говорить? Русским же языком сказано было, пациент должен ни о чём не догадываться. А теперь что делать? А если он от расстройства нервного помрёт, как узнает. Ты в ГУЛАГ хочешь? Сама же знаешь, что не абы-кого лечим, и если с ним что-то произойдёт, то отвечать будет не тётя Клава, а мы с тобой.
Внезапно Михаил услышал в конце коридора шум, который иначе как звук поднимающегося лифта интерпретировать было нельзя, и счёл за лучшее вернуться назад в свою палату, пока его не поймали за подслушиванием. Хотя очень хотелось дослушать до конца. Уж очень странные высказывания были у второго, так и не идентифицированного голоса.
После завтрака и утренних процедур к Кошкину зашла вчерашняя медсестра Таня.
- Михаил Ильич, вы хотели переговорить с Александром Степановичем? Он может сейчас вас принять. И если вы готовы, то мы можем пойти прямо сейчас.
- Благодаря вашему лечению, Таня, я чувствую себя как пионер. А они, как известно, всегда готовы. Вот только тапочки одену и пойдём.
Улыбнувшись, девушка подождала пока пациент обуется и встанет с кровати. Её взгляд упал на тапки и она вспомнила, как долго медперсонал искал для больного обувь подходящую эпохе. Хорошо ещё, что нашли. Но судя по случайно подслушанному сегодня утром разговору Александра Степановича и этого страшного комиссара (Таня и в современных знаках различия и званиях не разбиралась, а что уж говорить о званиях бытующих в СССР, поэтому медсестра и прозвала про себя человека, приехавшего вместе с Кошкиным комиссаром), эта необходимость в этих аутентичных тапочках пропадёт после разговора Кошкина с главврачом. А так как Татьяне её пациент ещё и нравился, то девушка решила морально подготовить подопечного к тому, что его ожидало в кабинете.
- Михаил Ильич, вы главное не удивляйтесь, если вам Александр Степанович начнёт говорить глупые на первый взгляд вещи, - сказала Таня несколько всё внутренне несколько робея перед человеком, который по рассказам старшей медсестры чуть ли не в одиночку разработал и построил Т-34, лучше которого, как всем известно, за время войны так ничего и не придумали. Хотя девушка и пыталась выяснить у медсестры, почему же если лучше него ничего не было, то немцы до Москвы дошли, но ничего толком выяснить так и не смогла.
- Таня, знаете, я за время пребывания в вашем лечебном заведении на столько странностей насмотрелся, что меня уже трудно будет чем-нибудь удивить, поэтому прошу вас, не волнуйтесь за меня. Всё будет хорошо. Тем более, чувствую я себя довольно неплохо, да вы и сами это знаете, Сегодня же приходили температуру мерить.
Кошкин вышел в коридор. Таня провела его к лифту, который Михаил во время своих вчерашних игр в разведчика так и не увидел, нажала на кнопку вызова, дождалась пока кабина лифта поднимется и откроется дверь и вошла в лифт вместе Кошкиным. Конструктор увлечённо разглядывал агрегат, и даже попытался ногтём отковырнуть кусочек внутренней обшивки, сделанной из тонкого пластика. Таня укоризненно посмотрела на Михаила, и тот видимо даже смутился своего любопытства - по крайней мере, лицо у него слегка покраснело
Лифт спустился на первый этаж, двери открылись, и пройдя мимо фойе Таня с Михаилом, заинтересовавшимся монитором, стоящим у администратора возле входа, подошли к кабинету главврача. Таня открыла дверь и сообщила находящимся в комнате, что Кошкин уже здесь, а затем предложила Михаилу войти.
В комнате находились сам главный врач, знакомый Кошкину ещё по перелёту из Москвы Кожухов, и ещё один мужчина, который был одет в военную форму неизвестно армии. На столе, за которым сидел главврач, на подставке стояла прямоугольная плоская панель, на которой было видно плавающих рыбок в аквариуме. Качество изображения было настолько высоким, что Михаил сначала даже удивился, как в настолько плоском аквариуме могут жить рыба, но через секунду понял, что изображение на панели воспроизводится, и никакого аквариума там нет.
- Уважаемый Михаил Ильич, я как заведующий этим лечебным заведением вынужден просить у вас прощения за то время, которое вы провели в информационном вакууме. К сожалению ваше состояние было очень тяжёлым и сообщать вам какую-либо информацию было опасно. Теперь же, когда ваше самочувствие несколько улучшилось, вы имеете полное право знать обо всём происходящем. Впрочем пусть лучше вас введёт в курс дела товарищ Кожухов. А вы пока присаживайтесь, негоже стоять, тем более что разговор у нас будет длинным и парой минут мы не отделаемся, - распорядился на правах хозяина кабинета главврач и замолчал.
- Михаил Ильич, - начал Кожухов, - вам это может показаться бредом, но вы сейчас находитесь на территории Харьковской области образца 2008 года. 22 июня во время неизвестного нам природного катаклизма область с небольшой частью прилегающей к ней территории перенеслась во времени из 2008 года к нам в 1940 год. К сожалению, в том мире, оттуда к нам попали потомки, СССР был уничтожен под ударами империалистических государств. Нет-нет, не пугайтесь войны не было, но всё равно у них там всё очень плохо. Впрочем, я пока замолчу, а вам я предлагаю посмотреть фильм, который продемонстрирует мой коллега из будущего, - тут Кожухов еле заметно усмехнулся.
Кошкин перевёл взгляд на до этого хранившего молчание сотрудника НКВД, или как оно там у них в будущем называется. Перед безымянным работником спецслужб на столе лежал закрытый плоский чемоданчик, на который Михаил вначале не обратил внимания. Лишь теперь он заметил, что к чемоданчику откуда-то из-под стола ведёт подключённый провод. Неизвестный "особист" тем временем раскрыл чемодан, и стал что-то там нажимать - Кошкин краем глаза заметил кнопки аналогичные пишущей машинке. Тем временем "особист" развернул чемодан к Михаилу, и на верхней панели чемодана началась демонстрация цветного кинофильма.