— Гладиус! — гордо объявил Толик. — С таким оружием римские гладиаторы выходили на желтый песок Колизея, чтобы покрыть свое имя славой или навеки сгинуть в безвестности.
— Это ты у брата патетики нахватался?! — усмехнулся Максим, не отводя завороженного взгляда от клинка. — Он не заржавел тут, пока по сараям валялся?
— Заржавел?! — взревел близнец.
Толик схватил гладиус, показавшийся в его лапищах жалкой зубочисткой, и со всего маху ударил по лежавшей на наковальне заготовке. Широкая полоса стали разлетелась пополам, а на поверхности наковальни остался заметный рубец.
— Сталь такого класса не ржавеет! — пояснил он, немного выпустив пар. — Почему ты думаешь археологи до сих пор находят клинки, которым больше тысячи лет?
— Сколько? — деловито поинтересовался Заславский.
— Для тебя? — братья переглянулись, и Максим подумал, что это их коронный жест довольно сильно раздражает своей невероятной синхронностью. — Бесплатно!
— Это очень интересный случай, — пустился в объяснения более словоохотливый Лелик, видя растерянное выражение на лице собеседника. — Дело было лет десять назад, когда мы еще не были так востребованы, как сейчас.
— Вообще без работы сидели! — пробасил категоричный Толик. — Ножи пенсионеркам точили, чтобы с голоду не подохнуть.
— Можно и так сказать, — брат совершенно на него не обиделся. — Как раз в это время пришел к нам тот странный тип и заказал короткий меч "самый лучший, который мы способны создать", — процитировал он, будто описывал событие произошедшее вчера. — Он сказал чтобы мы не торопились и делали все как положено, заплатил втрое против самой оптимистичной цены, а когда пришло время забирать клинок, сказал, что заказывал его не для себя. Заплатил еще столько же и велел отдать меч человеку с чистым сердцем, который будет нуждаться в нем больше всего на свете! — он немного помолчал, наблюдая за реакцией слушателя. — Лично я не уверен, что ты рыцарь без страха и упрека, но в одном Толик прав, похоже, этот меч тебе действительно нужен. Забирай его и используй во благо!
— Вы хранили его десять лет, а теперь просто отдаете мне?! — Максим не верил своим ушам. — Человеку, которого даже толком не знаете?
— Ты, конечно, сволочь порядочная, Заславский, — Толик похлопал его по плечу. — Но ментом был хорошим, а это с возрастом не проходит. К тому же мы — люди рабочие — такие вещи нутром чуем. Он же тебе нужен? И ты его не на стенку хочешь повесить, и не в игрушки играть как эти ролевики, дети великовозрастные. Так что не ломайся. Бери! — с этими словами он торжественно протянул Максиму меч.
Бывший оперативник неожиданно для себя почувствовал, как предательски защекотало в глазах и подумал, что точно раскис, да к тому же становится жутко сентиментальным. Чтобы хоть как-то скрыть свой позор он судорожно покопался в кармане джинсов и, выудив оттуда железный рубль, протянул его Толику, принимая из рук кузнеца оружие.
— Положено так! — севшим голосом пояснил он.
Мастер, который в подобных вопросах смыслил гораздо больше Заславского, весомо кивнул и с достоинством принял символичную плату.
— Мы еще вот это сделали, — спохватился второй близнец и протянул Максиму кожаную перевязь с заспинным ножнами. — Это подарок лично от нас! Как одевать сам разберешься?
— Что-то вы ребята, сегодня подозрительно щедрые, — прищурился Заславский, чувствуя какой-то подвох.
— После того случая, заказы к нам так и поперли! — пояснил Лелик. — Дела в гору пошли. Счастливый он для нас был. А когда судьба такие подарки делает, жадничать — грех!
— Заславский, — окликнул его Толик, когда Максим уже направлялся к калитке. — Если у тебя все получится, заходи как-нибудь, посидим, выпьем. У нас знаешь какой самогон есть?! Специально из Сибири кедровые орешки заказываем, чтоб его настаивать. Заодно может и расскажешь, для какого дела мы меч ковали.
— Обязательно расскажу! — пообещал Максим, подумав, что если эти парни и в правду не знают в чем дело, то у них просто потрясающее чутье. — Удачи вам ребята… — он поудобнее перехватил, оказавшийся неожиданно тяжелым клинок, толкнул калитку и вышел.
Максим созвонился с Савицким, объяснил ему, где будет проходить операция и стал думать, как же доставить свою скромную персону на место с таким количеством потрясающего воображение реквизита. Вариант с такси он рассматривал с неохотой. Во-первых, в последнее время Заславский стал замечать за собой стремительно прогрессирующую паранойю. Он просто физически не мог доверять посторонним людям. Во-вторых, Максим реально оценивал свои шансы и предполагал, что, возможно им придется покидать прибежище суккуба со всей возможной поспешностью, а значит, следовало бы иметь под боком машину, водитель которой не смоется при виде бегущих и орущих пассажиров. Сергей бы не бросил, но пытаться договориться с ним через Ольгину голову, было глупо и неосмотрительно, а для того, чтобы звонить Баташовой он еще не созрел.
К счастью, Борис был на машине, но вот когда он, заехав в оговоренное время за своим соучастником, увидел, что тот загружает в его новенький Фольксваген, с ним чуть не сделалось плохо.
— Скажи, Заславский, — начал он, когда облаченный в кольчугу приятель разместился на пассажирском сидении. — Ты случайно ничего не хочешь мне рассказать, пока мы не отправились в путь.
— Не то чтобы хочу, — неопределенно ответил Максим. — Но по соображениям безопасности мне придется это сделать. Кстати, если ты не страдаешь внезапными обмороками и излишней впечатлительностью, я мог бы сделать это на ходу, чтобы сэкономить время.
— Убедил, — кивнул Савицкий, заводя машину. — Начинай.
И Максим рассказал ему все. Вернее сказать, все имеющиеся в распоряжении факты, потому что домыслы и предположения опытного следователя не интересовали. Рассказал про вампиров и колдунов, про поддерживаемое равновесие между ними, про убитых суккубом девочек и про похищенных подростков. Умолчал он только о судьбе несчастной Татьяны Баташовой и о ее очаровательной дочери.
— Всегда поражался твоей способности влипать в неприятности!!! — только и сказал Борис.
— Ты веришь мне? — с любопытством поинтересовался Максим. — Не смотря на всю нелепость рассказанной мной истории и слухи о том, что майор Заславский стал беспробудным алкоголиком?
— Я всегда верил тебе и в тебя, — серьезно ответил Савицкий. — А не лез решать твои проблемы только потому, что жалость и снисхождение не для таких как ты. И я действительно рад, что ты нашел занятие себе по душе.
— Да я же говорил, они обещали дать след по Сашкиному делу… — сам не до конца веря в свои слова промямлил Заславский.
— Ну да, — усмехнулся Борис. — Я об этом и говорю.
— Надеюсь, ты пришел не без оружия? — запоздало поинтересовался Максим.
— Связываться с такими психами как ты, не имея под рукой веских аргументов — вредно для здоровья! — повеселел Савицкий. — А ты думаешь, дело дойдет до его применения? Ты же говорил, что из пистолета вампира не убить? Тем более, я так понял, что он еще и с примесью демонской крови.
— Убить может и нет, а вот ранить запросто. Что же касается применения — не думаю, что эта тварь сдастся по-хорошему.
Машина плавно затормозила неподалеку от искомого объекта, за домами. Жидкие летние сумерки уже начали уплотнять воздух, наполняя его ночными ароматами.
— Ты так и пойдешь по улице? — поинтересовался Борис, наблюдая, как его спутник, облаченный в кольчугу, затягивает перевязь с мечом.
— Когда будем на месте, может быть уже не до того! — Максим невозмутимо пристроил на арбалетную ложу деревянный снаряд. — Знаешь, за последние несколько дней я существенно пересмотрел свои взгляды на жизнь и то, что раньше казалось мне совершенно не допустимым — теперь норма.
Савицкий только меланхолично пожал плечами, соглашаясь, что все в этом мире относительно.
Две хрестоматийные бабульки у крайнего подъезда чуть не подавились семечками при виде странных прохожих, но благоразумно промолчали. Однако стоило охотникам за нечистью скрыться за поворотом добровольные стражи порядка и нравственности, высказали все, что они думают про современную молодежь, падение нравов и проблему наркомании и еще долго крестились им вслед.
— Если в районе произойдет какое-то преступление, — усмехнулся Борис. — Мы с тобой — первые подозреваемые. Эти перечницы с готовностью обвинят нас во всех смертных грехах.
— Не забывай, что нам может быть уже все равно, — скривился Заславский. — Тебе еще не поздно повернуть назад.
— Так легко ты от меня не отделаешься, — Савицкий извлек из кобуры свой пистолет и снял его с предохранителя. — Ты же знаешь, я должен увидеть правду своими глазами.
Была такая особенность у государственного советника юстиции. Не доверял он чужим словам и, если была хоть призрачная возможность проверить их лично — никогда не упускал ее.
Пустырь, отделявший жилые дома от, окруженного покосившимся забором, железобетонного монстра они преодолели чуть ли не бегом. Открытое место превращало людей в идеальные мишени, особенно для тех, кому темнота не была помехой. Максим первым протиснулся в зиявшую в ограждении дыру и осмотрелся. Когда он отправлялся в этот безумный поход, он как-то не слишком задумывался над практической реализацией своего плана. Спасти заложников и убить суккуба! Это звучит предельно ясно только на словах. Теперь же перед ними возвышалось четырехэтажное здание с подвалом в два яруса и недостроенной крышей. Обойти все его закутки вдвоем за ночь не реально, даже если разделиться, а этого делать нельзя категорически.
Заславский услышал, как за его спиной из прорехи в заборе выбрался Борис. Возраст брал свое, и невольный напарник двигался уже не так беззвучно, как в молодости, но и не шумел, как медведь выбирающийся из берлоги.
— Есть идеи? — шепотом поинтересовался он, почувствовав замешательство Максима.
Заславский уже открыл рот, готовясь честно сознаться в недостатках своего плана, когда его внимание привлекло неясное движение теней слева. Заученным до голых рефлексов движением, бывший оперативник метнулся на шаг влево, уводя свое тело из под возможного удара, прижал приклад арбалета к плечу и направил его хищное жало в замерший сгусток теней. Савицкий ничего не видел, но мгновенно уловив изменения обстановки изготовился для стрельбы с колена. Немая сцена продолжалась не больше секунды. Затем из темноты раздался знакомый, слегка насмешливый женский голос:
— Остыньте, ковбои! Успеете еще навоеваться, — вперед выступила Ольга, одетая, как и в прошлый раз, в плетеный доспех и с обнаженным мечом в правой руке.
— Борис. Ольга. Будьте знакомы, — произнес Максим, с явным облегчением опуская оружие.