— Может, тогда вернемся к делу? К убийце?
Скалли:
— К убийце? Или все-таки к убийцам? Надзиратель (проходя туда-сюда):
— Извините, господа, здесь не положено!
Голос из-за двери (неожиданно):
— Это не я! Оно убило, Оно! Сколько раз повторять! Щ-щени дэда!..
— М-да, и впрямь что-то шумновато здесь. Нельзя ли нам куда-нибудь?..
— А не испить ли нам кофею, джентльмены?
— Охотно, леди! Только где? Мы здесь с лейтенантом впервые.
— Здесь при Исправительном комплексе — неплохой бар. «Нескафе»…
— Я бы и от глотка бренди не отказался, Скалли. С кофейком-то?
— Будет тебе глоток, Молдер. Два глотка!.. А вы, Цинци?
— При исполнении не пью.
— Никто из нас при исполнении не пьет, лейтенант Хачулия. Но мы сейчас как бы не при исполнении.
— Я всегда при исполнении!
— Похвально, Хачулия, похвально. Однако рюмка бренди не повредит. Я как старший товарищ разрешаю. И для сосудов полезно!
— За встречу, Цинци! Всего глоток. Вы ведь не откажете леди?
— Ну, если только леди. Если только глоток…
— Куда тут идти, агент Скалли?
— Вперед и вниз, мистер Патерсон. Идите-идите. Мы сейчас догоним.
— Не потеряйтесь.
— Не потеряемся… Ведешь себя отвратительно, Молдер!
— На себя посмотри! Нап-парник! За встречу, видите ли! Не знал, что ты встречаешься с кем-то еще!
— Кое-что я вынуждена скрывать даже от собственного напарника.
— Значит, Молдер, вы всерьез предлагаете версию о вселившемся в подозреваемого злом духе?
— Не я предлагаю, но Джордж Магу-лия настаивает на этом, Патерсон.
— И вы идете у него на поводу?
— Я никогда и ни у кого на поводу не ходил и не хожу! Даже у вас. Тем более, у вас!
— Ну-ну. Заметьте, лейтенант, я говорил вам о пристрастии агента Молдера к откровенной чуши.
— Заметил, сэр. Извините, Молдер, но я заметил лишь то, что мистер Патерсон действительно говорил мне…
— Пей кофе, Хачулия, пей кофе. Остынет… Так вот, Патерсон, повторяю — на злом духе настаивает Магулия, а у меня сначала была иная версия, и не одна.
— Нельзя ли озвучить?
— Серийное убийство на сексуальной почве. Разборки в среде нетрадиционно ориентированных субъектов.
— Что ж, прямо скажем, лежит на поверхности. Самое простое. Мы тоже с этого начали, но отказались почти сразу. Все жертвы — натуралы, гм-гм. И убийца тоже. Могли бы поинтересоваться у нас, Моддер, чтобы попусту не терять времени.
— Патерсон, нас с агентом Скалли подключили к делу всего-то позавчера. Вы же занимаетесь им три года.
— Верно. И не попусту. Убийцу мы взяли.
— Но не добились от него чистосердечного признания, почему он убивал.
— Пока не добились.
— А когда ждать? Еще через три года?
— Думаю, раньше.
— И на том спасибо.
— Пожалуйста. Но должен вам заметить, Молдер, что просто ждать — не совсем то, что мы, наша группа, от вас ждем.
— Догадываюсь.
— И до чего еще вы догадываетесь? Версии? Вы обронили, она у вас не одна.
— Серийное убийство на почве внутренних разборок в среде зоологических террористов.
— Зоологических?
— Чеченский след. Грузинский след. И примкнувший к ним греческий след. Они же все зоологически предрасположены к террору! Чеченцы, грузины… Что такое? Что я такого сказал, лейтенант Хачулия?
— Спецагент Молдер! Я как потомок древнего грузинского княжеского рода не позволю вам…
— Лейтенант, лейтенант! Ну что вы! О присутствующих не говорим. Сядьте, сядьте. Остыньте. Пейте кофе. Остынет…