И там, где стоит любящий, объятый песнями и мечтами, нет райского сада.
Там молнии, там ливень,
там небесное пламя, там сталкиваются миры
и песнь любви отдается эхом в музыке небесных сфер.
(Равнодушные аплодисменты.)
Самое худшее, что происходит,
когда он остается один в ночи,
это то, что она не уходит,
она остается с ним.
Он вспоминает время,
когда они были едины,
что было единственным раем,
которого стоит желать,
хотя счастье мимолетно,
как время цветения розы.
Они давно покинули Сад,
когда он был единственным юношей на свете,
а она — единственной девушкой,
но они сидят теперь на разных стульях в гостиной,
он держит в руках газету и делает вид, что читает,
а она склонилась над книгой или Библией,
и им нечего сказать друг другу,
они лишь стараются выполнять предписания врачей.
Если он попробует обнять ее сейчас,
она вырвется и убежит, потрясенная таким бестактным поступком,
и, может быть, он мысленно смотрит в окно
и видит проходящих стройных девушек
и думает при этом словами поэта:
«Когда-то я знал более красивую женщину, чем любая из вас».
Но это небольшое утешение.
Не более, чем вид звезд на ночном небе,
великих и ярких,
но это лишь уголья,
которые гаснут в пепле его беспамятства.
(Весьма редкие аплодисменты.)
Мы поем блюз,
Нанизываем слова
Чтоб подражать
Поющим птицам
В садах единения
Жизнь гладка и странна
Она не в его объятиях,
Они ищут Бога
Пригоршня звезд
Превратилась в пыль
И вот я здесь
В потерянном мною раю.
— Певец рождает песню сновидением
— каждая нота — плач