— Эолин дал клятву эдао, а Наместник… В конце концов ну они же не совсем идиоты, чтобы столкнуться лбами именно тогда, когда всё настолько шатко. Мир только установился, и, не думаю, что кто-то из этих двоих станет им рисковать. До поры до времени им придётся ладить. — Мне вдруг стало всё равно, уж если Мастер хочет услышать моё мнение, что ж, в моих интересах выразить его как можно короче, и как можно чётче.
— Точнее и не скажешь. — Мастер замолчал на какое-то время, а потом словно очнувшись от тяжёлых мыслей, сказал: — Если понадобишься, я тебя позову, а пока можешь отдыхать.
Мастер не тревожил меня в течении нескольких дней. Мне это пошло на пользу, ведь за всё это время я устала и выдохлась и несколько дней передышки мне были просто необходимы. К тому же, как оказалось, всплыли кое-какие пробелы в моём образовании, которые мне можно было бы и заполнить перед уход из Таурмана. Именно с этой целью я и пошла в небольшую библиотеку в старой обсерватории. Там редко появлялись ученики, а значит, я могла рассчитывать на одиночество.
Я уже сидела за книгами часа полтора, когда почувствовала, что в полутёмный зал кто-то зашёл. Я опасливо подняла голову, и внутри всё сжалось, напротив моего стола стоял Наследник.
— Испугалась? Прости, не хотел. — Его тон можно было назвать участливым, отчего у меня на душе стало ещё противнее.
— Нет. Простите, эолин. — Я хотела было подняться, но он жестом попросил меня сесть, а сам устроился на соседнем столе.
— Я хотел поговорить с тобой, Ириана. — Моё имя в его устах было словно чужеродный предмет. Наверное, он почувствовал мою реакцию, улыбнулся, но предпочёл продолжить. — Скажи, это правда, что после смерти нынешнего Мастера ты хочешь покинуть Замок? — Боги, и он о том же самом.
— Мастер обещал отпустить меня, как только будет возможно, и я надеюсь, что это произойдёт до его кончины. До недавнего времени, я исполняла обязанности его второго секретаря.
— Я знаю, ты помогала ему, именно поэтому ты ещё здесь. Артур говорил мне, что Мастер взял тебя в ученицы против воли. Ведь ты именно поэтому хочешь сейчас уйти?
— Да, Мастер взял меня в ученицы против воли, и обманом. Я никогда не хотела находиться здесь, моя судьба никак не связана с этим местом.
— Значит, стион прав.
— Да, он хорошо меня знает.
— В общем, я знаю, что, скорее всего, не согласишься, но, тем не менее, я хочу предложить тебе задержаться здесь. — Интересно, и зачем? — Я знаю, мы с тобой не слишком ладим, но ты сильный маг, с недавних пор правая рука Мастера, ты знаешь всех обитателей Замка, можешь обходить острые углы и держать ситуацию под контролем. К сожалению, у меня было на так много времени на знакомство и с порядками Таурмана, и со всеми его обитателями. Мне может понадобиться твоя помощь. — Я не отвечала. Интересно, а это коллективное помешательство? — Мне будет проще выполнить клятву эдао, если ты будешь мне подсказывать. — Он ждал ответа, а я с трудом подбирала слова. Соглашаться я, разумеется, не собиралась, но и отказать после такой речи нужно было самым вежливым образом.
— Господин эолин, я польщена Вашим предложением, и при других обстоятельствах посчитала бы возможность остаться здесь большой честью. Однако Артур прав, то, что я оказалась в Замке не более чем нелепая случайность. Да, действительно, в силу сложившихся обстоятельств, какое-то время мне пришлось быть правой рукой Мастера. Да, я предпочла выполнять свои обязанности достойно, поскольку меня связывала клятва Верности. Так уж вышло, что я не прижилась здесь, поэтому не хочу упустить возможность уйти отсюда. К тому же, уверена, что от меня будет мало проку, вы говорите, что я знаю в Замке все острые углы, на самом деле, я просто научилась быть послушной Мастеру, как тряпичная кукла на верёвочках. Я никогда не понимала ни его решений, ни потаённого смысла всех его поступках. Боюсь, что я буду Вам просто бесполезна. — Он пытливо смотрел на меня, а я никак не могла заставить отвести глаза в сторону, на секунду мне даже показалось, что он видит меня насквозь, так, как может видеть только Мастер.
— Я никогда не понимал, почему Артур настолько тебя опасается, хотя что-то в тебе такое есть. — Это всего секунда, когда он засомневался, но потом я уловила перемену в выражении его глаз, и он заговорил уже с прежней гордостью. — Я рад, что ты признала свою собственную несостоятельность. Ведь все вокруг только и говорят, что о загадочных способностях второго стиона Мастера, тебе доверяют даже больше, чем мне.
— Это временно, господин эолин. Иногда всеобщее одобрение можно заслужить только тем, что бездушно выполняешь чьи-то приказы. Думаю, что меньше, чем через неделю после моего ухода, обо мне все благополучно забудут. — Я не врала, я действительно в это верила, и эолин, не почувствовав фальши, остался доволен.
— Не думаю, что это случиться так скоро, но, тем не менее, я не буду вмешиваться в это решение Мастера и приму его. Если мы больше не встретимся, то желаю тебе найти своё место в жизни. Удачи!
— Спасибо Вам, эолин. И благодарю вас за всё. — Я хотела встать и поклониться, он заметил это, отрицательно покачал головой, удовлетворился моим сдержанным кивком, и вышел, оставив меня наедине с собственными мыслями.
Нет ничего хуже, чем ждать чьей-то смерти. Нет, не желать, а именно ждать. Смерти Мастера я не желала и не могла желать. Как бы там ни было, но, именно благодаря ему, моя жизнь изменилась. В лучшую или худшую сторону, сказать было, конечно, сложно, но ведь изменилась. Тогда я уже понимала, что вряд ли бы смогла жить по-другому: там, в лабиринте, отвечая за всех. Если бы не вмешательство проведения, то всё равно, вожаком бы я пробыла недолго, скорее всего, окончила бы свои немногочисленные дни либо на виселице, либо от чужого ножа, а может быть и всю нашу честную компанию переловили бы по одиночке, задушив тех, кого когда-то не добили. Именно благодаря Замку, а косвенно и Мастеру, я смогла тогда вывести ребят из города. К слову, таких моментов, когда Мастера стоило поблагодарить за косвенную помощь, было слишком много. Возможно, лично у меня и были причины его ненавидеть, но уж точно не желать ему смерти. Зато не ждать её я уже не могла. Каждое утро я просыпалась только с одной мыслью: пережил ли Мастер эту ночь? Потом, когда я видела улыбающееся лицо Сандры и понимала, что нынешний Хозяин Таурмана всё ещё с нами, меня начинали терзать уже другие вопросы: отпустит ли меня Мастер сегодня, и если отпустит, то куда мне всё-таки придётся идти, что делать? До сих пор удивляюсь, как я не сошла с ума.
Хотя, к слову, после визита Наместника Мастер немного ожил. У него появилось больше свободного времени, количество визитёров значительно уменьшилось, и бытовые вопросы Замка он переложил на плечи эолина — тому уже нужно было учиться быть Хозяином Таурмана. Во всей этой суете обо мне как-то забыли, Мастер не нуждался больше в моих услугах, поскольку сам почти не вмешивался в дела Замка, учителя уже давно забыли, что в их обязанности ещё входит моё обучение, к тому же в последнее время я занималась только с Мастером и учителем Орионом.
Спустя две недели после визита Мастер был полон сил, общее настроение в Замке немного поднялось, и даже эолин, порядком уставший от хлопот обрадовался. Однако, чем бодрее выглядел Мастер, тем тревожнее у меня становилось на душе, как бы странно это не звучало. Иногда, когда Мастер встречался со мной взглядом, я будто чувствовала, как по спине полз холодок, а сам Хозяин Таурмана обязательно немного мрачнел. Чтобы ни говорили вокруг, как бы не радовались бодрости Мастера, его хорошему расположению духа, я ждала плохих новостей каждый день, ложась и просыпаясь с тревогой.
Прошло около трёх декад, прежде, чем Мастер слёг. Слёг он как-то неожиданно, потеряв сознание у себя в кабинете. Эолин сразу вызвал Учителя Ориона, тот пришёл, осмотрел Мастера, дал какие-то снадобья, сумел всех успокоить, однако вышёл из покоев Хозяина Таурмана чернее тучи. Я ждала новостей неподалёку, не на виду, возле дверей кабинета, немного подальше. Я смогла услышать всё то, что Орион говорил собравшимся, смогла уловить горечь в его словах, хотя они и были ободряющими. Учитель Орион уже шёл к себе, когда увидел меня, неодобрительно покачал головой, а потом жестом позвал за собой.
Когда мы уже оказались в его лаборатории, он непривычным жестом опутал стены кабинета защитным заклинанием.
— Мастер просил поговорить с тобой. — Он не смотрел на меня, подбирал слова, потом осторожно сказал — Тогда лечение эолина пошло ему на пользу, все рассчитывали, что он поправиться. — Вот только я всегда знала, что это не так. — На самом деле всё было не совсем так хорошо. У Мастера появились силы, но их не могло хватить надолго.
— Господин Учитель, я понимаю, о чём Вы. — Я позволила себе прервать Учителя Ориона, но, кажется, он не только не рассердился, но и облегченно вздохнул.
— Думаю, у него ещё остаётся несколько дней. — Его тон стал резким, я поняла, что теперь он больше не притворяется, а говорит открыто. — Он просил тебе напомнить об этом, и просил, чтобы ты была готова в любую минуту.
— Хорошо — Напрасные хлопоты, я уже и так готова, уже давно. Однако Учитель Орион не торопился меня отпускать.
— Прости, но ты уверена в том, что ты делаешь? — От удивления у меня даже дыхание перехватило. Уж кто-кто, а обычный учитель вряд ли должен интересоваться моими решениями. Тем более, если их одобрил сам Мастер, причем как нынешний, так и будущий.
— Да, я уверена. — Я не осознавала, каким тоном говорю, я немного пришла в себя только тогда, когда заметила, как Учитель скукожился и от моих слов, и от моего взгляда. Впору было извиняться, но я просто немного успокоилась, и вопросительно смотрела на своего доброго учителя.
— Ириана, пойми, там за пределами Замка уже ничего нет, это раньше выпускники нашего учебного заведения могли рассчитывать на тёплый приём в каждом из домов Материка, сейчас всё изменилось. Куда ты пойдешь? — Странная логика. Конечно, он просто переживал за меня, но нельзя же всю жизнь прожить в этих стенах, даже не выходя за пределы.
— Господин Учитель, я знаю, что мне некуда идти, но я уверена, что моё место не здесь. Я просто хочу попробовать жить по-другому.
— Как знаешь! — Он был растерян и разочарован, но не настаивал.
— Скажите, это Мастер просил Вас поговорить со мной?
— Нет. Он просил подготовить тебя к его скорому уходу, всё остальное лишь моя инициатива. — Он помолчал немного, а потом сказал — Ты так прижилась к Замку, ты стала его частью, и уже теперь многие чувствуют твоё отсутствие, а что будет потом, когда ты уйдёшь совсем?
— Тем, что я настолько „прижилась“ в Замке, я обязана только Мастеру. Я лишь помогала ему, я была его тенью, я была его тенью, не станет его, никто не вспомнит и обо мне.
— Дайте-то Боги, но я в этом сильно сомневаюсь. — Я не стала ничего говорить, Учитель Орион слишком хорошо ко мне относился, к тому же, как бы я ни хотела покинуть Таурман, я понимала, что боюсь этого не меньше, а возможно и больше своего Учителя.
Сандра уже успела упаковать сундучок с приданым. Я заметила это, когда зашла за чем-то к ней в комнату. Она была возбуждена и немного расстроена. Увидев меня, она виновато потупила глаза, ей тоже было неприятно ждать смерти нынешнего Мастера.
— Сандра, у меня был когда-то тёмно-коричневый плащ, но я не могу его найти в сундуке. — С учётом того, что я ещё на прошлой неделе лично проверяла его наличие.
— Госпожа, там подкладка порвана, и не было пару пуговиц, вчера я отнесла его маме, чтобы она починила. — Уж не знаю, какой реакции она ждала, но когда я благодарно улыбнулась, лишь вздохнула с облегчением.
— Спасибо, я его уже несколько раз перелаживала с места на место, а вот наличие пуговиц проверить не догадалась. — Ага, распанела от сытой жизни, о том, что не нужно думать, что есть, что носить, конечно, теперь уже не до этого.
— Госпожа, всё случиться совсем скоро. — Она просто предупредила меня.
— Да, Сандра. Я знаю, Учитель Орион сегодня говорил со мной.
— Я так ждала этого, а теперь даже не рада — Она ненадолго стала той Сандрой, которая ещё не научилась меня бояться.
— Сандра, время его смерти не зависит ни от моего желания, ни от твоего, просто пришло его время., а наша жизнь должна продолжаться. — Я пыталась говорить убедительно, и мой тон, и мои слова убедили её, в глазах девушки было уже гораздо меньше виноватого блеска. А мне стало ещё хуже. Не зависит-то — не зависит, а вот ждать всего этого всё равно не хочется. Тем не менее, я постаралась надеть на лицо каменную маску доброжелательности, чтобы Сандра ничего не заметила. Наверное, у меня получилось.
Плащ Сандра принесла уже вечером, с новыми подкладкой, завязками и пуговицами. Я поблагодарила и её, и госпожу Риану, которая, судя по всему, починила этот злосчастный плащ как для своей дочери. Когда я стала пересматривать другие вещи, которые надумала взять с собой, то увидела те же метаморфозы. Кое-где были пришиты другие пуговицы, кое-где подложен низ или утеплена подкладка, в общем, я окончательно убедилась в том, что отвыкла от обычной жизни без магии и средств к существованию. Настроение у меня снова подпортилось. И куда я теперь пойду? Воровать? Так ведь уже и сноровку потеряла, да и совесть, проснувшаяся в Замке, теперь покоя не даст. Какое-то время назад, я решила, что после Таурмана первым делом посещу ту деревеньку, в которой сейчас обитают элитары. Однако, теперь эта идея не казалась мне такой замечательной. Во-первых, при последней встречи Дани, да и те, кто там остался не слишком-то жаловали моё появление вообще, и мои изменения мировоззрения в частности. А во-вторых, наверняка, живётся им не так уж, чтобы очень сытно и зажиточно. Если бы я могла вносить свою скромную лепту в их ежедневные заботы — это одно, но мне почему-то казалось, что ребята не нуждаются в помощи мага, да собственно и чем я могла им помочь? Научить готовить разнообразные снадобья, но ведь с этим великолепно справляется монах. Боги, ещё каких-то двадцать лет назад люди не представляли свою жизнь без выпускников Таурмана, а теперь уже и забыли, для чего нужны маги. Хотя, чему удивляться? Элитары чаще всего становились магами, и чаще всего именно они нуждались в их помощи. А теперь почти всех магов, которые были за пределами Таурмана уничтожили лимины и знать, те же, кто уцелел, почти никогда не выходили за пределы своеобразной тюрьмы, конечно, их фигуры ещё внушали трепет, но это уже скорее от привычки, чем от деяний. Конечно, какая-то мизерная часть магов всё еще работает на тех же угольных шахтах, применяя свои заклинания на производство топлива, или помогает выращивать прекрасные плодовые сады на совсем не подходящей почве. Ещё поддерживают работу нескольких учреждений, результаты деятельности которых засекречены, но это для простых людей это совсем не заметная, а значит и вовсе бесполезная работа. И куда мне прикажете наниматься? На какой-нибудь постоялый двор в качестве артиста- самородка? Или давать уличные представления? Когда-то давно, один из уцелевших элитар стал нашим первым вожаком. Тогда он почти каждый вечер успокаивал младших детей какой-нибудь сказкой, а потом приговаривал: „Не стоит отчаиваться. Будет день, будет и пища“. Правда, он продержался совсем недолго, его ослабевший организм уничтожила самая обычная простуда, а следующий вожак придумал новую интерпретацию древнего выражения: „Будет ночь, будет добыча“. Что ж, впору вспомнить истинное значение этой пословицы и надеяться на лучшее. Только слабый человек может зависеть от куска хлеба с маслом, только бессовестный может продаться за кров, чистую постель и кубок с вином. Я никогда не была слабой, к тому же с моей ситуации речь уже и не шла о совести, я просто кожей чувствовала, что не смогу остаться в Таурмане при новом Мастере, а поэтому выбор был у меня не велик, и я уже повторяла как заклинание древнюю мудрость моих предков: „Будет день, будет и пища“.
Она поднялась на поверхность, держа за руки детей. Сегодняшней ночью жрецы празднуют рождение Трилистины. Лучшего времени и придумать нельзя. Жрецы, такие правильные и принципиальные в вопросах морали и священных сулл, в большие религиозные праздники готовы простит своим подопечным всё, начиная от бесчестия и кончая детоубийством. Они трактовали такое благодушие тем, что Боги хотели именно так. Волей судеб, о её беременности отец узнал всего за три дня до Орколиана, ровно три дня стоили ей жизни, и чуть было не лишили жизни её детей. От тяжёлых воспоминаний она помрачнела, но продолжала уверенно идти. Когда-то это место под землёй спасло ей жизнь, те силы, которые в нём обитали, почему-то позволили девушке выжить там, где раньше не выживал никто, правда, теперь этим же силам пришлось не по вкусу пребывание под землей её детей. Оно и правильно. Малышам уже два года, и там им не место. Конечно, дед не признает внуков, но всё же… Может кто-то из горта возьмёт к себе этих почти сирот?
На улицах горели костры, не было ни одного грустного или трезвого лица, дети уже почти собрались заплакать от непривычной обстановки, но ей было достаточно просто посмотреть на них, и дети вытянули лица, но не издали ни звука. Всего несколько улочек отделяло её от центра город, Скорее бы! Она чувствовала связь с тем местом под землёй, которое недавно покинула. Сейчас она уже наверняка знала, что не сможет жить без него…
Я проснулась среди ночи. Было очень тихо, и, казалось, всё было хорошо. Но мне было не по себе, я села на постели, и стала ждать. Чего? Я не знала сама, просто была уверена, что произошло что-то, что потребует моего личного присутствия. Правда, одеваться я не спешила. Прошло почти две четверти часа, прежде чем Сандра тихонько отворила мою дверь. Девушка выглядела заспанной, в кое-как запахнутом халате, и поэтому, немного удивилась, увидев меня бодрствующей:
— Госпожа, нынешний Мастер послал за Вами. — Сердце упало. Да, я понимала, что именно к этому всё шло, но… Мои мысли, моё тело не хотели подчиняться мне, с трудом мне удалось спустить ноги с кровати. Сандра, казалось, немного пришла в себя и начала помогать мне одеваться, правда, трясущимися руками, то и дело, путая пуговицы и шнуровки. Некоторое время я даже не замечала этого, пытаясь привести мысли и эмоции в состояние относительного спокойствия. Наконец, правда, с трудом, осознание окружающего мира вернулось. Нервные попытки Сандры меня одеть были тут же прерваны жестом, после которого она замерла как каменная. Я подошла к умывальнику и нещадно облила себя холодной водой. Вдох-выдох, кажется, мысли уже не так путаются, вдох-выдох, взгляд прояснился, вдох-выдох, руки уже не так трясутся. Мне стало полегче, и с помощью Сандры я наконец-то оделась, и уже собираясь выходить из комнаты, когда спохватилась. Девушка провожала меня тоскливым взглядом, не смея напомнить о своём существовании: