Перед уходом Хендрик Готийский поинтересовался, не будет ли он допущен к Причастию по высокому мастерству. Я ответила уклончиво, сославшись на то, что проведенные тесты не дали однозначно положительного результата, но и отчаиваться еще рано. Молодой король атлантов, василевс Константин, при этом скептически улыбался. Он был гораздо умнее своих коллег и прекрасно понимал, что им троим "высокое мастерство" не грозит. Как главы в недавнем прошлом не очень дружественных государств, они не вправе рассчитывать на какие бы то ни было поблажки. Здесь нет ничего личного, это политика.
Когда главы ныне дружественных и добровольно присоединившихся государств ушли, Морган подождал, пока я сяду, затем устроился в кресле напротив, с вожделением взглянул на мои коленки (несмотря на мой маленький рост, ноги у меня очень красивые, в частности поэтому я ношу короткие юбки) и, скорее по привычке, чем в надежде сломить мое сопротивление, сказал:
— Боюсь, о постели мне нечего и мечтать.
— Почему же, мечтать можешь, — с улыбкой произнесла я. — Но только мечтать.
Морган вздохнул и возвел горe очи. Сейчас он обижено мяукнет, подумала я. Еще в детстве у меня выработалась привычка отождествлять знакомых мне людей с животными. Так, отец был для меня большим могучим драконом, Артур — драконом поменьше, мама — доброй ласковой львицей, дед Янус — старым мудрым львом, а Брендон — серым волчонком. С момента нашей первой встречи я однозначно ассоциировала Моргана с котом, поначалу из-за его желто-зеленого глаза, но вскоре убедилась, что он действительно похож на кота — большущего, самодовольного, игривого и похотливого кота, для которого во все времена года весна, причем месяц март. Я многое повидала на своем веку, но такого развратника… маленькое уточнение — такого м и л о г о развратника — я еще не встречала.
— Кстати, насчет высокого мастерства, — произнес Морган, переводя разговор в конструктивное русло. — Я подготовил свои предложения относительно кандидатур на следующий месяц, но так и не успел представить их Артуру.
— Теперь этим заведую я. Боюсь, Артур задержится дольше, чем предполагал.
— Что-то случилось?
— В самый последний момент возникли некоторые осложнения, — ответила я. — Очень неприятные. Разве Артур тебе ничего не говорил?
— Нет, не говорил. Это значит, что я должен воздержаться от расспросов?
Я улыбнулась наивной хитрости Моргана. Его притворное смирение действовало на Артура безотказно — однако меня не проведешь. Я видела, что он сгорает от любопытства и с помощью этой уловки пытается вытянуть у меня информацию. Впрочем, я тоже девчонка не промах, терпеть не могу оставаться в неведении. Помнится, я ловко развязала Артуру язык, когда он не мог решить, что рассказывать мне об Источнике, а о чем умолчать. Так что мы с Морганом родственные натуры.
— Здесь нет никакой тайны. Скорее всего, Артур в спешке позабыл ввести тебя в курс дела. Ведь мы сами узнали об этом лишь накануне.
— А что, собственно, произошло?
— Погибла Рахиль из Израиля.
— Жена Амадиса?
— Она самая.
— Подозревается убийство?
— Не просто подозревается, это очевидный факт. Несчастный случай исключен. Кто-то с определенным умыслом подсунул Рахили кусок обогащенного урана, перед тем как она вошла в Тоннель.
У Моргана отвисла челюсть.
— Ее… того… расщепило на атомы?
— Да, вместе со всей ее свитой. Погибло свыше двадцати высокопоставленных сынов и дочерей Израиля. Намечается роскошный международный скандал.
— М-да, хорошенькое дельце… Это может помешать Брендону взойти на престол?
— Нет, но может спровоцировать войну между Домом Света и Домом Израилевым. Дело в том, что царь Давид прямо обвиняет в происшедшем Амадиса. И не без веских на то оснований. Ведь только Амадис имеет доступ к урановым рудникам в Царстве Света; он один мог организовать это покушение.
— Но с какой целью?
— Чтобы устранить единственное препятствие на пути его примирения с Брендоном. Положение Рахили могло расстроить готовящуюся сделку.
— Ее положение?
— Оказывается, она была беременна. Ждала ребенка, сына. То есть — наследника престола. В этих обстоятельствах изрядно оскудевший семейный совет, контролируемый Рахилью, вполне мог потребовать в случае отречения Амадиса передачи власти его сыну и учреждения регентства. Все вернулось бы в круги своя и продолжились бы внутренние раздоры в нашем Доме.
— Так ты считаешь, что Амадис убил свою жену и ребенка?
Я встала, прошлась по комнате и остановилась возле письменного стола Моргана.
— Я сильно предубеждена против Амадиса и считаю его способным на любую подлость. Но если быть объективным… Даже в глазах самого беспристрастного судьи Амадис будет главным подозреваемым. Мало того, что он единственный мог раздобыть в Царстве Света необходимое количество урана. Ни Рахиль, ни ее сопровождавшие не почуяли ничего неладного, а ведь они должны были обнаружить присутствие такого мощного источника гамма-излучения. Каждый Властелин перед входом в Тоннель проверяет себя и своих спутников на радиоактивность, это даже не привычка, а выработанный с годами рефлекс. Такую проверку мы производим всякий раз, не отдавая себе в том отчет.
— Значит, уран был спрятан в свинцовый контейнер, — предположил Морган. — Или на него были наложены специальные чары.
— Контейнер отпадает, — сказала я. — Тем более свинцовый. Другое дело чары, которые на время превратили бы радиоактивные ядра в устойчивые; а это еще одна улика против Амадиса. Такие чары в п р и н ц и п е не могут быть сконструированы с помощью Формирующих, тут нужны более фундаментальные проявления сил, как-то Янь, Инь или Образ Источника. Амадис же, будучи верховным жрецом Митры, имеет опосредствованную связь с Порядком и при должной сноровке мог получить требуемое заклинание. Царь Давид в своем воззвании к народу Израиля не преминул упомянуть об этом. Также он намекнул, что Амадис, возможно, действовал не в одиночку, а заручился поддержкой Артура и Брендона.
— Стало быть, грядет война?
— Боюсь, что да. Царь Давид человек миролюбивый, однако выхода у него нет. Так велят ему обычаи предков — кровная месть дело государственной важности, долг чести, священная обязанность.
— Хреново, — подытожил Морган. В моем присутствии он не стеснялся крепко выражаться. — Наш архиепископ будет очень огорчен. Ведь он лелеет мечту побывать на истинной родине Спасителя.
— Придется ему подождать, — сказала я. — Израильтяне и в мирное время не больно-то жалуют паломников. Все они, за исключением небольшой секты мессианских иудеев, считают Иисуса самозванцем и предателем своего народа… Между прочим, тебе не кажется, что монсеньор Корунн МакКонн уже готов принять Причастие "по высокому мастерству"? Недавно Артур предложил мне протестировать группу полукровок и обнаружить у архиепископа "особые дарования".
— Лично я не против, — ответил Морган. — Но как на это посмотрят остальные?
— Думаю, пришло время развенчать миф о врожденной неполноценности полукровок. Архиепископ станет первой ласточкой.
Морган пожал плечами:
— Что ж, решать тебе.
Я взяла со стола сложенный вдвое лист бумаги.
— Это твои кандидатуры на "высокое мастерство"?
— Да.
Я села в кресло и пробежала список глазами. Когда я подняла взгляд, то увидела на щеках Моргана румянец смущения.
— Мы думаем об одном и том же? — спросила я.
— Ты о Монгфинд?
— А о ком же еще!
— Ну… Полагаю, нелишне будет показать, что и возраст мастерству не помеха.
— Ой ли? — усомнилась я. — Это действительная причина?