Самое непростительное в фанатике - это его искренность.
Чрезвычайный и Полномочный Посланник Совета Свободных Планет господин Джозеф де Билл, брезгливо сморщив нос, важно вступил на борт звездолёта "Ура!", отправлявшегося к планете Стан. Де Билл сохранял брезгливо-сморщенное выражение лица все время полета, никогда не улыбался, а на приветствия отвечал с таким видом, будто своим "Доброе утро" превращал собеседника в самого счастливого человека в Галактике. В общем, он заслужил прочную "любовь" всего экипажа, который состоял не только из людей, но и из ротариан. Последние не раз замечали, как костлявое лицо важного пассажира вытягивалось при одном только виде розовокожего ротарианина. В душе г-н де Билл был расистом и ксенофобом, что впрочем, не помешало ему неделю назад произнести пламенную речь на тему "Проблемы искоренения расизма в межзвёздных отношениях в свете действий и политики Земной Конфедерации".
Месье де Билл представлял Совет Свободных Планет, чья штаб-квартира находилась на Земле и в который входили как представители Земных государств, приравненные почему то к планетам, так и посланцы далеких звездных колоний. Кроме того, в это достойное образование не так давно вступили первые и пока последние инопланетяне, с которыми столкнулись земляне со времени открытия гиперперехода, а именно ротариане.
Нужно отметить, что члены Совета относились к работе этого органа с плохо скрываемым уважением и с интересом слушали многочисленные резолюции, которые, правда, никто никогда не выполнял. Тем не менее, абсолютно все члены Совета с завидным старанием платили членские взносы, даже ротариане, вступившие в земную организацию разве что из вежливости, дабы не обидеть новых друзей-землян.
Мистер де Билл летел на планету Стан с очень важным и деликатным поручением: встретиться с тамошним правителем Юстинианом Неожиданным и попытаться отговорить его от разрушения древних статуй, которые миллион лет назад воздвигли вымершие разумные обитатели Стана. Знаменитые стометровые монументы представляли собой бесценный памятник, оставленный погибшей цивилизацией Стана. Юстиниан Неожиданный, с помощью войны захвативший власть на планете, являлся основателем новой религии, суть которой сводилась к тому, что сам Юстиниан, оказывается, не только спаситель Стана, но и Посланник Небес и Пророк, которому удалось, наконец, донести до невежественных людей свет правды и божественной благодати. В свое время сей деятель был активным борцом против господства планеты Торба, которая правила Станом около двадцати лет, но так и не сумела покорить население планеты, поднявшееся на войну с захватчиками. Торбиты плюнули и ушли, но жители Стана настолько привыкли воевать и убивать, что, пробыв некоторое время в мире и растерянности, затеяли новую войну, теперь уже между собой. Совет Свободных Планет надрывался от сочувствия и выпускал одну Резолюцию за другой, призывая станитов прекратить убивать друг друга и сесть за стол переговоров. Государства Земли и колонии наблюдали за потугами Совета с ленивым интересом, а Торба со злорадством: вот, дескать, нас клеймили как захватчиков, а на самом то деле не успели мы уйти, как на Стане начался бардак. Мол, когда мы были на Стане, убивали там всё-таки поменьше... Что касается Ротара, то ротариане предпочитали вежливое молчание, хотя и ужасались земным порядкам и нравам.
Став правителем, Юстиниан объявил себя не просто Юстинианом, а Юстинианом Неожиданным, изгнал всех своих противников со Стана и принялся насаждать новую религию с завидной старательностью. Расстреляв пятьдесят тысяч не согласных с новыми порядками безбожников, Юстиниан решительно отверг все призывы межзвездного сообщества к миру, когда вдруг осознал, что победил, преследовать больше некого, население усердно молится новому богу, даже воевать больше не с кем. И ему стало скучно. Тогда внимание диктатора привлекли древние статуи. Несомненно, решил Юстиниан, это какие-то идолы, а значит, нечто, противоречащее новой религии. Статуи надо немедленно уничтожить, дабы своим видом они не вносили смущение в души богобоязненных обитателей Стана.
Прознав про эти планы, Совет Свободных Планет пришел в ужас и незамедлительно выразил его в семи или восьми гневных Резолюциях, которые резко осуждали "варварские действия Юстиниана, направленные на разрушение бесценных исторические статуй- идолов планеты Стан". Сам "варвар" никак не отреагировал. Тогда Совет разродился ещё несколькими Резолюциями, где с еще большим гневом и возмущением были заклеймены "позорные действия станитского правительства", но все было напрасно: Юстиниан и в ус не дул. Более того, он выступил с речью, из которой следовало, что будут разрушены не только статуи, но и все экспонаты местных музеев, оставшиеся от погибшей древней цивилизации.
Как раз в этот момент выступили беженцы со Стана и потребовали начать военное вторжение на Стан, спасти статуи, свергнуть Юстиниана, ну и конечно назначить кое-кого из изгнанных на высшие должностные посты. Впрочем, главное- это спасти бесценные статуи.
Необходимо отметить, что многие члены Совета в глубине души с удовольствием пошли бы на этот шаг (все правители не прочь хотя бы раз за карьеру бросить на кого-нибудь бомбу- другую), но все таки они прекрасно понимали, что, напав на Стан, моментально возведут Юстиниана в сан борца за свободу, мученика за веру и т.д., тем более что религия Юстиниана, вернее её основа была довольно широко распространена на Земле и некоторых колониях. Едва начнется конфликт, как множество людей выступит против начала военных действий. Конечно, говорили они, статуи-вещи бесценные, но стоит ли из-за них убивать людей? Для войны требуются более веские причины. На эти резонные рассуждения тут же откликнулась планета Торба, заявив, что для хорошей войны много причин не нужно.
В яростных спорах хомо сапиенсов совсем не принимали участия ротариане. Они по-прежнему не могли придти в себя от изумления и на всякий случай привели вооруженные силы в полную боевую готовность.
Вот в такой сложной и противоречивой обстановке летел господин де Билл на встречу с Юстинианом Неожиданным. Нельзя сказать, что предстоящая встреча очень уж волновала де Билла. Куда больше он опасался простудиться, потому что на Стане температура редко поднималась выше 10 градусов по Цельсию.
Когда "Ура!" вышел из гиперпространства в обычный космос, г-н де Билл поборол обычный для такого перехода приступ тошноты и, сморщив свой благородный нос, стал готовиться к посадке под мерное гудение планетарных двигателей.
Через четыре часа, "Ура!", сияя сигнальными огнями габаритного предназначения, уже приземлялся на космодроме столицы Стана города Бубул. Г-н де Билл сухо поблагодарил капитана за "довольно приятный полёт", затем с достоинством показался на трапе, приветственно махая шляпой, стараясь придать лицу выражение блудного сына, вернувшегося, наконец, в нежно любимый отчий дом.
В Бубуле стояла ночь, и космодром был освещен так, словно после встречи посла там собирались проводить футбольный матч. По периметру застыли многочисленные солдаты с окаменевшими от ответственности лицами. В воздухе парили летающие танки, патрулируя пространство вокруг посадочной полосы. Перед трапом по стойке смирно красовался очень живописный почётный караул в красных шапках, штанах с бахромой семейного жёлтого цвета и с толстым командиром, изо всех сил старавшегося не зевать. Впрочем, это у него плохо получалось. Впереди караула чуть вразвалку стоял сам Юстиниан Неожиданный. За ним маячили другие официальные лица.
Г-н де Билл решил немного постоять на трапе со счастливым лицом, а самому в это время рассмотреть Юстиниана повнимательнее.
Правитель Стана оказался человеком небольшого роста с выпирающим животом, но с довольно умными и живыми глазами на продолговатом скуластом лице со шрамом на лбу. На вид Юстиниану было лет сорок, впрочем, г-н де Билл не был в этом уверен. Одежду диктатора составлял мундир того же семейного канареечного цвета, а также сверкающие сапоги и висевший на поясе бластер угрожающего вида. Волосы скрывала красная шапка, но наблюдательный де Билл заметил черные баки и предположил, что и остальная шевелюра должна быть такого же радикального чёрного цвета. Слегка склонив голову, Юстиниан Неожиданный терпеливо смотрел на де Билла снизу вверх.
Посланник смекнул, что не может стоять на трапе до посинения и грациозно спустился, лучезарно улыбаясь.
- Приветствую представителя Совета! - с видом радушного хозяина проговорил Юстиниан. - Добро пожаловать на Стан. Надеюсь, вам у нас понравится.
- Не сомневаюсь в этом, дорогой...э-э...
- Генерал, - подсказал Юстиниан, улыбаясь.
- Дорогой генерал! - осклабился де Билл, чувствуя, что его ладонь сжали с такой силой, словно хотели выжать из нее сок, как из апельсина. - Позвольте передать вам привет и наисердечнейшие пожелания от господина Генерального Секретаря Совета Свободных Планет.
- Благодарю, - Юстиниан отпустил руку де Билла, - это так любезно с его стороны...
Почти час ушел на то, чтобы посланник пожал руку каждому встречающему. За это время шедший рядом Юстиниан дважды отлучался покурить. Когда с приветствиями было покончено, диктатор продемонстрировал высокому гостю бравых солдат из почетного караула, которые терпеливо выслушали гимны Стана и Совета и промаршировали мимо де Билла с высоко поднятыми головами и развевающимися знаменами. При этом служивые топали по асфальту с такой силой, словно хотели провалиться сквозь землю. Де Билл, пару раз зевнув, высказал свое "искреннее восхищение столь впечатляющей военной выучкой". Юстиниан заметил, что гость слегка устал и решил сократить трехчасовую программу встречи до полуторачасовой. Гостя погрузили в летающий танк-лимузин, при этом де Билл зевал не переставая. Оглашая воздух душераздирающей сиреной, лимузин неуклюже полетел к правительственной резиденции. Де Билл проспал всю дорогу и даже не проснулся, когда его, словно мешок с мукой, вытащили из танка и уложили на кровать. Ночью посланник Совета проснулся от холода. Стуча зубами, он попытался укрыться потеплее, но это ему мало помогло. Наконец дипломат вскочил и, бормоча ругательства, включил свет. Однако выключатель лишь щёлкнул, а лампочка не загорелась.
- Ну вот, - проворчал де Билл, - электричества нет!
Подойдя к дверям, посланник открыл ее и выглянул в коридор, где было темно хоть глаз выколи.
- Эй! - позвал де Билл. - Есть кто-нибудь?
В самом конце коридора кто-то зажёг свечку и освещаемый ее романтическим светом, направился к де Биллу. Вскоре перед посланником стоял зевавший во весь рот солдат с красными глазами.
- Почему нет отопления и света? - поинтересовался де Билл.
- Ночью электричество всегда отключают, - бодро ответил солдат, почесывая небритый подбородок.
- А отопление?
- Отопление - это грех! - заявил солдат.
- Как, разве отопление - грех? - оторопел де Билл.
- Конечно. Юстиниан учит, что люди должны греть друг друга как духовно, так и физически. Следовательно, имея отопление, ты идёшь против небес и совершаешь страшный грех. К тому же, - солдат ухмыльнулся, - всё это ведёт к повышению деторождаемости.
- При чём тут дети? - де Билл потёр одной замерзшей ступней о другую.
- Гениально! - солдат так и сиял. - Ведь чем раньше выключишь свет, тем раньше ложишься в постель. Ну и... Вы меня понимаете?
Де Билл мрачно кивнул и, не попрощавшись с любезным солдатом, вернулся в комнату, где и продрожал до самого утра. Когда принесли завтрак, дипломат подозрительно спросил у фигуры неопределённого пола, закутанной в длинные одежды, что это за еда на подносе.
- Жареная курица без ножек и грудинки, - тонким голосом ответила фигура.
- Почему же без ножек и грудинки?
- Потому что эти части нечисты и негоже их есть. Можно запятнаться.
Кажется, фигура являлась женщиной, хотя и была укутана не хуже рабочего в антирадиационном костюме на ядерном реакторе. Даже на руках у неё были надеты перчатки. Фигура пожелала "господину посланнику" приятного аппетита и вышла, похожая на ходячий балахон с руками.
Несчастный г-н де Билл позавтракал удивительной курицей, состоявшей лишь из ребрышек и шейки, с трудом заставил себя выпить чашку отвратительного кофе и пребывал в очень дурном настроении, когда явился солдат в красном мундире и сообщил, что послан препроводить г-на посла под очи Юстиниана Неожиданного. При этом солдат в порыве религиозного рвения ударил себя кулаком по лбу. Вскоре де Билл уже шагал по великолепному коридору дворца-резиденции диктатора планеты Стан. Причём на каждый квадратный метр дворца, как показалось де Биллу, приходилось никак не меньше трёх солдат зверски ответственного вида.
- Как спалось, г-н де Билл? - приветствовал гостя Юстиниан. Диктатор восседал на огромном троне, держа в одной руке жезл, а в другой - большую морковку, время от времени откусывая и смачно жуя.
- Спасибо, отлично, - изобразил сердечную благодарность де Билл. - Здесь прекрасный воздух.
- Не правда ли? - подхватил Юстиниан, откусывая гигантский кусок. - Хотите морковку?
- Нет, спасибо.
- Не любите?
- Нет, почему же, люблю.
- Тогда почему отказываетесь?
- Я плотно позавтракал.
- Ну ладно, - Юстиниан махнул рукой. - Начнем, пожалуй, переговоры... Как там Совет Свободных Планет?
- Спасибо, - сдержанно ответил де Билл, - с Советом всё в порядке.
- Ах, - воскликнул Юстиниан, - если бы вы знали, с каким уважением я отношусь к работе Совета, с каким интересом читаю все эти безусловно злободневные Резолюции...А вы их читаете?
- Естественно, - процедил де Билл.
- А еще я люблю всякие там анекдоты про Совет. Знаете хоть один?
- Нет, - покачал головой де Билл.
- Хотите, расскажу?
Де Билл молчал.
- Молчите, значит, вам интересно! - засмеялся Юстиниан. - Ну так слушайте: однажды Совет Свободных Планет собрался для того, чтобы выпустить резолюцию, в которой говорилось, что дважды два - четыре, а не какая-нибудь там другая цифра. И знаете, что произошло? Нет? - Юстиниан подмигнул де Биллу. - А случилось вот что: Резолюция не была принята!
- Почему же? - не выдержал де Билл. - Разве дважды два не четыре?
- Почему? Ха-ха, гениально! Потому что один из членов Совета наложил на постановление ВЕТО. Таким образом, дважды два не всегда четыре, дорогой мой господин посол! Ха-ха! Не правда ли, смешной анекдот? Дважды два не четыре...Ведь смешно, а?
- Очень, - поперхнулся де Билл.
- Так люблю подобные анекдоты, - продолжал Юстиниан елейным голосом. - Лежишь, знаете ли, иногда ночью, не можешь уснуть и только слушаешь, как кровь шумит в ушах...Вы слушаете, как шумит в ушах кровь?
- Нет.
- Почему же?
- Я засыпаю под музыку Вивальди.
- Кто такой этот Вивальди? - спросил Юстиниан. - Певец, что ли?
- Нет, композитор.
Де Билл и сам до недавнего времени ничего не знал про Вивальди, но однажды прочитал в каком-то журнале с голыми девицами на обложке, что все культурные люди (читатели журнала) засыпают и просыпаются под приятную классическую музыку, и решил не отставать от времени.
- Да, да, - добавил он, - именно композитор...
- Кстати, слушаю вас, - вдруг проговорил Юстиниан, берясь за вторую морковку.
- Простите?
- О, Небеса! Я уже целый час жду, когда же вы соблаговолите изложить цель своего визита.
- Ах, пардон, пардон, - смущенно заулыбался де Билл, - я насчет статуй...
- Каких еще статуй? - грозно нахмурился Юстиниан, выставляя живот.
- Статуй древней цивилизации Стана.
- А, понимаю, - пуще прежнего насупился Юстиниан. - Чего же вы хотите?
- Есть сведения, что вы, гм, что их собираются уничтожить.
- Ваши сведения абсолютно верны! Статуи-идолы будут разрушены как нечто, противоречащее истинной вере.
- Это окончательное решение?
- Бесповоротное.
- Но простите, - де Билл спокойно положил ногу на ногу, - ведь статуи эти - бесценный исторический памятник...
- Что же в них бесценного?
- Им почти миллион лет, - де Билл наморщил лоб, изобразив почтение перед этой цифрой. - Статуи - это всё, что осталось от исчезнувшей цивилизации Стана, им и в самом деле нет цены. Они - достояние всего человечества, а не только, извините, вашего народа. От имени Совета я настоятельно прошу вас, одумайтесь, ведь вы уничтожаете историю! Повторяю, колоссы бесценны...
- Бесценны? - Юстиниан снова хмурился. - Я не понимаю вас, г-н де Билл. Не понимаю, что может быть ценного в стометровых безвкусных кусках камня, портящих своим декадентским уродством окраину Бубула...Скажите, вы поддерживаете теорию терпимости ко всем вероисповеданиям?
- Конечно, - пожал плечами де Билл. - Совет...
- Не продолжайте, - перебил Юстиниан. - Знаете ли вы, на какой грех мы пошли, пригласив вас, неверного, на нашу священную планету?
- Не понимаю, к чему вы клоните, - несколько дрогнувшим голосом сказал де Билл.
- Сейчас поймете... - криво улыбнулся Юстиниан. - Мы пошли против веры, пригласив вас сюда. Но ведь это только исключение, и кое-как, долгими, так сказать, молитвами, можно выпросить у Небес прощение. Но эти статуи...Если их оставить, Небеса могут отвернуться от нас. Я не могу так рисковать.
- Чем же вы рискуете?
- Вам никогда этого не понять...Ах, дорогой господин де Билл, если бы вы знали, как мне жаль вас, и не только вас, но и всех тех несчастных, которые не знают истинной веры и поклоняются всяческим идолам! Опомнитесь, пока не поздно!
- Спасибо за предупреждение, - кашлянул де Билл. - Но как все-таки насчет статуй?
- Вы что, не поняли? Колоссы будут разрушены как нечестивые идолы, само существование которых противно правоверным верующим. Когда мы разрушим их, то проведем много времени в молитвах, умоляя Небеса простить нас.
- Простить ? - удивился де Билл. - За что же?
- Как за что? Мы же так долго медлили, не уничтожили бесовские идолы раньше! Небеса разгневаны, но надеюсь, сто жертвенных животных вкупе со смиренными молитвами заставят... э-э...Небеса сменить гнев на милость. Только представьте себе, г-н де Билл, этот великий день! Огромные бласт-орудия меткими выстрелами разрушают богомерзкие статуи, тысячи верующих радостно приветствуют точную стрельбу артиллеристов, а на самом, так сказать, верху стоит ваш покойный слуга - Юстиниан Неожиданный. На мне священные одеяния, я поднимаю руки к небесам, и под рев счастливой толпы последний кусок идолов превращается в пыль! Господин де Билл, поймите, я - избранный, Небеса выбрали меня орудием своим, я войду в историю, как Юстиниан Неожиданный, основатель истинной веры, разрушитель всего нечестивого, в том числе и этих уродливых статуй - идолов!
- Вас назовут варваром, - покачал головой де Билл.
- Варваром? - воскликнул Юстиниан, вскочив. - Не забывайтесь господин посланник!
- Извините...
- Я войду в историю, - повторил Юстиниан. - Про меня благоверный народ станет слагать стихи, петь песни и...и...даже писать книги! История ничего не забывает. Если человек рожден для великих дел, он обязательно их совершит, ведь так?
- Конечно, - поддакнул де Билл, услужливо улыбаясь, - таких примеров много...
- Вот видите! - Юстиниан несколько успокоился и уселся на трон. - Простите меня, г-н де Билл. Иногда я бываю слишком резок, даже груб. Поверьте, я не хотел вас обидеть. Прощаете? Просто во мне живет сила, сила ужасная, могущественная и в то же время милосердная...Статуи будут разрушены!
- Когда? - спросил де Билл, осматривая свои аккуратно постриженные ногти.
- Не решил еще... Небеса подскажут.
- Ну, хотя бы примерно.
- Дня через два-три...Вы все поняли, г-н посол?
- О, да, - кивнул де Билл. - С вашего позволения, я отправлюсь отдохнуть и заодно пошлю в Совет гиперпространственную радиограмму.
- Зачем? - насторожился Юстиниан.
- Сообщу ваш ответ и запрошу инструкций.
- И что потом?
- Затем я надеюсь на повторную встречу с вами.
- Опять? - заулыбался Юстиниан.
- Вы против? - испугался де Билл.
- Нет, почему же. Мне очень нравится беседовать с вами, г-н де Билл. Вы - хороший собеседник, вернее сказать, умеете слушать и не перебивать.
- Я польщен, - проговорил де Билл. - Итак?
- Итак, отправляйтесь отдыхать. Отправляйте донесение вашему милейшему руководству. Встретимся завтра.
- Значит, вы согласны?
- На что?
- На повторную встречу.
- Согласен при одном условии.
- Каком, генерал?
- Вы будете есть морковку!
- Пардон?
- Ха-ха-ха, г-н де Билл! Идите, идите, вы там, на Земле совсем разучились понимать шутки...Короче, встретимся утром, а сейчас я занят: пришло время полуденной молитвы.
- Можно поприсутствовать? - вдруг попросил де Билл.
- Вы серьезно? - поразился Юстиниан.
- Если генерал не против...
- Против?! Я просто счастлив, что вы увидите это удивительное зрелище: единение народа и вождя в одно несокрушимое целое! Жду вас во дворе через полчаса!
- Во дворе?
- Да, мы поднимемся в Башню Душевного Единения. Оттуда я обращусь к благоверному народу Стана, и вместе вознесем мы молитву Небесам, рабами которого являемся...
Башня Душевного Единения оказалась весьма высоким сооружением, и люди внизу казались настоящими букашками. Г-н де Билл боялся высоты, поэтому отошел подальше от краёв площадки, Юстиниан, облаченный в белоснежные одежды с грязными рукавами, драматически воздел руки к небесам, скорчил страдальчески-ответственную физиономию и сделал шаг вперед. Раздался восторженный рев толпы станитов, собравшихся вокруг башни. Геройски взглянув вниз, де Билл пришел к выводу, что послушать спич любимого вождя пришло никак не меньше пятидесяти тысяч человек, и люди все шли и шли, подтягиваясь из окрестных переулков.
- Отвечайте, - неожиданно завопил Юстиниан, - в душах ваших спокойствие или мятеж?
- Смиренны мы! - взвыла толпа.
- Небеса в гневе! - проорал Юстиниан.
- У-у-у-у! - приуныла толпа.
- Люди Стана! - потряс кулаками Юстиниан. - Изгнали ли вы неверных?
- Да!!
- Убили сопротивлявшихся?
- Да!!
- Уничтожили все нечестивое?
- Да!!
- Что именно?
- Стереовидение!!
- Что еще?
- Нечестивые книги!!
- Вот, стереовидение и книги! - Юстиниан сжал кулаки. - А знаете, почему мы отказались от всего этого?
- Грех! Грех! Грех! - принялась скандировать толпа.
- Правильно, грех! Но Небеса милосердны. Если будем смиренно молиться и просить прощения, то будем прошены! Сердца наши едины. Души наши смиренны. Что еще нужно человеку? Что такое человек? Ничтожный муравей, под великими Небесами. Для чего человеку дана жизнь? Только для того, чтобы Небесам служить в поте лица своего. Я говорю вам, блажен такой человек, ибо найдет дорогу в Небеса. Много препятствий у него на пути. Не дремлет Вселенское Зло, всячески старается заставить человека свернуть с блаженного пути, а стереовидение и книги - лишь некоторые проявления Вселенского Зла, лишь ничтожная часть страшного запаса всего того, что погубить человека может с легкостью. Стан - обетованная планета, здесь Небеса нам убежище дали, здесь нашли мы убежище, спасение обрели от губительного воздействия Вселенского Зла, которое правит на всех других мирах, в том числе и на Земле! О, как это печально... Сердце мое обливается кровью при одной только мысли о миллиардах наших братьев, которые служат Вселенскому Злу. Но не это самое страшное...Самое страшное то, что большая их часть делает это добровольно! Поэтому спрашиваю вас, получат ли эти несчастные спасение?
- Нет!! - убежденно отвечала толпа.
- Что же нам делать? - вопросил Юстиниан.
Толпа промолчала.
-Я знаю, что делать! - заверил слушателей Юстиниан.
Толпа выразила восхищение.
-Если останемся на Стане, - продолжил Юстиниан, - то что? Попадем на Небеса?
Толпа выразила неуверенное сомнение.
- Ага, дети Небес, вы понимаете! - Юстиниан торжественно развел руками. - О, как я рад, что вы все понимаете... Мы покинем Стан, мы понесем Священную Веру на другие планеты и не успокоимся до тех пор, пока вся вселенная не будет освящена Небесами! И тогда Небеса простят нам прегрешения!!!
Внизу началось что-то невообразимое. Многотысячная толпа превратилась в беснующееся море голов, выкрикивающих что-то насчет любимого фюрера Юстиниана и подлых безбожников. Сам "фюрер" с отеческой улыбкой смотрел на верных подданных. Что касается господина посла, то достойный представитель Совета стоял ни жив, ни мертв от страха перед толпой, по-прежнему горланящей дифирамбы своему правителю. Г-н де Билл глубоко вздохнул, проклиная себя за то, что вызвался придти сюда.
- Пока мой народ радуется, - повернулся Юстиниан, - мы можем поговорить.
- Я предельно восхищен, - сказал де Билл, вытирая пот со лба. - Такой порыв, такое...единение, я бы сказал: это производит впечатление.
- Не правда ли?
- Несомненно.
- Мне импонирует ваша прямота, г-н де Билл. Жаль, что такой умный человек как вы, служит нечестивым хозяевам...О, не хмурьтесь так! - Юстиниан уселся в принесенное кресло и знаком предложил де Биллу последовать его примеру. - Знаете, в чем ваша беда, г-н посланник?
- Нет, - ледяным голосом ответил де Билл, усаживаясь.
- Вы и все те миллиарды несчастных губите души, поклоняясь Вселенскому Злу. Вы знаете, что я прав! Воровство, убийства, грабеж, похищения людей, незаконное клонирование, разведение мутантов, проституция, опыты с радиацией - вот неполный список того, что творится на Земле и остальных планетах Конфедерации. И вы еще надеетесь на прощение? Что вы сделали для прощения? Что вы сделали для искупления? Мне жаль вас.
- Конечно, - согласился де Билл, - вы перечислили весьма распространенные пороки. Но мы боремся с ними, стараемся искоренить...
- Искоренить? - вскинулся Юстиниан. - Не смешите меня. Действия вашего Совета ни к чему не приводят, да и не могут к чему-либо привести. Если где-нибудь конфликт или война, вы "замораживаете" их и больше ничего не делаете, потому что вам невыгодно, чтобы, например, вернулись беженцы или восстановился окончательный мир между конфликтующими сторонами. Вам лучше, если не мир и не война, ведь если вдруг вернутся беженцы, то ваши многочисленные миссии и офисы никому не будут нужны, следовательно, прекратится и финансирование! Тоже мне, голуби мира...Когда со Стана ушли торбиты, что вы сделали для восстановления мира? Ничего! Только летали взад и вперед на дорогих летающих танках и каждый месяц выступали на Совете, убеждая всех, что "обстановка сложная, но стабильная". Только не говорите, что поставляли гуманитарную помощь! Легко бросить нищему пару кредитов, когда в кармане лежит тысяча! Ваш долбаный Совет это организация-импотент, организация-паразит, потуги которого ни к чему стоящему не приводят. И знаете, почему? Потому что у вас нет единства, вы ненавидите друг друга, улыбаетесь друг другу на приемах, а про себя шепчете проклятия. Ненависть...это страшная вещь, настоящая зараза. Нельзя уничтожить ненависть в людских душах, можно лишь направить в нужное русло и не в коем случае не позволять людям тратить эту великую силу на мелкие склоки и глупые конфликты, от "урегулирования" которых вы и кормитесь, словно корова у кормушки... Ненависть! У нее должна быть цель, а самое главное - необходимо эту цель дать народу, чтобы люди имели столь драгоценную возможность собрать свой гнев и выплеснуть его на что-то плохое и нечестивое, уничтожить это что-то!! И тогда все люди будут истинно счастливы,
- Интересная мысль, - выдавил из себя де Билл, с трудом подавляя зевоту. - С вашего позволения я отправлюсь к себе.
- Идите, идите, г-н посол, - усмехнулся Юстиниан. - Встретимся завтра, когда соблаговолите проснуться.
Де Билл пробормотал что-то насчет "столь плодотворного и приятно проведенного дня" и под насмешливым взглядом диктатора стал спускаться вниз.
- Н-да, - проговорил Юстиниан, смотря ему вслед. - У этого даже ненависти нет...А ведь на Земле все такие. Эти ничтожества живут без ненависти в своих жалких душах, разве имеют они право на существование? Интересный и главное, актуальный вопрос! Очень актуальный...Почему подобные люди владеют всеми благами цивилизации, а на планетах вроде Стана люди пухнут с голода или не могут вернутся в свои дома, так как боятся за собственную жизнь? Чем они заслужили подобную участь? Мой отец всю жизнь работал как вол и умер, потому что у него не было денег на лекарства, а в это время богатые его ровесники, эти жирные паразиты, проводили "достойную старость" на какой-нибудь курортной планете! Куда же смотрят Небеса?
Юстиниан Неожиданный покачал головой и погрузился в глубокую задумчивость. Иногда он поднимал голову, прислушиваясь к гулу толпы. При этом лицо диктатора освещалось странной улыбкой.
Между тем господин де Билл с трудом проглотил очередные куриные крылышки, поблагодарил принесшую обед мумияобразную женщину, и принялся строчить гиперпространственную радиограмму. Затем он уселся на кровать и пробыл в сидячем положении до самого вечера. Ответ пришел, когда де Билл зевнул в двадцать девятый раз. Посланник схватил капсулу гиперсвязи и нетерпеливо раскрыл ее. Достав ответ генерального секретаря, посол прочел послание, вдумчиво шевеля губами.
- Хм, - сказал де Билл, дочитав до конца. - Хм, - повторил он.
- Хм-м-м, - выразительно добавил он, наморщив лоб. Затем немного подумал и заключил: - Гм!
Выразив чувства по поводу ответа начальства столь оригинальным образом, де Билл стоически проглотил очередную дистрофичную курицу и запрыгнул в кровать, решив заснуть до того, холод доберется до его холеного тела. План увенчался полным успехом, и де Билл безмятежно прохрапел до самого утра.
- Я принес ответ, - заявил де Билл на следующий день, едва появившись перед Юстинианом.
- Да ну? - зачавкал морковкой диктатор. - Как оперативно работает Совет!
- У нас богатые традиции.
- Не сомневаюсь...Ну и что там Совет?
- Вы по-прежнему намерены разрушить статуи?
- Намерен.
- И ничто вас не остановит?
- Ничто!
- А деньги? - спросил де Билл.
- Деньги? - Юстиниан чуть не проглотил морковку целиком. - Какие еще деньги?
- Кредиты Конфедерации.
- На Стане земные деньги не ходят.
- Но на Земле и в колониях они в силе.
- Земля меня не интересует.
- Жаль, - вздохнул де Билл. - Ну а золото?
- Золото? - засмеялся Юстиниан. - И сколько же?
- Очень много.
- Как много?
- Вы будете довольны.
- Да? Отлично. А будет ли доволен мой народ?
- Конечно. Ведь на это золото можно совершенно преобразить Стан.
- Зачем? Здесь и так хорошо.
- Гм, вы уверены?
- Абсолютно.
- Гм, - де Билл потер кончик носа. - На эти средства можно построить школы и ...
- И прославлять в них имя Небес? - засмеялся Юстиниан.
- Почему бы и нет? - пожал плечами де Билл.
- Дорогой мой господин посол! - проговорил Юстиниан. - Право, ваше хладнокровие и расчетливость импонируют мне. Но давайте рассуждать резонно...Мы, слуги Небес, относимся к Совету Свободных Планет с большим уважением, а также военной конфедерации ТУПО...
- При чем здесь ТУПО? - оскорбился де Билл. - Члены ТУПО также входят в Совет.
- Знаю. Но именно ТУПО оказывала нам помощь, когда на Стане бесчинствовали оккупанты с планеты Торба. Десять лет пытались они покорить наш гордый народ, но их подлые замыслы провалились. И глупо отрицать, что без оружия ТУПО мы бы не...
- И без негласной поддержки Совета! - хмуро напомнил де Билл.
- Вы правы, - усмехнулся диктатор, - без поддержки ТУПО и не менее драгоценной моральной помощи Совета мы бы никогда не прогнали торбитов. Захватчики ушли, и перед нами стала новая, не менее важная задача: построить прогрессивное справедливое общество! И я хочу спросить у вас, как можно требовать от людей смирения, честности и поклонения Небесам, когда каждый день они видят эти нечестивые статуи? Ну скажите на милость, что в них драгоценного? Уродливое нагромождение грубо обтесанного камня. Колоссам миллион лет? Так что же? Построившие их уже давно канули в лету. Если бы статуи что-нибудь стоили, их создатели не исчезли бы! Следовательно, они не заслуживали жизни...
- Но мы предлагаем вам золото, - вкрадчиво произнес де Биллю - А потом увезем колоссы на Землю.
- Вы серьезно? - изумился Юстиниан.
- Да.. За несколько месяцев мы увезем статуи по частям.
Де Билл умолк, выжидательно смотря на задумавшегося Юстиниана. И в самом деле, почему бы Юстиниану не принять предложение Совета? "Нечестивые" статуи покинут Стан, а Юстиниан получит золото, много золота. Конечно, Торба будет в ярости, но когда она не в ярости? Торбиты бредят былым величием, их поведение уже стало похоже на маниакально-параноидальное наваждение: любые действия остальных членов Совета кажутся им заговором против Торбы...Да, они будут в ярости. Но ТУПО пойдёт на все, лишь бы насолить торбитам. Де Билл еле заметно улыбнулся. Торба и ТУПО всегда недолюбливали друг друга, иногда больше, иногда меньше. С годами эта взаимная неприязнь превратилась в своеобразное хобби, и когда некоторые наивные правители несколько улучшали отношения между ТУПО и Торбой, былые противники чувствовали себя не в своей тарелке и приобретали душевное спокойствие только после того, как никчемные хорошие отношения, наконец, сменялись столь желанными недоверием и подозрительностью. В такие моменты обе стороны радовались как дети и с большим энтузиазмом начинали обвинять друг друга во всех смертных грехах. Каждый старался насолить противнику, даже если для этого нужно было совершать дурацкие поступки вроде снабжения оружием Юстиниана. Неважно, что он фанатик, неважно, что сторонники его религии - нигилисты, главное - ослабить Торбу. Торбиты тоже не оставались в долгу, поддерживая сепаратистов на астероидах. Подумаешь, триста тысяч беженцев с этих самых астероидов! Главное - национальные интересы Торбы. ТУПО проливало крокодильи слезы: ох, дескать, несчастные беженцы, вот ведь, мол, подлые сепаратисты...На деле же ТУПО не собиралось как-либо помогать несчастным людям, изгнанным из собственных домов. Ну, их, этих торбитов, еще связываться с ними.
Г-н де Билл не разделял взглядов ни ТУПО, ни Торбы. Главное, чтобы зарплату платили, и карьера шла в гору. Де Билл мечтательно прикрыл глаза. Он вдруг представил себя в роли Генерального Секретаря: вот он, облаченный в длинные одежды, с важным и ответственным лицом выслушивает доклад о гибели тысяч двадцати - тридцати мирных жителей где - нибудь на периферийной планете во время незначительной мимолетной войны. Ах, как прекрасно... Ну что там Юстиниан, нужно эту варвару золото или нет?
- Вы предлагаете золото? - медленно проговорил Юстиниан. - И собираетесь увезти статуи со Стана.
- Да, генерал, - кивнул де Билл, с достоинством зевая.
В этот момент за спиной Юстиниана появилась какая - то личность в черном и что - то прошептала диктатору на ухо.
- Отлично! - выкрикнул Юстиниан с такой силой, что де Билл чуть не свалился с кресла.
- В чем дело? - спросил посланник. - Ядерная война?
- Нет, лучше! - Юстиниан так и сиял от счастья. - Приглашаю вас, г-н посол, на стадион!
- Да? - насторожился де Билл. - И что там будет?
- Увидите!
- Так как насчет статуй?
- Не давите мне на психику! - Юстиниан радостно откусил пол-морковки. - Ответ получите позже.
- Насколько позже?
- Сказано вам, позже! А сейчас мы должны спешить!
Де Билл вздохнул и покорно последовал за диктатором во двор, где их уже ждал огромный летающий танк с таким количеством торчащих во все стороны бласт-орудий, что походил на гигантского железного ежа с крыльями.
Юстиниан Неожиданный схватил гостя за руку и полез в танк. Несколько мгновений спустя ежоподобная машина натужно взлетела и, громыхая стабилизаторами, помчалась по направлению к стадиону. Миновав рекламный плакат времен Торбы с надписью: "С нашим горючим далеко улетишь!", летающий танк стремительно спикировал на довольно большой стадион, на обшарпанных трибунах которого уже собирались благоверные обитатели Стана. Судя по оживленным физиономиям и горящим глазам, зрителей явно ожидало некое любимое зрелище. Тут станиты заметили танк и с таким энтузиазмом принялись приветствовать любимого вождя, что моментально образовалась давка, в результате которой несколько десятков самых отъявленных поклонников были отравлены в больницу с различными травмами. Но эта маленькая неприятность не могла омрачить всеобщей радости, быстро превратившейся в экстаз, едва Юстиниан и де Билл выбрались из приземлившегося на козырьке западной трибуны танка.
Усевшись рядом с диктатором на лучшие места, г-н де Билл обнаружил, что со всех сторон его окружают потные спины великанов - охранников. От телохранителей исходила такая уверенность, что де Билл стал дышать ртом, так как излишняя уверенность заставляла бравых церберов изрядно потеть.
- Сейчас его выведут, - хлопнул Юстиниан в ладоши.
- Кого? - промычал де Билл с зажатым носом.
- Преступника.
- Преступника?
- Ага. Вот и он. Ведут, ведут!
Г-н де Билл посмотрел вниз и увидел, что на поле появилось с десяток солдат со зверскими лицами. Военные вели станита со связанными руками. Было видно, что несчастного еще совсем недавно жестоко избивали.
- Кто это? - ужаснулся де Билл.
- Еретик, - ответил Юстиниан, потирая руки.
- Что же он сделал?
Юстиниан ничего не ответил и поднялся. Толпа взвыла от восторга, но диктатор воздел руки к небу, и станиты умолкли, уставившись на Юстиниана, как свора верных псов.
- Люди Стана! - проорал Юстиниан, сверкнув глазам и драматически выставив живот. - Этот человек осквернил Небеса! Он осмелился отрицать божественную сущность Небес. Мы собрались здесь, чтобы вершить над ним суд. Какой участи он заслуживает?
- Смерть!! - закричали в толпе, и вскоре весь стадион скандировал это слово, словно название любимой футбольной команды. - Смерть! Смерть! Смерть!
Де Билл услышал щелканье затворов бласт-ружей и зажмурился. Наступила тишина. Рядом хрустнул морковкой Юстиниан.
- На изготовку!
- Целься!
- Пли!
Раздалось обычное шипение, сопровождающее лазерный выстрел. Зрители загудели. Де Билл осторожно приоткрыл глаз и увидел обугленное лицо осужденного. Зрители неиствовали, выкрикивая проклятия казненному, как будто моли еще чем - то навредить ему. Господина де Билла стошнило, и он отвернулся.
- Хотите морковку? - повернулся Юстиниан.
- Давайте, - вдруг сказал де Билл, хватая морковку.
- Видите, господин посол, - проговорил Юстиниан, - я же говорил вам, ненависть нужно направить на определенную цель. Взгляните на них. Разве они не счастливы?
Де Билл посмотрел на счастливых зрителей и мрачно кивнул.
- Каково следующее развлечение? - спросил он.
- К сожалению, это все, - вздохнул Юстиниан. - Еретиков почти всех переловили, хотя те предатели, что бежали с нашей священной планеты, время от времени засылают диверсантов и шпионов, которых мы ловим, ловили и будем ловить!
- Итак, - рассеяно произнес де Билл, наблюдая, как зрители покидают трибуны, - ваш ответ?
- Какой ответ? - деланно удивился Юстиниан.
- Насчет статуй.
- То есть, насчет золота.
- Как вам будет угодно...Вы согласны?
- На что?
- На обмен.
- Ах, обмен...
- Да, генерал. Мы вам - золото, вы нам - статуи.
- Мой дорогой господин де Билл, - Юстиниан с улыбкой рассматривал посла Совета, чуть наклонив голову, - вы так ничего и не поняли?
- А что я должен был понять? - раздраженно спросил де Билл.
- Я не могу согласиться с вашим предложением.
- Почему? Вам мало того золота, что мы...
- Не в золоте дело.
- В чем же тогда?
- Дело в принципе. Если я соглашусь, что народ подумает обо мне? Хорош же буду я в их глазах, если самым трусливым образом разрешу Совету Свободных Планет разобрать статуи, а потом увезти их. Оставлять колоссы тоже нельзя, ведь это памятники нечестивой донебесной истории. Народ разгневается. Так и до моего свержения недалеко, а я, знаете ли, совсем не хочу, чтобы меня свергали. Я имею несколько иные планы на будущее.
- Совет может оказать вам всяческую поддержку!
- Зачем? - Юстиниан изобразил грустную улыбку. - Чтобы стать эмигрантом? Никогда.
- Значит, ваш окончательный ответ...- устало сказал де Билл. Ему до смерти надоел этот Юстиниан со своими треклятыми статуями.
- Мой ответ - НЕТ! - Юстиниан сверкнул глазами. - Полагаю, ваш визит на Стан окончен, господин де Билл. Нечестивые идолы будут разрушены, и НИЧТО не изменит моего решения. Кстати, у стадиона вас ждет летающий танк, который доставит вас в космопорт. Вы немедленно покинете планету...Прощайте!
...Когда летающий танк мчался к космодрому, г-н де Билл попросил пилота пролететь мимо статуй. Он хотел увидеть их собственными глазами. Станит что-то пробормотал сквозь зубы, но изменил курс, и вскоре показались знаменитые колоссы. Де Билл припал к иллюминатору.
Статуй было много. Несколько десятков стометровых каменных сооружений застыло в станской степи. Они были прекрасны. Желтый камень, когда-то послуживший для них материалом, почти не пострадал от времени и здешних ветров. Каждый колосс изображал гуманоидную фигуру с воздетыми к небу руками. Танк как раз пролетал мимо одного из них, и зевающий г-н де Билл увидел лицо изваяния, обращенное к небу. Посланник заметил удивительно человеческие черты лица с огромными глазами и странным ртом под клювообразным носом. Де Билл затряс головой, потому что ему вдруг почудилось, что глаза у статуи живые, с необъяснимой мольбой смотрящие в небо. Что высматривали эти глаза? К чему или к кому протягивали руки каменные исполины? Чего они искали? Помощи? Сострадания? А может быть, поддержки? Теперь этого никто не мог сказать, и уж тем более не тщедушный господин Джозеф де Билл, которому, как уже упоминалось, было глубоко наплевать на все статуи в мире...
- Да, - сказал де Билл, ступая на борт звездолета "Ура!", - вот ведь как бывает: существовала цивилизация, может, даже в космос летала, затем сгинула и оставила лишь эти, так сказать, статуи, да и их скоро взорвут к такой матери! Отсюда вывод: ничто в этом мире не вечно...
Выдав столь мудрое изречение, де Билл придал лицу походное брезгливое выражение и отправился в каюту. Через полчаса "Ура!" благополучно взлетел, вышел на орбиту, начал разгон и в точно расчетное время вышел в гиперпространство. Стан остался позади, к немалому удовлетворению господина де Билла.
Правитель Стана Юстиниан Неожиданный смахнул слезу, наблюдая, как огромные бласт - орудия наводятся на нечестивые статуи. Он очень волновался, так как наступал долгожданный для диктатора момент, благодаря которому он, Юстиниан, войдет в историю и обессмертит свое имя. Ради этого стоило жить...
Как во сне услышал Юстиниан шипение и грохот бласт-установок. Раздался треск, и первая статуя раскололась на две части. Юстиниан вздрогнул, ему показалось, что отвалившаяся голова идола посмотрела на него с немым укором. Но это ему почудилось. Бласт-орудия гремели. Колоссы разрушались и падали к ногам диктатора. Тысячи станитов радовались как дети. Новый залп. Новый грохот. Но статуй много, и даже красоту нельзя уничтожить вот так сразу. Юстиниан утирал слезы.
- Я разрушил их, - бормотал он, прислушиваясь к выстрелам. - О, Небеса, какое счастье, я их разрушил! Теперь обо мне все узнают, все-все! Я вошел в историю. Слышишь, Юстиниан, ты вошел в историю! Понимаешь? Ха! Я стал бессмертным! Статуи? Подумаешь? Вы миллион лет простояли, а я вас разрушил. Я - уже история...Я счастлив!
Юстиниан вершил историю всю ночь. К утру от статуй остались лишь груды камня и песка. Вокруг ходили радостные станиты и возносили хвалу Небесам. Днем был устроен праздник с распеванием песен и принесением в жертву животных. Все предавались беззаботному веселью, только Юстиниану почему-то стало грустно.
- Жаль, - бормотал он, задумчиво жуя морковку, - жаль, что статуй было так мало. Ах, как жаль...
Совет Свободных Планет, конечно же, резко осудил "варварские" действия Юстиниана и в шести или семи гневных Резолюциях выразил "глубокую озабоченность" вместе с "искренней печалью" по поводу утерянных археологических памятников. ТУПО и Торба наперебой обвиняли друг друга в создании предпосылок для этой всепланетной трагедии галактического масштаба. Дескать, это все вы, а не мы...Да нет, мол, это как раз вы, а вовсе не мы. Мы хорошие. Нет, это мы хорошие...
Через год при тайной поддержке ТУПО, Торбы и Совета на Стане высадились вооруженные беженцы, покинувшие планету из-за несогласия с политикой Юстиниана. Естественно, началась кровопролитная война, длившаяся три года. Рекордно короткий срок для войны. Десятки тысяч людей погибли. Юстиниан бежал на астероиды. Совет торжествовал и выпускал одну Резолюцию за другой. Господин де Билл немедленно примчался на Стан и со слезами на глазах призвал сообщество попытаться восстановить хотя бы одну из бесценных статуй. При этом дипломат рассказывал о своих "незабываемых и волнующих впечатлениях", когда он бросил "последний взгляд на бесценные монументы неведомой цивилизации".
И сообщество откликнулось.
Тысячи добровольцев работали день и ночь, собирая бесценные осколки. Тысячи просто хороших людей присылали деньги для финансирования работ. Наконец было объявлено, что удастся восстановить одну статую. Только одну.
Целый год работали реставраторы. Целый год земляне и ротариане, затаив дыхание, наблюдали за титанической работой. То, что удалось разрушить за ночь, восстанавливали целый год. Снова были воздеты руки к небесам. Снова огромные глаза с немой мольбой обратились к небу. Статуя неведомых чужаков возродилась. Но остальные исчезли навсегда.
А Юстиниан безмятежно жил на сепаратистских астероидах и совсем не обращал внимания на то, что его объявили в розыск. Каждый день он вспоминал, как разрушал колоссы Стана, и счастливая улыбка озаряла его лицо.
- Ради этого стоило жить, - шептал он, пережевывая очередную морковку, - я вошел в историю не хуже любой уродливой статуи. Я бессмертен...Интересно, можно ли взорвать астероид? Я как бог!..