Тот же председатель колхоза.
По утрам в прокуренном насквозь кабинете собираются бригадиры, специалисты, прочий колхозный актив, а потом, когда наряд отдан, когда люди направляются в поле или на ферму, Григорий Филиппович принимает граждан по личным вопросам. Их много, этих «личных» вопросов, просьбы самые неожиданные – тому надо лесом помочь, тому кирпичом, тому автомашину за дровами, тому сена не хватило. И каждый ждёт от председателя тёплого участия.
Пожилая колхозница с сеткой морщинок возле глаз в коридоре долго и сосредоточенно что-то шепчет про себя, а потом робко заглядывает в дверь, и, заметив, что председатель один, потихоньку протискивается в кабинет.
– Ну, что у тебя, Марья? – спрашивает Григорий Филиппович.
– Кирпичика бы, Григорий Филиппович – тыщёнку! Печка у меня совсем завалилась. Неожиданно даже – стояла, стояла и рухнула…
Григорий Филиппович вскакивает со стула, точно подброшенный, начинает ходить по кабинету.
– Где ж я тебе его найду, кирпич-то? Сегодня только об этом речь шла. На коровнике работы стоят, скоро скот под крышу ставить, а там и на четверть стены не выведены. Нет, нет, ты иди, Марья, иди, езжай за кирпичом в город.
Марья так же тихо покидает кабинет, но в коридоре останавливается, прижимается к стене, плачет. Идти-то ей больше некуда, да и в город ехать не с чем – не бог весть какие заработки, на них немного купишь. Здесь и окликает её Николай, колхозный бухгалтер, разбитной деревенский мужик лет тридцати:
– Ты чего, тётка Марья?
Марья тихо сквозь всхлипывания рассказывает о своём горе.
– А ты к нему, к Григорию Филипповичу, как обращалась – как к председателю или как депутату?
– Да откуда я знаю, как… попросила – он и отказал.
– Ты вот что, тётка Марья, обращайся к нему, как к депутату…
– А поможет?
– Шагай, шагай…
Через несколько минут Марья снова переступает порог кабинета и уже погромче, чем в первый раз, начинает:
– Я к тебе, Григорий Филиппович, как к депутату пришла. Как к депутату. Насчёт кирпича…
Григорий Филиппович несколько минут думает, потом говорит:
– Это ты правильно, Марья, сделала. К кому же ещё идти, как не к народному депутату, – и громко кричит, распахнув дверь, – Николай, Николай! – и когда тот появляется, приказывает: – Выпиши-ка вот Марье тысячу кирпичей. Со стройки пусть отпустят. Да и автомашину одновременно пусть Кузьма, бригадир, даст. А то я его знаю – разведёт волынку – за неделю не привезёт.
Марья пытается благодарить председателя, низко кланяется, но Григорий Филиппович поднимает руку, останавливает женщину:
– Это я тебя благодарить, Марья, должен. Меня в депутаты ведь вы избирали.