По раскрасневшимся и недовольным лицам слуг было несложно догадаться, что их прервали в самый неподходящий момент.
- Ну, что я Вам говорил, - кивнув в их сторону, буркнул Кен. - И не совестно Вам, Советник?
Безнадежно махнув рукой, он направился к приоткрывшейся двери. Краевский последовал за ним. Как только переступил порог, две пары женских рук стали его раздевать.
Теперь на нимфах остались лишь лоскутки набедренных повязок да мини-паранджи. Сергей почувствовал, как кровь приливает к лицу. Но, увидев уже обнаженного Кена, шествующего со счастливо-глуповатой улыбкой к огромной парующей бадье с горячей водой, немного успокоился.
Сама купальня, против ожиданий, была не слишком велика. Кроме высоких деревянных корыт, стоявших возле круглого бассейна, здесь поместились три накрытые мехом тахты да еще мраморный столик с множеством разноцветных кувшинчиков и пузырьков.
Вода вначале показалась невыносимо горячей, пахла ароматными травами, отдавала горечью полыни. Зажмурив глаза, Сергей погрузился с головой. По телу разлилось блаженство. Вынырнув, он почувствовал, что его волосами играют девичьи пальчики. Заринас, вылив в черпак маленький пузырек, стала понемногу лить воду на голову. Снадобье с запахом лаванды, зашипев, вспенилось, словно шампунь. Сергей вновь закрыл глаза, а пальчики продолжали свой быстрый танец. Открыв глаза, он увидел перед собой другую девушку, до этого стоявшую за спиной. Ореолы сосков ее небольшой груди налились, покраснели, а из полуоткрытых губ торчал кончик розового язычка. От усердия она мило посапывала.
"Для нее это всего лишь игра, которую затеяли взрослые", - внезапно подумал Сергей.
Ему вдруг стало невыносимо стыдно. Хорошо, что благодаря горячей водице сильней покраснеть невозможно.
Но тут взбунтовалась плоть.
"Дурак! - кричала она. - Не смей себе отказывать. Ты же ее хочешь! Бери пример с Генсли".
"Не будь подонком! - возразила совесть. - Ведь она - почти ребенок".
"Да какой там ребенок! - возмутилась плоть. - У нее были мужчины и до тебя! А сколько их будет потом... Завтра. Послезавтра, каждый день. Это ее работа. Тем более, что дурного ты ничего не сделаешь. А если еще отвалишь с десяток империалов, о тебе будут с благодарностью вспоминать по гроб жизни".
"Не смей, подлец! - чувствуя, что ее побивают неопровержимыми аргументами, взвизгнула совесть. - Деньги заберет Фейруз, а ты до конца дней будешь стыдиться своего поступка. А если б это была твоя дочь?"
"Не слушай дуру! - настаивала плоть. - Сейчас она назовет Заринас твоей сестрой, а еще лучше матерью в молодости. Так можно дойти и до маразма. Если прикинуть, скольких ты за последнее время отправил в мир теней, то это детская забава. Когда еще подвернется такой случай? А Фейрузу пригрозишь. Забрать деньги он не посмеет".
В этот миг спорщиков прервала третья сила - чувство опасности.
Подняв тучу брызг, Сергей пружиной вылетел из воды.
С треском вывалилась дверь, и в купальню кубарем вкатился Федрик. За ним в образовавшийся проем один за другим, как из рога изобилия, посыпались вооруженные люди. Девушки с визгом бросились врассыпную, прижались к стенам. Запела сталь, рубя под корень тростинку, о которой недавно спорили совесть с плотью. Свидетелей в живых не оставят.
Сергей призвал шпагу.
И закружилось, и понеслось - смертельное танго неподвластного времени демона. Шаг вперед - выпад. Шаг назад, поворот - удар наотмашь. Вновь шаг назад, чуть в сторону - и вновь выпад. Изумленные лица, смертельный страх и тоска в глазах противника. Их стоны, хрипы, кровь. Восторженные аплодисменты Трехглавого, не замедлившего явиться на сей жуткий пир.
Бросок к уже поднявшемуся на ноги, но не успевающему отбиваться от двух головорезов Федрику. Затем, перелетая через умирающих врагов, - на помощь напоминающему затравленного охотниками медведя Генсли - голого, брызжущего с густой шерсти водой, со звериным оскалом и черпаком в руке.
Выпад, нырок, поворот. Вновь выпад... Топот ног за спиной.
Оставшиеся в живых уже ломятся в дверной проем, спасая свои жизни от гнева берсеркера-колдуна.
Тяжесть отката. Фейерверк разноцветных искр.
- Ну, маг! Ты даешь! В жизни подобного не видывал, - сквозь молочную пелену слабости пробивается голос Кена.
Руки и ноги противно дрожат, в голове карусель, а в ушах шипящий свист. Но сознание, удерживаемое волей, не уходит. Постепенно контуры окружающего мира становятся четче. Сергей медленно, обходя убитых, бредет к своей одежде. Все еще непослушными пальцами застегивает камзол. Вспоминает, что сапоги остались в соседней комнате, возле скульптуры чудища.
Но вернуть их оказалось не так-то просто. Войдя туда, среди разбросанной посуды, фруктов и других остатков пиршества он увидел мертвых телохранителей Генсли.
Сам Кен, по-прежнему голый, держа за глотку, прижимал к столу сипящего Фейруза. Налитые кровью выпученные глаза тысячника, хищно слившиеся в линию брови ничего доброго купцу не предвещали.
- Кто посмел? Жить хочешь? Говори! Кто? - злобно рычал он. - Удавлю, гад! Твоей же бородой удавлю!
Та-милец, беспорядочно брыкаясь, безуспешно пытался разорвать железную хватку.
- Пощадите! Я ничего не знал! Это люди барона. Он не в себе после смерти сына... Я хотел предупредить... мне не дали.
Кен немного ослабил тиски. Но тут его взгляд упал на мертвых слуг. Прочитав в глазах Генсли приговор, Фейруз отчаянно завизжал и выхватил откуда-то из потайных ножен кинжал.
Купец целился в шею, но попал в плечо. Брызнула кровь.
Кен злобно рыкнул. Его губы сложились тонкой трубочкой, а глаза прищурились. Окончательно рассвирепев, он дважды с силой ударил купца затылком о стол. Череп треснул. По мрамору расползлось темное пятно. "Кащей" оказался вполне смертен.
Где-то за стеной раздался шум многих голосов.
- Кен! Федрик! Уходим! - крикнул Сергей, натягивая сапоги. - Второй раз нам не отбиться.
Проклиная все на свете, Генсли в мгновение ока повесил на шею "волчий" медальон, влез в сапоги и прикрылся плащом. Подобрав меч и выбив ударом ноги незаметную постороннему глазу дверь, призывно махнул рукой:
- За мной!
Через маленький коридор они выскочили на кухню, а затем на задний двор. Взвизгнул подвернувшийся под меч разъяренного тысячника пес, шарахнулись в сторону слуги. За спиной остался высокий забор и небольшая темная улочка.
Дух перевели, лишь нырнув в вонючую ложбинку, на дне которой собралась мутноватая жижа.
- Сточный канал, - все еще чертыхаясь, пробормотал Кен. - По нему мы дойдем до самой стены.
Но сказать было проще, чем сделать. Кучи мусора, дохлятина, гниющие отбросы и острые камни - казалось, все это уготовлено специально для беглецов.
Согнанные с насиженных мест огромные крысы недовольно пищали вслед. Некоторые даже норовили цапнуть за ногу. Идти пришлось почти вслепую. Тая, как на зло, сбежала с небосклона. И лишь полумесяц Геи, временами проглядывавший из-за темных барашков туч, скупо делился своим сумрачным светом. Уродливо длинные тени безмолвно скользили вслед за ними. Но и они вскоре утонули в тумане поднимающихся зловонных испарений.
Шум и крики сменила ночная тишина. Лишь где-то в высоте мерзко ухала и насмехалась ночная птица да еще чавкала под ногами грязь. Понемногу канава становилась глубже, а воздух тяжелей. От него кружилась голова, тошнило. Казалось, мученьям не будет конца.
Наконец, добрели до загороженного ржавой решеткой проема в стене.
Замерзший Генсли выбивал дробь зубами. Повернувшись к подошедшему Сергею, он тихо, почти шепотом, сказал:
- К "волкам" в таком виде я вернуться не могу. Лучше убейте здесь. Маг, заклинаю Вас Создателем и всеми остальными богами, сотворите какую-нибудь одежонку.
Изумленный Сергей молча развел руками. Он даже не знал, что ответить.
- Я так и знал. Придется искать самому, - разочарованно буркнул Кен. - Но сперва поглядим - удастся ли тут пролезть, - и, ухватившись за металлические прутья, сильно дернул.
Решетка задрожала, но не поддалась.