Кроме крупье с непроницаемой физиономией, их было четверо. Темноволосый худощавый джентльмен в очках с толстыми стеклами и массивной роговой оправой. Строгий черный костюм и выглядывавшие из рукавов белоснежные накрахмаленные манжеты подчеркивали тонкие ухоженные пальцы. На безымянном правой руки сверкал бриллиантом массивный золотой перстень. Джентльмен держался спокойно, чувствовалось, что он ко всему давно равнодушен. Другой, скорее всего нарушавший заповеди Божьи, местный священник. В темно-сером одеянии, отдаленно напоминавшем рясу, с тяжелой цепью и большим серебряным крестом на шее, он целиком отдался игре. На его упитанном лице проступили обильные капли пота. Маленькие глазки бегали, сверля партнеров, словно старались проникнуть в душу, узнать расклад.
"А как же Господь? Не разгневается?" - спросил демон Орловски.
"Ничто человеческое нам не чуждо! Честно играть - грех небольшой. Да и главное вовремя покаяться. А с этим, я думаю, у святого отца все в порядке".
Третьим был офицер. На довольно-таки потертом мундире в петлицах сверкали серебряные звезды. Во рту - душистая сигара и на добрую версту или лигу (черт их тут разберет) разило "Волчьей смертью". Рыжеватые с сединой прокуренные усы, наполовину седые волосы и бакенбарды. Серые холодные глаза, несмотря на количество выпитого, смотрели пронзительно и зорко, улавливали любую мелочь, четко фиксировали малейшие эмоции на лицах игравших. Четвертой была весьма симпатичная крашенная блондинка лет тридцати. В довольно-таки откровенном, с большим вырезом на спине и груди светло-голубом, под стать ее глазам, платье. Глубокое декольте, упругая грудь, на которой сверкало поддельное бриллиантовое колье, должны были если не парализовать, то, по крайней мере, приковывать мужские взгляды. Пухлую нижнюю губку она то и дело покусывала ровными цвета слоновой кости зубами. Ее небольшой прямой носик становился при этом похожим на клюв хищной птицы. Сквозь тональный крем пробивался истинный жар щек. Кожа бархатистая, ухоженная, только в уголках губ и глаз едва заметные нервные складочки. А пушистые мягкие ресницы и брови придавали ей вид обиженного ребенка, вызывая желание приголубить. Челка, скрывавшая высокий лоб, падала на глаза в те моменты, когда она заглядывала в прижатые к груди карты. Хотя дама изо всех сил старалась держать себя в руках, но даже неискушенный зритель заметил бы, что она страшно нервничает. И было из-за чего. На кону стояло около тридцати тысяч. Приближалась кульминация партии.
И Конрад, и демон на время забыли о рыжем крупье, наконец-то приведшем в зал кассира. Их, как и прочих, захватила игра. Симпатии обоих невольно оказались на стороне блондинки, окрещенной Конрадом "мадам".
Заглянув телепатически в карты игроков, тень все рассказала Конраду.
Игра Сергею была незнакома - и не преферанс, и не покер. Решающее слово оставалось за партнером. Прикинув расклад, Орловски вынес вердикт.
"Мадам выиграет, если прикупит две черви с тузом, что практически невероятно. При этом святой отец должен паснуть, а проверять полковник. Так что дела у нашей мадам - швах!"
Пока они обсуждали варианты, сероглазый повысил ставку. Джентльмен равнодушно передернув плечами, бросил карты и, не дожидаясь результата, направился к выходу. Святой отец страдал, как на кресте. Пришлось "помочь". Демон старательно отрицал веру в успех. И победил его жадность. Со словами: "На все воля Всевышнего", - тот утер пот и вышел из игры.
На лице мадам клокотала буря эмоций, которую она уже не пыталась скрывать. Надлом и отчаяние, ярость и бессилие. Чтобы поддержать ставку не осталось денег. Но так не хотелось расставаться с мелькнувшей надеждой. Было видно, что сейчас она готова продать нечистой силе не только тело, но и душу.
"Демон, это по твоей части", - шепнул Конрад.
"Ну что ж, давай попробуем помочь".
- Мадам, я с Вами, - неожиданно громко в наступившей тишине прозвучал голос детектива.
И возле ее рук легла горка двадцатипятиконовых фишек, появившихся из его кармана. Конрад поймал на себе благодарно-удивленный взгляд и ответил любезнейшей улыбкой.
Пока он кокетничал, тень Сергея активно отрицала в прикупе все карты, кроме червонной дамы и туза.
- Поднимайте полковника! - не то попросил, не то приказал детектив.
Мадам, дрожащим голосом прошептала:
- Вскрываю!
И подняв прикуп, в котором оказались червонные туз и дама, выложила карты.
Стальные глаза полковника угрожающе сверкнули. Смотрели они не на даму, а на так не к стати появившегося кавалера. Теперь Сергею пришлось отрицать его весьма агрессивные намерения.
Тем временем детектив подошел к кассе, где превратил свои фишки вместе с распиской рыжего в наличность. Он уже подходил к двери с бахромой, когда почувствовал, как нежная, но сильная рука взяла его за локоть. Оглянувшись, увидел улыбающуюся мадам.
- Элен, меня зовут Элен. Неужели вот так, подобно сказочному принцу, Вы исчезнете из моей жизни?
- Но, мадам!
- Нет, Элен! Для Вас - всегда Элен. Я приглашаю Вас на ужин.
- Но я... я, я только что из ресторана.
- Удивительное сочетание: великодушие и глупость - не обижайтесь... Мужчины иногда бывают настолько толстокожи... Кто говорит Вам о еде? Неужели не понятно? На... у-жин! Вы и не представляете, как меня выручили... В конце-концов... С такими деньгами даму одну оставлять нельзя! Да пойдемте же! Как Вас зовут? Конрад? Прекрасное имя.
Схватив под руку, словно тайфун, Элен потянула его к выходу.
"Демон, что будем делать?"
"Поделим - тебе тело, мне душу. Не бойся, вуайеризм не в моем стиле".
Лифт, утробно урча, медленно, словно нехотя, доставил на третий этаж. Пока они ехали, Конрад узнал, что поселилась Элен в триста третьем. Номер заказан до десяти утра. Потом она уедет в Рину, где в небольшом домике ее ждет восьмилетний сынишка и срочно нужно уплатить последний взнос. Муж, отставной офицер, картежник и гуляка, из-за которого по глупости бросила колледж и рассорилась с родителями, разбился на машине, будучи пьяным. Бизнес быстро прибрали к рукам друзья, а мизерная компенсация утекла, как вода сквозь пальцы. Мужчины нормальные почему-то не встречались.
Как истинный кавалер, Орловски заказал в номер шампанское и фрукты.
Дверь, интригующе скрипнув, затворилась. Серебристый поднос на колесиках с высокой бутылкой, виноградом и персиками красовался посреди комнаты.
Оставшись вдвоем, они неожиданно растерялись. Напускная веселость и бравада Элен исчезли. Она стала грустной и серьезной. Тайфун поутих.
Конрад, спеша преодолеть возникшую неловкость, откупорил шампанское и наполнил бокалы.
- За Вашу удачу, Элен!
- Нет, за настоящих мужчин!
Раздался мелодичный звон бокалов.
Повинуясь неожиданному душевному порыву, Орловски прижался губами к ее шелковистым бровям, зажав волоски, слегка ущипнул, чем разбудил тайфун... нет, всесокрушающее цунами...
Он лишь успел прошептать: "Демон, ты обещал!"
Когда тень вернулась, голова женщины покоилась на груди детектива, а из глаз текли слезы.
- Боже, Конрад! Если бы ты только знал, как я хочу жить!
"Ну вот! Доигрались! - удивился демон. - Ты что, собираешься ее придушить?"
"Уже здесь? Не паясничай. Элен сказала, что смертельно больна, а деньги нужны, чтобы оплатить на пять лет вперед частную школу для сына. Это правда?"
"Нехорошо копаться в чужих мозгах, - назидательно возразила тень. - Ты что, уже влюбился?"
"Не твоего ума дело! Лучше сделай, что просят".
"Но-но, не хами!... Ла-адно, сейчас глянем".
Вглядевшись в ауру Элен, тень увидела темные провалы. Так вот откуда надрыв, отчаянье и бравада. Придется вникнуть.
"Правда, Конрад. Лимфогранулематоз, но пока без распада".
"Что за болезнь?"