? Точно не знаю. Насколько я помню, синдром исчезнет вместе с причиной его вызвавшей.
? Если ли какое-нибудь лечение от лучевой болезни?
? Лечение только одно. Находиться при низкой радиации.
? Значит на борту лодки?
? Совершенно верно. Здесь самый низкий уровень радиации.
? Почему команда до сих пор не больна?
? Команда больна только в слабой форме. Фактически болезнь проявилась кроме командира еще у двух офицеров и двух матросов. Эти парни много дней провели на берегу и заявились на борт уже в последние дни.
? Кто именно из офицеров? ? спросил Митчелл.
? Лейтенант Хофман, он видимо переоблучился тогда на Гавайях, и лейтенант Дэвенпорт, где он облучился, я не знаю. Возможно сказалась индивидуальная реакция, хотя его состояние лучше чем у других больных. Остальные члены экипажа получили меньшую дозу, и у них пока не наблюдается признаков болезни. Вы, сэр, же помните, что дали мне разрешение на профилактические меры.
? Вы считает мистер Ле Грей, что это дало результат?
? Ну, безусловно. Смотрите, сэр. Последний месяц после возвращения из похода команда жила на борту авианосца и на борту субмарины. Даже корпус авианосца как вы понимаете, ослабляет радиацию. Не говоря уж про корпус субмарины, который намного толще. Команда почти все время проводила на борту лодки, занимаясь ремонтными работами, и здесь же спала. Кроме того, я рекомендовал боцману Мартинелли ежедневно драить жилые отсеки. Я сказал, что это полезно для подержания дисциплины, и для защиты от радиации. Боцман все понял правильно и заставил команду ежедневно выполнять эту работу. Хотя некоторые матросы и ворчали. Тогда мистер Мартинелли указал им на берег, и другие парни помогли убедить лентяев. Не мне вам рассказывать мистер Митчелл, как воспитывает флотский коллектив. В итоге, команда регулярно вымывала пыль, и поэтому уровень облучения в кубриках и рабочих отсеках был заведомо меньше чем на берегу, и команда получила меньшие дозы облучения. Нам еще повезло, что сейчас не так жарко как летом и нетрудно держать людей в кубриках. Вот летом их было бы трудно держать в железных коробках. Теперь сэр, питание. Я запретил употреблять в пищу свежие продукты. Только свои запасы, а они условно чистые, так как мы их загрузили еще полгода назад до похода на север.
? Вы же контролировали радиацию в отсеках? Каковы результаты?
? В реакторном отсеке, где есть хорошие дозиметры радиация в 50 раз выше, чем до войны. Но пока это не смертельно. Хотя там и пыли могло попасть меньше, чем здесь рядом с входом. В других отсеках я замерить могу только по индивидуальным дозиметрам. К сожалению, эти дозиметры только индикаторного типа. И показывают плюс-минус полфута. Но я провел простой опыт. Один дозиметр поставил на мостике. Оказалось, что он разрядился в как минимум в 10 раз быстрее, чем те, которые находились в отсеках. Точно я даже не замерил. Другими словами жители Мельбурна получили в среднем в 5 - 10 раз, а может и еще большую дозу, чем наша команда. Поскольку капитан Слейтон после похода много времени провел на берегу, видимо к ним приблизился по полученной дозе. ? Здесь видя, что коммандер Митчелл задумался, врач тоже замолчал.
Митчелл молчал, обдумывая услышанное. Многое из того, что он услышал, не являлось для него новостью. Но кое-что из сказанного наводило на размышления. Получалось, что если все время жить на борту субмарины, питаться только чистыми продуктами, то можно избежать смерти? Он пока не стал все это обсуждать с врачом. Прежде нужно решить вопрос с самой субмариной. Для него раньше было не принципиально, когда затопить субмарину. Он выполнял свой долг и приказы своего командира. Единственно он хотел продлить свою жизнь и жизнь своих людей. Когда команда заявила, что не хочет оставаться помирать в Мельбурне, он сделал все, чтобы убедить командира продолжить плавание до Тасмании. Но если субмарина может стать той спасительной соломинкой, за которую нужно ухватиться, чтобы выжить? То почему спрашивается нужно её топить? Только потому, что так понимает свой долг капитан Слейтон. Нет так нельзя, ? думал Митчелл. Войны уже нет. И сейчас жизнь людей должна быть выше. Ведь свой воинский долг они уже выполнили, да и врагов уже нет, а скоро и никого не будет ни друзей, ни врагов, ни людей. А им судьба кажется дает слабый шанс на спасение.
? Вы все сказали мистер Ле Грей? ? отвлекся от своих мыслей Митчелл.
? Я хотел обратить ваше внимание, ? продолжил врач, ? что воздух, который поступает в лодку, содержит радиоактивную пыль, поэтому следует поставить фильтры на воздухозаборники, постоянно держать задранными люки и продолжать ежедневно влажную уборку всех помещений. Хорошо бы зачистить или смыть масло на некоторых внутренних трубопроводах, а такие трубы покрыть краской. На масло хорошо липнет радиоактивная пыль. А крашенные трубы легко протирать от пыли. Красить нужно и для того, чтобы не ржавело от избытка влаги. Старший механик лейтенант Алан Брай уже делал такое замечание. Пришлось кое-что уже подкрасить.
? Так вот откуда запах в отсеках. Это краска? ? понял Митчелл.
? Да, кое-где матросы уже сделали такие работы. Капитан Слейтон не обращал внимания на мои просьбы по этому поводу, так как не видел будущего ни у лодки, ни у экипажа. Пришлось мне иногда брать инициативу на себя. Воздух нужно обязательно очищать, если мы не хотим умереть уже через пару месяцев.
? Нет, мистер Ле Грей, ни я, ни команда не хотим умирать. Поэтому мы сделаем все что необходимо, ? ответил Митчелл.
? О'кэй! ? ответил Ле Грей.
Митчелл задумался, а Ле Грей видя это не спешил уйти.
? Да еще один вопрос, ? наконец сказал Митчелл. ? Как вы считаете, мистер Ле Грей, болезнь не мешает капитану Слейтону принимать адекватные решения?
? Конкретно сейчас он не способен на принятие решений, а что касается дальнейшего, я не знаю. Все будет зависеть от развития болезни. Обычно при лучевой болезни после осложнения наступает улучшение состояния.
? Хорошо, мистер Ле Грей. Если по вашим наблюдениям у мистера Слейтона будут проблемы со здоровьем, вы обязаны мне сообщить. Вы понимаете, в каком смысле, мистер Ле Грей?
? О'кэй! Мистер Митчелл, я прекрасно понимаю, что от состояния здоровья командира и его адекватности зависят жизни экипажа. Но я думаю, капитан Таэурс сильный человек и сможет контролировать свои эмоции.
? Будем надеяться, что так оно и будет, ? сказал Митчелл и отпустил врача.
? 8 ?
19 августа 1963 г.
18 час. 32 м.
Борт атомной субмарины 'Скорпион'.
Пролив Басса.
S 38o 35'; E 144o 38'; Глубина 230 f.
Субмарина по-прежнему находилась на перископной глубине, в водах пролива Бассса и медленно дрейфовала в сторону Индийского океана увлекаемая слабым течением. Коммандер Митчелл собрал офицеров в офицерской кают-компании.
? Господа офицеры, ? начал Митчелл свое короткое выступление. ? Капитан Слейтон тяжело болен и, по мнению врача, он может проболеть несколько дней. Как вы понимаете, результат лечения сейчас еще неизвестен. Хотя мистер Ле Грей считает, что через день, два капитану Слейтону станет легче. Я собрал вас, господа, вот по какому вопросу. Вы знаете последний приказ командира. Мистер Слейтон распорядился высадить большую часть команды в ближайшем порту на Тасмании, а субмарину затопить в водах Индийского океана. Ремонт завершен, все системы в исправности и мы ждем только распада изотопов. Через сутки мы сможем прийти в порт Стэнли и первая часть приказа может быть выполнена.
В любом случае до того момента пока капитан Слейтон не в состоянии командовать субмариной, я не возьму на себя ответственность выполнить остальную часть приказа, которая касается затопления субмарины. Таково единоличное решение капитана Слейтона и он сам должен его осуществить. Поэтому возникает вопрос, как нам поступить дальше, особенно учитывая, что болезнь командира может затянуться? Вот такая ситуация на данный момент и я хотел бы услышать ваше мнение, господа.
? Я тоже не понимаю, почему мы должны спешить с затоплением? ? спросил лейтенант Вест, один из двух офицеров отвечавших за реактор субмарины.
? Этот вопрос не ко мне, а командиру. Но повторяю, командир болен и вряд ли сейчас даст вам ответ. Мы обязаны продолжать выполнение приказа капитана Слейтона и в ближайшее время прибыть в порт Стэнли. Дальше у вас согласно действующему приказу есть выбор либо навсегда сойти на берег, либо продолжить короткое плавание с капитаном Слейтоном до точки затопления субмарины, ? сказал Митчелл. ? У нас есть четкий приказ командира, и я как первый помощник обязан его выполнить, хотя бы первую его часть. Но, учитывая особые обстоятельства, связанные с болезнью командира, мне хотелось услышать ваши предложения господа офицеры.
? Не понятно, что вы от нас хотите, мистер Митчелл, ? пожал плечами первый помощник по технической части лейтенант-коммандер Дэвенпорт, который по званию был следующим после Митчелла. ? У вас мистер Митчелл, есть приказ так вы его и выполняйте.
Остальные находившиеся в кают-компании: реакторщик лейтенант Генри Виллис; второй реакторщик лейтенант Вест электронщик младший лейтенант Гари Хофман; механик лейтенант Боб Велш; турбинщик лейтенант Бен Габер молчали. Митчелл поставил вопрос ребром. Когда вчера утром капитан Слейтон говорил, что намерен выйти в море для затопления субмарины все хотели только одного ? вырваться из того ада, где ежедневно умирают тысячи людей. И им казалось, что чем умирать от болезни на берегу лучше уж достойно умереть в море. Однако вечером низовой состав субмарины решил, во что бы то ни стало держать курс на Тасманию, и первый помощник Митчелл обещал им убедить командира так и поступить, у них у всех появилась надежда, что это еще не конец. Сейчас они молчали, так как никто не знал ответа. Всякий из присутствующих понимал, что Тасмания это лишь отсрочка. Поэтому они колебались. Принять такой подарок и прожить еще пару месяцев или разом одним открытием кингстонов решить все проблемы и почить на морском дне.
Пауза затянулась. Наконец Митчелл сказал:
? Хорошо, кроме мистера Дэвенпорта, есть еще такие, кто считает, что мы должны точно следовать последнему приказу командира Слейтона?
? Дело даже не в этом. Приказ есть приказ, ? сказал Дэвенпорт. ? Вопрос, который ставит мистер Митчелл, как я понял скорее теоретический. Что вообще иного можно сделать в нашей ситуации? Так мистер Митчелл? ? Митчелл кивнул в ответ.
Еще пару минут все молчали. Наконец лейтенант Габер сказал: ? Действительно, Тасмания последняя суша. Бежать дальше некуда.
? Может бежать и есть куда. Есть еще Новая Зеландия и Южная Америка, но проблема в том, что особо и бежать то некуда, ? присоединился Хофман. ? Я согласен с мистером Дэвенпортом, что вопрос скорее теоретический. Поэтому выполнить приказ командира самое разумное, что мы можем сделать. ? Хофман из всех присутствующих чувствовал себя хуже всех и видимо хотел только одного, чтобы все скорее закончилось.
? Если я правильно понял вы мистер Хофман за точное выполнение приказа? ? уточнил Митчелл.
? Нет. Я только сказал, что это самое разумное, что можно сделать. Других вариантов ведь нет? ? несколько неуверенно закончил Хофман.
? Как сказать, ? загадочно сказал Митчелл и ненадолго замолчал, раздумывая как лучше приоткрыть карты. Все ждали продолжения. Наконец спустя минуту он продолжил: ? Вы, конечно, знаете, господа, что корпус субмарины ослабляет действие радиации. Причем как я выяснил из беседы с мистером Ле Греем, ослабление примерно 10 кратное. Именно поэтому многие из нас еще не ощущает самой болезни. Хотя у меня нет данных, но даже после похода на север, где над водой уровни радиации были смертельные, мы, находясь за толстым корпусом и в подводном положении, суммарно получили меньше облучение, чем жители Мельбурна. Но не есть и другие обстоятельства. По мнению врача, уровень радиации на борту субмарины пока не достигает опасных значений во многом благодаря тем профилактическими мерами, которые проводила команда по борьбе с радиоактивной пылью. Вы же понимаете, господа, если с обувью или иным путем наносить сюда радиоактивной пыли, то здесь будет точно также грязно, как и там на берегу.
? В море пыли нет, не так ли? ? сказал Вест.
? Зато в море есть радиоактивная вода, ? возразил Дэвенпорт.