Следующие несколько минут мы провели удивлённо оглядываясь по сторонам: посмотреть там на что действительно было. Огромные стволы-колонны устремлялись ввысь, некоторые деревья напоминали многоярусные канделябры, стволы других — словно копируя длинное тельце стрекоз, состояли из многих сегментов. Третьи изумляли пышной кроной, чем-то похожую на пальмовую, только ветви у них торчали во все стороны из одной точки и напоминали колоссальных размеров одуванчик. Четвёртые были похожи на огромные, торчащие вверх кисти или даже мётлы, которые воткнул в землю уставший от безнадёжной уборки великан. Почти всё пространство между деревьями было завалено старыми стволами, как будто гигантский бобёр, решивший устроить тут свою дамбу, бросил начатое на неопределённое время. Мёртвые деревья бурно поросли новой растительностью, молодые хвощи и папоротники в некоторых местах стояли сплошной стеной. Ужасная духота и влажность сулили, что наша одежда не высохнет после вынужденных «купаний» ещё долго. Вдобавок к этим ощущениям стоял довольно неприятный гомон, издаваемый насекомыми: жужжание, трели, потрескивания, снова жужжание… Где-то далеко ухало что-то огромное, звук переходил затем в шипение, снова и снова. Наверное, эти звуки смолкли лишь на несколько секунд после нашего появления, ведь мы достаточно громко возмущались неожиданной перемене мест. Вот только в координатах или во времени? Лично у меня сомнений практически не было, но, как и любой утопающий хватается за соломинку, так и я ждал, что же скажет Саныч.
— Просто поразительно, в какую хрень мы вляпались, — проговорил мой руководитель. И я ожидал услышать от него всё что угодно, но только не это.
— Андрей, Александр Александрович, где мы? — Виталик нервно скинул рюкзак и снова закинул его за плечи. — Что происходит вообще?
Я, нервно проверив в это время состояние телефона, рации и пеленгатора, — к счастью, они не пострадали от воды, после вновь посмотрел на нашего руководителя.
Саныч приподнял ладонь, призывая умолкнуть на время пока он досмотрит, как казалось, любимый отрезок из фильма:
— Лепидо… Лепидодендрон, вспомнил, — указал он пальцем на ствол дерева, кора которого напоминала рыбью чешую. — Каламиты… — Указал он на другие деревья. — Другие — даже не знаю… Надо же, помню из книги. Этого не может быть.
«Добро пожаловать в один из самых замечательных периодов в истории нашей планеты…» — у меня перед глазами встал образ нашего преподавателя из института, когда мы с группой были на экскурсии в музее. Как же это было давно! Преподаватель ходил вдоль стеллажей, тумб и витрин и с жаром рассказывал об ушедшем в пучину прошлого мире, от которого сохранились лишь окаменевшие остатки костей животных, рыб, отпечатки листьев в камне… Врезалась тогда в память, помню, ветвь дерева, след от которой довольно хорошо сохранился в куске каменного угля. Воспоминания резко сменились на образы жены с сыном: она собирала его на прогулку в лес и давала мне некоторые наставления — любила она это делать… «Не уходите далеко в лес, и не потеряйте шапочку, как в тот раз…» Постепенно очертания жены и сына перемешались с обликами преподавателя, и с теми, с кем я раньше учился. Замерли. Теперь уже это было изображение на старой чёрно-белой фотографии, которая желтела на глазах, изображения людей помутнели, по ним пошли трещины. Кусочки бумаги отрывались, отлетали, и рассыпались в прах…
— Андрей! — вырвал меня из оцепенения голос Саныча. — Я говорю: старайтесь дышать реже и неглубоко, если я не ошибаюсь, содержание кислорода здесь повышенное.
— Да куда же нас черт занес? Вы можете мне ответить? — бледное лицо Виталика выдавало испуг.
— В каменноугольный или в пермский период, точно сказать не могу, — от Саныча это прозвучало как приговор судьи.
У меня тошнота подошла к горлу после этих его слов. Я осознал, что и он понимает в насколько безвыходном и обречённом положении мы теперь оказались.
— Значит так, друзья мои, — Саныч попытался отмахнуться от тяжелых мыслей, — в силу сложившихся обстоятельств предлагаю провести небольшое совещание. Кто — «за?», — поднял он свою руку вверх. Виталик посмотрел на него, затем быстро на меня и тоже поднял руку.
— Рад, что куда бы не попал человек, он всегда найдет время чтобы устроить совещание. Конечно, я — «за», — попытался я пошутить. Мои спутники на миг улыбнулись.
— … Так, дайте договорить! — наш «профессор» пытался призвать всех к порядку. Незадолго до этого наша небольшая группа расположилась на относительно гладком, широком бревне. Параллельно проведению «совещания» я предложил немного перекусить и был всецело поддержан. Да, и прямо перед тем, как мы залезли на то самое бревно нам пришлось прогнать большого, не менее тридцати сантиметров длиной, таракана. После этого эпизода, немного поразмыслив, Виталий собрал и зарядил ружьё…
— Теперь касаемо времени, — снова повысил голос Саныч, — давайте я изложу, раз я первый начал!
— Я вас сильно уважаю, Александр Александрович, но только пожалуйста не говорите, что всё вот это, — Виталий обвёл рукой, указывая на лес, — никак не связано с вашими камнями из космоса!
— Вот тут я с тобой соглашусь, скорее всего. Сейчас я поменял своё мнение о крушении. Будете ещё курочку? — Саныч указал на свой пластиковый контейнер с курицей и картошкой, который ему заботливо собрала в дорогу его жена. Мы вежливо отказались, жуя сдобные булки и запивая их кофе из термоса.
— Ну так что вы хотели сказать о связи образцов с нами? — спросил его я.
— Давайте рассуждать логически, — продолжил Саныч, — в местности над которым произошло крушение нет ничего странного: лес — как лес, поле — как поле. Но если бы раньше в этих краях случались какие-то аномалии, то об этом давно было бы известно. Хоть и до ближайшей деревни оттуда километров тридцать, по-моему… Люди бы узнали.
Я не выдержал и задал вопрос:
— То есть, мы с вами первые очевидцы, хотите сказать?
— Совершенно верно, дорогой мой! Вот только то, что мы были единственными очевидцами я утверждать, не буду.
— Я не пойму, куда вы клоните, профессор?
Саныч не стал поправлять в этот раз Виталика и терпеливо продолжил:
— Аномалии, или как я раньше их назвал: «временны́е волны», непосредственно связаны с крушением спускаемого аппарата. Слишком мала вероятность того, что впервые такие уникальные события могут встретиться в пространстве и во времени, понимаете, друзья мои?
— Александр Александрович, простите, перебью, — Виталий попытался изобразить извинения мимикой, — почему мы сначала увидели, эти самые… Волны. А только потом аппарат упал?
— И это крутой вопрос, дружище, — кивнул ему я. — Лично у меня нет версий.
— К сожалению, у меня тоже нет версий, — с грустью в голосе ответил Саныч. — Я не силён в разных теориях связанных с природой времени, повторю: я специалист в другой области. Но сердцем чувствую — связь есть.
— Почему сначала мы увидели то поле, каким оно было в течении суток? А после крушения нас вообще унесло в эти дебри времени? — озвучил я волновавшие меня вопросы.
— Мы не просто увидели то поле, а побывали на мгновения в разных частях суток, — это я сейчас прекрасно осознаю, — ответил Саныч. — А почему следующая волна оказалась такой мощной — не могу ответить, мало информации. Может быть из-за того, что аппарат, или что там от него осталось, был к нам гораздо ближе. Не знаю я! А сейчас… Сейчас нам нужно приспосабливаться к тем условиям в которые мы попали. Насколько я помню, это царство насекомых и земноводных…
— А никакие динозавры нас не сожрут? — с тревогой в голосе спросил Виталий.
— Нет, — ответил уже я, — если не ошибаюсь, ящеры уже существуют, но они не такие огромные, как мы привыкли их видеть в фильмах. Только их небольшие предки.
Виталик повесил на несколько секунд голову, и затем снова посмотрел на нас:
— А как мы отсюда выберемся? Вам не приходил в голову этот вопрос, господа учёные? Мне… Мне с Ниной завтра на свадьбу надо… Нас пригласили. Что делать будем вообще!?
Саныч постарался по-отечески добро произнести:
— Ну как бы грустно это не звучало: до свадьбы ещё триста миллионов лет, друг мой. А вернуться нам, скорее всего…
После этих слов Виталик решительно снял ружьё с предохранителя и, как мне показалось, направил его на Саныча. Пока мой мозг анализировал увиденное, прозвучал выстрел. Мой руководитель вскрикнул.
— Вот тварь! — сказал наш «охотник».
Через секунду я понял, что Виталий стрелял между нами. Мы посмотрели назад и вскочили на ноги. Позади нас, — метрах в семи — на нашем же бревне, ворочалось нечто чёрное и выглядело оно довольно жутко: длинные ноги, чёрный, волосатый панцирь… Огромный паук, похожий на птицееда, только гораздо больший, был практически разорван надвое зарядом дроби. Дикое, первобытное отвращение, я даже почувствовал, как зашевелились волосы на голове.
— Господи, — прошептал Саныч, — когда мы немного приблизились к гигантскому насекомому, — да он же размером с овчарку… Беру свои слова назад — по поводу наличия ружья в разведотряде.
— А я гляжу — крадётся, на вкус, значит, решил нас попробовать, — начал Виталий, — но не это главное. Думаю, пару дробин улетело дальше и задело ещё что-то.
— Что ещё? — с испугом, и почему-то шепотом спросил я.
— Когда я выстрелил, позади что-то блеснуло, вон в тех кустах…
— Нужно быть осторожнее, — с омерзением глядя на то, что осталось от паука, проговорил Саныч. — Так что, ты говоришь, там увидел?
Мы осторожно подошли к кустам, впереди шел Виталий. Он медленно раздвинул ветви стволом ружья и сказал:
— Японский магнитофон… Это уже гораздо лучше.
— Что? Какой магнитофон? — высунулись мы из-за его плеч.
Сначала мы не поверили своим глазам, вернее мы ожидали увидеть ещё какую-нибудь живность, да что угодно присущее здешним местам, но совершенно не это. Саныч подошёл и взял блестящий и местами поплавленный предмет в руки. Он был рад, он улыбался так, будто ему вручили Нобелевскую премию. Потрясая куском металла, который представлял из себя небольшую часть трубы с заклёпанным на неё куском листового железа он торжественно произнёс:
— Это часть обшивки спускаемого аппарата, друзья мои! И это наш шанс вернуться домой!
— Но как? Каким образом нам поможет вернуться этот, простите, металлолом? — я понимал, что Сан Саныч хочет провести параллель между нами и куском аппарата, который так же, как и мы, попал в прошлое. Но мне была не ясна возможность вернуться домой, и я торопил его с ответом.
— Скоро ночь, — сказал Виталий, хлопнув в ладоши, чтобы отпугнуть пару каких-то ящериц, что уставились на нас, как на какое-то чудо. — Мало приятного — здесь заночевать.
— В спускаемом аппарате не была встроена машина времени, как вы все знаете. Потому что её не существует, — продолжил свою речь Саныч тоном лектора.
— Но мы то с вами здесь. Давайте повторим: камни с Венеры? — задал я вопрос.
— Вот именно, Андрей! Камни. В них всё дело.
Виталий привстал на секунду:
— Камни утащили сюда нас вместе с обломками аппарата? Как так вышло?
— И это удивительно, Виталик! — удовлетворённо кивнул ему наш «профессор». — Но как так вышло — я понятие не имею. Нужно думать. Я могу лишь опираться на теорию вероятности, сопоставив два редких события.
— Хорошо, — согласился я, — предположим, что здесь мы найдём и другие обломки. И, возможно, что и саму капсулу с камнями. Если она целая… Но как вы объясните перенос в прошлое именно и нас и частей аппарата? Уточню: почему вместе с нами сюда не утащило, например, пару сотен берёз и сосен из леса, часть поля с травой? Из нашего времени?
Руководитель нашей небольшой группы пару секунд пристально глядел мне прямо в глаза:
— Удивительно, действительно удивительно. Я обдумывал только про связь камней со временем… Произошла выборка, так сказать, странно…
— Так как домой то вернёмся? Вы сказали про возвращение домой, — нетерпеливо проговорил Виталий.
— Камни и есть причина тех аномалий. Тех временных волн. — Саныч был серьёзен как никогда и говорил тоном, словно открывал страшную тайну. — И только с помощью этих волн мы сможем вернуться домой, больше мыслей по этому поводу у меня нет.
— Я ни черта не понял про то как мы вернёмся. Как с помощью волн? Вы же учёные? — нервничал Виталий. — Вы должны понимать!
— Я всего лишь старый геолог, дорогой мой, — устало произнёс Сан Саныч, — могу рассказать про то как образовывается базальт, гранит, известняки… Вот, — похлопал он по стволу дерева, — возможная в будущем часть залежи каменного угля. Понимаешь? Только про нефть не спрашивай… Там всё сложно. И про время.
— Знаете, что я думаю? — прервал я зашедший было в тупик диалог. — Следующая волна, ну если она вообще будет, может вышвырнуть нас вовсе не домой. А в какой-нибудь период, в котором мы задохнёмся за пару секунд или сваримся заживо. Как вам такое?
— Вполне возможно, — кивнул наш главный, — в истории Земли был не такой уж и большой промежуток времени, когда человек может чувствовать себя относительно комфортно. Нужно найти камни. Разобраться в их свойствах. И «оседлать» само время.
Вечер наступил быстро. Расположиться на ночь решили здесь же, недалеко от «места прибытия» — на небольшой поляне, если вообще можно было так назвать ровную площадку в этих непроходимых дебрях. Звуки обитателей первобытных джунглей постепенно сменились — одни на другие. Где-то слышалось какое-то хлюпанье или чавканье, трели дневных насекомых сменили равномерные «песни», вероятно, предков сверчков, но по тональности можно было бы предположить, что они были размером с голубя. Ещё случился небольшой казус: в тот момент, когда мы собирали хворост для костра, послышалось хлопанье крыльев у нас над головами — это была большая стрекоза, нет: огромная бестия с метровыми крыльями. Красиво, но и вместе с тем угрожающе, если учесть, что это был хищник. Виталя уже было прицелился в неё из ружья, но я убедил его беречь патроны. Саныч с криком швырнул в нее палку, и этот «вертолёт каменноугольного периода», сделав над нами пару виражей улетел прочь, но как сказал Виталик: он видел, что она устремилась к тому бревну, где лежали останки паука… В общем, всё это в сумме не придавало нам уверенности в том, что здесь можно расположиться с комфортом и на ночь мы приняли решение дежурить по очереди.
Костёр разгорелся довольно живо, даже учитывая то, что дрова были достаточно влажные. Наш «походный» ужин состоял из пары банок рыбных консервов и строго поделенного куска хлеба — провиант было решено растягивать на сколько можно дольше. Бонусом каждому шла небольшая чашечка кофе, для чего мы вскипятили воду в небольшой железной чашке. Непередаваемые ощущения запаха, от которого веяло домом… Наша группа умолкла на время — я знал, что моих спутников гложет нынешнее состояние дел и практически нулевая вероятность возможности вернуться домой. Дабы разогнать эту гнетущую атмосферу я задал вопрос:
— Слышали про «эффект бабочки»?
Саныч сначала улыбнулся и после махнул рукой:
— Знаю куда ты клонишь!
— О чём вы? Какой эффект? — встрепенулся Виталик. Саныч взял инициативу на себя:
— Андрей хочет сказать, что есть такая теория. В общем, если быть кратким, скажу так: если внести здесь небольшие изменения, то в будущем они могут иметь гигантские последствия. Это как: мы прибили паука, а он не породил потомство и в будущем один из его потомков уже не загрызет ящерицу, которую «нужно было загрызть». А её потомки, которых быть не должно, потом станут новым видом ящеров и съедят подчистую далёких предков людей… И человечества никогда не появится на нашей планете. Сумбурно, но как могу. Но, по правде сказать, я не особо верю в эти парадоксы, скорее всего будущее сложено из того, что мы уже здесь были — ты, я, Андрей…
— В смысле? — удивился я.
— Мы живём, эээ… Жили, там, в будущем в той вероятности где, где всё хорошо ребята. Пусть я просто слепо верю в это. Не забивайте голову, кто первый дежурит? Виталик?
— Да, я — отозвался наш верный водитель, подкинув пару веток в костёр. — Почему-то вспомнил: ездили мы с моим товарищем — Гришей, как-то на рыбалку. Приехали, расположились на берегу, закинули удочки. Тут, не поверите: прилетает ну целое облако белых бабочек, аж не видно ничего из-за них. Облепили всё вокруг: камыши, землю, деревья. Словно снегом всё покрыло. И тут — раз! Они, как по команде, все сложили крылья. А ребрами, понимаете, ребрами этих крыльев смотрели все на нас. И получилось, что они как бы исчезли. А они — были, просто мы не видели их крыльев. «Ни хрена себе, волшебство» — сказал Гриша и хлопнул в ладоши. А тут как бабочки взлетят! Облако! И потом улетели… Может я чего не по теме, конечно, вот такой вот случай. Чтобы развеяться.
— Отличная история, Виталь, — показал я ему большой палец, — мы тоже как те бабочки — вроде есть, а вроде нас нет.
— Да, — подхватил Саныч, — давайте завтра «расправим крылья»!
А утром я разбудил всех выстрелом из ружья. Была как раз моя смена, и я немного насобирал хворост, подкинул его в костёр, отойдя немного «по делу» потревожил гигантскую многоножку, чуть не закричал… Но она скрылась, засеменя своими сотнями ног в сторону тьмы нижнего яруса леса. Рассвет уже затронул кроны деревьев, но солнце ещё не взошло. Тут я увидел, что сверху — из плоской кроны дерева, спускается вниз что-то страшное… У меня даже дыхание перехватило, от костра до ствола дерева было всего с десяток метров. Я, недолго думая, выстрелил. Под сонные выкрики и вопросы моих спутников, вниз упала ужасная тварь… Хорошо что она не шевелилась, но я на всякий случай держал её на мушке.
— Скорпион! — с ужасом проговорил Саныч.
— Вот, мать твою, — выругался Виталик, — эта же падла минимум два метра! И всё это время он сидел на дереве!
— Да уж, — сказал я, внимательно осматривая верхушки других деревьев. Но собратьев неожиданного гостя видно не было.
Спать решили не ложиться — утреннее происшествие добавило всем адреналина. После небольшого завтрака решили приступить к поискам обломков и камней. Определившись со сторонами света и дружно вспомнив «что, когда мы шли, мы шли на север, а здесь мы первыми увидели вон те три дерева», и затем, подойдя к месту вчерашней металлической находки, приблизительно определились с траекторией падения обломков. Ну с учётом того, что здесь они упали, или переместились, так же, как и должны были у нас. Саныч нас поправил: «что мы не обязательно сейчас там, где через миллионы лет будет Псковская область, ведь материки довольно далеко сдвинулись за всё это время», но увидев смятение на лице Виталика, махнул рукой: «да к чёрту всё, давайте искать». Но наш «охотник» ещё ненамного задержался: выгнул лист металла от обшивки аппарата и, таким образом, у него получилось нечто вроде импровизированного топорика. Виталик принялся высекать метки на стволах деревьев, убедив всех что «так надо, и мой папа на охоте всегда так делает». Замешкался он у вчерашнего ствола упавшего дерева — ставшего нам первым обеденным столом, и проверяя на прочность остатки терпения Саныча, кропотливо высек на нем что-то длинное…
— Вон ещё что-то блестит! — через полчаса после начала поисков Виталий обнаружил ещё один обломок аппарата. Густые заросли, лужи и грязь ставили под сомнение всю нашу затею. Мы всё это понимали, но посмотрев какой уже раз друг другу в глаза, молча продолжали поиск. Больше шансов вернуться домой у нас не было, да и «волны» которых мы поначалу боялись, были бы встречены нами с явным облегчением — куда бы они нас не привели, лишь бы не остаться здесь навсегда.
Сам поиск проходил по спирали, передвигающей свои «петли» вперёд, по направлению предполагаемой траектории падения. Распугивая огромных тараканов, муравьёв и ящериц, мы, перепачкавшись и даже местами разорвав одежду, понемногу стали понимать почему они от нас все разбегаются… Видик у нас был тот ещё. И вот, когда растительность стала редеть и над головой понемногу стали появляться просветы в сплошном было «ковре» из листвы деревьев, мы услышали шипение. Словно шипели тысяча змей разом. На открывшемся пространстве из клочков земли с торчащими на них папоротниками и глубоких луж между ними, лежала, греясь на солнышке, огромная ящерица — как мне показалось. Размером с буйвола и с головой украшенной костным панцирем. И она смотрела прямо на нас. Сделала шаг в нашу сторону, потом ещё, снова огласив лес громким шипением.
— Стегоцефал, наверное, — прошептал Саныч.
— Дробь его может и не возьмёт, — в тон ему прошептал Виталик. — Не двигайтесь, и он нас не заметит. Я в кино видел.
— Чушь собачья, — ответил ему наш руководитель, — если бы так было, древние хищники давно бы все передохли.
— Если вы все не заткнётесь, он обязательно пойдёт и проверит кто тут у нас такой умный, — с волнением прошептал я обоим своим спутникам, понемногу отступая назад.
Огромное земноводное сначала пригнуло голову, затем открыло свою широкую пасть, увенчанную частоколом зубов и, подкидывая перепончатыми лапами брызги и комья грязи вверх, понеслось прямо на нас. Ветви растений — когда просто касались, когда хлыстали по языку и зубам хищника, но он продолжал бежать с открытой пастью, ожидая её захлопнуть, когда в неё попадёт что-то более весомое. Меня оттолкнул Виталик… Лицо перепуганного Саныча… Выстрел! Рядом со мной пробежал «болотный танк» древнего мира. Он остановился, мотая головой и издавал звуки похожие на чих, стал кружится на месте, ударяя широким и длинным хвостом по стволам деревьев. Саныч был рядом со мной, а Виталик оказался метрах в десяти от нас. Он высунулся из-за дерева и жестами показывал нам, что, дескать, давайте обойдем, и встретимся немного далее.
Осторожно, стараясь не шуметь, мы прошли, а местами и проползли примерно с сотню метров назад, стараясь не упускать друг друга из вида. Когда позади стихли звуки фыркающего и кружащегося на месте древнего монстра, мы объединились.
— Молодец Виталик! — Саныч похлопал его по плечу, — Если бы не ты, мы бы уже давно стали бы чьим-то завтраком!
— Присоединяюсь! — поддержал я, дав Виталику «пять». — Как ты умудрился попасть ему в глаз? Знаешь, я бы сразу и не сообразил.
— Вообще то я стрелял ему в рот. А там — как вышло. Честно говоря, меня уже бесит, что всякая живность старается обязательно тебя сожрать.
— Кого-нибудь сожрать — это смысл жизни на Земле. К сожалению, друг мой, — грустно произнёс Саныч. — А теперь давайте всё подытожим.
До этого инцидента мы сделали ещё пару находок: часть корпуса какого-то прибора с обрывком проводов и металлическое кольцо похожее на фланец.
— Не густо, — сказал я, перебирая детали аппарата. — Двигаться в том направлении, где мы встретили эту чёртову ящерицу будет довольно затруднительно — болотистая местность.
— И обломки в ней мы никогда не найдём, — подхватил Сан Саныч. — Давайте расширять зону поисков отсюда в стороны…
Мы пошли дальше, сначала кружась в юго-западной, затем в северо-восточной стороне от предполагаемой линии траектории. Нашли ещё немного: какой-то погнутый стержень и пару деформированных рамок — наверное тоже от приборов. Остановились, лишь когда Саныч довольно испуганным голосом прокричал ругательства. Мы с Виталиком пулей подскочили к нему. Наш «профессор» стоял и было видно, как у него трясутся руки, он хотел что-то сказать, но смог лишь молча указать на землю. Мы посмотрели вниз и на мгновение тоже потеряли дар речи: опутанные длинными стеблями вьющихся растений, в полуистлевших одеждах, на земле лежали три скелета.