— Это кто? Это что — мы? — прошептал Виталий, рассматривая человеческие останки.
— Не думаю, — с хрипотцой в голосе ответил я, перед этим рассмотрев своих спутников. — Одежда другая.
Скелеты лежали примерно в метре друг от друга, в разных позах: кто на спине, кто уткнувшись в грязь лицом, или тем, что от него осталось… Ужасное зрелище. Саныч, вероятно немного отойдя от увиденного указал на что-то зелёное — то был разорванный рюкзак одного из погибших. Я приблизился, присев на корточки, и стал рассматривать содержимое, откидывая в сторону полуистлевшую материю. Куски целлофана, разваливающиеся в руках клочки документов, — паспорта, наверное… Теперь — облепленная грязью рация. Достав её, я услышал удивленный возглас Саныча и Виталия — кто знает, может у них вновь пролетела в головах мысль, что погибшие — это мы. У меня у самого сердце ёкнуло. Повернув и посмотрев на заднюю крышку устройства, я увидел залепленную скотчем бумажку с еле разборчивой надписью…
— «Лиса — три» — глухо произнёс я. — Другая поисковая группа. Тоже двигались к месту падения, и… Я не черта не пойму. Как так вышло, Александр Александрович? Вы что-нибудь понимаете?
— Не особо, — отозвался мой руководитель, — в голове каша, Андрюша, от всех этих событий.
Виталий, тоже присев со мной рядом, стал, осторожно нагибаясь в стороны, рассматривать останки поближе:
— Что же их убило? Какие-то насекомые? Если как тот ящер — нет, скорее всего, там было бы по частям… Не целые скелеты.
— Судя по всему это произошло несколько лет назад, — вновь проговорил Саныч, — органика в условиях джунглей разлагается довольно быстро. А погибли они… Может от безысходности?
— Думаете — сами себя? — мне было не по себе от такого вывода. Но посмотрев в глаза своих спутников понял, что эта страшная версия сейчас у них является основной.
— Почему они здесь давно, ребят? — На фамильярное обращение Виталика Саныч уже давно перестал обращать внимание. Наш главный вновь попытался поправить несуществующий галстук, и после ответил:
— Если вы готовы выслушать любой псевдонаучный бред, я могу предположить… — не увидев у нас возражений, Саныч продолжил, — Если сравнить эту аномалию с броском камня в озеро. А на ней до этого плавали листья, но листья — это были наши поисковые группы, понимаете? От камня пошли волны, какие-то листья они качнули сильнее, какие слабее. Улавливаете мысль?
— Волны переместили всех людей, которые были поблизости, вы хотите сказать? — взволнованно спросил я. — Но сила воздействия напрямую зависела от расстояния до эпицентра аномалии? До самих камней?
— Вот! — вновь, как и когда-то воскликнул Саныч. — Этих людей закинуло сюда на несколько лет раньше. Но… К сожалению, они погибли.
Виталик встал, отряхнув колени:
— Значит камни где-то недалеко. Думаю, что эта группа, — показал он на скелеты, — была ближе чем мы.
— Они могли уйти далеко от места своего прибытия, не факт, — ответил Сан Саныч. — Оставим рассуждения на потом, а сейчас…
Прежде чем покинуть это место, мы, насколько это можно было сделать имеющимися у нас средствами, выкопали три ямы. И похоронили пропавших в бездне времени людей…
Уже ближе к вечеру, выйдя на небольшую поляну Виталик заметил возвышающийся над деревьями холм с выступающими на нём скалами. После недолгого обсуждения и оценив наши скудные запасы пресной воды, мы приняли решение двигаться к возвышенности — в надежде найти там ручей или пещеру.
— Площадь большая, — проговорил я, перелезая через очередной упавший ствол дерева, — можно искать в этих зарослях вечно и ничего не найти.
— А может быть те погибшие тоже несколько лет прожили здесь в безуспешных поисках, — откликнулся идущий позади меня Саныч. — Нам теперь не узнать.
И вот оно… Не успел я вздохнуть, чтобы высказать следующую фразу, как вновь пришла волна. Мы вмиг замерли. Вечер, ночь, утро… Это же место, солнце скачет по «кадрам» освещая лес с разных сторон. Пламя! Всё в огне, горят деревья, кусты… Дым застлал небо сплошной стеной. На миг, правда, но этого хватило чтобы опалило волосы на руках. Следующий «кадр»: всё чёрно, кругом дымящиеся головешки, дым, но впереди возвышается скалистый холм с остатками зелени. Теперь вид на него не закрывали деревья… И снова мы стоим там же, окружённые буйной растительностью. Деревья, подкрашенные в тёплые тона облака — солнце идёт на закат. Волна прошла.
— Опять как тогда — короткая, и нас не утащило в другое время, — оценил я всколыхнувшую наше сознание очередную аномалию.
— А когда здесь был пожар? — задал вопрос Виталий. — Не вчера же?
— Он ещё только будет, друзья мои. И это поистине бесценная информация для таких вот скитальцев как мы, — Саныч присел на поваленный ствол и произносил фразы тоном усталого учителя, которого оставили с учениками на продлёнку.
— А от чего? — спросил я. — Молния? Грозовых туч я не заметил, хотя шут его знает, из-за дыма там ничего не было видно. И вообще довольно странно: в прошлую «мелкую» волну мы увидели вчерашний день, как мне показалось. А теперь, получается, завтрашний?
— Да, мне тоже, — руководитель приподнялся и махнул в сторону холма. — Нужно идти. Молния там была или нет, одно известно точно: завтра в лес — ни ногой! Будем осматривать скалы на возвышенности, я заметил, что больших деревьев нет и пожара там не будет. И нужно ускоряться, друзья мои, если будет большая волна, я… Боюсь даже представить куда она нас перенесёт.
Поднявшись немного на холм, мы огляделись. Перед нами предстала поистине живописная картина: шелестящее море леса раскачивалось кронами огромных деревьев, розовые облака уходили своими башнями к горизонту, закатное солнце пыталось согреть лица усталых путников последними лучами… И всё это великолепие было дополнено звуками обитателей древних джунглей.
Саныч посмотрел, прищурившись, протянул руку, указывая вдаль, затем опустил её, ни слова не сказав. Мы с Виталием не стали спрашивать нашего «профессора» что же он хотел или, скорее, не хотел сказать, мне показалось лишь, что его жест напоминает прощание. Я отвлёк моих спутников:
— Давайте выше — к скалам.
— Вон! — весело воскликнул Виталик. — Пещера! Там и заночуем!
Пещера оказалась весьма пригодной для ночёвки. Услышав заключение нашего «охотника» об отсутствии какого-либо на полу помёта животных — а значит, и отсутствие хищников, которые так же смогли бы здесь скоротать ночь, мы немного приободрились. И главное: в глубине пещеры по известковой стене стекала вода, она образовала небольшой бассейн, размером с ванну, край которого венчала трещина, через которую куда-то в гору уходила вода. Мы по очереди помылись, Виталик ещё и поделился шампунем из тюбика — это было просто блаженство… После — быстрый сбор хвороста, дымок костра, нехитрый ужин… И, вершиной всему — потрясающий вид сумерек, куполом объявший древний мир.
— Теперь жить можно, — заключил Виталий, отхлебнув кофе из стаканчика.
Мы кивнули в ответ, да, жить можно. После всего пережитого, что случилось с нами за последние два дня, мы, можно сказать, вздохнули с облегчением.
— Андрей, почему вы выбрали именно меня? — увидев на наших с Санычем лицах немой вопрос, Виталик добавил. — Ну меня? На нашей базе ещё четыре машины, а повезло именно мне?
— Эм, — я немного растерялся вопросу, — потому что я не раз уже был с тобой в «поле». Ты замечательно там себя зарекомендовал, ну и… Наверное, потому что я могу назвать тебя своим другом. Иди к чёрту!
— Принято, — приподнял стаканчик Виталий.
— Поддерживаю, — проделал то же самое своей посудой Саныч, — я давно хотел подчеркнуть, дорогие мои, что у нас сформировался довольно крепкий, дружеский коллектив! Который, несмотря ни на что упорно движется к своей цели!
— Так выпьем же! — закончил за него Виталий, что вызвало бурю положительных эмоций с нашей стороны. Хотя в плане «выпить» кроме кофе и бесконечного запаса воды со стен пещеры у нас больше ничего не было.
Через пару минут общего, затянувшегося было молчания, я спросил:
— Александр Александрович, о чём задумались?
— Андрей, Виталик, к чёрту официоз. Называйте меня Санычем, дядь Сашей, я не обижусь. А задумался я о тех людях… — вновь умолк он.
— Вот, головы у меня нет, — выругался я, — и как я мог не догадаться!
— Что такое, Андрей? — потянулся Виталий к ружью. Но я остановил его жестом:
— Нет-нет, сидите…
Быстро открыв свой рюкзак, я достал нашу рацию, и включив её, подошёл к выходу из пещеры. Все замерли, вслушиваясь.
— Я — «Лиса — пять»… Меня кто-нибудь слышит? — замолк я на время, отжав кнопку.
Но в ответ из динамика лишь слышалось шипение помех.
— Я — «Лиса — пять»… — повернулся я к своим спутникам. — Может перенеслись ещё люди?
Но ответа не последовало, все молчали, пытаясь уловить хоть какой-то другой звук из динамика.
— Давайте побережём батарею, — предложил Саныч, — а завтра попробуем ещё.
Я кивнул ему в ответ.
— А я ведь один раз до этого уже потерялся, — начал Виталик.
— Неужели? — Оживился наш главный. — Довольно любопытно послушать.
— Да. В детстве ещё. Лет восемь мне было. Мы тогда в Воскресеновку приехали, летом, там бабулька с дедом мои жили. А у меня знакомых пацанов там не было, ну вышел я, смотрю: ребята местные играют. Я к ним. Привет, говорю, давайте вместе поиграем. Ну они мне: давай. Только будем играть в индейцев и ковбоев. Зашибись, говорю. Кто за кого? А тут, видите ли, они все проголосовали за ковбоев. А меня назначили индейцем. Молодцы, конечно. Давай, говорят, убегай, а если поймаем — скальп снимем. Две минуты тебе даём. Ну я и дал дёру. Помню пробежал какую-то ферму, потом — лес, дальше уходил по канаве, заметая следы от собак…
— От каких собак? — удивился Саныч.
— Это я в роль так вошёл. Меня было просто не унять. Не смейся, блин… — обратился Виталик ко мне. — Ну и вот. А уже времени часа три прошло, стемнело. Я как раз под какой-то старый мосток залез ещё, обложился ветвями, не возьмёте, думаю, сволочи. Прошло ещё несколько часов, комары кусают, а я радуюсь: что, взяли, ковбои хреновы? Тут, давай, действительно, — раздался лай собак. Смотрю: цепь огней на меня идёт. Вот, думаю, серьёзно подошли к делу. Ну я пока туда-сюда, окружили меня, а солдаты меня засекли, кричат: «стоять!».
— Солдаты? — не поверил я.
— Да. Дед мой в части служил, рядом с посёлком. Поднял он там шуму, и по тревоге роту пригнал, — внук пропал же. Дал он мне тогда по шее… А пацаны деревенские — от души, зауважали потом. Вот.
— Виталик, — улыбнулся «профессор», — с тобой мы не пропадём, повторюсь.
— Если бы на Земле сейчас водились птицы, я обязательно раздобыл бы для тебя несколько длинных перьев, — в свою очередь улыбался я.
— А зачем? — всерьез удивился Виталик.
— Потому что у настоящего индейца должны быть перья!
— Ах ты…
Моё дежурство в эту ночь пролетело быстро. Устроившись с относительным удобством на полу пещеры, я ещё долго ворочался, прежде чем заснуть. Одолевали мысли. Что было бы, если бы я оказался здесь один? Какие мысли у моих спутников? Верят ли, что выберемся? Не знаю… Пока главное, что живы и можем искать дальше. Нужно выспаться…
Понемногу тьму сомкнутых век окрасили цветные пятна, постепенно сформировавшиеся в образы: кухня у нас дома, жена присела рядом, сидит, смотрит на меня, улыбается, откусив печенье. «Представь, мама звонила. У них в посёлке свет выключили, а ей приспичило пойти в баню. Заходит, говорит, в предбанник, а там темно как в гробу. Она свечку с собой взяла, уже и поджечь её — спичку чиркнуть хотела, но что-то, говорит, меня как отдёрнуло. Чувствую: газом несёт, аж невыносимо. Оказывается, котёл газовый потух, а газ шёл. Представь? А я ей говорю: мам, какой котёл, какие спички? Ты же давно умерла… Так и с ума сойти можно. Печеньку будешь?» Я смотрел на неё обескураженный, и пытался осмыслить её рассказ, но прежде чем я смог произнести хоть что-то, жена замерла на полуслове, её рука повисла в воздухе так и не дотянувшись до кружки с чаем. Цвет руки менялся на глазах, становясь постепенно пепельно-серым, затем цвет тлена стал распространяться дальше по телу. Пошли мелкие трещинки, её фигура стала оседать, затем развалилась прямо на стуле, оставив горку пепла…
— Андрей! Встаём, не на курортах пребываем… — голос Саныча выхватил меня из «объятий Морфея». Солнечный свет заливал пол пещеры, Виталик «колдует» у костра, дым, шум леса снаружи… Нет, я не дома. Но в данном случае это хорошо…
Жуя на ходу — выбор мой пал на галеты из пачки, и взяв рацию я подошёл к выходу из пещеры.
— «Лиса — пять» на связи, приём. — Треск и шипение, шипение и треск… Ответа нет.
— «Лиса — пять», находимся в районе холмов… — повторил я. Оборачиваться и встречаться взглядом со своими товарищами сейчас не хотелось, уверен, сейчас их сердца были полны надежд.
— «Мы… те… ем!» — вперемешку с помехами ответило из динамика рации.
Что тут началось, описать словами трудно. Выкрики: «давай заберись повыше», «поверни рацию нормально», «дай, я сам» — от Саныча и Виталия, — градом ударили по моим барабанным перепонкам, грозя их повредить. Чуть ли не грубо пришлось их призвать умолкнуть.
— Вас слышим! Повторите ваше местоположение относительно группы холмов! — прослушав несколько секунд тишины и треска я добавил:
— «Это «Лиса — пять», повторите, вас плохо слышно!
— «Зде… ар!» — обрывки чьего-то крика прозвучали из рации.
— Ну может, повыше? — Саныч смотрел на меня с надеждой.
— Не в этом дело, — ответил я и кинулся к своему рюкзаку. Быстро, выкинув пару вещей, я достал из него пеленгатор. Включив его, стал настраивать на частоту нашей рации.
— Андрей… — донеслось от Виталия. Я понимал, что мои спутники боятся упустить возможность встретиться с другими людьми. Которые, возможно, знают побольше нашего.
Отдав рацию Виталию я жестом подсказал ему продолжать вызовы, а сам вышел немного вперёд из пещеры, держа перед собой поисковый прибор.
— Мы — «Лиса — пять», — проговорил Виталий и через пару секунд отжал кнопку передачи.
— «ре… ем…» — прохрипело в нашей рации.
— Есть! — указал я рукой. — Вон там, к северу, видите? Оттуда идёт максимум сигнала чужой рации.
— Сан Саныч, давайте вы останетесь здесь, а мы с Виталием быстро сходим и проверим? — почти с отчаянием обратился я. Уже несколько минут мы решали, что делать, но пока что попусту теряли бесценное время.
— Нет, Андрей, ты с ума что ли сошёл? Как я здесь останусь? А если вы… Нет, о разделении группы не может идти речи!
— А пожар? Вдруг надо будет бежать? — в свою очередь сказал Виталий. — А у вас годы не те, извините…
— Хм, то что пожар случится именно сегодня — мы точно не знаем. Вон, на небе ни облачка, не думаю, что будет гроза, если на то пошло, — не сдавался наш руководитель. — Идём вместе!
Курс мы засекли по компасу. Примерно каждые десять минут мы останавливались, и я пытался вновь поймать сигнал чужой рации — но всё было тщетно. Эти попытки только ещё сильнее нас подстёгивали и придавали сил, «быстрее, может быть им нужна наша помощь!» — сиреной звучало в головах, Саныч только и успевал переводить дух, поспевая за спутниками, что были моложе.
— Стойте… Стойте! — кашлянув, наконец выкрикнул наш руководитель.
— Устали? — спросил Виталик.
— И это тоже, — ответил Саныч указывая рукой вперёд. — Смотрите: какие-то жуки или черт его знает…
Впереди, в небольшом проходе между стволов двух больших деревьев, — словно нас поджидая, «засуетились» несколько больших жуков или тараканов размером с бульдога. Блестя на солнце бронзо-зелёными панцирями, они приподнимались на лапах и, вроде как, выплевывали из себя какую-то тонкую зеленую паутину. Она цеплялась за стволы деревьев и понемногу заслоняла проход, в который прежде мы намеревались пройти. Виталий повернулся к Санычу с немым вопросом на лице.
— На меня не смотри. Не знаю я, как их зовут, — ответил наш «командир». — Уверен, палеонтологам они ещё не попадались.
— Тут узко, — заметил Виталик. — Гляди, как специально здесь засели.
— Ими руководят инстинкты, — ответил я, — возможно заложенная в их головах «программа» выдала им, что охотиться в таких местах эффективнее, вот они… Вот они… — повторил я, с удивлением заметив движение зелёных панцирей жуков уже по бокам от нас. Насекомых оказалось неожиданно больше, и они также с усердием оплетали зелёной паутиной всё, что было возможным.
— Надо же: командная работа. Нужно уходить, — в голосе Саныча послышалась тревога, — кто его знает, насколько крепка эта паутина.
— А почему они плюются ею только сейчас? — Спросил Виталик, пятясь вместе с нами назад. — Почему не установили заранее, как нормальные пауки?
В этот момент одна из огромных стрекоз, что периодически проносились с шумом своих жёстких крыльев над нами, иной раз даже заставляя вздрагивать от неожиданности, — на полном ходу влетела через проход между деревьями в паутину. Стрекоза не задержалась в ней и полетела дальше. Только вот — по частям. Паутина разрезала большое насекомое надвое, словно лазером, к останкам тут же ринулись жуки, скрипя панцирями и задевая друг друга.
Мы остановились, открыв рты от увиденного.
— Нифига себе — острая какая… — Виталий хлопнул меня по руке и указывал в сторону «пиршества».
— Давайте свалим отсюда! Она не такая острая, — не тонкая, то есть. Может пропитана каким-то кислотным раствором. Вон!
Я указал в то место, где жуки начали устанавливать паутину в первую очередь — там она уже сползала с деревьев, срезая кору как стружку…
— Согласен! — выкрикнул Саныч через полминуты, как мы покинули, почти что вприпрыжку, то невесёлое полукольцо, что нам так усердно готовили жуки. — Агрессивный компонент путины, возможно, не долго живущий и быстро распадается. Поэтому её устанавливают непосредственно перед самой поимкой добычи.
— А ещё можно плеваться ею в саму добычу. Совсем грустно будет кому-то от такой перспективы, — почти остановившись сказал я.
— Ты думаешь, те трое… — не договорил Саныч.
— Всё может быть. И не обязательно, что от жуков. Но нам повезло с ружьём, у тех троих его не было. Как бы закончилась без него наша встреча с тем пауком или скорпионом даже думать не хочется.
Ещё через полчаса нашего похода мы стали приближаться к какой-то низменности. Лес стал редеть, в воздухе стал чувствоваться затхлый запах. Я приподнял руку:
— Тихо! Стойте… Слышите?
Мои спутники остановились, Саныч тяжело дышал, присел. Виталик зачем-то попытался заглянуть мне в лицо, проговорил:
— Что-то есть. По запаху — скоро должно быть болото.
— Да нет, кажется будто кто-то кричит. — Ответил я и снова включил рацию. — Я — «лиса пять», слышите?
Треск с шипением — помехи, и только. Но через несколько мгновений мы услышали довольно ясно:
— Эуа-а…
— Это не из рации! — вскочил на ноги наш «командир». — Могу ручаться, кричали оттуда, — указал он дальше, к увеличивающемуся просвету в сторону низменности. — Бежим!
С удвоенной энергией мы ринулись в ту сторону. «Кому-то возможно, нужна наша помощь! Там люди! Быстрее!» — уверен, такие мысли сейчас были у всех нас. Ветви неисчислимых и неведомых видов растений хлыстали по нашим лицам, коряги грозили переломать ноги, но к счастью, через пару минут мы оказались на берегу обширного болота и замерли от увиденного: огибая водяную гладь, местами поросшую пучками растительности и торчащими из воды редкими, невысокими скалами, примерно в сотне метров от нас, спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь на ноги, по берегу бежал человек.
— Эгей!!! — раздалось громогласно с нашей стороны — кто кричал громче, сейчас трудно вспомнить, но кричали как в последний раз.
Человек, одетый так же, как примерно и мы — в спецодежду цвета хаки, нас заметил, но его первая реакция на встречу показалась нам довольно странной: он начал махать руками и всё это так беззвучно… Словно хотел нас прогнать.
— Что-то здесь не так, — заметил я, — и запах… Чувствуете?
— Болотный газ, — указал Саныч на выходящие из глубины воды пузырьки воздуха. — Но мне тоже кажется очень странным его поведение. Что случилось!? — выкрикнул он приближающемуся мужчине.
В ответ тот лишь вновь устало махнул рукой, до нас донеслось:
— Погибли… И Оксана…
По движению Виталика я понял, что он вот-вот побежит навстречу к тому человеку, но наш водитель не успел сделать и пары шагов, как произошло невероятное: человек, что приближался к нам, схватился за грудь, жадно набрал воздух в лёгкие, словно до этого был несколько минут под водой, замер… Лицо его стало мертвенно-бледным, даже серым, — видели мы это довольно ясно, ведь до нас он не добежал всего с десяток метров. Тут случилось то, что до сих пор вспоминается с ужасом: человек рассыпался, — в пепел, в цемент или что-то вроде этого. Не осталось даже одежды. От серой кучи вверх взметнулось небольшое облачко пыли. Невольно вспомнился сон про мою жену…
— Это… Это что, Андрюша? — голос руководителя был настолько сдавлен и хрипел, что я даже не сразу его узнал, и, если бы мне сказали, что это говорит трехсотлетний старик, я бы поверил. — Что стало с этим человеком?
Виталик вскинул оружие и стал им водить в разные стороны:
— Нас не так… Нас не возьмете… — шептал он. — Не дамся!
А я ничего не сказал, мне словно обмотали горло колючей проволокой, предварительно крепко набив его стекловатой. Но на этом череда наших злоключений не закончилась: от противоположной полосы берега к нам прилетела звуковая волна. Нет, это была не аномалия, мы поняли это за секунду. Звук издавало что-то живое. Рык тысячетонного льва был смешан с шипением кобры, величиной, наверное, с Останкинскую башню — ну мне так показалось. От звукового давления завибрировала одежда, по воде пошла рябь. На том берегу сначала затрещал, а затем упал пятидесятиметровый каламит… Из зарослей высунулась ужасная, бронированная костяными бляшками морда чудовища. Упало ещё одно дерево и показалась часть такого же, с броней, туловища, огромная ластовидная лапа ступила на берег, — в воду, подняв приличную волну. Хищник чем-то напоминал того стегоцефала или кем он там точно был, но этот был больше, как слон по сравнению с собакой.
— Ты же говорил, что крупных тут нет, — вцепился мне в одежду Виталий, — а это что!?
Говорить ему про вероятность того, что останки подобных чудищ попросту ещё не найдены — у меня совсем не было сил.
— Если есть крупные насекомые, почему бы здесь не быть и крупным земноводным? — услышал я эхо — а по-другому шелест голоса Саныча назвать было затруднительно.
— Бежим!? — Виталий схватил нас за руки, как бы пытаясь вывести из оцепенения.
— Не успеем, — отозвался наконец я, — взгляни как он быстро двигается.
Монстр выполз на береговую полосу, он был просто колоссальных размеров, и да, он быстро двигался, несмотря на его массу, передвигаясь как крокодил, короткими, быстрыми перебежками от которых гремела земля. Теперь мы видели точно: он нас заметил, и его окровавленная и тупая морда, увенчанная огромными клыками, смотрела прямо на нас. С одного клыка свисало что-то ярко-жёлтое, всё в крови, возможно чей-то плащ… Судя по всему голод монстр ещё не утолил и теперь решал, как лучше атаковать: ринуться напрямую по воде или просто пробежав по берегу. Прошло ещё несколько ужасных секунд, и он ступил в воду поднимая фонтаны брызг. Вода словно закипела вокруг него, вверх поднимались миллионы пузырьков. Чудовище фыркнуло.
— Метан! — глаза Саныча горели огнём, и я сразу понял, что он имел ввиду.
— Виталик! Зажигалку! — затряс я ладонью практически у его лица.
Виталий быстро вынул из нагрудного кармана блестящий металлический предмет и протянул его со словами:
— Папин подарок.
Я, схватив зажигалку, тихо произнёс:
— Лучше ложитесь.
Саныч кинулся на землю и прикрыл голову руками, Виталий привстал на колено закрыв уши ладонями.
На всё это ушло несколько секунд, но они тянулись долго, выжимая последние капли адреналина из каждой нашей клетки. Открыв крышку зажигалки, я высек огонь и, порядочно замахнувшись, сделал бросок. Внутри меня всё сжалось. Маленький металлический предмет, блестя гранями на солнце, полетел к монстру древнего мира. Только бы не потухла… Только бы не… Бултых! Зажигалка вошла в воду недалеко от морды удивленного представителя «цефалов», вызвав небольшой всплеск. Чудовище остановилось, глядя на круги, что пошли по воде, затем посмотрело на нас… Ещё несколько мгновений и оно будет здесь.
— И что? — взволнованно прошептал Виталий.
— Концентрация газа мала, — сокрушенно и тоже шёпотом ответил я. — Не получилось.
— Ну чё, классно, папа бы точно обрадовался.
Слева от этого прародителя крокодилов, жаб и черт знает кого ещё, возвышалась небольшая скала. Догадка вспыхнула у меня в мозгу быстрее молнии:
— Скала — кремень! Дай ружьё! — схватил я у Виталия оружие.
— Не кидай только!
— Дробины свинцовые, они не дадут искры, — прошелестел снизу наш «профессор».
— Свинец не даст… — ответил я, целясь, — а кремень о кремень даст, — и направил прицел в небольшую кучку щебня на выступе скалы.
Рык животного, в это время, казалось, хотел вытрясти наши души. Как знало… Выстрел! Ух… Стена огня, казалось, прошла прямо сквозь нас, меня отбросило на пару метров, и я довольно больно приземлился на спину. В ушах звенело, Виталик что-то кричал, помогая Санычу приподняться. Они вместе подошли ко мне, прикрываясь руками от нестерпимого жа́ра, что излучала горящая поверхность болота.
— Это… — услышал я через шум в ушах, — это самая дурацкая идея — взрывать метановое болото, находясь на его берегу, — наш руководитель похлопал меня по плечу. Но он улыбался. Виталик бодро мне кивнул, прошел несколько метров дальше от берега и вытащил из кустов своё ружьё — его вырвало до этого взрывом из моих рук:
— Больше так не делай! — весело проговорил он. — Пожар, кстати, заказывали? — указал он рукой на полосу растительности.
Окинув взглядом прибрежные заросли, я увидел, что огонь подпалил несколько деревьев и от них дальше стали заниматься другие. Откашлявшись, я сказал:
— Нужно уходить. Если поднимется ветер — нам крышка. Как там этот… Зверь?
Из-за пламени, что стояло над водой, смутно проглядывался большой бугор, бывший совсем недавно хищником — царем этого периода.
— Пошли! — решительно заявил наш руководитель. Но.
Перебивая шум огня, над окрестностями раздался такой рёв… Я подумал, что сейчас оглохну окончательно. Раздвигая волны, казалось состоящие из сплошного пламени, над болотом возвысился монстр, вставший на задние лапы. Сейчас он казался ещё ужаснее: его кожа и броня из бляшек горели, от чудовища валил дым, и он вполне мог смахивать на представителя ада. Он водил мордой по сторонам: искал нас, не иначе.
— Мы его оглушили лишь на время… — трагически проговорил Саныч. — Если что, не поминайте лихом…
— Побежали! Заманим его к тем зелёным жукам! Пусть там порежет свои ласты к чертям собачьим! — но трагические ноты ясно звучали в голосе Виталия — уверенности у него не было.
Тут раздался ещё один звук. Странный. Но такой знакомый. Меня буквально с силой дернул Виталик: он указывал куда-то наверх, выше чудовища. Монстр тоже задрал голову. И последнее что он увидел, — так это идущий на таран, прямо ему в морду, — вынырнувший практически из ниоткуда, вертолёт «Ми-8».