Снова ужасный взрыв, летящие мимо обломки… Мы присели, не в силах произнести хоть слово. Несколько секунд, оторопев от увиденного, мы наблюдали как в болото оседает древний монстр, с иссечённой лопастями вертолёта — в кровавое месиво, мордой. Теперь сомнений не оставалось — оно мертво. Но люди… Экипаж… Я не сомневался — это был вертолет координатора наших поисковых групп.
— Что это творится? — в глазах Саныча стояли слёзы. — Почему они все умирают?
— Уходим, — прохрипел я и взял его под локоть.
Прибрежная полоса леса, что примыкала к болоту с востока уже была охвачена огнём и он уже почти вплотную приближался к нам. Виталий помог мне приподнять нашего руководителя, и мы двинулись назад, лишь изредка оглядываясь на вал пламени, что шел за нами по пятам.
До сих пор в глазах нередко стоит картина нашего возвращения обратно в пещеру. Земля практически шевелилась под ногами от повсеместно снующих насекомых, ящериц, жаб и ещё огромного количества видов животных, которых я раньше никогда не видел. На нас никто не обращал внимания: ни бежавшие рядом с нами, — и нередко обгоняющие нас, тараканы, ни знакомые уже зелёные жуки… Пробежали, ломая ветви молодой поросли, парочка огромных скорпионов. Воздух гудел от летящих армад насекомых — временное перемирие, негласно принятое всеми обитателями древних джунглей, — согласно инстинктам, вступило в силу с первым запахом дыма.
Мы стояли недалеко от входа в нашу пещеру и еле переводили дух. Все тяжело дышали, а Саныч, кроме прочего, ещё и держался за грудь. Разговоров не было, все были поглощены фантастической картиной огненной феерии, что широкой полосой шла с севера на юг и жадно поглощала величественный лес, огромные и раскидистые ветви деревьев которого, ещё совсем недавно вызывали у нас некоторый благоговейный трепет и ощущение нашей незначительности в сравнении с ним. Но огню всегда было плевать на любое величие…
— Хватило и трёх дней, — наконец проговорил Сан Саныч, глядя на гигантский пожар. Снова, как и недавно протянув руку к горизонту.
Мы поняли, что он имеет ввиду и были в чем-то с этим согласны.
Ужин прошел быстро и немногословно — все находились под впечатлениями от событий сегодняшнего дня. Внизу, у подножия холма всё ещё бушевал пожар, но череда скал и щебнистые склоны с редкой растительностью не давали ему распространиться наверх. Да и вчерашняя временна́я аномалия придавала нам уверенности — нас огонь достать не должен.
Мы взяли остатки кофе и аккуратно поделили их поровну, налили кипятка… Немного стали приходить в себя.
— Нам обязательно нужно обсудить дальнейший план действий, — нарушил я всеобщее молчание. — Сегодня.
— Ещё бы понять, что за хрень с нами происходила, сегодня, было бы вообще неплохо, — бодрость в голосе Виталия подействовала на всех, как ещё одна чашка кофе.
Саныч допил содержимое своей кружки и сказал:
— Обязательно, согласен. Давайте начнем сначала. Тот человек на берегу…
Невольно вспомнился тот несчастный и кошмарная участь, что его постигла. Вспомнился и недавний сон. И некоторая параллель между событиями.
— Вот что, — сказал я, — прежде чем мы обсудим трагедию того человека и ее причину, я должен вам рассказать о некоторых видениях, ну или снах, что я видел. Не надо на меня так смотреть, я не надышался дыма.
— О каких видениях, Андрюш? — с заботой в голосе спросил Саныч.
Я вкратце поведал своим спутникам об увиденном, и добавил:
— … Жена рассыпалась в пыль. И тема с газом, понимаете? Некоторое сходство присутствует ведь?
— Ничего себе, кино. — Виталик удивленно и без сарказма зацокал языком.
— Здесь определённо, что-то есть, — наш «профессор» поднял вверх указательный палец. — Знаете, ещё бы неделю назад я назвал это абсурдом, не имеющим под собой никаких оснований. Совпадением, наконец. Но за эти три дня я очень много думал, и теперь считаю, что нам нужно цепляться за любой новый информационный повод, который нам, возможно, поможет вернуться домой. Если принять, условно конечно, что сон ты видел не случайно? Какие можно сделать выводы?
— Какие? — спросил Виталик Саныча, почему-то.
Старый учёный продолжил:
— Не примите меня за старого сумасшедшего, но давайте предположим, что мы здесь находимся не случайно?
— Ну это, вряд ли… — ответил я с сомнением. — Как это — не случайно? Нас что, закинули? Кто и главное, зачем?
— Не понял, — протянул Виталик, — это что, какая-то собака решила, что меня, ну и вас, можно вот так вот? И хихикать потом из-за угла?
— Видите, дорогие друзья, мы все пришли, вольно-невольно, к мнению о постороннем вмешательстве. — Саныч посмотрел в свою пустую кружку, кашлянул и вновь поставил её на песок.
— И кто? — повторил я за Виталием.
— Я не знаю, — ответил наш руководитель, — да сейчас это не суть так важно. Но, давайте держать это в качестве ещё одной гипотезы: они способны проецировать некоторое информационное поле, в виде подсказок на будущее. И даже кроме сна Андрея, нам посчастливилось увидеть, что холм не будет объят пламенем. Не скрою, там была аномалия, но управляемая.
— Ерунда какая-то! Мы же поехали встречать аппарат, он сгорел, потом нас утащило. Зачем это делать специально?
— Давай я логически попробую продолжить объяснение гипотезы, — предложил я Виталию, и не дождавшись ответа, продолжил, — кто-то знает о свойствах камней с Венеры, и ещё, что они не просто упадут на землю, а «провалятся» в прошлое. Помните я спрашивал почему аномалия не перенесла вместе с нами часть леса, деревьев или поля? А выбрала нас и… Других участников поиска.
— Да, это действительно очень странно, но продолжай, Андрей, — скороговоркой вставил Саныч.
— Потому что кто-то из нас — из обычных людей, должен был найти эти камни, — волнение начало меня переполнять, потому что эти мысли пришли мне в голову только что, — и увидеть те возможности, которыми они обладают, разобраться в них и принести этим пользу человечеству. Чтобы оно шагнуло дальше, стало умнее, сильнее. Создало потом на основе этого машину времени. Одуреть, я сам не верю в то, что это сказал.
— Великолепно! — Саныч начал аплодировать, — Если этот фантастический бред станет реальностью, прости Андрюш, это будет величайшим открытием в истории человечества, друзья мои!
— Почему не переместили тогда нас туда, где лежат эти камни? — на лице Виталика читалось непонимание, — Почему до сих пор шарахаемся по джунглям и ищем их? Ну переместились, поняли бы, что вокруг другое время, взяли камни и дальше шут его знает, что… А? А остальные группы? Почему все погибли?
— Вертолёт координатора очень вовремя протаранил того монстра, я уверен, что пилот просто не справился с управлением, когда он увидел всю эту чехарду из разных эпох. А появился он в той точке пространства и времени не случайно.
Саныч смотрел на меня с предельным удивлением:
— А я вот даже не мог это никак увязать, ты думаешь его переместили именно туда, чтобы спасти нас? Там же тоже были люди, экипаж… Игорь Владимирович — координатор. Чем мы лучше?
— Я не знаю. Просто предположение.
— А другие пропавшие? — не унимался Виталик.
Я тяжело вздохнул:
— Использовали всех. А кому удалось продержаться подольше — помогли, — от неожиданного вывода меня слегка пробил холодный пот.
— Жестоко. Какой-то космический холод в твоих словах, Андрюш. Но имеет смысл, к сожалению, — наш командир повернулся к костру и дернул себя несколько раз за воротник спецовки. Видно он крепко задумался.
Этот последний вывод прозвучал для всех как холодный душ, нет, как ледяной водопад. Многие логические нестыковки начали сходиться в наших головах, и я был уверен, что мои умолкнувшие было спутники сейчас всерьёз обдумывают эту озвученную мной гипотезу.
— Это же просто предположение, вы чего? — попытался я вывести их из раздумий. — Скорее всего это всё полная чепуха и бред. А попали мы сюда из-за аномалии. С которой никто никогда раньше не встречался. — Но мои слова звучали неубедительно.
— Ничего, Андрей, — Саныч попытался улыбнуться, — надеюсь мы доживём до того момента, когда узнаем всю правду. А с тем человеком на берегу… — он вопросительно посмотрел на нас и увидев, что у нас нет ничего, что можно было сказать по этому поводу, продолжил, — В одном старом научном журнале, году, наверное, в восемьдесят девятом, я прочитал одну статью. Там как раз описывались различные возможные парадоксальные явления связанными с перемещениями во времени. И вот один учёный, не помню уже как его имя, предположил, что если человек сможет попасть в будущее или прошлое — не везде он сможет, скажем так, вольно гулять.
— Интересно, почему? — спросил я.
— Там было довольно сложное объяснение про то, как некие частицы времени непосредственно связаны с атомами человека, да и любой другой материей. И при перемещении эти самые атомы можно перенастроить лишь на «частоту» частиц времени лишь небольшого участка пространства. Ну как, примерно, словно этот путешественник во времени будет находиться под невидимым куполом. А если неожиданно он пересекает границу… Сами знаете, что.
— Зашибись, час от часу не легче. Теперь еще и границы ищи, пока не рассыпешься. Хорошее можно что-нибудь послушать? — Виталий нервно заёрзал.
— Только от тебя, дорогой мой. Знаете, я точно не усну, если Виталик снова нам чего-нибудь не расскажет. Чтобы как-то скрасить события сегодняшнего дня. — Саныч, приободряясь, смотрел на Виталия.
— У меня уже мозги устали от сегодняшнего дня. Даже не знаю, что и сказать.
— Виталик, не ломай традицию, — сказал я в свою очередь, на что наш верный водитель ответил:
— Сами потом решите, к месту или нет. Вот значит, небольшой переполох у нас тоже был. Мы с Нинкой только поженились, тогда её родители подарили нам старенькую дачу в Кременцах. Ну приехали, потихоньку убираемся, туда-сюда. А я смотрю — сосед, дядя Витя, залез на свою крышу, и чего-то там с трубой носится. Я спрашиваю: ты чего дядь Вить? А он: антенну я ставлю, не видишь, что ли? Помог бы лучше. Ну я — проблем нет. И вот теперь мы вдвоем, кряхтим, но с грехом пополам присобачили длинную металлическую трубу к дымовой трубе из кирпича. Стоим, пот вытираем, гордимся своей работой. Тут дядь Витя и говорит, что мы — два идиота. Вот те на, почему? А потому что антенну на трубу не навесили. Что делать, дядь Витя говорит: сейчас перекурим, потом открутим трубу и насадим на неё антенну. Ну сидим пока на крыше, отдыхаем. Тут его жена выбегает из дома и кричит чтобы мы спускались к чертям собачьим, потому как гроза надвигается. А действительно — тучи уже, и сверкает вовсю. Мы ей — да погоди ты, а она — нет, и чуть по земле не валяется в истерике. Ну раз такое дело, спустились мы, зашли все вместе к ним домой. Жена его говорит: сон плохой видела. Мы: что за сон? А то что ты утонешь, мужу она говорит. Я-то думал сейчас скажет, что молния в трубу ударит. «И какого хрена ты приплела сюда свой сон?» Пока дядя Витя орал до хрипа, тут как шарахнет, — окна затряслись. И полило как из ведра. Причем прямо из потолка. Вот тебе и потоп, думаю. Ну давай тут все ставить тазы да ведра. Не утонули, конечно, но вымокли так неплохо пока возились. Потом, гроза как унялась, вышли, смотрим, а молния в шифер долбанула — дырка и трещины, и дождь, значит, в эти трещины и протек в дом. Хорошо не загорелось. А труба целая, волшебство какое то, молния же должна была в неё ударить в первую очередь. Вот и не верь потом во сны, — замолк Виталий.
— Ну антенну то установили? — спросил Саныч.
— Установили. Но сначала лист шифера заменили. Жена потом ругалась, что я ей ни хрена не помогаю, но вечером дядя Витя позвал на плов, — хорошо тогда посидели. Нинка до сих пор иногда вспоминает. Вот.
— Тепло от твоих историй Виталь, спасибо, — протянул я ему руку. Мой друг кивнул, как заправский артист, и крепко её пожал.
— Как дома, — прошептал Саныч.
…А дежурить в эту ночь мы никого не ставили, незачем — кругом был только дым после пожарища. Спали как убитые. Но не все.
«— Помнишь Элли из «Волшебника Изумрудного города?»
Я смотрел на жену, фоном за ней осенние золотые листья окрасили красивыми полосами всё вокруг. Ее волосы развевались на ветру, она смеялась, мы, взявшись за руки кружились, находясь в каком-то парке. Я улыбался ей в ответ, кивнул, сказал, что припоминаю увиденный мной в детстве мультфильм, но смутно.
«— Но как же? Ну Элли! Она же шла по Жёлтой дороге! Ну?»
«— Почему ты спрашиваешь?» — спросил я.
«— Возле здания нашего офиса укладывали тротуар из жёлтой плитки, я там пошла и сразу вспомнила! Дошла почти до конца, но там были рабочие — каждый укладывал по одной плитке, а потом ложился наземь и умирал. На их место приходили новые и делали тоже самое. Странно, не находишь?»
Звонкий смех жены стал эхом, ветер закружил листья, закрывая её лицо. Я стоял один. Ветер прекратился, любимой не было, и в ладонях моих был только пепел… Вот же чёрт, да когда это прекратится?
— С прибытием! — весёлое настроение Виталика здорово заряжает позитивом — ещё раз сделал я вывод, как только разлепил веки. — Ты чего-то так стонал во сне, — продолжил он, — что там сегодня показывали?
— Да, сейчас, — ответил я и подошел к «ванне» чтобы умыться. — А где Саныч?
— Снаружи. Смотрит чего-то там…
Наш руководитель действительно расположился недалеко от входа в пещеру, и осматривал окрестности в бинокль. При нашем приближении он нас поприветствовал и сразу перешел к делу:
— Полоса огня ушла далеко на юг. Но если я не ошибаюсь в расчетах, то могу предположить, что пожар не затронул место нашего здесь появления.
— Это хорошо? — спросил я.
— Ну как сказать, мы всегда сможем вернутся на то место, как к точке отсчёта координат необходимыми нам для продолжения поиска.
— И нам придется вернуться в лес, — заговорил Виталий, — так как жрать уже абсолютно нечего. Надо там чего-нибудь раздобыть. У нас только воды — полный кран. Ну, полная ванна, точнее. Андрей, что ты сегодня видел? Может, путь домой?
— Сложно сказать… — и я рассказал им сегодняшний сон, стараясь не упустить детали. Некоторое время мои спутники стояли молча, обдумывая полученную информацию. Первым отозвался Виталик:
— Какая-то ахинея, я не про твою жену, конечно. Вот нельзя, что ли, просто всё показать? Жёлтая дорога, девочка Элли. Думай теперь, что хочешь!
— Если продолжить гипотезу о постороннем вмешательстве, — сказал в свою очередь Саныч, — значит мы получили довольно ценную информацию. Дорога из камней ценою в жизнь… Может это аллегория на само время?
— Нам то что с аллегориями делать? — спросил Виталий.
— Не знаю, дорогие мои, не знаю, — Саныч вновь посмотрел в бинокль, — кругом только дым и пепел… Пепел и дым. Вот!!!
От его восклицания мы даже дернулись. Но Саныч продолжал смотреть в бинокль и стал указывать в ту сторону рукой:
— Блестит! Там что-то блестит! Компас! Дайте мне компас!
Я вложил его в руку нашего командира и тот осторожно поднёс его к глазам.
— Есть курс! Гляди Андрей! — протянул он мне бинокль.
Среди целого океана черных, поваленных пожаром стволов, я разглядел отблеск — это было отражение солнца на каком-то металлическом предмете. Сомнений по этому поводу у меня не было.
— Опять какой-нибудь фланец? — скептически спросил Виталик.
— Нет, друг мой, — улыбнулся наш «профессор». «Какой-нибудь фланец», из обычного металла, почернел бы от пожара. Не чернеют лишь детали, покрытые платиной. Как капсула, например…
Пару «истерических» минут после слов Саныча я ещё долго буду вспоминать, ну, смотря сколько ещё проживу. «Бежим!», «дай я уточню курс!», «рюкзаки и воды взять надо!» — шум мы тогда подняли неплохой. Поражало спокойствие нашего руководителя, он не спешил и на наш вопрос об необходимости ускорения в сборах лишь ответил:
— А зачем? Если это она — хорошо, никуда она, значит, от нас не денется. Меня больше беспокоит, если это не капсула. И что мы будем потом делать?
— Искать дальше, чего же ещё? — отозвался Виталик. — Не сидеть же в пещере всю жизнь.
— Вот, — произнес Саныч голосом полным трагизма. — Твоих патронов нам надолго не хватит, дружок. Да и не все вопросы ими можно решить, как все мы недавно убедились.
— К чему вы это клоните, профессор? — страшная догадка стала меня одолевать, но я боялся произнести её вслух.
— Мы все взрослые люди и скрывать мне от вас нечего, — продолжил наш руководитель, — я просчитал все возможные варианты нашего дальнейшего здесь пребывания и результаты не сулят ничего хорошего. В общем… — он тяжело вздохнул, я не хочу, чтобы меня разорвали на части или чтобы какие-нибудь насекомые высосали мою кровь. Вы вправе поступать как вам вздумается, и я не хочу вам быть обузой. Если мы сегодня не найдем ничего значимого я пойду к «границе».
Несколько секунд мы с Виталием переваривали услышанное.
— Бросьте вы эти настроения! — я старался добавить бодрости своим словам. — Я не раз был в экспедициях, да, довольно продолжительных, было трудно и у многих сдавали нервы. Несколько раз рисковали жизнью в горах. Но даже на волоске от гибели никто… Кхм… Не позволял себе высказывания о таком. Вы должны быть заняты поисками и больше ничем! Работа нас вытащит. Понимаете? Всё будет хорошо.
Саныч вновь поискал галстук и проговорил:
— Ребят, вы извините полоумного старика.
— Саныч, ну ты даешь! — выпалил наконец Виталик, наплевав на тактичность. Это можно было списать на волнение, которое он испытывал. — Ты же у нас самый умный, как мы без тебя? Ты это хорош! Мы тебя не бросим, запомни!
Профессор молча, по очереди, протянул нам руку для рукопожатия. Глаза его влажно блестели.
Мы шли через тлеющие остатки гигантского пожарища уже более получаса. Двигаться приходилось осторожно, поскольку то тут, то там виднелись ещё язычки пламени. От едкого дыма нам пришлось намотать на лица, смоченные водой — у нас с Санычем тряпки, а Виталий, например, оторвал себе рукав рубашки. «Дома зашьем» — подмигнул он мне. Вверху быстро летели облака, и я переживал как бы всё небо ими не затянуло, так как отблеск от металла, к которому мы шли, смог бы тогда совсем пропасть.
— Ребята, нужно передохнуть, — устало поднял руку профессор. Мы остановились, и я постарался встать так, чтобы по курсу до железяки и мной был кусок большой коряги.
Только Виталий хотел что-то произнести, как с юга донесся гул. Почувствовалась вибрация земли. Мы не сговариваясь посмотрели в ту сторону, но увидели лишь полосу огня на горизонте.
— Опять что-то нехорошее, нутром чую, — описал свои ощущения Виталий.
— На волну это не похоже, — заметил я, — что там могло так громыхнуть?
— Может быть пожар дошел до ещё какого-нибудь источника метана? — устало спросил Сан Саныч, — хотя… — он сделал рукой безразличный жест.
Виталий, немного с сочувствием посмотрев на нашего руководителя, предложил:
— Давайте не будем здесь надолго засиживаться. До капсулы всего ничего.
— А ты уверен, что это именно она? — устало спросил Саныч.
— Но вы же сами сказали…
Наш профессор сделал пару шагов к Виталию, практически повелительным жестом протянул ему руку. И наш охотник отдал ему свое ружье. Отойдя немного в сторону Саныч вскинул к плечу оружие и прицелился прямо в меня. От неожиданности я даже не нашелся что сказать на этот случай.
— Саныч, ты так не шути, — начал было Виталий, сделав шаг.
— Стой на месте! — не поворачиваясь к нему ответил наш командир. — Я всё правильно делаю. Лучшего времени и не сыскать.
— Александр Александрович… — начал было я.
— Нет Андрюш, ты не то говоришь. Давай по делу.
— По какому делу? — волна холодного пота прошибла меня с головы до пят. Я мельком посмотрел на юг, и снова уперся взглядом в черную темень двух стволов, что целились мне в грудь.
— Я не договорил по поводу нашей вчерашней гипотезы. Постараюсь короче. И Виталик, не дергайся пожалуйста позади меня, иначе я выстрелю раньше времени. Ну так вот. Если и было постороннее вмешательство, друзья мои… — с уст профессора эта фраза звучала совсем не добро. — …Благодаря которому мы до сих пор живы. Не потому что нас там кто-то полюбил «глубокой, трепетной любовью». А потому что мы нужны до определенного момента. Так всегда бывает, когда ты используешь какой-то инструмент. Взял молоток, забил им гвоздь, убрал молоток. Что скажешь, Андрей? Или как там тебя зовут по-настоящему?
У меня звучало в висках. Мысли спутались, поскольку они, кажется, носились в голове со скоростью света и постоянно сталкивались между собой. Через ещё мгновение никаких идей у меня не осталось кроме эмоций в виде возмущения с небольшим оттенком злобы:
— Саныч, вы спятили.
— Хорошо бы. — ответил он. — Но, чтобы ты не продолжал дальше валять дурака, я объясню. Наверное, больше для Виталия. Наш общий друг давно морочит нам голову, ещё и накидал гипотез вчера вечером. Весьма занятно. Чтобы группа работала «полноценно», так скажем, её должен был кто-то вести. И лес сгорел совершенно не случайно.
— Вы прекрасно знаете отчего начался пожар! — выкрикнул я.
— Да-да, все вчера оценили твой меткий выстрел, Андрюш. Только вся эта череда событий нужна была для того, чтобы очистить пространство для поиска. В этих джунглях мы ни черта бы не нашли, это можно было видеть по судьбе разведотряда «Лиса-три», который, думаю, потратил значительное количество времени на поиск. И затем погиб. Очень интересное, практически фантастическое стечение обстоятельств, благодаря которым мы живы и скоро дойдём до цели. С провидческими снами вышло вообще зачётно, снимаю шляпу. Только что потом, Андрей? Что будет, когда мы найдем капсулу? Нас уберут, как тот молоток?
— Вы решили, что его к нам подослали, — проговорил Виталий.
— Совершенно верно.
— А почему вы думаете, что это, например, не я? — профессор немного дернулся на этот вопрос Виталия, но с «мушки» меня не снял.
— Потому что я совсем его не помню, дорогой Виталий. Есть воспоминания, что вроде бы работали вместе. Но что именно мы делали? Что вместе изучали в институте? Тут то я думаю у них и случилась промашка. Внушить они мне внушили, но детали не проработали.
— Вашу жену зовут Люда, она любит печь замечательный пирог с яблоками — сказал я, вглядываясь в глаза профессора. — У вас дача за городом, и вы часто приглашали меня туда с женой и сыном. В мае вы заказали арматуру, сто пятьдесят метров, мы вместе ее нарезали на подпорки для томатов, потом теть Люда ещё ругалась зачем наделали таких коротких. Как-то мы остались у вас с ночёвкой, вы взяли нашего Артёмку и пошли на речку порыбачить, зачем-то стали спускаться к реке по крутому песчаному берегу, покатились вниз, упали в воду, вымокли… Утопили банку с червями, удочку сломали. Кажется, ваш сосед подарил тогда двух больших карпов. Вы вернулись такими счастливыми… А работаем мы с вами…
— Не нужно Андрей, достаточно. — Саныч шумно выдохнул, опустил оружие, затем протянул и отдал его Виталию. — Что-то не так со мной. Пока ты не рассказал, я совершенно ничего не помнил.
— Устал ты, Саныч, — резюмировал Виталий. — От всех от этих переживаний.
— Скорее дело в другом, ты извини меня, Андрей, это надо же… Думаю этот эффект от волн. Вы помоложе и перенесли их воздействие гораздо легче.
— Ничего, Александр Александрович, — в душе выдохнул я. — Я не обижаюсь. Воспоминания о семье, думаю, это дорого каждому. Поэтому я и не начал с работы.
— Но я ничего не понимаю… Цепь событий наконец встала в относительно стройный ряд и, хотя это и очень обидная для тебя, Андрей, версия. Мне нужно было досконально всё продумать, но вы сами видите, — профессор развел руками, — обстановка вокруг далеко не кабинетная и не располагает к быстрым и логическим выводам. Я совершил грубую ошибку и ещё раз, друзья, прошу у вас прощения! В коллективе, главное — доверие! Все правильно, ты всё правильно сделал! Виталик, — наш главный указал на ружье, — больше не давай мне это ни под каким предлогом!
— Договорились!
На юге снова громыхнуло. Мы обернулись как по команде. Но на этот раз не обошлось только дрожью земли: на юге росли вверх два холма, сплошь объятые пламенем.
— Что это? — прошептал Виталик. — Теперь то вы можете ответить? Друзья — геологи!
— Я совершенно не пойму, что это за тектонический процесс… — растерянно ответил Саныч, рассматривая небывалое действо на горизонте. — Купольные образования… Но рост заметен невооруженным взглядом. Словно что-то поднимет пласты земли.
— Бежим по этому… По курсу! Черт его знает, чего там вылезает! — от волнения у меня дрожал голос, и я то и дело смотрел вдаль от той коряги, что наметил раньше. Обернулся к холмам — с которых мы пришли, и отметил про себя довольно большое расстояние, — до укрытия, в случае чего, придется бежать довольно далеко. Мой организм дожигал остатки адреналина, — мне так показалось, и я подумал, что этой бодрости мне хватит разве что добежать до мелькнувшей вновь впереди металлической штуковины. Но после очередного гула с юга, довольно ощутимо передавшему вибрацию ногам, стало понятно, что адреналина мне хватит на то, чтобы разок обогнуть весь земной шар и не запыхаться…