Мгновенно забыв про недавний инцидент, когда Саныч взял меня на прицел, мы ринулись вперед, к блестящему на солнце куску металла. «Если это не она… Если вдруг капсула разрушена и там нет этих треклятых камней… Может это опять какая-нибудь рамка из металла или кусок фольги?» — мысли терзали и жалили меня на ходу как убегающего в панике медвежонка, который растревожил по неопытности диких пчел. Наш руководитель, пыхтя и запинаясь, старался не отставать от нас и, хотя и несколько раз шумно выдыхал из груди, он смог послать даже несколько извиняющийся взгляд, встретившись им со мной. Так как тряпка закрывала моё лицо вплоть до переносицы, я не нашелся сделать ничего находчивее, кроме как ободряюще моргнуть ему в ответ. Не увидел, но понял, что он улыбнулся.
Наконец, опасливо осматриваясь по сторонам, словно кто-то мог в любую секунду лишить нас долгожданной находки, мы остановились возле металлического цилиндра, который имел большую вмятину на боку. Я старался даже не дышать: находка в моих мыслях соответствовала тем воспоминаниям, что сохранились после просмотра фотографий перед самими поисками, но я дико боялся ошибиться. По глазам Виталика было похоже, что он думает точно так же. Нужно срочно заключение Саныча, срочно… Тот раскинул немного руки в стороны, как будто подошел к мине и осторожно присел возле находки, коснулся цилиндра, перевернул…
— Это капсула, поздравляю, друзья мои… Крышку сорвало, — сказал наш командир, подталкивая наши надежды на полное улетучивание, — но внутри…
— Саныч, ну ей богу, говори уже! — Виталий крепко сжал кулаки.
Наш профессор взял цилиндр в руку и стянул с лица тряпку. Он улыбался!
— Вот они, родимые!
Казалось сердце сейчас выскочит, для того чтобы тоже поглядеть внутрь заветного цилиндра. Внутри, в полуразорванном, покрытым фольгой мешке, виднелись края нескольких светло-серых камней. Ликование, немыслимое ликование!
— Вроде все здесь. Все три… — разглядывал их Саныч не прикасаясь к мешку внутри. — Поразительно! Небывалый успех!
— Там какая-то хрень! Там точно какая-то, не знаю что! — выкрик Виталика заставил нас более осторожно посмотреть внутрь.
— Да не в капсуле! Смотрите! — Виталий протянул мне бинокль, другой рукой указывая на юг. Я быстро протер краем тряпки окуляры и посмотрел. Там действительно творилось что-то неописуемое: из вершин двух новых холмов вниз хлынул какой-то горящий поток. Он стремительно захлестнул всю видимую поверхность новых образований и мне показалось, что, сформировавшись в плотную полосу огня он начал движение в нашу сторону.
— Не понимаю… Что это такое? Пожар возвращается? — передал я свои сомнения вместе с биноклем нашему руководителю.
— Как возвращается? — Саныч опустил капсулу на гарь и пепел. — Взрыв на горючем месторождении? На лаву тоже не похоже. Хотя… Нет, ребята. — Он убрал бинокль от глаз и испуганно посмотрел на нас. — Это не месторождение. Это колония.
— Какая ещё к чертям колония!? — Голос Виталия зазвучал высоко, но нам это смешным вовсе не показалось.
— Огромная колония насекомых. Они были или в спячке, или просто далеко от нас и не повстречались нам до сих пор… — проговорил Сан Саныч. Я снова схватил бинокль.
Теперь огненная линия была ближе. Отдельные «огни» неслись быстрее и даже подскакивали. Вверх стал подниматься серо-чёрный шлейф из пепла, словно по остаткам пожарища на нас несся огромный табун горящих лошадей. Только вот это были не лошади…
Мы смотрели друг на друга, пытаясь разглядеть у кого-нибудь свежую, спасительную мысль. Бежать назад было бессмысленно. Камни — нашли. Вероятно, у моих спутников была надежда на то, что вместе с находкой что-то изменится. Может быть появится новая волна времени. А к нам двигалась совсем другая волна…
— Эти насекомые… — еле проговорил я, — они бегут и горят… — мои товарищи смотрели на меня, я бы сказал, даже обреченно, — может у нас есть шанс выжить?
— Пожар проник внутрь этой огромной колонии и количество насекомых в ней было настолько велико, что они просто выдавили наверх сотни метров грунта воздвигнув эти холмы… — продолжал развитие своей гипотезы наш профессор.
— Вот мне совсем не полегчало от этих новостей! — Виталий оглядывался вокруг в поисках укрытий и ничего не находил.
Между тем от огненной реки, что представлял из себя этот табун насекомых, все яснее и громче нарастал топот от миллионов ног, визг и скрежет разъярённых созданий был всё ближе с каждой секундой.
Я взял у Виталия тот «томагавк», которым ещё совсем недавно он делал зарубки на деревьях и приготовился отбиваться.
— Будет похоже на идиотизм, если мы даже не попробуем, — вдруг сказал наш друг с ружьем, и резким движением наклонился к капсуле.
— Что ты хочешь сделать, Виталик? — удивленно спросил Саныч. Виталий не ответил и вытащив из цилиндра мешочек с камнями, дернул его за разорванный край и уже через секунду один из камней оказался у него в руке.
Дальше шло всё как в тумане. Я видел, как первые ряды разъярённых насекомых, объятых пламенем, остановились от нас метрах в пятнадцати. Размером они были действительно с лошадь, и чем-то напоминали богомолов: длинное тело и лапы, голова с большими фасеточными глазами и огромные жвала. Одни из них замерли в прыжке, другие упали и через секунду будут затоптаны. Кто-то в слепой ярости вцепился в шею своему соплеменнику и почти перекусил её… Но секунда всё не проходила. Грандиозное и ужасное зрелище надвигающего конца жалких людишек, что посмели нарушить своим дерзким визитом мерное существование жителей каменноугольного периода, застыло как в стоп-кадре. Я посмотрел на своих спутников, и даже больше на Виталия. Он держал в руке камень с Венеры, вид у него был довольно взъерошенный, глаза горели: он явно был рад неожиданно открывшемуся новому эффекту камней. Да и кстати его обволокли какие-то клубы дыма — как мне показалось сначала, но это был не совсем дым.
— Вот это зашибись опция, — голос Виталика звучал как из трубы или как из колодца.
— Поле… — прошептал Саныч, — его покрывает какое-то поле… — глядел он быстро то вокруг, то на нашего охотника. — Камни — не простые, коллеги…
— Время как остановилось, — смог произнести я.
— Ну так и будем стоять? — «прогудел» Виталик. — Подходим, разбираем! — ну словно бойкий торговец апельсинами на базаре.
Переглянулись с Санычем, согласились друг с другом без слов. Он взял один камень из мешка… И тут же и его обволокло «дымом».
Я, прежде чем взять тоже, успел поглядеть на «адскую армию» что была в смертельной близости от нас, а с ней что-то происходило: рывки насекомых на метр вперед, стоп, на метр назад, опять и опять… Как будто «проигрыватель фильма» поймал хороший такой баг.
— Да бери уже! — донеслось от моих друзей. — Гляди, их сейчас же сорвёт с катушек! Сполохи времени! Это грандиозно! Бери, твою в душу!
Ну что делать, я взял последний образец. Очень хотелось зажмуриться, и я даже этого бы не постеснялся, но мысленно предположил, что время может пойти нормальным своим ходом и в меня может врезаться какой-нибудь отчаянный «богомол». Всё, камень в моей руке… Туман поля растекается волной по моему телу. «Плотность не сказать, что повышенная, точно не базальт» — мозг автоматом закинул мысль в моё сознание, наверное, чтобы оно не спятило от нахлынувшей новой картины. Насекомые до этого же колебались. А теперь они неслись прямо через нас… Сотни, тысячи. Остановились. Снова понеслись назад, всё в точности так же, как несколько секунд до этого, по своим же следам. И опять вперед. Но видеть, как сквозь твоё тело пробегает ужасная тварь, было, всё же как-то не по себе.
— Твою же материнскую… Нас как бы нет! И слава Богу! Это твой, как это, «бабочкин эффект»! — В голосе Виталика чувствовалось торжество.
— Не совсем, но это неописуемо, друзья мои! Мы всё видим, но существуем как будто в другом измерении! — гулко констатировал «спецэффекты» Саныч.
— Как будем выпутываться? — Мне захотелось вернуть всех на землю. — Выпускать камни из рук теперь — не совсем будет хорошей идеей, погибнем сразу же.
— Нужно усилить эффект, — ответил Саныч.
— Куда ещё усилить? Камней-то больше нет! — я смотрел на беснующуюся и погибающую от огня и давки вокруг меня жизнь.
— У меня папа был с другом на рыбалке один раз… — начал Виталий.
— Виталик, ну давай потом про папу! — возмущенно выкрикнул я.
— Нет, пусть скажет! — выкрикнул Саныч.
— Ну и вот, — перекрикивая ужасный шум продолжил Виталий, — они на лодке поплыли по озеру, отплыли от берега километров на пять, как поднялась буря. Волны прям за борт захлёстывали. Вот-вот перевернётся лодка. Друг говорит: «давай обнимемся». А отец ему: «Серега иди на хрен, давай так попрощаемся». Тот ему: «ну ты дурак совсем!? Давай присядем, обнимемся, центр тяжести сместим ниже. Лучше бы лечь, да не уложимся». Понимаете? Так и спаслись, донесло их ветром до берега, не перевернуло.
— Изменили физические свойства себя с лодкой как единого объекта, — поднял указательный палец вверх Саныч. — Давайте! На раз, два, три!
Каждый из нас, держа камень в левой руке, правую закинул на плечо спутника.
— А точно в левую надо? — донеслось от Виталика.
Но ему никто не успел ответить. Сильная вспышка, грохот, тьма… «Сейчас, наверное, это был самый глупый поступок во всей Вселенной!» — пугливо завизжала и убежала от меня последняя мысль, прежде чем моё сознание провалилось в небытие.
«Великий космос, великий космос… Причем здесь космос? Почему у меня такие мысли? И как это… Грандиозно!» — вернулось сознание, и если бы мой восторг можно было бы почувствовать, как вибрацию, то она бы вызвала самое ужасное землетрясение в истории. Потому что я смотрел на космос. Он был повсюду… Не существовало ни верха, ни низа. Вокруг мерцали мириады звёзд, несколько туманностей радовали переходами цветов от синего и голубого до оранжевого и красного, — сердце защемило от красоты. Млечный путь был виден сразу весь, ведь под ногами не было ничего. А ноги? А тело? Я видел лишь какой-то белесый туман вместо себя. Но страха не было. Рядом со мной «висели» еще два таких же облачка. Я понимал, что это мои верные спутники и они сейчас переживают те же чувства что были и у меня. Справа… Справа находилась огромная и яркая звезда — это было наше Солнце, я это понимал, как — не знаю. Перед нами появилась планета… Она становилась всё больше и больше, вот остановилась, но разглядеть что-либо на её поверхности было невозможно — это был шар, сплошь укрытый покровом светло-желтых облаков. Спиной, наверное, не знаю, была ли она вообще у меня в тот момент, — я почувствовал, что сзади приближается что-то… Что-то опасное. Мимо нас пролетел какой-то тёмный ком, разглядеть его было невозможно, я знал, что он есть и его было видно только как чёрный силуэт, закрывающий звёзды. К счастью он не остановился возле нас, а полетел дальше, прямо к желтоватого цвета планете. Секунда, две, три… Сейчас он войдёт в слой облаков и исчезнет… Но этого не произошло. Вспышка! Я закрыл глаза, но это не помогло, — я всё равно всё видел. Мне показалось что сейчас планета разорвется на куски. Но как только интенсивность свечения стала спадать моему взору представилась ещё более невероятная картина: теперь было две одинаковые планеты, и они были точной копией друг друга. И вопреки закону тяготения они разлетались в разные стороны… Все происходило в звенящая тишине — очень контрастно. Это была потрясающая картина планетарной катастрофы, но не в обычном своем понимании.
Потом появились плавные колебания всего космоса и нас, — как я начал их ощущать без тела — было непонятно, но очень интересно. Осмыслить до конца новые ощущения мне не дали, вновь отключив моё сознание. И кто всегда это делает?
Вновь открываю глаза — мы на Земле… На Земле? Саныч сидел рядом на каком-то валуне и тер кончиками пальцев свои виски, его усталый голос донёсся в непривычной тональности:
— Кажется я ощутил бесконечность…
— Кажется я ощутил себя девочкой Элли, — эти слова Виталика вновь, как, впрочем, и всегда подействовали ободряюще, и я сказал:
— Рад вас видеть… эээ… друзья мои. Мы вернулись?
— Конечно же нет. Зацени пейзаж, — махнул рукой Виталик.
Первое впечатление — мы оказались на Луне: редкие камни, валуны, и уходящая почти до горизонта голая поверхность покрытая или серым пеплом, или мелкой фракцией серого песка, смахивающего на лунный реголит. Но воздух был, и его состав и плотность оказались достаточно пригодными для дыхания. Вот только весь горизонт… Вокруг нас стояла далёкая стена из желтых облаков, над головой — темно-синее небо. Взглянув под ноги, мы увидели выходы горной породы желтого цвета, она широкой полосой уходила куда-то вдаль. Саныч присел, разглядывая камни:
— Это сера…
— Напоминает «желтую дорогу». Кхм… Как в сказке, — воспоминания о недавнем сне всколыхнуло меня.
— Я надеюсь, что и наша сказка закончится удачно, друзья мои, — Саныч указал на камень с Венеры, что до сих пор держал в руке, — а эти — давайте пока уберем в рюкзаки…
Мы согласились и выполнили его просьбу.
— Саныч, я боюсь спрашивать, но скажи: куда нас чёрт занёс?
Наш командир, прежде чем ответить, внимательно посмотрел по сторонам. Взял в руки бинокль:
— Сейчас, Виталик. Вижу частично горы, но они скрыты этими желтыми облаками… Интересно: все облака от нас примерно на одинаковом расстоянии. И эта странная пустыня… На современной Земле такой нет.
— Ещё меня тревожит это видение про космос. Как можно всё это свести воедино? — я с надеждой посмотрел на руководителя.
Он поднял вверх палец:
— Это было незабвенно, честно сказать, это лучшее что я видел в жизни! Но давайте пофантазируем дальше, по лицу же нам никто не даст?
— Нет, — подтвердил Виталий.
— Мне кажется, что мы с вами стали свидетелями потрясающего события. Там, в космосе. Эта бело-желтая планета была Земля. В далекой древности. Потом с ней произошло что-то… Ну вы видели. Столкновение с тёмным объектом. Он был антиматерией или черной дырой — сказать не могу, может ни тем ни другим. Но теперь дальше: вместо колоссального взрыва мы видели фантастическое явление, энергия пошла не на разрушение, а на созидание. Появился клон, дубликат нашей матушки — Земли…
— Венера… — прошептал я.
— Правильно, Андрюша! Только вот она осталась до сих пор такой, какой Земля была миллиарды лет назад, и орбита ее пролегает ближе к Солнцу. Но вот свойства ее пород — как мы все с вами недавно убедились, в корне отличаются от земных и обладают свойствами эээ… менять положение во времени.
— Почему же наши аппараты на Венере никуда не унесло? — этот мой вопрос ненадолго смутил профессора.
— Это лишь гипотеза. Свойства они могут проявлять при близком расположении к «сестре» — Земле, точно не скажу, это дело исследователей в будущем.
— Когда нами займемся? — Виталик стал осматривать местность в бинокль. — Здесь даже травы не погрызёшь… Уезжать нам надо. Может обнимемся и вперед? Да где мы вообще?
— В архейской эре. Наверное. — устало кивал Саныч, взглянув и прищурившись на яркое солнце.
— Мы бы там умерли, — возразил я, — тогда же была ядовитая атмосфера.
— Совершенно верно, — указал профессор на горизонт, — а вот и она. Посмотри внимательно вокруг.
Я ещё раз огляделся и непонимающе посмотрел на Саныча, он объяснил:
— Что-то или кто-то любезно огородил нас от нее, дорогие ребята. И мы с вами под неким куполом, огромным, с нормальной атмосферой. А вокруг ядовитая, — аналогичная венерианской.
— Не понимаю тогда… — отмахиваясь внутри от роя гипотез ответил я. — Зачем эти видения? И что мы здесь делаем? Какова цель?
— Там впереди что-то блестит, — сказал Виталик, — прямо в конце вот этого… — указал он на желтые камни.
— Ну вот и ответ, — шумно вздохнул Саныч. Пойдемте.
Через метров сто «дороги» мы заметили какое-то странное движение под слоем песка. Там что-то шевелилось, но на поверхность себя не показывало. И слева и справа…
— Идем быстрее! — Взволнованно проговорил я. — И не наступайте на песок!
Мы ускорили шаг, я тоже посмотрел в бинокль — действительно, впереди была какая-то металлическая цель. Виталий коснулся моего плеча, и молча указал на землю, в отдалении от нас приблизительно на двадцать метров… На поверхность вылезла огромная рыба. Чешуя переливалась в солнечных лучах, длинные плавники раздвигали песок, но медленней и медленней… Чешуя больше не переливалась, стала серой. По телу пошли трещины, и вот рыбина рассыпалась в пепел… Прямо как окончание из моих диких снов.
— Останавливаться не надо… — прошептал Саныч, — в этих условиях жизнь невозможна.
Но песок продолжал шевелиться. Рыбина, потом гигантский кальмар, вот ещё невесть что с огромным панцирем… Песок словно закипел. Создания появлялись и рассыпались в пепел, снова и снова. Вот появилась какая-то ящерица с плоским хвостом, она немного пробежала и тоже рассыпалась, разделив участь своих прежних собратьев.
— Может мы сейчас в палате лежим? — с ноткой сарказма выкрикнул Виталик.
— Не останавливайтесь! Вдруг они успеют доползти до нашей дороги!
— Ё-маё, динозавр! — выкрикнул Виталик, показывая на морду какого-то велоцираптора, который заметил нас, но распался в пепел, не допрыгнув до нас совсем немного.
Мы уже бежали. Теперь уже невооруженным глазом я видел что-то большое и металлическое впереди. А по бокам от нас рассыпались в пыль бронтозавры, стегозавры… Одного растительноядного игуанодона попробовал атаковать горгозавр, но их участь была стать горками пепла или песка. Мы бежали, бежали без оглядки. Меня, например, сковывал ужас от мысли что, если какой-нибудь монстр с длинной шеей захочет дотянуться до нас чтобы понять, съедобные мы или нет. А металлическое нечто все ближе и ближе…
— Мама дорогая, эндрюсарх! — наш командир указывал на ужасно ревущее чудовище. Но махнул рукой, затем указывая на индрикотериев. — Это не просто пыль времен, это ещё и аллегория! Чтобы мы поняли!
— Скажите им что мы всё поняли! — крикнул Виталик. — Чего они скачут, и вон тот вон на меня так смотрит!
Тут я заметил, что Виталий, параллельно нашему стремительному бегу, пытается снимать происходящую вокруг нас фантасмагорию на телефон.
— Вот это правильно, — прохрипел, еле дыша, Саныч. — Только зарегистрированные данные…
— Батарейка сейчас сдохнет! — Выкрикнул Виталий, — И надо же Нине потом показать, где я все это время ошивался!
А происходящее вокруг не переставало изумлять количеством «рождённых из пепла». Вот стадо мамонтов, группа людей в звериных шкурах, один из них поднял руку в приветствии. Но рука отвалилась раньше, прежде чем древний вождь рассыпался вместе с группой своих соплеменников… Земля затряслась. Слева от нас, раздвигая горы песка, выросла огромная египетская пирамида. Звуки труб, армия фараона на марше… Бегом, дальше, дальше… Над нами летят огненные шары — справа бьют катапульты по средневековому замку… Ещё пятьдесят метров… Рёв самолётов: «этажерки» Первой мировой быстро сменились реактивными истребителями. Вот старт ракеты-носителя. Как же хотелось остановиться! Ракета не взлетела, осев горой пепла. Вот толпа людей… Открывают мост на остров Русский… Мы замедлили бег. Впереди был… На нашей «жёлтой дороге» стоял…
— Это он, как его, — начал Виталий.
— Это спускаемый аппарат, что привёз образцы, — уточнил наш командир.
Я посмотрел вправо, удивляться я уже перестал и почти равнодушно лицезрел как недалеко, ломая отсеки и модули, переворачивается в песке, Международная космическая станция, еще пару секунд и ее нет… Теперь я перевёл взгляд на спускаемый аппарат, к которому мы почти подошли и сказал:
— Не аппарат — главное, посмотрите внимательно на то, что перед ним.
Саныч, если можно так назвать хрип уставшего почти до смерти пожилого человека, удивленно вздохнул. Виталий присвистнул. Перед самым аппаратом, в метре над поверхностью «дороги» из серосодержащих пород, висела капсула с открытой крышкой.
— Антигравитация какая-то… — восхитился Виталий.
— Это жест, — Саныч почти отдышался, но держаться за область сердца не переставал, — или приглашение.
Всё вокруг стихло, не было больше никаких явлений, или, так скажем, «призраков жизни» из разных эпох. Пустыня вновь была просто пустыней: камни, песок и пустота до самого кольца из ядовитых облаков.
— Доставайте камни, — сказал я, — поигрались и будет.
Все молча достали из своих рюкзаков небольшие кусочки с Венеры, что доставили нам столько хлопот. Я посмотрел на Саныча, он кивнул в ответ. По очереди мы поместили камни внутрь капсулы. Крышка закрылась сама, мы отступили назад… Капсула стала двигаться в пространстве в сторону небольшого люка в аппарате. Тот открылся, и блестящий цилиндр исчез в чреве «космического странника». Далее было ещё удивительнее: аппарат стал покрываться мелкими прозрачными квадратиками, словно он состоял из пикселей. Исчезли крайние из них, вместе с частью металла обшивки. Ещё и ещё… И вот последний «пиксель», ярко вспыхнув исчез в никуда. Аппарата не было. Мы остались совсем одни посреди лунного пейзажа. Тишина вновь добавилась в наши спутники.
— И что? Всё что ли? — испачканное сажей лицо Виталика казалось смешным и усталым одновременно, но бодрость, или даже некое желание жить, звучащие в тембре его голоса, уже не в первый раз придавало уверенности в том, что мы не пропадем. Но Саныч думал иначе:
— Гвоздь забили… Молоток не нужен…
— Тогда убери его на место! — с гневом произнёс наш охотник. Но обращался он к неизвестно к кому, повернувшись лицом к пустыне. — Верните нас домой!
— Саныч… Александр Александрович, — начал я, — к чему было всё это шоу? Эти вехи жизни? Чтобы сказать нам что? Чтобы потом оставить здесь подыхать?
— Андрюш, меня всю дорогу грела надежда. Это всё неспроста, думал, и наши злоключения в каменноугольном периоде и здесь, и пребывание в космосе и даже твои сны. Хотел сложить все части мозаики по порядку. Но… Не вижу смысла. Если не придёт волна, я не знаю, как мы отсюда выберемся.
— А как она придёт? — спросил Виталик. — Камни то успешно свалили куда-то, совместно с аппаратом. Нам надо было тоже за него зацепиться.
— Нет, Виталь, может он сейчас переместился в космос. А вдруг мы появились бы там без этого… Без временнóго поля? Нам бы тогда точно пришёл конец. — Высказал я.
— Вообще не пойму этот эксперимент или ритуал, черт его знает, как назвать, — сокрушенно добавил наш главный.
Я еще раз посмотрел по сторонам, затем вверх:
— Вот ребята, — указал я наверх, — кажется таким вот способом кто-то решил от нас отделаться.
Мои компаньоны задрали головы вверх и увидели… В синем небе — прямо у нас над головами — что-то тёмное и оно приближалось.
— Я понял, — голос Саныча вновь стал хриплым, — они переместили нас как раз в то самое время перед с столкновением с той тёмной материей. И концы в воду…
— Вот же паскуды, — странно, но Виталик, вновь, как и на месте выжженных джунглей «протрубил». Его голос снова изменился.
Мы просмотрели друг на друга. Испачканные лица. Не бритые, все в саже. И полные торжества глаза! Нас окутывал временнóй туман или поле, — это было уже не важно.
Небо над нами раскололась от вспышки… Затем тьма и серая мгла… «Вовремя смыться — залог успеха» — прокричал кто-то из нас. Затем моё сознание вновь попрощалось со мной, и я надеялся, что это временно.
Мне семь лет. Я сижу возле стены курятника и длинной палочкой не даю цыплятам, что гуляли в небольшом загоне, перепрыгнуть через небольшую доску, которая не давала им сбежать в огород. Мне бы поставить ещё доску, но мне очень нравилось это занятие — важное дело, не иначе. Вдруг надо мной промелькнула тень; цыплята — врассыпную… Оказывается большая хищная птица — ястреб, хотел проскочить под ветвями груши, что раскинула ветви над загоном. А хищник просто хотел полакомиться молодой курятиной. Но он запутался в рыбьем садке. Мой дед его зачем-то туда повесил. Я вскочил, сначала сильно испугался, затем понемногу успокоился, разглядел красивую и сильную птицу. «Ну что, не получилось?». Ястреб лишь моргнул сердитым глазом. Через минуту я уже одел большие дедовские рукавицы и лез на дерево. «Ну ладно тебе. Не кусайся ты… Больше не прилетай!» Взмах сильных крыльев — раз, два и птица унеслась над крышами. Красивый такой… «Вы посмотрите, какой добрый мальчик» — смотрю, а под деревом стоит моя бабуля. «Я не хотел его ловить, и цыплят он же не тронул. Пусть летит?» Бабушка улыбалась, солнечные зайчики играли на её щеках: «Конечно, пусть летит. Это очень добрый поступок, я и друзьям твоим тебя похвалю.» «Они не поверят, бабуль.» «А я им та-ак расскажу-у, что поверят, родной…» Видение исчезло, но что характерно, оно не закончилось также трагически как предыдущие.
Солнечные зайчики… Солнечные зайчики на моих щеках, я чувствую их тепло. Ветер, запах трав, шум листвы и… Люди. Они что-то говорят. «В шестнадцать сорок пять обнаружены тела…» Кто-то перебивает: «Ты рехнулся? Какие тела? Они просто в отключке…» Шух-шух-шух… Какой знакомый звук. Но какой именно? Это же вертолёт! Пробую открыть глаза, — яркое солнце, небо и раскидистые ветви сосен. Рядом приподнимаются с травы Саныч и Виталик — улыбки до ушей!
— Вам нужна медицинская помощь? — девушка в жёлтом плаще сидела рядом, приоткрыв походную аптечку. Оксана, наверное…
Я отрицательно помотал головой — не нужно, всё хорошо. Посмотрел вбок и увидел на поляне вертолёт, от него к нам бежал координатор — Игорь Владимирович, он бежал и кричал в рацию:
— … Да! Нашли! Группа «Лиса — три» нашла этих чертовых учёных…
Теперь он подбежал к нам:
— Александр Александрович, ну знаете! Это чёрт знает что! Я снимаю половину групп на ваши поиски, а они тут развалились и видите ли — спят! А что… Что с вами случилось? Вы в болото что ли попали? Почему грязные как черти?
— Дорогой мой, — приподнял ладонь Саныч, — давай всё потом. Мы очень устали и давай мы пока поедем домой, хорошо? У нас все нормально.
— А то что аппарат развалился в атмосфере и капсулу нашли без образцов — ты знаешь? Транспортировочный мешок внутри запечатан, а камней там нет. Ты хоть можешь объяснить, что это за хрень?
— Возможно, дорогой мой. Но потом. Я смертельно устал.
— А мне в душ надо. Давайте мы уже уедем на нашем «уазике»? — добавил Виталик.
Игорь Владимирович оглядел нас ещё раз, плюнул и смачно выругался. Наверное, больше включать в поисковые группы неподготовленных людей он больше не будет.
Мы снова шли по полю. Не спеша. Грязные, усталые, но счастливые. Вдалеке уже виднелась наша машина.
— Это что получается, нас не было всего несколько часов? — спросил Виталий.
— Получается, — улыбнулся я.
— Ну хоть с Нинкой цапаться не надо, и то хорошо.
— Сан Саныч, какие будут выводы? — задал я вопрос. Потому как в моей голове не всё ещё стало на свои места.
— Обладать образцами с Венеры нам ещё рано, — поднял палец старый учёный. — Нам это успешно кто-то продемонстрировал. Хорошо хоть все живы и все вернулось на свои места.
Виталик хлопнул себя по карману и с присвистом вынул зажигалку — ту самую, что я утопил в древнем болоте:
— Волшебство прям.
— Правда, удивительно, — взяв её на время в руку и повертев, произнёс Саныч.
— Может и видео с твоего телефона не сохранилось, — добавил я.
Через минуту Виталик, помучив свой гаджет, ответил:
— Конечно же там нет никакого видео, твою налево… Всё, батарейка сдохла.
— Не нужно отчаиваться, друзья мои! Виталий, Андрей! Наша память — вот всё что у нас есть. И мы должны приложить будем в будущем просто гигантские усилия для того, чтобы при следующем полёте на Венеру человечество уже было вооружено нашими знаниями! Ведь с помощью этих камней можно попасть в прошлое, а изменить его — легко. И тут таится главная опасность: могут исчезнуть дорогие нам люди, наши близкие, да и все человечество в целом. А как научиться исследовать прошлое, не вмешиваясь в ход истории — это задача для людей будущего. Вот главный итог, который мы с вами добились, друзья мои. Без доказательств нашего путешествия донести до людей информацию так, чтобы нам поверили — будет очень трудно. Но мы должны.
Я вздохнул и задал ещё вопрос:
— Ещё бы понять кто нас «вёл» всё это время.
— Поймем, но не сегодня и не завтра. Доживем или нет до этого события — не знаю. А честно говоря, я устал как собака, мне уже осточертело думать, дорогие мои, и я просто хочу отдохнуть.
— Вот, кстати, насчёт отдыха, — оживился Виталик, — Может в субботу на рыбалку?
— Ты серьёзно сейчас? — искренне удивился профессор. — Я даже помышлять об этом не смею. Тебе не надоело быть на природе?
— Да нормально вроде. Там и места рыбные, я вам все покажу. Поехали?
— Виталь, ну я не знаю, — возразил я.
— А вечерком я расскажу, как на свинье Витьку соседского обогнал, который был на велосипеде.
— Подожди, — остановился Саныч, прикрыв на секунду глаза ладонью, — ты хочешь сказать, что ехал на живой свинье? И кого-то ещё там обогнал?
— Ну да. У меня много ещё историй.
— Я бы послушал, — сказал я, поправляя рюкзак.
Саныч улыбнулся:
— В субботу, говоришь?
В это время, в Англии…
Большой зал Бристольского университета был забит до отказа: журналисты, учёные и многочисленные гости, включая различных знаменитостей. На широкой сцене, профессор палеонтологии Джозеф Лоуренс снял шелковую ткань со стенда, на котором возвышался широкий пласт каменного угля.
— Леди и джентльмены, — проговорил профессор, перебивая звуки затворов фотоаппаратов, — благодаря нашим добрым друзьям, шахтерам из Северного Йоркшира, к нам в руки попал этот замечательный образец угля с отпечатками древних растений каменноугольного периода. Здесь сорок видов, господа! Более половины не известно современной науке!
Многочисленные аплодисменты потрясли зал. Профессор взял в руки указку:
— Обратите внимание на этот стебель…
Но тут случилось непоправимое: указка коснулась поверхности находки и с него осыпался верхний слой. Учёный схватился за сердце, в зале поднялся шум. Мистер Лоуренс снял очки, протер их и снова надел:
— Оу, мой, Бог…
Под слоем отпечатков растений был ещё один, гораздо старше. С отпечатком поверхности коры древнего дерева. На котором красовалась вырубленная надпись на русском: «Институт геологии. Виталик».