— А на меня тут пираты напали.
Суллустианин заинтересованно наклонился к нему.
— Что произошло?
— Подстрелили нашу птичку, разнесли ей весь гипердрайв, но одного я все-таки угостил торпедой,— одновременно с рассказом Хэн жестами описывал рисунок схватки; завершился бой звонким хлопком.— Пришлось ковылять до Алдераана, залатать пару дыр. Бывал там?
— Приятный мир,— без восторга прокомментировал суллустианин.— Слишком приятный в некоторых отношениях.
— Это ты мне говоришь? А когда я вернулся, Тероенза засыпал меня вопросами, что за корабли, какого типа, почему не было предупредительного выстрела? И знаешь, чем дальше я размышляю над всей этой бодягой, тем больше мне кажется, что это не случайный налет. Откуда пираты узнали мои координаты?
Ялус Небл вздохнул.
— Ах, пилот, за нападением действительно скрывается нечто большее.
— Слушай, что вы все заладили «пилот, пилот», у меня имя имеется. Мы, летуны, должны держаться вместе. Я — Викк.
— Тогда называй меня Небл. Гнездовое имя.
— Договорились. Так, по-твоему, что происходит?
— Думаю, т'ланда Тиль опасаются, что пираты явились с Нал Хутты. Корабли принадлежат хаттам, а корсарами они лишь прикрываются.
Хэн негромко присвистнул.
— Во имя всех любимцев Ксендора... а ведь правда! Выходит, хатты передрались друг с другом?
— Нетрудно поверить, что ты не имел с ними дела,— сухо заметил суллустианин. — Хатты заключают союзы и разрушают их со скоростью света. А как только речь заходит о потери влияния или прибыли, их верность испаряется словно лед под солнцем, знаешь ли.
— Начинаю догадываться.
Хэн поерзал на жесткой скамеечке, чувствуя, что до превращения в космическую пыль — рукой подать.
— Значит, все дело в дрязгах на Нал Хутте? — на всякий случай уточнил он.
— О да. Семья или клан поднимаются к вершинам благополучия и власти лишь для того, чтобы пасть, когда другая семья начинает умышлять против них. Неудивительно, что хатты — самые недоверчивые существа в Галактике. Знаешь, на какой работе никто не задерживается, Викк? На должности дегустатора в семьях хаттов. Отравить склизня очень трудно, но обычно убийц это не останавливает, а со временем кому-нибудь может и повезти, так? А чтобы добиться своего, кланы не гнушаются пользоваться торпедами, наемными убийцами и войсками.
— Но ведь здешней богадельней заправляют хатты! — воскликнул кореллианин.
— А, так ты уже видел Заввала!
— Если так зовут здоровенного жирного ублюдка, который разъезжал тут повсюду на антигравитационных салазках, то да, видел. Хотя не имел счастья сталкиваться нос к носу.
— Убереги тебя твоя кореллианская удача! Молись, чтобы тебе вовсе не выпало такое удовольствие, Викк. Заввала, как, впрочем, почти всех его сородичей, ублажить почти невозможно. Илезианские жрецы, может, и не самые лучшие хозяева, но по сравнению с хаттами они весьма приятная компания.
— Да что такое творится в этом мире, а?! У вас тут в правителях хатты, которые сцепились с родственничками на Нал Хутте... а почему?
Суллустианин молчал, поэтому Хэн немного поработал собственной головой и выдал ответ:
— А... ну да! Конечно же. Спайс.
— Разумеется. Хатты и т'ланда Тиль, их здешние представители, получают с Илезии двойную выгоду. Во-первых, тут перерабатывают спайс. Но сначала местным хаттам нужно купить сырье у своих кузенов на Нал Хутте. Слышал когда-нибудь о Джилиаке или Джаббе?
— Джабба?— Хэн озадаченно сдвинул брови.— Джабба Хатт? Тот парень, который держит под контролем практически всю контрабанду на Нар Шадда?
— Он самый. Живет он на Нал Хутте, но время от времени наведывается на Татуин, там у него какие-то дела, касающиеся перевозки спайса.
— Татуин? Впервые слышу. Это еще что такое?
Небл усмехнулся:
— Помойка. Поверь мне, ничего интересного там нет.
— Постараюсь запомнить. Так, значит, этот самый Джабба вместе с Джилиаком гонят сырье сюда для переработки, правильно?
— Да. Но вот что мне пришло в голову. Если замаскировать несколько кораблей под пиратские и ограбить илезианские транспортники, можно неплохо подзаработать. В таком случае хатты получают переработанный спайс задаром, а это не может их не радовать.
Хэн надул губы, словно намеревался присвистнуть.
— Что такое говорят о кусании руки, которая тебя кормит...
— Вот именно. Только я почему-то не удивляюсь.
Кореллианин запустил пальцы в растрепанную шевелюру. Длинный выдался вчера денек, вот что. И насыщенный.
— Да, насколько я понимаю, хатты и родную бабушку продадут, если предложить им хорошую цену и если у них имеются бабушки.
— Вот почему ты должен быть весьма и весьма осмотрителен, молодой Викк. Скажи Тероензе, что тебе нужны более мощные дефлекторы.
— Уже.
— Хорошо. И не лишним будет усилить огневую мощь.
— Да, ты прав.— Хэн в упор взглянул на суллустианина.— Небл, раз уж мы заговорили начистоту, скажи-ка мне вот что. Жрецы тут грузят паломникам трюмы религиозным маразмом, но ведь это все — абсолютная чушь, так?
— Наверное, Викк. Я не понимаю сути Возрадования, но я не верующий, я никогда его не переживал. Но если судить по поведению здешних паломников, лучше принимать спайс, раз уж решил отравить себе жизнь. Не такая встряска для нервов.
— Да уж, такой удар по мозгам, что будь здоров,— согласился Хэн.— Знаешь, что я думаю? Вся это возня на Илезии — одна большая дымовая завеса, за которой скрывается дешевый спайс.
— Не единственный их резон, молодой Викк. Помнишь, что я говорил? Жрецы и хатты снимают здесь сливки дважды.
— Ну да... а что это за второй урожай?
— Рабы,— без обиняков заявил Небл.— Вышколенные, покорные рабы. Когда обучение считают законченным, когда сопротивление сломлено, паломников продают на другие планеты. А их места занимают новые жертвы.
— Им что, так промывают мозги, что паломники не думают жаловаться? Или рассказать правду об Илезии? — поразился Соло.