— Я поступить так,— сказал он.— Ссслово чести.
— Тогда, дружище, по рукам,— кивнул Хэн. * * *
Тем же вечером кореллианин встретился с Брией в сокровищнице Тероензы. По дороге он ломал голову над вопросом, будет ли Бриа принимать участие в вечерних службах теперь, когда их секрет раскрыт. Так ничего не решив, кореллианин постучал в толстую, обитую металлом дверь.
— Это я,— сказал он в ответ на раздавшийся изнутри вопрос. Дверь открылась, в коридор выглянула Бриа. Хэн присвистнул.
— Ух ты! Здорово выглядишь!
Впервые с тех пор, как они познакомились, девушка сбросила мешковатый широченный балахон и бесформенную дурацкую шапку. Вместо них Бриа надела простую голубую рубаху и штаны. Незамысловатая по крою одежда не скрывала немного еще костлявой, но определенно женской оформившейся фигуры.
— Возвышенный Тероенза сказал, что при работе над коллекцией балахон надевать совсем не обязательно.
Заметив жадный интерес в глазах пилота, Бриа покраснела, но все равно улыбнулась.
— По-моему, он боится, что смахну рукавом что-нибудь ценное и хрупкое,— пояснила она.
— Хоть какая-то от него польза,— хмыкнул Соло.— Хочешь пропустить по чашке
стим-ча?
— Не откажусь
Когда они уселись в столовой с кружками дымящегося напитка, Бриа опять улыбнулась.
— Ну так что? Я тебе действительно нравлюсь?
— Можешь на это поставить,— откликнулся Соло.— На этой планете ты самая симпатичная деваха, без дураков.
Улыбку девушке стерло.
— Похоже, ты не единственный так думаешь, Викк...
— Что ты хочешь сказать?
— Этим утром у меня была странная беседа с Ганаром Тосом, управляющим Тероензы. Кажется, за балахоном он ничего разглядеть неспособен, но стоило переодеться, и он заметил меня. Он битый час за мной таскался, пока я переставляла одну витрину, разговаривал... ну, пытался. А у меня от его оранжевых глаз мороз продирает по коже. Он старый, но в нем... э-э... много жизни, если ты понимаешь меня. Мужской жизни.
Хэн был потрясен.
— Хочешь сказать, этот старый урод втюрился в тебя?
Брию передернуло.
— Боюсь, что да. Он захотел узнать, сколько мне лет, замужем ли я, есть ли дети. Расспрашивал, почему мне вдруг пришло в голову отправиться в паломничество на Илезию. Задавал личные вопросы! Он так осмелел.
Хэн наклонился к девушке:
— А почему ты прилетела сюда? Или это тоже личный вопрос?
Бриа бледно улыбнулась:
— Разумеется, нет, Викк. Почему я прилетела сюда? Кажется, это было так давно, что я даже не могу вспомнить. Мне было плохо. Я только что закончила среднюю школу, и мне было страшно поступать в университет. Раньше я никогда не жила самостоятельно. Мама всегда натягивала волоки и давала мне понять, что я ничего не могу сделать правильно. Усердная учеба и хорошее поведение для нее ничего не значило,— девушка улыбнулась, но далеко не милой улыбкой.— Отец поощрял меня, говорил, что я должна сделать карьеру, но у мамы других мыслей, кроме как найти «блестящую пару», не нашлось. Я начала встречаться с Дажем, и мама решила, что сбываются ее мечты.
Хэн ощутил укол ревности, но напомнил себе, что и в его прошлом встречались другие девчонки. И если честно, не несколько, а гораздо больше...
— Мы уже почти обручились, когда я увидела его с другой. Вот я и сказала ему, что между нами все кончено. Мама закатила мне дикий скандал. Видишь ли, Даж — из одной из самых богатых семей на Кореллии, и мама уже начала готовиться к свадьбе.
Бриа вздохнула.
— Мама приказала мне пойти к Дажу и извиниться, заставить его принять меня обратно. Впервые в жизни я сказала ей «нет».
— Похоже, она — женщина... очень решительная.
— Не то слово. Мама подталкивала меня к Дажу с самой школы, а мне не хватило смелости сказать ей, что он мне не так уж и нравится. Забавно...
Зеленовато-голубые глаза ее затуманились.
— Я не слишком-то была привязана к Дажу, но когда узнала, что он бегает за другой, то почувствовала, что мое сердце разбито, как будто Даж предал меня. Люди — странные существа, правда?
Хэн кивнул.
— Продолжай,— сказал он.
— Ну, в то время я как раз услышала о возрождении, которое даруется в илезианской миссии. Чувства у меня были — в клочья, мне же вдолбили, что я ни на что не гожусь. Меня словно выкорчевали, понимаешь? Отрезали от всего. Вот я и отправилась возрождаться. Илезианский жрец прочитал короткую проповедь, а завершил ее небольшим Возрадованием... и мне стало так хорошо. Как будто я нашла свое место. Поэтому я продала свои драгоценности, сбежала из дома и купила билет на корабль до Илезии.
Девушка жалко улыбнулась.
— Вот и все история. А возвращаясь к насущным вопросам, как по-твоему, что мне делать, чтобы держать старого бедолагу Ганара Тоса на отдалении?
— Ну, если он тебе надоедает, пожалуйся Тероензе. Уверен, ему не захочется, чтобы кто-нибудь вмешивался в твою работу. И если Ганар Тос станет помехой, Тероенза его остановит.
— Ладно,— Бриа повеселела.— А хорошая мысль, знаешь!
— Пойдешь на молитву? — спросил Хэн со значением.
Девушка покачала головой.
— Нет. Что-то не хочется.
— А заметят, если ты не появишься?
— Всегда можно сослаться на головную боль. Или сказать, что допоздна засиделась за работой. Паломники ждут не дождутся, лишь бы поскорее уйти, так что никто не считает их по головам.
— Что да, то да. Может, тогда прогуляемся?
— Почему бы нет?