Словно отвечая на мысли Ариэны, один из киммеленцев сказал:
— Говорят, единственная достопримечательность Ди-Милона — дворец Гиамары, который видно перед закатом и перед восходом. Вот бы взглянуть на это чудо!
— А ты не боишься? — спросила Ариэна.
— А чего его бояться? — расхохотался парень. — И он, и звезда в положенный час появляются и исчезают. Солнце тоже встаёт и садится в положенное время. Ну так что же — нам и солнца бояться?
— С солнечным великаном шутки плохи, — многозначительно произнесла Ариэна. — Так же, как и с Гиамарой. И жить рядом с её обителью небезопасно.
— Но вы ведь живёте.
— К своим избранникам сестра Найяры благосклонна.
— Значит, здесь живут только её избранники? — вежливо, но с издевательской ноткой в голосе поинтересовался Аликан.
— В основном да, — в тон ему ответила Ариэна.
— А Гиамара говорит с вами?
— Конечно.
— Я вижу, ты великая колдунья, госпожа. К тому же гостеприимная хозяйка. Не могла бы ты доставить своим гостям удовольствие — сделать так, чтобы призрачный дворец стал виден сейчас? Вдруг я просплю и восход, и закат солнца…
"Как бы мне хотелось действительно это сделать, — подумала Ариэна. — Чтобы этот наглец умылся".
— Вы можете отправиться отдыхать сразу после еды, — сказал Тамран. — Постели для вас готовы. К ужину вас разбудят, а потом…
Он не договорил, потому что примерно половина гостей, роняя посуду и гремя тяжёлыми стульями, повскакивали со своих мест.
— Замок! Клянусь Найярой! Смотрите…
— Призрачный замок!!
Одно из огромных окон трапезной выходило на север, и отсюда был хорошо виден Средний Остров. Те, кто сидел лицом к этому окну, первые увидели смутно белеющий на фоне серовато-синего неба замок. Теперь на него смотрели все. Многие вполголоса бормотали молитвы Найяре и охранные заклятия. Замок был гораздо бледнее, чем вечером и ранним утром, и даже выглядел не так величественно, как в сумерках, но этот огромный призрак, наверное, ещё никогда не приводил людей в такое смятение. Разве что когда появился здесь впервые. Ариэна была потрясена не меньше других.
"Неужели он появился по моему желанию? Тогда пусть поскорей исчезнет. Пока в посёлке кого-нибудь удар не хватил".
— Днём он смотрится не так эффектно, — обратилась она к гостям извиняющимся тоном, когда огромный призрак растаял в воздухе. — Почему у вас такие лица, друзья мои? Неужели вино кислое? Мне так не показалось.
— Вино у тебя отличное, хозяйка, — Аликан улыбался, но Ариэна видела, что улыбка даётся ему с трудом. — И гостей ты умеешь уважить. Но не пристало непрошеным гостям злоупотреблять твоим радушием. Спасибо тебе за всё.
— И тебе, благородный господин, — поклонился он Тамрану. — Нам пора в путь.
— Думаю, вам всё же лучше отдохнуть, — попробовала возразить Ариэна.
— Нет, благородная госпожа, — подчёркнуто вежливо отказался главарь. — Туман уже почти рассеялся, а нас заждались дома. Это плавание и так оказалось слишком долгим.
Провожая гостей, Ариэна слышала, как один киммеленец негромко сказал приятелю:
— Скорей бы выбраться наружу. Может, этот замок тоже призрак, который создала эта колдунья… Не растворился бы он в воздухе вместе с нами.
— Это уже перебор, моя дорогая, — мягко упрекнул жену Тамран, когда корабли отчалили от берега. — Хватило и железных демонов. Думаю, это действительно была первая волна переселенцев. Пока без семей. Для начала они хотели изучить обстановку. А на кораблях, скорее всего, были их вещи… По-моему, насмотревшись на твоих ручных зверушек, они сразу передумали осваивать этот остров. Замок — это уж слишком. На Среднем, наверное, испугались…
— Я тоже, — призналась Ариэна. — Я не ожидала, что моё желание будет исполнено. Зато теперь я знаю, что, если понадобится, я смогу вызвать этот призрак в любое время.
— А я знаю, что случилось с Гимелом, Растаном, Лумисом и Валларом, — помрачнел Тамран. — Дружки Нэйи просто убили их. А для меня выдумали историю про стычку с местными на Киммелене. Они там и не были. Они не искали никаких союзников… То есть искали, но не там, где мы договаривались. Они явно не были ни на Охаре, ни на Крене, ни на Тирое… Пополнили войско такими же, как они сами. Море велико, пиратские гнёзда есть и на других островах, просто здесь было самое большое. Догадываюсь, почему я тогда разболелся. Эта ведьма меня чем-то опоила — чтобы я остался здесь, на Ди-Милоне… Я подозревал, что что-то не так. Мне казалось странным, что в той стычке погибли все мои люди, все четверо, но Трагон сказал, что диввинов на островах ненавидят куда больше, чем чужаков-лиммеринов. С этим не поспоришь. К тому же эти мерзавцы тогда тоже вернулись не все. Якобы пятеро из них погибли… Наверное, они просто где-то остались, чтобы попозже присоединиться к своим. Всё должно было выглядеть убедительно. Для меня дурака. Теперь я даже жалею, что мы отпустили эту тварь…
— Не жалей. Она нам ещё пригодится. Живая, а не мёртвая. На этой особе слишком много завязано. Когда-нибудь я узнаю, кто она на самом деле.
— Ты ведь уже давно собиралась.
— Магия Маттар — это магия тьмы. Сегодня я опять использовала её и опять ослабила способность видеть и предвидеть. Тьма поглощает свет…
— А свет рассеивает тьму. Иногда у меня такое чувство, что ты боишься узнать, кто такая Нэйя, — осторожно сказал Тамран.
— А может, ты судишь по себе? — нахмурилась Ариэна.
— Может. Я уже признал, что был слепцом скорее по собственной воле… И мне до сих пор приходится за это расплачиваться. Сегодня был очередной урок. И, боюсь, не последний. Я никогда не прощу себе этих четверых…
— Они погибли на войне, Тамран. На той, что началась задолго до сражений в Див-Аранхе. Мы не знаем, когда она закончится и скольким ещё суждено погибнуть. Я вызываю этих тварей только в случае необходимости. Ты же понимаешь, что сегодня их нельзя было не задействовать. Одними призраками лиммеринов не испугаешь. Тем более таких парней, как эти. Разве что призраком замка, но этот фокус получился у меня совершенно случайно…
— Да конечно, я всё понимаю. Извини.
Ариэна перестала хмуриться, но настроение у неё не улучшилось. Потому что кое в чём Тамран был прав.
Глава 3. Кошмары во сне и наяву.
В конце лета обстановка в Аранхайе осложнилась, и царской чете пришлось перебраться на Большую Землю. Едва оказавшись в Круглой Башне, Ариэна вновь почувствовала себя пленницей. И вместе с тоской и тревогой её захлестнула та сосущая пустота, которую она впервые ощутила на Ди-Милоне, когда думала о Нэйе. Тогда ей удалось прогнать эти мысли. Теперь они вернулись, а вместе с ними — чёрная пустота, которая росла так же стремительно, как та щель во вселенскую тьму, что разверзлась перед ней нынешним летом. Магическое баловство едва не стоило им с Тамраном жизни. Почему-то страх тогда отступил очень быстро. Может быть, потому что собирался скоро вернуться. Теперь это стало одним из постоянных кошмаров, которые мучили Ариэну едва ли не каждую ночь. Они с Тамраном проваливались во тьму и летели куда-то, о6мирая от ледяного ветра и от ужаса. А иногда чернота надвигалась на них, словно облако чёрного дыма. Ариэна начинала задыхаться и просыпалась. Она чувствовала себя отравленной — словно и впрямь наглоталась дыма, при помощи которого делала фигуры чёрных демонов.
Общение с детьми Маттар подтачивало магическую силу Ариэны. Это тревожило её, но она часто ловила себя на том, что ищет себе в этом оправдание. И втайне радуется, что некоторые её вопросы остаются без ответа. Например, вопросы о Нэйе.
Заглянуть в прошлое проще, чем в будущее, так что о своей матери Ариэна знала уже немало. Став гиэро, она получила возможность заглядывать в Великую Паутину чаще, чем тогда, когда она была просто избранницей аранхи. Ей даже довелось увидеть своих лиммеринских деда и бабку, живших в маленьком домике на острове Тера, где скал было гораздо больше, чем зелени. Там едва ли не каждый второй житель занимался каким-нибудь ремеслом. Чаще резьбой по тааролу и изготовлением всевозможных поделок из тех материалов, что испокон веков дарило людям море. Этим же с ранних лет занималась и Нэйя — худенькая большеглазая девочка с пышными пепельными волосами. В восемнадцать лет она уже была лучшей мастерицей острова. Она не бросила своё ремесло и став женой охотника Астарана. Только, поселившись в Зелёном Уре, она вырезала фигурки из дерева и слоистого мха. Таарол на материке не добывали. Любовь к Астарану заставила Нэйю покинуть родной остров, и она не жалела об этом, но в её больших прозрачных, как морская вода, глазах навсегда поселилась тоска по прежней жизни и по скалистому островку на границе двух стихий. Она часто плавала в своей лёгкой белой лодке к арилловому рифу, занимавшему часть Каменного Залива. Всегда одна. Астаран не обижался. Он признавал право Нэйи разговаривать со своей богиней и никогда не нарушал границ её территории. Он слишком любил жену, чтобы претендовать на безраздельную масть над её душой. И слишком боялся её потерять. В 3елёном Уре говорили, что эти двое были настолько поглощены друг другом, что едва замечали своего ребёнка. Ариэна в это не верила. Она же помнила, как отец брал её на руки и подбрасывал к самому потолку… А мать делала ей игрушки — забавные фигурки из дерева. После её смерти они пропали. Мать иногда играла с ней, качала на коленях, пела песни… Иногда. Наверное, гораздо реже, чем хотелось бы маленькой Рени. В Зелёном Уре всегда считали, что Нэйя была плохой матерью, но Ариэна знала, что люди не правы. Нэйя просто была не такой, как они. Пожив на Ди-Милоне, Ариэна поняла, что у лиммеринов не принято слишком опекать и привязывать к себе детей. На островах рано привыкали к свободе и одиночеству духа. Может, этому способствовала жизнь в окружении могучей стихии, неумолчный говор которой — то тихий, то яростный — навевал мысли о мимолётности всего сущего, о невозможности найти в этом огромном мире защиту от неизбежного… И о том, что не имеет смысла её искать. К тому же Нэйя знала, что ей предстоит уйти. И оставить своего ребёнка. Может, потому она и 6оялась чересчур к нему привязаться? Только вот как она представляла себе свой уход? Кем она была — избранницей Найяры, которой богиня предсказала раннюю смерть, или звёздной колдуньей, разыгравшей свою смерть ради какой-то там высокой цели? Вообще-то та, что сейчас называла себя матерью Ариэны, магией не владела. Традиционной магией. Возможно, сила звёздных магов — это нечто особое? Некая трудноуловимая энергия. Судя по всему, Нэйя действительно летала на звёздных кораблях и видела другие миры. Кем она была, эта Нэйя-Хэда? Неужели и вправду той, за кого себя так упорно выдавала?
3аглянуть в прошлое легче, чем в будущее, но чем ближе было это прошлое и чем доступнее, тем больше оно пугало Ариэну. Сколько раз, создав магическое полотно, она так и не решалась задать самый важный вопрос. Сосущая пустота подступала к самому сердцу, вытесняя все чувства, кроме страха. Ариэна знала, что ответ будет правдивым. Это-то её и пугало. Но ведь чем больше боишься, тем труднее получить ответ. Что ей помешало тогда на Ди-Милоне, когда она спрашивала богиню о Нэйе, — усталость или страх? Наверное, и то и другое, но в большей степени страх.
Однажды она всё же набралась смелости и спросила богиню о том, что случилось с Нэйей после смерти. И была ли эта смерть подлинной. Ариэна уже в который раз увидела белую лодку, на дне которой, заключив в объятия 6ледную красавицу, спал молодой охотник. Ветер гнал погребальную ладью Нэйи по тёмному морю, раскрашенному 6ликами заката. Сезон тумана подходил к концу. Лoдка то совершенно терялась в алой от зари мерцающей дымке, то выплывала на участки моря, где туман лишь чуть-чуть клубился над водой, напоминая язычки красновато-лилового пламени. Всё море было охвачено пламенем, но эти двое уже ничего не боялись. Белая лодка скользила сквозь огонь, пожирающий пространство и время. Она уносила влюблённых в вечность… Ариэна едва не вскрикнула от досады, когда из туманного пламени неуклюже выплыло тяжёлое трёхмачтовое судно. Это грубое вторжение сразу нарушило красоту и таинственность происходящего. Ариэна в отчаянии смотрела, как лиммеринские матросы при помощи огромных шестов с крючьями поднимают лодку на борт. Через некоторое время они снова спустили её на воду, но теперь в ней была только женщина. Спящая, а не мёртвая. Обманувшая своего любимого. Обманувшая всех. Ветер гнал белую лодку дальше, но это зрелище больше не казалось Ариэне величественным и прекрасным. Чары были разрушены. Алый огонь померк, и море теперь полыхало зловещим багрянцем. Кровавое солнце тяжело оседало, погружаясь в тёмные воды… Больше Ариэна ничего не хотела видеть. Картина исчезла, а она долго плакала, изнывая от тоски и горького разочарования. Значит, всё было так, как сказала эта женщина! Значит, она сказала правду? Их подобрали торговцы. Лодку с избранницей они снова спустили на воду, а Астарана потом доставили на берег… Похоже, всё так и было. Неужели Нэйя-Хэда действительно её мать?! Эта жестокая, лицемерная женщина, которая бросила свою дочь, чтобы потом снова предать её, отняв у неё любимого человека… Более того — она пыталась её убить! Хрупкая женщина с большими задумчивыми глазами, делавшая такие изумительные фигурки, оказалась бездушной тварью… Нет, не может быть! Разве можно так притворяться? Она же действительно владела магией тумана… Что ж, не удивительно если богиня лишила её своего дара. Своего 6лагословения.
"А может, всё было не так, — думала Ариэна. — То есть не совсем так… Надо посмотреть, что было дальше… Да что смотреть? Всё сходится! Даже родинка… Проклятье!"
Выпив немного настоя из ликана, который делала для неё Каэна, она постаралась успокоиться. Она посмотрит, что было дальше, но только не сейчас. Потом.
На следующий день Ариэна проснулась совершенно опустошённая и даже не сразу смогла открыть магическую дверь — нужно было пере6росить не6ольшой отряд в Ур-Тамен. Хорошо, что Тамран был в отъезде и не видел, в каком она состоянии. Прошло два дня. Она немного успокоилась, но так и не могла заставить себя вызвать видение. А потом попыталась, но не сумела. Или не захотела? Ею овладели усталость и апатия, а внутри была такая пустота, что она не могла даже плакать. Её раздражало всё на свете. Хотелось забиться в угол. Нет, лучше уехать в 3елёный Ур и снова поселиться в маленьком доме, где над её кроватью висел ковёр со сказочным замком. Прекрасным замком, не похожим на эту мрачную крепость. А на горизонте вздымались горы, напоминающие дворцы великанов… Нет! Лучше не думать о6 этих горах! О пещерах, затянутых мерцающей паутиной… Она мечтала найти ключ, которым можно открыть дверь в мир чудес. В загадочный мир, где никто не умирает, где смешались прошлое и будущее, сказка и быль… А может, правда и ложь? Она перестала их различать. Или никогда не умела? Возможно, когда-нибудь она этому научится. Когда отдохнёт и придёт в себя.
Прошёл месяц, но каждый раз, когда Ариэна задавала вопрос о Нэйе, магическое полотно либо оставалось пустым, либо на нём возникали картины настолько смутные, что она ничего не могла разглядеть. Не могла или не хотела? Обмануть можно кого угодно, даже себя, но только не богиню. Ариэна вспоминала то время, когда богиня водила её рукой, заставляя делать пророческие полотна. Ариэна тогда только-только овладевала искусством магии и почти не умела управлять своим даром. И Великая Мать опекала её. Водила её рукой, как наставница, которая учит ребёнка рисовать. Она не терпела непослушания. Особенно если дело касалось пророческого полотна. Именно поэтому полотно для Ур-Саб6ата оказалось правдивым. Став гиэро, Ариэна научилась управлять своей силой. И даже могла воспротивиться воле богини. Правда, она считала, что не следует этого делать. А богиня больше не выступала перед ней в роли наставницы. Теперь она говорила с Ариэной, как со взрослой. Иногда она посылала предупреждение, подсказку, но не в её обычае было лезть с советами, как назойливая кумушка. Великая Аранха всегда даёт смертным право выбора. А ответ даёт лишь тогда, когда его действительно хотят получить. Ариэна догадывалась, почему её вопросы о Нэйе остаются без ответа. Желание сорвать с этой женщины маску всегда боролось в ней со страхом узнать правду. И страх побеждал. С первого момента знакомства с Нэйей она постоянно думала о том, что эта женщина вполне может быть той, за кого себя выдаёт…
"Нет, нет, не может, — убеждала себя Ариэна. — Говорят, похожие люди встречаются не так уж и редко. Даже очень похожие. А эта родинка… Великая Аранха! Сколько на свете людей с родинками на шее. Может, у моей матери она 6ыла с другой стороны… Или я вообще видела такое родимое пятно у кого-то другого. Детские воспоминания — это же такая путаница. Тем более воспоминания трёхлетнего ребёнка. Моя мать была не такая. Моя мать умерла. Нэйя-Хэда не может быть ею".