— Зачем тебе это понадо6илось? — не слушая её, обратилась Хэда к Ариэне. — Ну зачем, зачем! ты сбила нас с пути?! Ведь это из-за тебя мы тут оказались. Что ты этим выиграла?
Да, Хэда поняла, где они находятся. Ариэне тоже не терпелось это узнать.
— О Найяра! — воскликнула Лихана. — Так ты знаешь, где мы? И где же?
— В Саккаре, — простонала Хэда.
— В Саккаре? Так это же столица империи!
— Какой империи, дура?! — снова взорвалась Хэда. — Ты что — не видишь? Империи больше нет! Это то, что от неё осталось. Вот, смотри…
Она вскочила и, схватив Лихану за локоть, подтащила её к обломку желтовато-белой глыбы, на которой темнела надпись. На языке, известном только Хэде.
— Это памятник императору Анкерану… Вернее, постамент. Анкеран ХV был отцом императора Салузара IХ. Того, что правил с 2567 года. Мы должны были оказаться в Саккаре в 2579 году по межгалактическому летоисчислению. У меня была там парочка знакомых, близких ко двору. Они могли замолвить за меня словечко… Ведь я же хотела оказаться не только в этом месте, но и в том самом времени! В той империи, куда мы летели на «Эспере» пятьсот лет назад. Неужели я бы кинулась в неизвестность? И тебя потащила непонятно куда… Мало ли что может случиться даже с самой процветающей империей за пять столетий! Вот и случилось. Я видела Саккару только на голокартинах и знаю её не очень хорошо, но этот памятник… Он был больше двадцати димеров в высоту и сделан целиком из золота! О нём знали во всех мирах, где только жили разумные существа. Его голоизображения были везде…
— Статуя из золота в двадцать димеров? — присвистнула Лихана. — Ну и где она?
— Так уж расплавили, наверное, — язвительно сказала Хэда. — Ты ещё глупей, чем я думала. Какой завоеватель оставит в разрушенном городе целую гору золота? От Тиуанской империи остались одни руины, а от памятника Анкерану только постамент. И то разбитый.
— Послушай, Нэйя… Так может, на Талефе не всё разрушено? Может, тут есть и целые города?
— Не думаю. Судя по этой надписи, империя пала уже давно. Тиуана всегда славилась своими стойкими красками. Если эта надпись так побледнела, значит, прошло не одно столетие. А деревья… Да это же знаменитые императорские лиственницы. Их вывели тиуанские биологи…
— Эти уродливые загогулины, которые нам иногда попадались по дороге?
— Раньше они были не такие. Стройные, с золотисто-белыми стволами и нежно-зелёной хвоёй. Она никогда не темнела… Сейчас эти деревья больны. Здесь использовали страшное оружие, и земля отравлена…
— Наверное, здесь использовали примерно такое же оружие, каким ты и твои друзья отравили леса Фиолеи, — сказала Ариэна. — Ты попала в тот мир, которого достойна.
— А ты? — прищурилась Хэда. — Зачем ты сбила нас с пути? Тебе ведь и самой тут неуютно. А если ты притащила нас сюда специально, то скажи хотя бы, в каком мы времени?
— Лично я не собиралась путешествовать в глу6ь времён, — ответила Ариэна. — Я хотела остаться в своём времени, но поскольку из-за вашей отравы у меня 6ыло неважное самочувствие, моя магия могла дать с6ой.
— Не собиралась она! Великая колдунья! А вернуться к своему лю6имому ты не со6ираешься? И как ты намерена это сделать?
— Я вовсе не обязана объяснять каждому ничтожеству, что я делаю и зачем.
— Ну да, — усмехнулась Хэда. — Я ничтожество, а ты у нас избранница! С детства. Эта избранность те6е здорово навредила. Слава никогда не приносит пользы юнцам с незрелой душой и неразвитым умом. Ты бесспорно одарена, детка, но ещё больше ты о се6е возомнила. Как и лю6ой ре6ёнок, у которого закружилась голова от сознания со6ственной из6ранности. Куда полезней родиться человеком… вроде бы о6ыкновенным. Тем, кого многие держат за ничтожество. Я долго считалась всего лишь невзрачной худышкой, робкой, ничем не примечательной… Но я создала себя! Я сделала себя такой, какой мечтала стать. Я получила всё, чего хотела, — красоту, знания, интересную жизнь…
— Полную интриг и гнусных поступков, — насмешливо подхватила Ариэна. — Ты была и осталась ничтожеством, Хэда. Это видно сквозь ту красивую оболочку, которую ты присвоила и которой ты не стоишь. И та, кем ты себя сделала, не достойна уважения. Тем более что, несмотря на все свои знания, ты как была, так и осталась злобной, завистливой посредственностью. Тысячи женщин рождаются некрасивыми. И ничего… Живут достойно, находят лю6имого человека, рожают детей и становятся счастливыми… И красивыми, как красива каждая счастливая женщина. Множество людей рождаются 6ез выдающихся талантов, которые позволили бы им стать великими художниками, сочинителями, учёными. Как ни странно, большинство из них не 6есятся от зависти, не теряют уважения к себе и сохраняют уважение окружающих. Живут и находят себе интересное дело. И у многих с годами открываются таланты, о которых они даже не подозревали. Бездарных людей не бывает. Не должно быть. Просто некоторые бездарно живут. Когда-то очень давно те6е хотелось что-то создать и прославиться, но ничего не вышло. И ты решила прославиться, свергая и ломая. Разрушая то, что построили другие. Всё равно что — дворец, город… Или царство, которое создавали многие поколения правителей и их подданных. Может, у нас действительно отсталое общество. Мы не научились летать к звёздам… Мы ещё многому не научились, но никто не давал тебе и таким, как ты, право ломать и перестраивать то, что мы построили. Да вам ведь это и не удалось! Вы встретили в нашем мире таких же мерзавцев, как вы сами, и решили поиграть на их стороне. Вы всего лишь играли в ту глупую игру, которой тешат себя люди вроде вас, в каком бы мире и в каком бы времени они ни жили. Вы проиграли ещё пятьсот лет назад. Вы этого не поняли и недавно опять выставили себя дураками. Вы были чем-то вроде занозы. Наш мир переболел вами и отторг вас, как тело воина отторгает осколок вражеского лезвия, который врач не смог извлечь из раны. Ты мечтала о собственном царстве? Этот разрушенный мир и есть то царство, которого ты достойна!
— Ради всех богов Мироздания! — закатила глаза Лихана. — Прекратите! И так тошно, а им ещё приспичило выяснять, кто из них чего достоин. Да я бы вас обеих удавила! Обе такие умные, а не могут даже выяснить, в какое мы попали время!
— Надо найти какую-нибудь погре6альную колонну, — помолчав, сказала Хэда.
— Погребальную… что? — округлила глаза Лихана.
— Колонну. В Саккаре не было кладбищ. Гробницы строили только для членов императорского дома и их приближённых. А это всего несколько аристократических семейств. Низший класс вообще не имел права на погребение. Их тела просто уничтожали. А граждане среднего класса хоронили своих покойников в погребальных колоннах. Тело сжигали, а урну с прахом заваривали в куб из цветной стекломассы. Цвет можно было выбрать, но все кубы были прозрачные — чтобы каждый мог прочесть надпись на урне. Писали там лишь имя и даты — рождения и смерти. Из таких кубов и возводили погребальные колонны. Основание делали из стали, а на уровне полутора димеров уже устанавливали кубы — по четыре в каждом ряду. Такие колонны стояли почти на каждой улице. Прекрасный способ экономить место. Некоторые колонны были выше многоэтажных домов.
— И они не падали? — поинтересовалась Лихана.
— Нет. Погре6альные кубы очень прочно скреплялись друг с другом. В тёмное время суток они светились, так что всегда можно было прочесть надпись.
— Но если урна на высоте многоэтажного дома…
— Подняться к ней ничего не стоило. В Тиуанской империи летали не только зазнайки, подружившиеся с пауками-мутантами. Тиуана была богатым, процветающим миром с высоко развитой наукой и техникой…
— Настолько процветающим, — вставила Ариэна, — что одним возводили гигантские памятники из золота, а другие не имели права даже на могилу. Послушай, Хэда… Вы назвали наш мир планетой дикарей и возомнили, что можете вмешиваться в нашу жизнь по праву высших. Ну и почему вы решили, что мы вас ниже? Только потому, что у нас пока отстаёт наука? Дикари, скорее, те, кто хозяйничал в этой империи. С твоими-то опытом и образованностью можно бы уже понять, что высокоразвитые наука и техника так же прекрасно уживаются с дикостью, как ум с красотой. Или как отсутствие красоты с полной бездарностью.
Хэда сделала вид, что думает о чём-то своём, пропуская слова Ариэны мимо ушей.
— А что, эта статуя императора прямо вот вся целиком из золота была? — глядя на оббитый постамент, спросила Лихана. — Да они тут просто с жиру 6есились.
— Мы бы с тобой тут тоже неплохо устроились, — вздохнула Хэда. — Если бы вовремя прибыли…
— Это ты бы тут неплохо устроилась, — поправила Ариэна. — Заручившись поддержкой своих знакомых и купив расположение императора подарками. А ты, Лихана, стала бы одним из этих подарков. Думаю, ты бы провела остаток жизни, ублажая императорских солдат. Или каких-нибудь слуг… Впрочем, к этому тебе не привыкать. Неужели ты поверила, что Хэда и правда о тебе позаботится?
— Да не такая уж я и дура! — огрызнулась Лихана. — Никому я не верю. Просто скучно стало. Захотелось на другой мир посмотреть… Послушай, а почему ты зовёшь её Хэдой?
— Потому что это её настоящее имя. Нэйя — это что-то вроде маскировочного поля, под которым она скрывает свой истинный облик. Но её истинную сущность разглядеть не так уж и трудно. Будь ты хоть чуточку умней, ты бы поняла, что она не та, за кого себя выдаёт.
— Какая разница, кто она на самом деле! — махнула рукой Лиxана. — И кто мы с тобой… Куда важней, за кого нас тут примут.
Ариэна не могла не признать, что Лихана тоже иногда способна рассуждать здраво. Какое-то время все трое молча брели среди руин. Если погре6альные колонны стояли почти на каждой улице, то хотя бы одна из них должна была попасться на глаза. Даты последних захоронений могли подсказать, когда тут произошло бедствие.
Долго искать не пришлось. Одну из широких улиц перегородила поваленная четырёхгранная колонна, сложенная из разноцветных кубов, ярких даже под слоем пыли.
— Отлично! — оживилась Хэда. — Верхушка целая — сразу видно. А колонна явно незавершённая. Законченная была бы куда длиннее. Значит, верхние урны установлены незадолго до катастрофы…
Лихана сорвала пучок жухлой травы, про6ивающейся между плитами мостовой и принялась ожесточённо оттирать верх колонны. Ариэна и Хэда, не долго думая, присоединились к ней. Все четыре верхних куба были голубоватого оттенка. Они походили на куски льда, в которые вмёрзли изящные серебристые сосуды.
— Замечательно, — усмехнулась Хэда, прочитав все четыре надписи. — Последнего похоронили в 2866-м. То есть спустя триста восемьдесят семь лет после того, как мы должны были тут оказаться.
— Значит, примерно в этом году тут и разразилось бедствие? — спросила Лихана.
— Не примерно, а точно в этом, — хмуро сказала Хэда. — Колонна не закончена, а люди умирают каждый день. Жизнь этого города и всей планеты оборвалась внезапно, и произошло всё быстро. Долгих конвульсий не было. А случилось это давно. Как минимум сто лет назад. Видала я руины и на других планетах. Это не самые древние, но им не меньше века. Скорее даже, чуть больше.
"Забавно, — подумала Ариэна. — Похоже, мы попали сюда лет на пятьсот позже, чем хотела Хэда. Пятьсот лет назад эту свору забросило в наш мир, когда они держали курс сюда, на планету Талеф. В столицу Тиуанской империи… Выходит, мы сейчас в нашем времени? А ведь я действительно сбила их с пути! Мне удалось остаться в своём времени, но увы — я всё же оказалась в другом пространстве. Может, чувствуй я себя получше, мне бы удалось остаться в своём мире… Ладно, что теперь об этом думать. Теперь нас с Тамраном разделяет расстояние, преодолеть которое можно лишь за сотни, а то и тысячи лет. Если бы посчастливилось сесть на чудо-корабль вроде «Эсперы»… Размечталась! Над этим миром сейчас, наверное, даже птицы не летают".
Едва она об этом подумала, как услышала звук, похожий на отдалённый гомон птичьей стаи. То, что появилось в небе над руинами города, издали действительно напоминало стаю птиц. Когда же она приблизилась, спутницам захотелось спрятаться, но было уже поздно. К ним с гиканьем и свистом мчался целый отряд косматых парней. Они летели на чём-то вроде узких металлических скамеек с изогнутыми ножками. Спереди у каждой торчало некое подобие рогатины, только из железа. За неё-то и держался летун. Видимо, это был руль или рычаг управления. Ариэна знала, что это такое, из видеоматериалов, которые им отдали чужаки.
Летуны мягко приземлились, окружив женщин со всех сторон. Нельзя сказать, чтобы эти люди были настроены враждебно, но доверия они не внушали. 3aгopeлыe и мускулистые, туземцы были одеты в кожаные штаны и сапоги. У каждого на поясе висело не меньше десятка ножей, за спинами воинственно топорщились луки и колчаны, до отказа набитые оперёнными стрелами. Лица и обнажённые торсы покрывали затейливые разноцветные татуировки, длинные волосы растрепались от ветра, придавая молодым воинам ещё более дикий и устрашающий вид. Сперва они оживлённо переговаривались, с любопытством разглядывая женщин, и Ариэне показалось, что больше всех их заинтересовала Хэда. А когда двое из них направились к этой негодяйке, на ходу отвешивая поклоны, стало ясно, что туземцы приняли её за какую-то важную персону. Хэду с почтением усадили на летающую «скамью». Один воин сел за руль, второй — позади гостьи, явно заботясь об её безопасности, но при этом не смея лишний раз к ней прикоснуться. С Ариэной и Лиxаной эти парни не особенно церемонились. Двое подтолкнули их к своим «скамейкам», и каждый знаками объяснил своей пассажирке, что лучше держаться за его пояс. Ариэна решила держаться за «скамью».
С пассажирками туземцы летели ниже и не очень быстро, так что Ариэна вдоволь насмотрелась на проплывающие внизу унылые пейзажи: руины городов, маленькие чахлые рощи, выжженные солнцем равнины, где паслись какие-то рогатые животные, которые, заметив летунов, тут же кидались врассыпную. Водоёмы встречались редко. Почти все реки и озёра были мутные и сильно обмелевшие. Только одна речка показалась Ариэне довольно чистой. Та, что полумесяцем огибала небольшой, но очень оживлённый город. К нему-то и направлялись летуны. Река здесь не обмелела, потому что по обоим её берегам тянулись рощи деревьев и кустарников. Вдоль берегов паслись стада приземистых однорогих животных. 3а ними присматривали лохматые мальчишки в набедренных повязках. Когда летуны пошли на посадку, юные пастухи с радостными воплями помчались в город. Наверное, заметили гостей… Или пленниц? Пока что как с гостьей тут обращались только с Хэдой.
Глава 9. Солнце чужого мира.