- Приветствуй его, - шепнула незаметно подошедшая Зена, - приветствуй солнце, как это делают восточные народы. Я видела, как это бывает, и в такие мгновения воистину верится, что светило слышит молитвы людей.
- Имя у меня сирийское, поэтому я так трепетна к солнцу, - улыбнулась в ответ Габриэль.
Воительница, конечно, уже заметила собиравшийся близ Сикиона отряд, однако, видя настроение любимой, не говорила пока о нём. Весна уже дышала им в лицо в полную силу, и Зена стояла в одном весьма коротком хитоне, давая ветру гладить обнажённые руки и ноги. Девушка окинула её взглядом и сказала:
- Вот, меня мысль не оставляет. В юности ты носила женскую одежду? Мне хочется тебя представить в платье или пеплосе. В Халкиде, когда ты на короткое время облачилась, было очень интересно посмотреть. Я думала, что ты столько лет носишь мужскую, что иную уже и разучилась. Впрочем, ты и в такой выглядишь хорошо.
- Платья я всегда считала неудобными. Потом же дело было в войне, только она диктовала, что носить, и я всегда больше ценила красоту панцирей и шлемов. До семнадцати лет я носила девичьи платья, хотя, частенько облачалась и во что-то более подходяще для активной жизни, потом же одевала то, что было удобнее в моей разбойной и военной жизни. Ещё у пиратов был обычай идти в бой украшенными, но полностью я поняла, что воину без красоты никуда, когда свершала своё путешествие по землям Востока. Все народы, как эллинские, так и варварские, стараются быть прекрасными на поле брани, ибо боги смотрят на нас и любуются нами, сограждане же не должны видеть ничего, нарушающего безупречность героев.
- Чего это там они собираются? - Габриэль кивнула на отряд в долине.
- Каллисто их потревожила, видимо, они не хотят покорно сносить обиды, это может быть нам на руку, - Зена обернулась к своему лагерю и дала часовым знак рукой, что пора сворачиваться. - Спустимся-ка к ним и узнаем, что задумала эта фессалийка. В той надписи на стене в Коринфе она, сама того не зная, угадала моё имя.
- О чём ты говоришь?
- Ты же знаешь, что Зена - это не имя, что дали мне при рождении, я назвалась им, уже будучи на пиратском судне, мать же назвала меня Меланфо, посему, я действительно Чёрная, как она и написала. Знаю, знаю, есть ещё много тайн для тебя в моей жизни, но я могла бы тебе рассказать, когда у нас будет свободное время.
- Я чувствую, что там, в твоём прошлом, скрывается целая неведомая бездна, и мне очень хочется туда проникнуть.
- Хорошо, пойдём к людям, надо двигаться к Сикиону...
Они выступили, когда солнце уже прочно утвердилось на краю земли, отряд же сикионцев продолжал оставаться на месте, выстроившись в некое подобие боевого порядка, словно начальники не могли решить, что делать, поэтому расстояние между отрядами быстро сокращалось. Зена вела своих походной колонной, поместив одну часть конных впереди, другую же - в арьергарде, они спокойно приближались по дороге, когда сикионцы внезапно двинулись на них, крича и потрясая копьями. Всадники сикионцев были весьма многочисленны, хотя вооружение имели худое, они создавали много шума, первыми сближаясь с отрядом, Зена не ответила на недоумённые вопросы окружающих, но бросила коня вперёд, в одиночку поскакав на буйную городскую молодёжь. Сикионцы не решались приступить к решительным действиям, Зена же налетела на ближнего и разом выбила его с коня, ударив обратной стороной копья, остальные рассыпались от неё как от пламени, позади же Александр с Гекатеем уже начали строить пехоту. Дело шло к большому сражению, однако воительница, поняв, что их принимают за разбойников, встала на коне между отрядами и закричала сикионцам:
- Разве волосы мои цвета золота? Или вы забыли всё, что слышали о предводительнице разбойников, деве, огню подобной? Эти слухи дошли и до вас, я уверена! Мы не враги вам, но сами преследуем разбойников!
Сикионцы заволновались, вперёд выехали несколько всадников, закричали, что они слышали о предводительнице, но ничего не слышали о преследователях, что враги посетили их вчера, напав врасплох и опустошив загородные усадьбы, однако они не могут быть уверены, что у разбойников нет союзников. Аргивяне, подъехавшие к Зене и вступившие в переговоры, начали клонить дело к благоприятному исходу, ибо некоторых из них в Сикионе знали неплохо, однако в это время все увидели, что от города к ним едет небольшая группа конных и пеших. Сикионцы закричали:
- Римлянин хочет с вами поговорить! Очень важный человек, он прибыл к нам не так давно, и от него многое зависит!
- Проклятье, только римлян нам не хватало, - сказала Зена тихо, только для своих. - Судя по его свите, он мнит себя центром мира, верно, он не из торговцев. Такие и без должности пытаются управлять целыми городами, будто облечены консулатом. Мне лучше не попадаться ему на глаза, давай-ка, Гекатей, выезжай вперёд, говорить будешь ты, как человек знатный и назначенный аргивянами на должность.
Воительница отступила в ряды своих конников, Гекатей чинно выступил вперёд и ждал, римлянин же не особо торопился, он, видимо, собирался на сражение с разбойниками, но теперь ему сказали, что битвы не будет. Он откинул на левый бок свой золотистый плащ, и солнце свободно играло на панцире, однако по его свите, состоявшей из рабов и местных подхалимов, напяливших старые шлемы с кисточками и кинжалы на ремнях, было понятно, что непосредственно в схватку ввязываться он не собирался. Знатные сикионцы коротко рассказали ему, что происходит, и он, окончательно уверившись в отсутствии опасности, смело приблизился к Гекатею, сказав на неплохом эллинском языке:
- Итак, меня зовут Квинтом Либанием, и вы, конечно, слышали обо мне, поэтому понимаете, что я не мог оставить без внимания такие перемещения вооружённых людей.
- Мы преследуем отряд разбойников, я - Гекатей, начальник стражи Аргоса, являюсь одним из предводителей в этом походе. Поскольку разбойники потревожили и Сикион, мы готовы принять в отряд и сикионцев, желающих защитить родную землю, - аргивянин спокойно сохранял достоинство во взгляде и осанке, ибо никогда не считал римлян людьми культурными и не желал перед ними унижаться.
- Аргос остался позади. Я ещё могу понять твоё желание отогнать злодеев от города, но в сикионскую область вторгаться ты права не имеешь, да и вообще, вести столь большой вооружённый отряд по мирным землям - дело противозаконное. Сикионцы спросили у меня о том, должны ли они собрать людей для отпора, и я позволил им, однако дальше своей области они не пойдут, - Либаний явно давал понять, что никакого своеволия он не потерпит.
В это время Габриэль приблизилась к Зене и говорила ей тихо, глядя на бритое лицо пожилого уже римлянина:
- О чём это он говорит? Почему мы должны его знать?
- Похоже, что сикионцы слишком сильно ему угождали, вот он и возомнил себе, будто весь Пелопоннес должен знать о его визите. Он позволил горожанам защищаться, тоже мне. Чувствую я, что договориться с ним не удастся, - воительница что-то замышляла, и от Габриэль это не укрылось.
- Нам пришлось отойти так далеко от Аргоса, ибо некому больше покончить с разбойниками, - тем временем отвечал Гекатей. - Мы бы и рады сидеть по домам, но защитить их больше некому. Неужели сикионцы спокойно отпустят врага в Ахайю, он, ведь, может и вернуться?
- Римский наместник в Македонии избавит вас от разбойников, я напишу ему письмо на днях, - невозмутимо сказал Либаний, - у него есть несколько свободных отрядов, да и люди для командования найдутся. Пока же возвращайтесь по домам, эти разбойники ничего такого страшного и не сделали, у вас, греков, всегда было полно сомнительного люда в городах.
Услышав это, Зена больше не колебалась, но резко ударила коня ногами и двинулась мимо римлянина и сикионцев, по направлению к северо-западу, к Ахайе, Габриэль первой поехала за ней, потом устремились и юноши с остальными конными. Либаний поначалу молча наблюдал, как вслед за всадниками потянулась пешая колонна, и Гекатей поскакал следом, так ничего не ответив, потом же закричал:
- Стойте! Как вы смеете! Это не останется безнаказанным!
Однако Зена уходила всё дальше, и никто не осмелился ослушаться её молчаливого приказа, сикионцы же вспомнили в этот миг о своей древней доблести и не поддались на крики римлянина, велевшего остановить отряд, но все повернули в город. Когда отошли стадиев на двадцать, воительница свернула с дороги в рощу и позвала своих ближайших соратников для срочного военного совета. Все выглядели бодрыми, будто победили несколько сотен римлян, Александр опирался на копьё, изображая кого-то из героев древности, Габриэль подозревала, что Арата, она уселась под деревом, явно предлагая последовать её примеру, Гекатей поглаживал бородку, но даже он выглядел весьма довольным. Зена же была встревожена, что проявлялось в её голосе, она сказала:
- Этот римлянин спутал нам всё, теперь не знаю, что и делать. Я рассчитывала пополнить запасы провианта в Сикионе, но теперь это будет не просто, и мы ещё не скоро сможем вновь двинуться в путь. Если же немедля совершить бросок до Пеллены, ближайшего города ахейцев, надеясь получить всё там, то мы рискуем попасть вновь в такую же историю или похуже.
- К чему ты склоняешься? - спросил Александр, хотевший поначалу обругать римлян, но теперь отказавшийся от этого.
- Нельзя рисковать отрядом, посему я склоняюсь к тому, чтобы получить продовольствие здесь, задержавшись на время.
- Как же мы получим продовольствие? Мне показалось, что сикионцы весьма опасаются римлянина и не станут делать чего-то против его желания, - Габриэль развязала мешочек и приступила к завтраку, словно была и не на совете.
- Они помогут нам, когда появится способ сделать это без прямого конфликта с Либанием, этим несчастным сенатором. Наступят вечер и тьма, город же велик, и люди смогут принести нам многое, не попадаясь на глаза римлянину, однако для этого надо послать к ним тайных гонцов. Ты же видела, что сикионцы не подчинились его требованиям остановить нас, но вернулись домой. Гекатей, я думаю, что аргивяне должны стать гонцами, ибо у них есть друзья в городе, отправим их с наступлением сумерек. Придётся нам встать лагерем где-нибудь в удобном месте, завтра же двинуться в путь.
Зена обогнула город западнее через поля и виноградники и встала на холме так, что Сикион лежал справа, слева же стадиях в пятнадцати было видно море, и дорога, спускавшаяся от города к нему, была на виду, там и разбили лагерь. Дорога была довольно оживлённой, ибо в гавань прибыла пара кораблей, и путники поднимались оттуда в город, однако роща скрывала отряд от людей, лишь при свете звёзд завернувшиеся в тёмные плащи посланцы отправились к мигавшему огнями исполину. Воительница ждала новостей, отдыхая после упражнений с мечом, она лежала на траве, наблюдая звёздное течение, Габриэль поместилась рядом, говорили о римлянах, и девушка ссылалась на глупость Либания, но Зена не была настроена шутить, вспоминая то, что видела.
- Нам повезло, что этот сенатор восполняет отсутствие разума высокомерием, но среди римлян есть много людей храбрых и воинственных. Можно назвать их варварами, что по грубости своей губят то, что не способны были понять, красоту наших великих городов, но нельзя отказать им в силе. Я встречалась с римским войском в своей жизни несколько раз, стояла против него с мечом в руке, и, поверь мне, я не хотела бы встретиться с ним вновь.
В это время Персей приблизился к ним и сказал, что гонцы вернулись с хорошими вестями, жители хотят помочь и отчаянно бранят римлянина с теми аристократами, что принимают в честь него торжественные декреты, поэтому скоро следует ждать столь необходимого. В течение всей ночи сикионцы приходили поодиночке или группами, приносили мешки, узелочки, некоторые приводили даже коз. Зена приказала своим хорошо отдохнуть, пообещав утром дать время на плотный завтрак, ибо понимала, что продолжать погоню теперь особого смысла не имеет,nbsp;- Мне бы хотелось гнаться за ней всё дальше, но нет. Лучше нам разбить лагерь близ дороги, настроение в городе, я уверена, тревожное, и ночью всё, что угодно, может произойти. Скажи воинам, чтобы смело доедали последние запасы и хорошенько отдыхали этой ночью, завтра же подойдём к городу.
но Каллисто сама не будет сильно удаляться, ибо желает чувствовать дыхание противника в спину.
Утром все были в хорошем настроении, потратили пару часов на завтрак, потом же собрались и двинулись в путь, впервые Зена не гнала их вперёд, но позволяла идти спокойно, никуда не торопясь. Они миновали Сикионскую гавань и повернули к Аристонавтам, этот посёлок использовали как гавань уже жители ахейского города Пеллены. Персей показывал по дороге храм Посейдона, рассказывал о тех реках, что они миновали, - Гелиссоне и Сифасе, потом, по каким-то малnbsp;- Ты читала Полибия? - удивился Александр, которому как раз принесли завтрак.
о заметным ориентирам, определил, что они уже в Ахайе. Так же неспешно отряд миновал пустую сейчас пристань и поднялся по дороге к Пеллене, поскольку никаких признаков опасности видно не было, решили направиться прямо в город.
В каждом городе есть своя красота, но Пеллена была действительно красива, она стояла на склоне горы, разделённая на две неравные части обнажённой скалой, что тянулась к господствующей над городом горной вершине, там всё казалось пустынным, но потом путники узнали, что на вершине когда-то стояли храмы богов. Сам город не имел стен, лишившись защиты после Ахейской войны, и лежал весь открытый, тянущийся в разные стороны храмами и огороженными рощами, городскими кварталами, гимнасием и портиками, являл изысканное сочетание белого и изумрудного цветов. Над Пелленой же поднимались суровые горы, в них брали начало реки Сифас и Крий, и многочисленные ручьи вились в каменных ложах, а сам город смотрел на море и слушал его дыхание.
Опыт Сикиона был ещё свеж, и подступались настороженно, для переговоров с горожанами выехала сама Зена с Гекатеем и Александром, однако всё вышло как нельзя лучше. Оказалось, что имя воительницы стало известно в Пеллене после событий в Халкиде Этолийской, и многие жители почитали её героиней, видели горожане и продвижение Каллисто, поэтому не были против преследователей и с охотой приняли их в город. Истинная причина такого рвения у местных аристократов выяснилась позже, когда они беседовали с Зеной в одном из городских садов. На этом месте для совета настояла Габриэль, желавшая вкусить аромата весны в таком, вот, чудесном саду и подозревавшая, что долго в городе они не задержатся. Никаких требований ограничить состав участников члены совета не выдвигали, и в саду, помимо Зены, свободно расположились и Габриэль с Александром и Персеем, и Гекатей с несколькими другими членами отряда.
- Так что вам известно о разбойниках? - Зена обращалась к пятерым собравшимся горожанам, главам самых влиятельных родов. Она сидела на скамье каменной беседки напротив пелленцев, сняв панцирь и облачившись в знак приобщения к миру и тишине в длинный хитон с изысканным узором. Гекатей стоял недалеко у стены, остальные члены отряда сидели на мраморной скамье по другую сторону колоннады, что размыкала стену, но и оттуда они могли всё слышать.
- Мимо нас они прошли два дня назад, это было в начале ночи, кое-какие слухи до нас доходили, и мы боялись разгрома сельских усадеб, однако разбойники двигались в строгом порядке и никого не тронули. Уже тогда это было подозрительно, и вчера мы поняли причину такого миролюбия, ибо вестники сообщили, что предводительница разбойников вступила в переговоры с бывшими пиратами, коими наградил наши города Помпей, - сообщил Аристей, один из пелленцев.
- Этого я и опасалась, видимо, она с самого начала желала добраться до Ахайи, заманив меня прежде на Пелопоннес и заставив обзавестись отрядом добровольцев, с пиратами же, как она считает, у неё будет больше шансов меня уничтожить. Судьба играет людьми, раньше эти братья дельфинов, как их иногда называли, были моими друзьями, потом судьба увела меня на Восток, а их вытеснил из морей Помпей, кого-то поселил в ахейские города, и, вот, нам суждено встретиться врагами, - Зена, довольно откровенно изложила свои мысли и вновь обратилась к Аристею. - Что же вам известно о результатах этих переговоров?
- Основная масса пиратов поселена в Димах и Патрах, на востоке же нашей области есть лишь несколько общин, но уже здесь, как нам известно, она нашла единомышленников, - сказал один из пелленцев. - Разбойники стоят лагерем где-то под Эгирой, демонстрируют миролюбие, о чём нам уже сообщили пришедшие оттуда торговцы, говорят о том, что не тронут Ахайю, что собирают воинов для борьбы с врагами ахейцев.
- Вон, она к чему клонит. Это может быть очень опасно для всех вас, она хочет спровоцировать гражданские распри, а то и конфликт с римлянами. В ваших городах римляне сейчас есть? В Сикионе, вон, один уже все соки из жителей выпил.
- Нет, в нашем городе нет ни единого, в остальных же, может, несколько торговцев из Италии, но они в наши дела не вмешиваются. Да и что им тут делать? Сама видишь, что земля наша не богата, и города слабы. Римляне тянутся в Афины, хотя, там тоже одни руины.
- Это к лучшему, а не то она бы могла повесить их, чтобы подставить всех вас. Впрочем, у нас проблем не мало и без этого. Среди пиратов много критян, и они поддержат её из-за связи её с Критом, киликийцы же поддержат из склонности к разбою и войне. Однако что вы мне скажете? Встанут ли ахейцы на мою сторону и выступят ли против врага?
- Ты видишь сама, что город наш лишён стен, лежит как воин без панциря и щита, лет девяносто назад большая война унесла многих ахейцев, ты, конечно, знаешь об этом, но мой дед рассказывал мне то, что видел своими глазами, он же прошёл все сражения сам. Римляне пощадили наш город, но людей мы потеряли много, и уже девяносто лет не участвуем в делах Эллады, что помогло нам избежать многих невзгод, ибо за это время города, имевшие мощные крепости, пали и обращены в руины, мы же живём в тишине, - Аристей, человек уже пожилой и седовласый, опустил глаза. - Это я говорю потому, чтобы ты не ждала от нашего города многого, мы не можем выставить войска со знамёнами и трубами, но добровольцев собрать поможем и сами призовём их в твой отряд, дадим и оружие с продовольствием. Что же касается остальных городов, то коренные жители разбойников не поддержат, пираты и так вызывают у них неприязнь, впрочем, всегда найдутся среди знатных те, кто пожелает поиграть с этой новой силой ради власти.