- Что будешь делать потом? - поддалась на её игру Зена.
- Как я слышала, один философ спрашивал царя Пирра о том же, и он отвечал, что после победы над всеми врагами будет наслаждаться обществом любимых и мирной жизнью, однако тебе, как я смотрю, не нужно уже ничего делать, чтобы быть с тем, кого ты любишь, - фессалийка весело кивнула на Габриэль. - Надеюсь, что юность любимой придаст тебе сил.
- Как и тебе, - пожелала Зена, имея в виду Диомеда.
- Меня ничто не отвлекает от моей цели, - ответила Каллисто, даже не взглянув на юношу. - Однако, похоже, что всё уже сделано, и нам пора расходиться. Тебе больше нечего сказать?
- Так, ты думаешь, что именно о тебе идёт речь в пророчестве? Ты приносила жертву в круге мрачном, приветствуя солнце? - спросила воительница, уже поднявшись со скамьи.
- Никто не знает тайного смысла слов божества, я лишь чувствую, что могу одолеть тебя, и это важнее всего...
Часть обратного пути они проехали молча, ибо Зена думала о своём, а девушка мучительно пыталась уложить в голове всю странность этих отношений любимой с фессалийкой и понять, почему они так безоговорочно верят друг другу. К этому прибавлялось ещё многое - новый взгляд на Каллисто, и пророчество, и величие предстоящей битвы. Ксанф бежал быстрее коня Габриэль, и воительница не сдерживала его, но подзадоривала ногами и похлопыванием по шее, заставляя делать резкие повороты. Девушка понимала, что она хочет убедиться в надёжности скакуна перед тем, как ему предстоит понести её на врага, и что она считает эту битву весьма опасной. Лишь ближе к Мантинее, отпустив отряд всадников вперёд, в город, они поехали рядом и завели разговор. Габриэль спросила:
- Почему ты не рассказывала мне о пророчестве?
- Ты не называешь слова жрецов суевериями? Ты же училась наукам в Тегее и много читала сочинений на философские темы? Дела богов темны, и я не думала, что тебя это может заинтересовать, - зашла с другой стороны Зена. Однако девушка остановила её, сказав:
- Ты знаешь, что я не чужда мира богов, и никогда не позволяла себе сомнений. Ты не хотела говорить мне о смерти? Однако она сама напоминает о себе. В пророчестве может говориться о Каллисто? Она пришла в красном, ибо спаслась из огня, она считает Аполлона, солнечного бога, своим отцом...
- Всё может быть, дело не в этом. Важно, чтобы враги не взяли верх, чтобы ты, Александр и Гекатей сражались независимо от моей поддержки, мне же судьбы своей не отвратить.
- Ты веришь ей?
- Верю, однако я принесла пользу и всему нашему делу, ведь дополнительные воины будут нам полезны.
- Что будем делать со скорпионами? Машины могут напугать многих.
- Этим делом придётся заняться тебе и Персею, посему ты верно спросила. Я думаю создать специальный отряд для нейтрализации этих скорпионов, ты возглавишь наших лучших лучников и пращников, немного, человек десять, у тебя будет пара дней, чтобы потренировать их. Персей возьмёт под начало двадцать пельтастов с самым лёгким вооружением. Стрелы из этих машин могут пробивать даже прочные доспехи и щиты, однако, при отсутствии у них наводчиков, людям тирана будет сложно попасть в быстро движущихся легковооружённых. Я прикрою вас конными, другой же частью всадников проведу отвлекающую атаку на машины, чтобы воины врага подтянулись на тот фланг, тогда вы и ударите, опираясь более всего на скорость действий. Ты с лучниками обстреляешь их, чтобы люди при машинах не могли высунуться, Персей же с воинами быстро достигнут их и разрубят жилы скорпионов, приведя их в негодность.
- Спасибо, что доверяешь. Я буду стараться...
Остальные стратеги созданного войска не стали открыто высказывать сомнений, когда услышали новости от вернувшейся Зены, хотя договорённости и показались им опрометчивыми, однако на следующий день пара конных гонцов отправилась на поиски орхоменских беглецов и к вечеру привела около сотни человек к Мантинее. Обучение не останавливалось ни на час, всё время кто-то упражнялся в вооружении - маневрировали всадники, сплачивались под щитами пехотинцы, и люди Габриэль методично звенели по кружкам мишеней. Воительница отобрала из орхоменцев семьдесят наиболее пригодных мужей и включила в войско, всего она располагала триста пятнадцатью пехотинцами и семьюдесятью пятью всадниками. С этими силами она и двинулась на четвёртый день ещё в сумерках к Орхомену.
Глава 13. Кровь героев.
Всеми владело странное чувство, возбуждённое ожидание сочеталось со страхом, кому-то хотелось скорее преодолеть неопределённость, кто-то желал никогда не видеть предстоящего. Мир медленно расцветал у них на глазах, сначала идти было легко, ибо веяло прохладой, но постепенно солнце становилось упорнее, вспыхивая на металле. Сделав пару остановок, чтобы не устать в пути, незадолго до полудня они достигли горы Анхизия, за которой лежали обширная орхоменская равнина и сам город у подножия другой горы. Не мешкая, Зена велела спускаться, отмечая, пока ехала вдоль колонны, что равнина во многих местах заболочена, имеет островки густой травы и деревьев. Войско остановилось на расстоянии стадиев восьми от Орхомена, на достаточно большом сухом участке равнины, здесь воительница велела снаряжаться и отдыхать перед решительным действом. Скоро от города потянулся сверкавший металлом на жарком солнце дракон, ибо люди Каллисто заnbsp;метили приход врага, людская цепь неторопливо выползала на равнину, сразу намечая контуры построения.
Зена начала строить своих, указывая командирам отрядов, куда и как становиться. На левом своём фланге она поместила пятьдесят всадников под началом Александра, центром стала фаланга тяжеловооружённых из ста сорока пяти воинов под началом Гекатея и Дамона, перед ними была поставлена большая часть легковооружённых, сто сорок человек во главе с мантинейцем Лисиппом. Наконец, на правом фланге она отвела место себе и двадцати пяти всадникам, позади же них разместился отряд Габриэль и Персея из тридцати человек. Когда все расположились, воительница собрала своих командиров на короткое совещание, чтобы дать им последние указания.
- Итак, соратники, - сказала она, - пришло время решить судьбу этого похода, исполнить всё, что было задумано. Наше построение предопределит и строй врага, ибо он располагает ограниченным числом воинов, поэтому я могу довольно точно сказать уже сейчас, как они разместятся, и дать вам задания на битву. Против тебя, Александр, встанут их конные, ты смело выдвинешься вперёд и обратишь их в бегство, когда они будут рассеяны, обратишься в тыл фаланги, ни в коем случае не допускай распада основного ядра отряда, пусть они всё время движутся за тобой. Лисипп, ты будешь стремительно наступать на их центр, я со всадниками прикрою тебя с фланга, так или иначе, но их легковооружённые вынуждены будут биться против тебя, связать их и будет твоей задачей. Гекатей и Дамон, вы не торопитесь с фалангой, но ведите людей медленным шагом, ибо нам необходимо решить ряд задач, прежде начала главной схватки.
Наконец, вы, Габриэль с Персеем, скрытно приблизитесь к скорпионам по этой густой траве. Видите этот холмик? Именно там они установят машины, высокая трава подходит к нему довольно близко, с расстояния шагов в сто пятьдесят ты с другими стрелками начнёте атаку, Персей же совершит свой рывок. Дальше действуйте по обстоятельствам - или займите холм, или отойдите назад. На первом этапе я прикрою вас своими всадниками. Итак, если всё пойдет согласно нашим замыслам, то к моменту столкновения фаланг противник будет уже частично разбит и окружён, однако лёгкого боя не ждите. Я буду следить за ходом дела и вносить изменения, если потребуется.
Почти полностью согласуясь со словами Зены, в трёх стадиях от них выстраивалось войско противника, против конницы Каллисто выставила всех своих всадников, в центре вытянула фалангу, на левый фланг же поместила всех легковооружённых. Скорпионы на телегах привезли на холм, что оказался между центром и левым флангом войска, вокруг них активно суетились люди из обслуги. Они поднимались на деревянных ногах, с крупными головами, где помещались скрученные жилы, длинным телом с жёлобом, куда укладывали металлическую стрелу. Тем временем, мантинейский жрец отдал под меч воительницы барана и смотрел на знаки его внутренностей, а Зена перед строем вонзила меч в землю и, стоя на коленях, склонилась к нему, шепча слова. Габриэль, что была рядом, ещё не присоединившись к своему отряду, слышала, что она молится Аресу, и многие в войске молили богов о победе, закрыв глаза. Жрец объявил, что бог дарует им благоприятный исход, и все быстро заняли свои места. Зена в последний раз проскакала перед воинами и прокричала им:
- Тот день, которого вы ждали, настал! Сейчас всё, к чему вы стремились, находится перед вами! Ваше отмщение, восстановление Отечества, укрощение смутьянов - смело ударив на врага, каждый получит то, чего он жаждал! Я и остальные командиры всё время будем с вами, и каждая из частей нашего войска придёт на помощь товарищам! Обратимся же на них во имя славы наших предков и божественной справедливости!
После этого, Зена быстро вернулась на правый фланг и взмахом копья призвала двинуться на врага, конница Александра пошла резвее всех, забирая чуть влево, немного отставала от неё и лёгкая пехота, к правому флангу коей плотно пристроилась воительница со своими всадниками. Лишь изредка поднимая головы над травой, побежали, пригнувшись, и члены тайного отряда, только фаланга осталась позади, начав движение как можно медленнее. Всадники врага быстро двинулись навстречу, во главе их был тиран Горгий в серебристом панцире и на украшенном пурпуром коне, Каллисто шла пешей во главе фаланги, ведя её весьма бодрым шагом, легковооружённые выдвинулись вперёд, начав смещаться вправо.
Всадники первыми вступили в битву, разразившись яростными криками. Александр хотел напасть на Горгия, но того прикрывали четверо выданных фессалийкой фракийцев, поэтому юноша метнул копьё в одного из них, удачно поразив его в грудь. Воины метали дротики или кололи ими с близкого расстояния, поскольку ни один из отрядов не отвернул, они прошли друг сквозь друга, ранив и убив нескольких. Вблизи болота почва была влажной, поэтому пылевого облака не поднялось, и всё войско могло видеть, как они разворачивались вновь, опасаясь атаковать нового противника, пока конники врага не рассеяны. Александр уверенно контролировал движение отряда, и всадники держались за ним плотно, не выбиваясь, люди тирана также сохранили основное ядро, и вновь столкновение принесло нескольких раненых. После него, Горгий, видя, что его отряд раскалывается, не развернулся сразу, но повёл своих подальше от врага, чтобы собрать всех, Александр же сразу начал преследование.
Легковооружённые Зены явно демонстрировали желание обстрелять фалангу противника дротиками, стрелами и камнями, поэтому пельтасты фессалийки, даже против её желания, начали смещаться вправо, чтобы столкнуться с равным соперником. Зена ещё способствовала их смещению, своей конницей угрожая их левому флангу и заставляя их сплачиваться в более густые ряды. С разбегу отряды легковооружённых начали перестрелку друг с другом, имевшие же щиты кинулись рубить незащищённых в ближнем бою, но столкнулись с такими же воинами врага, прикрывавшими своих стрелков. Воительница врубилась в левый фланг противника, вызывая среди пельтастов панику, одно копьё она метнула, не боясь промахнуться, ибо ряды были плотны, другим же начала раздавать колющие удары на обе стороны, пока оно не сломалось. Камни и дротики не причиняли ей вреда, ибо никто не мог точно в неё прицелиться, и они лишь чиркали по панцирю.
Несколько первых мгновений пехотинцы лишь перестреливались, пока Зена сокрушала крайние ряды противника, но скоро пельтасты обеих сторон начали сталкиваться или же проникали в построение врага, поскольку они не имели ярких отличительных особенностей, через короткое время понять принадлежность воинов стало не просто. Мантинеец Динодот, что перешёл к Горгию по старой дружбе, пытался командовать легковооружёнными, разъезжая верхом, однако его почти никто не слушал, ибо одни бежали от всадников Зены, другие же видели перед собой только врага. Вокруг всё неслось в пестроте красок и ослепительных вспышек металла, лишь мгновенные эпизоды приковывали к себе внимание, и Зена, которой самой надо было сражаться, почти невольно отмечала их. Она видела, как юный мантинеец с плетёным щитом и коротким мечом настигает пару критян в одних красных хитонах и разит в спины, на защиту же стрелков спешит киликиец с копьём, как яростно сталкиваются друг с другом орхоменцы, сторонники и противники тирана, тратя на ругань не меньше сил, чем на битву. Лакедемоняне сражались хорошо с обеих сторон, вокруг них, словно вокруг островов, группировались менее уверенные в ходе этой подвижной схватки легковооружённых, они были заметны на поле по ярким алым плащам и длинным волосам, почти никто из них не вёл дистанционного боя, но все действовали вблизи.
Скорпионы на холме также не оставались безучастны, хотя, наибольшего эффекта они могли достичь при обстреле плотных рядов фаланги, которая ещё была вне досягаемости, но наводчики не смогли утерпеть и начали посылать стрелы в легковооружённых. Попаданий почти не было, но звук от стремительных снарядов и фонтанчики пыли, если они врезались в землю, напугали многих, ибо все понимали, что такой снаряд может прошить бездоспешного насквозь. Однако те, кто должен был заставить машины замолчать, уже приближались. Отряд Габриэль вынужден был ненадолго остановиться на краю густой травы, ибо между ними и скорпионами маячила большая группа врагов, но скоро пельтасты отправились помогать своим в сражении, и стрелки заняли позиции.
С левой стороны всего в семидесяти шагах двигалась фаланга врага, крайние воины увидели стрелков и показывали их командирам, однако фессалийка не пожелала разбивать ряды, лишь крикнув ближним пельтастам отбросить противника. Тем временем, Габриэль уже сделала первый выстрел, по дуге опустив стрелу аккуратно на телегу со скорпионом, все её люди были лучниками и повторили траекторию её выстрела довольно точно. Рабы, обслуживавшие машины, попрятались под телеги, даже не думая отвечать, ранен был лишь один, но их угнетал сам обстрел. Не видя более препятствий, Персей первым бросился вперёд, крича что-то бессвязное, его щит с драконом вспыхивал в движении, и гребень на шлеме развевался, служа знаком для устремившихся за ним. Уже недалеко от холма наперерез им выскочила группа легковооружённых, но это не остановило юношу, он лишь отправил на них часть своего отряда, сам легко достигнув машин.
Габриэль сказала своим не стрелять по холму, но искать другие цели, сама же наблюдала, как гибнут под мечами слуги тирана, являя недостойную мужей трусость. Персей лично рассёк канаты скорпионов, перерубил тетивы и торжественно поднялся во весь рост на телеге, вращением меча показывая всем, что дело сделано. Девушка сочла за лучшее присоединиться со своими людьми к нему и побежала вперёд, дабы занять холм, на их движение мало кто обратил внимание, ибо в это время Каллисто перевела своих воинов на бег, желая отбросить пельтастов врага.
Зена настигла Динодота, видя, что его присутствие придаёт легковооружённым противникам уверенность, у неё уже не осталось копий, и она двинулась на мантинейца с мечом, но тот не принял боя, повернув коня вспять. Ксанф носил в тот день свою хозяйку лучше, чем когда-либо, он легко настиг коня Динодота, и воительница ударом по шее почти отсекла противнику голову, это видели многие его сторонники, и гул ужаса пронёсся по отряду. Не смотря на численное превосходство, легковооружённые Каллисто были на грани поражения, однако сама фессалийка уже вела фалангу на помощь, а тяжеловооружённые Зены находились ещё шагах в ста, поэтому воительница велела своим отходить, пытаясь прикрыть пеших конными. Тут Ксанфа и настигла стрела, глубоко войдя в бедро задней ноги, конь ощутимо захромал, ибо мышца была повреждена, но Зена была уверена, что он вынесет её из опасности. Остальные воины уже отходили на правый фланг фаланги, как им было указано, она же немного задержалась, чтобы видом своим не дать пельтастам врага преследовать своих.
Каллисто выскочила из строя, видя её, между ними было около сорока шагов, и, размахнувшись так, что волосы её рванулись огнём, фессалийка метнула в соперницу лёгкое копьё. Зена могла уклониться сама, но не способна была уберечь Ксанфа, как ни пыталась заставить его двинуться в бок, до крови натягивая поводья, и остриё вошло ему в грудь. Поначалу конь едва не рухнул, с трудом находя опору ногами, воительница уже не требовала от него ничего, готовясь спрыгнуть, но он нашёл силы, чтобы устоять и повернуться от врага, тогда Зена погнала его как можно скорее к своим, пока кровотечение не ослабило его окончательно.
Всё это видела и Габриэль, развернувшая с холма яростную стрельбу по задним рядам фаланги, наблюдала она и за схваткой конных отрядов, что оказались уже в тылу войска Каллисто. Они забрались во взаимной погоне в стоячую воду заболоченного участка, и поднимали облака брызг, видно было плохо, но она различала фигуру Александра, что сошёлся в схватке с Горгием, коего легко было узнать по сверкавшему панцирю. В яростном порыве юноша свалил тирана с коня, сам соскользнув со своего, на какое-то время они исчезли, и сердце девушки замерло в тревоге, но скоро Александр вскочил, распугав тем, что совершил, большинство всадников врага.
- Скачите же к нам, бейте фалангу в спину, - шептала сама себе Габриэль, видя, что юноша полностью увлёкся схваткой и сдирает с убитого тирана доспехи как трофей, его конники же разрозненно преследуют противника. Их позиция на холме весьма тревожила фессалийку, поэтому она специально вызвала одного из своих ближних помощников и велела ему, собрав как можно больше пельтастов, выбить врага. Пока фаланги готовились сойтись, за холм завязалась схватка, на него наступало около восьмидесяти человек, стрелков и воинов со щитами, люди Габриэль же отстреливались, укрываясь за телегами.
Девушка не могла подавить в себе опустошающий страх, порождённый даже не видом надвигавшейся массы, но тем, что она должна была выбирать среди них тех, кто отправлялся за черту Стикса, словно перстом указуя божеству. Укрыться от её стрел было негде, отсутствие доспехов же делало стрелы ещё более губительными, словно за спиной её лучница Артемида решала участь обречённых. Критский пращник в багряном хитоне замер на коленях со стрелой в груди, щит пельтаста оказался пригвождён к его бедру, обнажённый метатель дротиков, тщетно прятавшийся за щитоносца, получил стрелу в глаз, падали, как срезанные снопы, орхоменцы и лаконские периэки - страшные результаты её быстрой стрельбы видели все.
Остальные лучники мало ей помогали, волнение перед надвигавшейся опасностью мешало их точности, враги же были уже в пятидесяти-сорока шагах и активно метали дротики и камни. Одна из стрел какого-то критянина поразила Габриэль сверху в плечо, льняной панцирь частично смягчил удар, но наконечник проник довольно глубоко в плоть. Персей сразу оказался рядом, девушка, ещё не чувствуя боли, попросила его сломать древко, и он сломал, оставив лишь кончик, большего они пока сделать не могли. Юноша первым сказал, что надо отходить, но и остальные уже понимали неизбежность этого, имевшие щиты должны были прикрывать отступавших, с ними хотела остаться и Габриэль, однако многие тянули её назад, говоря, что Зена снимет со всех них головы, коли они её не уберегут. Последнее, что слышала, сбегая с холма, девушка, был грохот снарядов о щиты и крик Персея, велевшего ударить смело с мечами, потом всё потонуло в протяжном гуле, ибо фаланги сходились.
Горячий воздух плыл, словно воды небесной реки, разливался над противостоящими рядами, его жадно вдыхал и умирающий Ксанф, что рухнул на правом фланге войска. Он извергал много крови и косился на занесённое над ним лезвие меча, Зена же не хотела вступать в битву с неясным исходом, не отпустив своего друга, однако у неё почти не было времени, поэтому, лишь раз ударив и прижавшись к шее коня, она уже бежала к воинам, встречать судьбу. Каллисто остановила своих в сорока шагах, чтобы все собрались перед последним рывком, сама она стояла в центре, была без шлема, являя отчаянную браваду и уверенность в единственно возможном пути, распущенные волосы свободно лежали на плечах, круглый щит и панцирь горели огненным металлом. Рядом был и Диомед, оставивший лук и взявшийся за копьё, на флангах она поставила наиболее верных из своих людей, чтобы они следили за цельностью строя. Войско её выглядело уверенным, ибо никто ещё не знал о гибели Горгия, и орхоменцы яростно ударяли древками о щиты, лаконцы распаляли себя, видя, что придётся сражаться со спартиатами, всегда презиравшими их, киликийцы же и фракийцы всегда почитали военную доблесть высшей добродетелью.
Многие из войска мстителей смотрели на Каллисто с тревогой, но Зена отвлекла их внимание, она шла вдоль рядов вся окровавленная, тоже сбросила шлем, показывая, что и её божество защищает усердно, и наносила мощные удары в щиты воинов, крича:
- Вы слышите гул земли?! Слышите биение крови в висках?! Это зов героев! Это ваша кровь зовёт вас к отмщению! Это Арес Энниалий вас призывает! Отец мой зовёт вас на пир кровавый! Так напейтесь же вдоволь, утолите жажду свою!
Многие были заряжены ею, и враги, видя, как она, подобно зверю, едва сдерживает своё буйство, поняли, что есть и у Каллисто достойный противник. Зена встала на правом фланге, взяв круглый щит со львом и пару копий, в центре стоял Дамон, облачённый в кровавый лаконский плащ поверх доспеха, Гекатей же занимал левый фланг. Спартанцы стояли молча, этим проявляя свою решительность, ахейцы потрясали копьями, создавая множество ярких вспышек, аркадяне ударяли о щиты. Длинные копья, футов в двадцать, были лишь у части воинов в первом ряду, остальные же довольствовались более короткими, впрочем, у противника дела обстояли схожим образом, поэтому основную надежду обе стороны возлагали на натиск щитами.
Последний рывок предводительницы ознаменовали символическими бросками копий, каждая послала своё в ряды противника, потом фаланги заколебались и двинулись, сначала шагом, но через мгновение перешли на бег. Они бежали в не плотном строю, в каждой фаланге было по три ряда человек в пятьдесят, ибо число людей в них было почти равным, таким образом, с первых мгновений схватки вступить в неё могли все, однако сохранить строй при столь тонких фалангах было трудно. Зена старинным криком восславила Ареса, и воины присоединились к ней.
- А-ла-ла-ла! - кричали они, уже замахиваясь копьями, и солнце за их спинами возжигало металл божественным огнём.
- Аполлон! Бог светоносный! - кричала Каллисто, и эхом её клич разносился по рядам, и она видела в светиле благоприятный знак для себя.
В первые же мгновения после столкновения, когда гул прокатился лавиной, расслышать что-либо стало почти невозможно, каждый чувствовал лишь собственное дыхание и биение своей крови. Щиты сошлись со щитами, лишь ближе к центру фаланг длинные копья, упруго изогнувшись, упёрлись в противников, не дав сойтись в плотную, но в остальных местах сражение сразу же пошло на расстоянии вытянутой руки, и первые удары копий повергали людей на землю. Зена накинулась на лаконцев, стоявших на левом фланге, одно копьё она метнула с разбегу, просадив щит периэка и мгновенно усадив поражённого на землю, второе же быстро перехватила для боя, выставив щит как таран, она прорвалась во второй ряд вражеской фаланги, почти не замечая выпадов тех, что находились по бокам. Ореол неуязвимости отпугивал врагов от неё, она сломала копьё, оставив наконечник у кого-то в груди, засадила металлический подток другому в лицо и выхватила меч, в этот момент неглубокий строй перед ней уже распался, и она развернулась у фаланги в тылу.
Дамон в центре успешно бился со своими спартанцами, однако ближе к левому флангу Каллисто с киликийцами мощно прорывалась вперёд, Диомед едва успевал подавать ей копья, что она яростно загоняла в оробевших противников. Против фессалийки стояли ахейцы, один из их предводителей, юноша знатного рода, смело напал на неё, но она отклонила щитом его копьё и мгновенно извлекла из ножен за спиной меч. Первым взмахом она отсекла ему кисть руки, коей он держал древко, друзья его растерялись и не успели вытащить его назад, укрыв щитами, поэтому она схватила его, упавшего на колени, за гребень шлема и мощным ударом отрубила голову. Сбросив шлем, Каллисто подняла голову над собой и, к ужасу ахейцев, яростно швырнула её в них, вызвав медный гул щитов.