- Да они исчезли давно, - возражала Габриэль. - Последних истребили во времена македонских царей.
- Так-то оно так, но, только, я слышал, что в самых диких уголках, где спят тёмные пещеры, очень редко ещё можно встретить льва, - не сдавался юноша. - Следи за дорогой, возможно, нам повезёт его увидеть.
Девушка не верила, но всё же смотрела, временами казалось, что плотная стена леса теплится золотистыми глазами, и трепет листвы становится похож на дыхание, вечерами же сами горы были как замершие львы. Стремительно уходя в ночь, гигантские львы тихо лежали, подняв хребты, и украшавшие их гривы, тёмные леса, были мрачны, они ждали оживляющей луны, что всё меняет. Такой проходила пред ними Иллирия, по левую руку вновь появилось море и больше уже не скрывалось за горами, кораблей на бурных волнах ещё не было, и лишь птицы белыми точками качались в воде.
В этой первозданной земле люди начинали иначе воспринимать время, и многие забыли, какой шёл день месяца, осталась только луна, отмерявшая свои рождения и смерти. Эта луна всех объединила, воины забыли свои полисные календари, почти никогда не совпадавшие друг с другом, полный круг луны они теперь полагали месяцем, считая от новолуния, хотя оно и не совпадало с началом месяцев календарных. Даже Зена полагалась на луну, лишь делая отметку на табличке после каждых десяти дней, Габриэль же и вовсе не помнила, закончился ли уже афинский мунихион, она просто смотрела, как золотится стареющий месяц, оставляя лишь несколько дней до обновления.
Молодёжь в отряде скрашивала себе жизнь тем, что придумывала для воинов и предводителей разные прозвища, начало этому положили Персей с друзьями из Аргоса, потом же подхватили и остальные. Александра они прозвали Ксифосом, ибо он был прямым и жёстким как меч, да и всюду бродил со своим мечом, подчёркивая воинственность. Габриэль стала Сирийкой из-за необычного имени, иногда же её звали Сафо, намекая как на стремление писать, так и на любовь к Зене, Ономакрита называли Разбойником, Ферамен прослыл Одиссеем за свои хитрость и страсть к путешествиям. Саму предводительницу они нарекали многими именами, ибо её окружали тени мифов, она была и Сотерой, и Царицей воинов, и Богиней, и Сарматкой, впрочем, её собственное имя говорило больше любых прозвищ.
Либурны, жившие на севере Иллирии, встречали их хорошо, уже зная от собратьев из Промоны, что они гости Агрона, достойного вождя, впрочем, предупреждали, что скоро отряд вступит в земли япидов, которые не чужды грабежа. На побережье эллины могли видеть, как либурны готовят к спуску на воду после зимнего простоя свои быстрые суда, обновляют краски и глаза по бортам, многих это зрелище влекло в море, словно память предков билась в крови. Накануне новолуния они вступили в земли япидов, и проводники указали на первые их поселения, как они знали, городов у этого народа было всего три, люди же, в основном, жили в больших и малых деревнях. Это была последняя богатая плодами сельского труда местность, далее отряд ждали бедные и гористые земли, где у населения почти не водилось лишнего продовольствия, поэтому, в любом случае, запасы надо было пополнить здесь. Ради этого надо было подступиться к поселениям япидов и не спешить пройти их область побыстрее, хотя об опасности никто не забывал.
В сельской местности многие япиды, начавшие работать на земле, удивлённо смотрели на вооружённый отряд и сбегались под защиту своих земляных укреплений. В это время года они были особенно уязвимы из-за необходимости вовремя вспахать поля и произвести посев, поэтому войны на своей земле опасались и вели себя мирно. Варвары согласились на переговоры, когда узнали, что отряд не собирается нападать на них, они даже продали кое-что из своих запасов, хотя и меньше того, на что рассчитывали эллины. Япиды рассказали через людей, знавших иллирийский язык, что сами они путников не грабят, но живущие близ них карны, что занимают часть горы Окры, известные разбойники, и мимо них придётся пройти. В невинность япидов Зена не поверила, предпочитая не испытывать судьбу и поскорее миновать их земли, пока они не собрали молодёжь в значительном числе, однако слова о карнах учла, ибо и скордиски говорили, что это племя пастухов известно грабежами. Уже на следующий день пути стала видна синеватая тень могучей горы, и немалые тяготы предрекала она, как чувствовали многие.
Так они шли, и, приковывавшая взгляд и ранее, постоянно растущая, по мере приближения, гора Окра теперь высилась у самой дороги, по левую руку от идущих, она оставляла тревожное чувство в душе, даже не зная о диких её обитателях, можно было догадаться, что путь здесь опасен. Перед лицом этой опасности, Зена велела людям изготовиться к возможной битве, половина пеших облачилась в вооружение и двигалась с копьями на плечах, остальным пришлось принять на себя их поклажу, всадники разъезжали в голове и хвосте отряда, всматриваясь в массивы леса. Воительница часто ездила из конца в конец, облачённая в свой льняной панцирь, на пути ей попадался украшенный гребнем шлем Александра, что ободрял пеших, блестевшие начищенным металлом наплечники Ферамена, да тревожные глаза Габриэль. На горе ничего не было видно, однако она могла укрывать в своих лесах тысячи воинов, то же обстоятельство, что карны не вышли открыто встретить путников, хотя, должны были знать об их приближении, ибо с такого наблюдательного пункта было видно на много стадий, уже грозило бедой.
Уже во второй половине дня, когда половину горы они обогнули, Зена приблизилась к девушке и позвала её в сторону, показывая, что не хочет никому более доверять своих слов. Габриэль выехала вперёд, где Зена сказала ей:
- Они идут за нами. Отец научил меня видеть, и я заметила нескольких, да и птиц они спугнули пару раз. Я видела немногих, но там, выше, их намного больше, возможно, тысяча или две. Они ждут хорошего места для нападения.
- Скажем об этом остальным? Может, нашим стратегам? - тревожно оглянулась девушка.
- Нет, они будут озираться, как ты сейчас, и выдадут врагу, что мы знаем о преследовании, пусть лучше карны считают, что скрыты от нас.
- Чего они ждут? Проводники говорили, что где-то впереди будет ущелье меж гор, где и пролегает дорога.
- Да, будет узкое место, там они и устроят засаду. Поверь, если попадём туда, мы все там поляжем, и благость богов не спасёт. Остановиться и показать, что мы знаем о враге, тоже не выход, ибо их намного больше, они нападут, когда стемнеет.
- Что же делать?
- Пусть верят, что мы идём к ущелью, это даст нам время, ибо они будут готовить нападение именно там и раньше ничего не сделают. Я вышлю разведчика, дабы определил, как далеко от нас ущелье, сегодня лагерем встанем стадиях в двадцати пяти от него. Для варваров будет очевидно, что уже завтра утром мы пойдём там, поэтому они ещё вечером отправят часть своих залечь для засады. Ночью будем действовать - перебьём карнов в ущелье и постараемся пересечь его, пока враг ничего не заподозрил, возможно, именно так нам удастся уйти, впрочем, всё в руках богов.
До вечера никто не знал о враге, лишь Зена вела отряд по одной ей известному плану, всадник сообщил ей, что ущелье лежит в сорока стадиях, и она, заставив людей как можно быстрее преодолеть пятнадцать из них, указала место для лагеря. С моря приплыли густые, синеватые облака, что залегли над горой, предвещая дождь и мерцание небесного огня, но ночь расстилалась тихой и тёмной. У костра Зена рассказала стратегам о враге и своём плане, потом велела шести десяткам воинов скрытно готовиться к выходу, сама взяла ловкого Ферамена и отправилась разведать расположение варваров.
Габриэль готовилась рядом с Персеем и Александром, вновь ей предстояло взяться за короткий меч и действовать очень близко, но после уроков Зены она чувствовала себя уже иначе. Они, как и остальные воины, готовились выйти налегке, лишь девушка не сняла свой довольно лёгкий льняной панцирь, щитов вовсе не брали. Помня об Иллирии, они вновь решили покрасить лица, использовав уже нагоревшие в кострах угли. Воительница вернулась довольно скоро, она рассмеялась, увидев, воинственные образы своих спутников, и коротко рассказала им, что видела:
- Как я и думала, большая часть карнов осталась у нас за спиной, сотни и сотни, считать не было времени. В засаде сидят человек сто, сейчас они должны спать, я нашла путь на ту гору, где они устроились. Сейчас мы пойдём, Ономакрит же останется с остальными, что будут делать вид, будто лагерь спокойно отдыхает, пусть горят костры и слышатся людские голоса.
Воины выступили за Зеной, они шли без единого огня, поначалу медленно и пригнувшись, потом - быстрее, каждый старался держать перед глазами спину идущего впереди. Сама воительница видела путь и в безлунной мгле, недалеко от ущелья, где дорога начинала быстрый спуск вниз, попадая меж большого, лесистого холма с отвесным краем и голой скалы, она свернула левее, по свежей траве заходя на холм. Здесь все прильнули к земле, часто опираясь и на руки, Зена подала знак отряду растянуться пошире, чтобы охватить врага полукругом. Без всякого клича, воины двинулись вперёд, и нападение началось словно само собой, ибо где-то уже вонзали кинжалы в прикорнувших у стволов деревьев варваров, в других же местах лишь подбирались к врагу.
Зена убивала стремительно, рассекая горло одним ударом или же вонзая короткий меч в печень, Габриэль, что шла за ней, поначалу не могла найти себе противника, видя лишь умирающих, оставленных ею позади. Однако многие из карнов не спали, и лишь тех, что лежали с краю стоянки, воинам отряда удалось убить во сне, остальные же вскочили, хватая оружие и криком сзывая своих. Тут произошла самая яростная сеча, ибо, чтобы не дать врагу опомниться, Зена бросилась в самую их гущу, за ней устремились и Александр с Фераменом, увлекая остальных воинов. Габриэль не желала отставать и, с яростным криком, набросилась на первого попавшегося варвара, сбила его с ног и, оказавшись поверх него, вонзила свой кинжал ему в грудь. По густой крови она поняла, что одолела, рядом же Зена не замедляла движения ни на мгновение, в правой руке у неё был меч, в левой же - кинжал, она раздавала молниеносные удары, не добивая, ибо знала, что это за неё сделают другие. Удары воительницы достигали уязвимых мест без особого труда, ибо из врагов лишь единицы были в самых простых доспехах. Близ неё горячо и ловко работал Ферамен, оказавшийся знатным умельцем вонзать кинжал снизу под рёбра, как это любили киликийцы, Александр же с виду был холоден и методично загонял меч в каждого противника до тех пор, пока тот не переставал дышать.
Во тьме карны не могли определить числа нападавших и решили, что нагрянул весь отряд, это, как и демоническая сила Зены, заставили их бежать, однако путь по пологой части холма был отрезан, и они устремились к обрыву. В страхе, многие из них полетели вниз, или же скользили до самого отвесного участка, повисая на траве и корнях, иные же принимали на краю последний бой и здесь дрались яростно, ранив нескольких воинов из отряда. Однако и пощады им не было, ибо сама логика нападения определяла, что живых, кто мог бы рассказать остальным карнам о произошедшем, остаться не должно, поэтому всех безжалостно добивали, как на холме, так и внизу, на дороге. Скоро всё было кончено, чтобы разыскать раненых, воительница позволила разжечь огонь, ибо расстояние до горы было значительным, и враг ничего заметить не мог. Скрывать следы битвы не стали, оставив тела лежать там, где застала их смерть, в воцарившейся тишине Зена собрала воинов вокруг себя и дала им краткие указания.
- Ферамен, ты уже неплохо запомнил дорогу, - говорила она, - поэтому возьмёшь с собой человек пять и вернёшься в лагерь, где передашь отцу моё распоряжение - подготовить всех людей к выходу. Пусть соберут обоз, возьмут и вещи тех, кто сейчас со мной, погрузят часть на коней, хозяева коих здесь остаются. Они ничего не должны оставить в лагере, но костры пусть горят, я пошлю вестника к вам, что укажет, куда надо идти. Понял? Иди.
- Что нам делать? - спросил Александр.
- Мы будем удерживать проход до рассвета, сейчас с обозом и грузом выступать нельзя, только поднимем шум, да привлечём врага. Когда начнёт светать, люди из лагеря выступят, тогда дорога уже будет видна. Коли боги будут благостны, нам удастся без столкновений уйти по дороге далее, впрочем, я в это мало верю, скорее, карны бросятся в погоню, надеясь на численный перевес.
- Я так понимаю, что варвары не нападут, пока уверены, что засада находится в ущелье, поэтому до сего места наши доберутся спокойно, - заметил юноша. - Но что будет потом?
- Ты верно мыслишь, - кивнула Зена. - Потом же мы постараемся идти очень быстро, они, скорее, бросятся за нами, тогда придётся занять укреплённое место и держаться.
- Какое место?
- Как начнёт светать, я побегу за ущелье разведать местность, так и пойму, на что мы сможем опереться.
В безлунной тиши люди ждали рассвета, они почти не говорили друг с другом, встревоженные темнотой и тем, что таилось в неизвестности, вокруг было много мёртвых, и казалось, что можно было расслышать, как души их поднимаются над кронами деревьев. Габриэль увязалась за Зеной, и ещё под покровом тьмы они вышли на более широкое пространство за ущельем, Персею воительница дала задание отправиться в лагерь, как только можно будет различить дорогу без огня, и вести людей, согласно основному плану, к ущелью. Постепенно небо начало сереть над ними, и очертания гор слева вырисовывались более ясно, справа же открылась узкая равнина, очеnbsp;- Ферамен, ты уже неплохо запомнил дорогу, - говорила она, - поэтому возьмёшь с собой человек пять и вернёшься в лагерь, где передашь отцу моё распоряжение - подготовить всех людей к выходу. Пусть соберут обоз, возьмут и вещи тех, кто сейчас со мной, погрузят часть на коней, хозяева коих здесь остаются. Они ничего не должны оставить в лагере, но костры пусть горят, я пошлю вестника к вам, что укажет, куда надо идти. Понял? Иди.
рченная лесом. Когда стало ещё светлее, Зена заметила в конце равнины довольно высокий холм, с редкими деревьями на вершине, именно на него она указала девушке, сказав:
- Вон, там мы и сможем укрепиться, коли преследование будет плотным. Место высокое, отряд сможет занять всю вершину кругом, и нигде врагу не удастся безопасно подобраться. Главное - успеть достичь холма и не быть отрезанными.
Уже ранним утром, когда солнце готовилось выкатиться из-за дальних гор, воины из лагеря подошли к ущелью, карны заподозрили неладное, увидев, что значительной части отряда нет, и открыли себя, начав группами появляться из леса. Варвары преследовали, но воздерживались от прямого нападения, всё ещё питая надежду на засаду, поэтому отряду удалось соединить силы и в полном вооружении, держа всадников позади, двинуться маршем по дороге. Теперь карны не медлили, но бегом пустились в погоню, к этому моменту стало видно, что с горы их спустилось более тысячи, вся эта сероватая масса медленно приближалась, сливаясь в колонну, чтобы пройти ущелье.
Несколько раз всадникам приходилось устраивать атаки на легковооружённых врага, что неслись, подобно ветру, и готовы были уже ворваться в хвост отряда. Благодаря конным, пешие и обоз, в который входили и две повозки с казной, успешно достигли холма. Все понимали, что идти дальше губительно, ибо враг настигал, поэтому Зена велела занимать позицию, образовав круг на вершине, в центр коего должны поместиться животные и повозки. Облака, что надвинулись с моря ещё рано утром, теперь сгустились, и синева дождя медленно подступалась к долине, воительница, следившая за размещением людей, указывала на это, как на хорошее знамение. Там, где холм имел обрывистые края, поставили довольно редкую цепь воинов в один ряд, с более пологой же стороны цепь была гуще, в два или три ряда, все бойцы в первом ряду имели металлические щиты, остальные же пользовались и пельтами, кольцо ощетинилось копьями и в молчании ожидало.
Теперь члены отряда могли хорошо рассмотреть карнов, представавших ранее лишь тенями, да духами леса. Варвары потрясали копьями и били древками по щитам, они были неплохо вооружены, у людей знатных и героев имелись панцири и шлемы, среди них встречались и светловолосые, но большинство были темны. Они носили много украшений, длинные волосы, у некоторых были татуировки, смотрели с ненавистью, но уверенности в победе в их лицах не читалось. Зена презрительно оглядела их массу, охватившую почти весь холм своим кольцом, она сказала только, что они будут хорошо умирать.
Карны кричали что-то на своём языке, даже иллирийцы из проводников их не понимали, поэтому отряд ждал лишь нападения, но варвары не спешили, раззадоривая себя ударами по бёдрам и груди, ибо видели пред собою грозного врага. Наконец, когда стена дождя уже дышала свежестью в спины, карны бросились, по зову вождя, одновременно со всех сторон, они стремились решить дело одним натиском и вступили в рукопашный бой без всякой перестрелки. Их встретили плотной стеной, одни поражали копьями с крутого обрыва карабкавшихся, другие приняли на щиты, поддерживаемые ударами копий из задних рядов, нигде строй не дрогнул, выдержав первый удар. Варвары не оставили напора, даже убитые, сползавшие вниз, их не остановили, они грохотали мечами о щиты эллинов, хватались голыми руками за их края и пытались вырвать.
- Бейтесь мечами, отрубайте им руки! Не давайте лишить себя щита! - кричала Зена, бившаяся на самом опасном участке. Она подавала пример всем, уже оставив своё копьё и в этой плотной рубке нанося колющие удары мечом, не забывая бить и краем щита. Габриэль вновь играла роль губительной Артемиды, взяв свой лук, два легковооружённых поднимали её на плечах, чтобы она смогла прицелиться во врага за цепью своих, и она стреляла, легко прошивая варваров почти насквозь.
- Тащите их к нам! Тащите! - кричал Ферамен, предпочитавший сражаться без щита, держа в руке лишь свой меч. Он хватал карна за волосы, на миг просовываясь меж щитов, и втаскивал внутрь круга, где вонзал меч под рёбра или перерезал горло, другие легковооружённые старались подражать ему в этом. В шуме и круговерти схватки чувство времени терялось, казалось, что бой идёт уже долго, раненых эллинов относили к повозкам, карны же почти не забирали своих, лишь знатных старались вынести из сечи их слуги. Габриэль поднималась над воинами как знамя, опустошая колчан, в горячке боя смерть, что она несла, враг не замечал, и только она сама зачем-то считала, отмечая каждый удачный выстрел. Варвары организовали три мощных волны атаки и лишь после этого отступили, видя, что стена щитов держится, и многие уже пали среди них.
Зена не дала своим людям расслабиться после этого, немедленно велев проверить снаряжение и ожидать, присев на одно колено, легковооружённые же должны были выскочить за кольцо и подобрать, пока враг не собрался, как можно больше копий, стрел, дротиков и мечей. Серьёзно раненых было восемь, среди них был и Персей, получивший удар мечом в плечо, один аркадянин погиб. Покидать строй было запрещено, поэтому Зена привлекла к обслуживанию гоплитов всех своих пельтастов, они подавали новые копья и воду в бурдюках, ибо уставшие воины страдали от жажды. Холм был окружён телами поверженных, раненые карны кричали и стонали, словно умирающие звери, однако никаких попыток забрать их варвары не делали, и эллины понимали, что придётся слушать эти крики ещё много часов.
Стена дождя навалилась, и скоро вода уже звенела на щитах и струйками бежала с холма, а обнажённая земля приобрела красноватый оттенок, сразу стало заметно темнее. Карны перешли к изнуряющему обстрелу, надеясь этим способом покончить с отрядом, лучников среди них почти не было, но множество камней и дротиков обрушилось на эллинов. По совету воительницы, отряд выдерживал обстрел сидя и укрывшись щитами, раненых затащили под повозки, пельтасты же, в меру своих возможностей, старались возвращать снаряды врагам. Габриэль не оставляла своего занятия, хотя теперь это стало гораздо опаснее, её поднимали теперь только для выстрела, сразу после него вновь опуская и укрывая щитами. Девушка приберегала свои лучшие стрелы до крайнего случая, но к середине дня взялась и за них, расстреляв уже весь свой запас обычных стрел, впрочем, теперь она целилась дольше, не желая расходовать столь ценное попусту.
Дождь долго не прекращался, и волны его прокатывались по замершим людям, уже целые ручейки бежали с обрывистых краёв холма, за пеленой воды снаряды были почти не видны, обрушиваясь неожиданно, словно боги метали камни и железо с неба. Осада продолжалась весь день, воины были изнурены почти непрерывным обстрелом и томительным напряжением, некоторые оседали под щитами от потери крови, раненые несколько раз, и их стремились как можно быстрее вытащить, соседи же смыкали ряды плотнее. Зена велела наполнить чаши вином из запасов и пустить их по рядам, велела пить и крепиться, ибо скоро всё изменится, её уверенный вид удерживал в воинах надежду. К вечеру, когда дождь уже прекратился, карны предприняли ещё один натиск, но не достигли успеха, ибо стена щитов удержалась, а Зена, на мгновение выскочив вперёд, сразила одного из их вождей. Тени сгущались, и варвары потеряли надежду взять добычу до ночи, сомнения им внушала и демоничная предводительница врагов, однако отступать они не хотели, веря, что на следующий день подтянутся отряды других племён, поэтому размещались станом вокруг холма.
- Что ж, тьма идёт, - сказала Зена, созвав своих командиров. - Пришло время нам сокрушить их. Я чувствую, что скоро дождь вновь начнётся, это поможет нашим начинаниям. Ты сделал, что я сказала, Александр, запомнил всю местность вокруг в точности?
- Я внимательно смотрел не один час и помню всё, - ответил тот. - Даже во тьме я смогу найти каждый холм и следовать по дороге.
- Это хорошо, ты поведёшь людей, когда надо будет уходить. Как услышишь условленный нами крик, веди обоз к дороге и следуй на север, следя, чтобы никто не отстал. Восемьдесят человек пойдут со мной, остальные под началом Александра обеспечат вывод обоза, раненых и убитых, наших коней и поклажи.
- Я пойду с тобой, - сказала Габриэль воительнице.
- Возьми короткий меч, - кивнула та. - Сейчас пусть все готовятся, через два часа свершим всё задуманное. Следи, чтобы никто не заснул, Александр, усталость всех нас отягощает, но сейчас не время.
В ночной тиши вновь с неба устремились холодные струи, и, укрытые их шелестением, воины под началом Зены двинулись на вражеский стан, где костры едва горели из-за сырости. Теперь пути назад не было, ибо поражение означало рассеяние отряда и гибель в одиночестве, поэтому атаковали со всей отчаянностью, карны же вовсе не ожидали такой ярости от изнурённого противника. Тьма укрепила их страх перед Зеной, в коей они видели демона подземного мира, перешёптываясь у костров, и внезапное появление её среди их лагеря посеяло панику. Они почти не сражались, рассеиваясь в густоте ночи, и воительница мчалась вокруг холма с мечом и пылающей ветвью, выхваченной из костра, повергая всех в ужас и оставляя за спиной оцепеневших от страха. Габриэль с остальными следовала за ней, успевая на ходу лишь хлопнуть кого-нибудь плашмя мечом, но и этого было достаточно, ибо, сокрушённые духом, варвары уже не могли опомниться. Зена остановилась, описав почти круг, ветка в её руке погасла, породив белый дымок, она же весело рассмеялась, разом сбросив с себя всё напряжение, схватила Габриэль в доспехах и на миг подбросила в воздух.
- Геракл! С нами Геракл! - закричала она, и многие воины подхватили этот клич. Услышав его, Александр повёл обоз с пологой части холма, помня, где пролегает дорога, он вёз четверых павших, двоих из коих сразили сразу, двое же умерли от ран, и десятерых раненых, что сами идти не могли. Скоро к ним примкнули сзади и остальные воины, никаких следов карнов более никто не видел.
До самого утра Зена заставляла людей идти, нещадно нанося удары тем, кто начинал засыпать, при свете восходящего солнца они увидели, что гора осталась далеко позади, рядом же текла река, и вились дымки какого-то поселения. Думать о врагах более не было сил, поэтому близ реки встали лагерем, и люди провалились в тяжёлый сон, не более десятка продолжали бодрствовать, следя за лошадьми у водопоя. Воительница села у дерева и тревожно поглядывала вокруг, говоря: