- Нет, гастрономическая, - сказал дед. - Я все о двух бочках с черной икрой. В наших краях никогда осетров не водилось.
- Вы думаете, они ее откуда-то привезли? - спросила Элла. - Ведь в магазине ее не бывает?
- У нас в магазине крупа бывает, - сказал дед.
- Это, наверно, контрабандисты, - сказал Вениамин. - Они ее переправляют дальше. Ниточка, понимаете, от Каспийского моря к Ледовитому океану.
- Через горы без дороги икру волочить? Нет, тайна не в этом. А в том, что икра черная бывает, красная, а вот желтой не бывает. А я в мельнице и бочку с желтой видал.
- Бывает, - раздался голос от дверей. Там стоял Сеня. - Вы не рыбаки, не знаете. Это селедочная икра.
- Селедочная? - Старик задумался. - Конечно, глупая моя голова! Конечно, как я сразу не понял!
- Это Васька ловил, - сказал Сеня. - И мы ему иногда ловили. Все ребята. А Васька в озерах глушил и в речке.
- Селедка у нас крупная, - раздумывал дед, - больше метра, весьма крупная, другой такой нигде нет, эндемик. Я Джеральду Даррелу на остров Джерси об этом уже сообщал. Но чтобы селедочную икру собирать...
- И красить, - сказал мрачно Вениамин. - Вот зачем ему черная тушь в таких количествах.
- Точ-на! - возрадовался дед. - Селедочную икру красить и за осетровую выдавать. Вот это преступники! Их производство в мельнице тысячи рублей дохода дает! Недаром привидение там ошивалось, особенно если ему кассу компенсировать хочется.
Вернулся Андрюша, распаренный и усталый настолько, что провалились глаза. Бросил куртку на стул, напился воды.
- Ну как там? - спросила Элла. - Как Василий?
- Обойдется, - сказал Андрюша. - Травма у него в основном психическая. Он Эдуарда даже не узнал сначала. И говорить не может. Рычит и прячется под подушку.
- Андрюша, свет мой, - сказал дед жалобно, - устал ты небось ужасно?
- Есть немного, - ответил Андрюша, усаживаясь на скамью и вытягивая ноги.
- А вот надо снова на мельницу сходить. Надо.
- Нет, - сказал Андрюша, - не надо.
- Надо, Андрюша, - поддержал деда Вениамин.
- Может, не стоит? - вмешалась Элла. - Подождем милицию. Там преступники и медведи.
- Милицию не дождешься, - сказал дед, - потому что ее еще и не вызывали. Да и медведя сменить надо, неблагородно животное держать так долго на посту.
- Может, вы Эдуарда позовете?
- Какой из него помощник, - сказал дед, - он чужой.
- А Андрюша?
- Андрей - человек военный, - сказал дед, - строевой.
Андрей не был военным человеком, но доверие деда, выраженное в столь странной форме, почему-то польстило. Он молча поднялся.
24
Еще за километр до мельницы они увидели столб черного дыма.
- Ах ты, - крикнул дед, - там же медведь! Как бы чего не вышло!
Они в молчании добежали до края поляны.
Мельница горела, как аккуратно сложенная поленница дров, ровным свечным пламенем. Видно, за столетия древесина просохла и прокалилась - таких дров нарочно не сыщешь.
Они подбежали ближе - пламя отражалось в озере и на крыше кабины утонувшего грузовика. Неподалеку в траве, оскалившись, но не зло, а удивленно, лежал убитый Миша.
Дед не смотрел на мельницу, присел на корточки рядом со зверем.
- Как часовой, - сказал он, - до последней капли крови.
- Опоздали, - вздохнул Андрюша.
- Я виноват, - сказал дед. - Мне думать надо. Эта липовая икра больших денег стоит.
- Но Василий сидит в погребе, я сам видел, мы с Эдуардом Олеговичем недавно там были...
- Разве это так важно?
- Важно, - сказал Андрюша. - Настоящие привидения не стреляют. Никогда не поверю.
- Поверишь в привидение, в остальное уж легче, - сказал дед. - Закопать его надо. А то кто-нибудь захочет шкуру снять...
Пламя от мельницы смешивалось с солнечным светом, накладывалось на него, и было неправильно, что пожар происходит в середине дня, а над Мишкой вьются мухи.
- Надо бы кому-нибудь здесь остаться, - сказал Андрюша.
- И пулю в лоб? Да, пулю в лоб? - спросил дед, поглядел на медведя и добавил: - Может, и лучше бы мне, дураку, эту пулю.
Вдали, на краю леса, зло ревела медведица. Но не подходила.
25
Вениамину вроде бы полегчало. Ангелина прибежала с фермы, пыталась уговорить его поесть, но Веню тошнило, от еды он отказался. Дед Артем, когда они с Андрюшей, закопав медведя, без сил приплелись из леса, спрятался у себя дома, сказав, что больше ничего не хочет и лучше помрет. Зато прилетел Гришка, сидел на окне, смотрел на Веню и говорил ему латинские фразы. Веня переводил их слабым голосом, и ворон кивал, одобряя правильность перевода. Элла сказала:
- Гриша, может, хватит отвлекать Вениамина? Ему нужен покой.
- Он мне не мешает, - возразил Вениамин.
- Никогда, - сказал ворон.