Гермиона молча проглотила обиду. Сама виновата. Знала же, что не способна на долгосрочные подвиги. Если быть честной, Малфою нужно просто медаль давать, учитывая их специфические взаимоотношения. Девушка вздохнула и начала всматриваться в темные окна замка. Что будет, если они не смогут попасть внутрь? Как дать знать, что они здесь?
— Малфой, — внезапно озарило девушку, — а давай пошлем Дамблдору сову!
— Давай, — живо откликнулся слизеринец подозрительно веселым голосом. — У тебя в каком кармане сова?
— У меня нет совы, у меня есть кот, и он дома, — осознав свою глупость, пробурчала Гермиона.
— Ну не расстраивайся, — с притворным сочувствием проговорил Малфой. — Твоя идея была просто великолепна. Ну подумаешь, небольшая неувязка: мы хотим послать Дамблдору сову, чтобы он впустил нас в замок, но чтобы послать сову, нужно сначала попасть в совятню, которая находится в вышеупомянутом замке, и вдобавок…
— Малфой, не ерничай!
— Ну, тогда избавь меня от выслушивания твоих грандиозных планов!
— Ты никогда не думал, почему тебя все терпеть не могут? — раздраженно спросила девушка.
— Уверяю, Грейнджер, не все. Те, кто мне нужен, от меня без ума.
— Но это же все неискренне. Ты же просто добиваешься симпатии одних, в то время как другие…
— Почему неискренне? Просто до большинства мне нет никакого дела. А избранные симпатизируют мне очень даже искренне. Спроси у них сама, если мне не веришь.
Спрашивать Гермиона не собиралась, потому что и так знала: половина девчонок школы была от него без ума. Особенно те, кому посчастливилось делить с ним вечера и ночи. И тем не менее…
— Малфой, ну не могут же тебе быть безразличны окружающие?
— Почему не могут?
— Потому что это неправильно.
— Почему? — повторил юноша. Они уж облетели половину замка вокруг, и пока ничего. Пустые безликие окна.
— Просто… ты же живешь с людьми, это неправильно.
— Ой, Грейнджер, а я тебя всегда умной считал, — поразил ее Малфой.
Хорошо, что держалась крепко — так и с метлы свалиться недолго. Наверное, это новый способ от нее избавиться. А он продолжил:
— Ты говоришь как учитель, плохо знающий свой предмет, — выдаешь кем-то придуманные «истины», даже не потрудившись подумать, почему мне должно быть дело до чужих и малознакомых людей. Я не Поттер, не герой всего волшебного мира. Мне не нужно всеобщее обожание.
— Гарри это тоже не нужно.
— Да? Откуда же у него тогда этот комплекс «дайте всех спасти! Пусть меня любят еще больше!»?
— Гарри и так любят.
— Да ну, Грейнджер! Просто его модно любить. А ты-то сама знаешь, о чем он думает, чего боится, кроме общеизвестного Темного Лорда, чего он хочет от жизни? А?
— Знаю, наверно… — неуверенно проговорила Гермиона.
— Вот видишь. Ты бросилась за ним в пекло просто потому, что он — символ, звезда, без него вся борьба потеряет смысл. Он — эдакое переходящее знамя. А на самом деле ты ничего о нем не знаешь.
— Неправда! Гарри не переходящее знамя. Для меня — нет.
— Ну, интимные подробности меня не интересуют, — быстро сказал Малфой.
— А я и не собираюсь тебя в них посвящать. Ты сам похож на плохого учителя, ты совсем не понимаешь того, о чем говоришь, и ничего не знаешь о Гарри!
— Уверена? — лениво протянул Малфой. — Тебя удивит, сколько всего я знаю о Поттере.
— Зачем тебе это? — Гермиона напряженно ожидала ответа, уставившись на его светлую макушку.
— Эй, Грейнджер! Минус десять баллов Гриффиндору, — в лучших традициях Снейпа внезапно рявкнул Малфой, заставив Гермиону подскочить и сильнее вцепиться в его талию.
— Не поняла… — пробормотала девушка.
— Кто из нас отвечал за верхние этажи? Ничего тебе нельзя поручить.
С этими словами он резко направил метлу ввысь, и тут Гермиона увидела открытое окошко на самом верху огромной башни.
— Что это за окно? — Гермиона старалась не смотреть вниз и держаться как можно крепче. Малфой оказался гонщик еще тот.
— Насколько я могу судить, кабинет Трелони.
Они подлетели к открытой створке, и Малфой, остановив метлу, стал внимательно вглядываться внутрь окна.
— Так, вовнутрь влететь не удастся.
— Почему?
— Посмотри сама, — Малфой слегка отклонился влево, давая Гермионе возможность заглянуть в комнату.
Он оказался прав. Открыто было не все окно, а лишь одна створка сантиметров пятьдесят шириной. Вторая была плотно прикрыта. По-видимому, не обошлось без заклинания. А напротив открытой части окна стояло огромное трюмо, так что влететь в комнату на метле, похоже, было проблематично.
— Малфой, — позвала Гермиона, — а может, попробуем?
— Не-а, — энергично замотал головой парень. — Не выйдет. Слишком маленький угол для поворота. Не впишемся. Придется залезать внутрь.
Гермиона нервно сглотнула, а Малфой, приблизившись к окну, начал внимательно его изучать. Наконец он произнес.
— Я пойду первым. Сможешь повисеть пять секунд одна и никуда случайно не улететь?
Гермиона нервно закачала головой. Малфой, не оборачиваясь, почувствовал ее ответ и тяжко вздохнул. Потом что-то прошептал в адрес заучек-гриффиндорок. Гермиона не расслышала и, поразмыслив, решила, что к лучшему. Почему-то упорно думалось, что он вряд ли произнес что-то лестное.
— Ладно, — наконец пробурчал Малфой и начал осторожно перебираться на подоконник.
Гермиона с ужасом наблюдала за тем, как он поставил на наклонный карниз сначала одну, потом вторую ногу. Левая рука его по-прежнему крепко удерживала метлу, не давая ей двинуться с места.