Театр беззвучно рухнул.
- Ру-ушь! - вскинул кулаки Борис на здание космопорта.
Мраморный красавец дворец исчез. В блеске солнца на его месте встала натуральная их родная ракета.
- Бежим! - крикнул Борис Григорию. - Быстрей, тебе говорю! - Сделал к ракете два-три гигантских шага. Тут же остановился: - Рушь!.. - крикнул свирепо многоквартирному дому.
Дом покачнулся, исчез.
- Ух ты! - радостно вскрикнул Борис. И Григорию: - Шире шаг!
Возле ракеты обернулся и уничтожил все корабли, маячившие на горизонте. Оставил только аллею из тополей и бестолково кружившихся по полю двойников.
- Подъем! - схватился за дверь подъемника.
В последний момент Григорий едва успел нагнуться, поднять единственный сорванный ими цветок.
- К чертям! - говорил Борис, запуская моторы. - Ни одной лишней минуты, иначе эти голубчики, - показал в иллюминатор на двойников, - полезут в ракету. Где их тут размещать?.. - В привычной обстановке юмор возвращался к нему. - Старт!
- Но все же - как с ними быть? - спросил Григорий.
- Пусть остаются. На память.
- И тополя?
- И тополя тоже!
Когда через час на прощальном витке космонавты пролетали над этим местом, внизу не было ни аллеи, ни призраков - синий спокойный луг.
- Еще одна загадка планеты, - сказал Григорий.
- Пусть ее разгадывают другие, - буркнул Борис. - Не я...
Однако, отоспавшись, Борис почувствовал, что с вопросами ему одному не справиться. Вахта тянулась медленно, а число вопросов росло. Видя, что Григорий не спит, Борис постучался в его каюту.
Григорий лежал на кровати, и, хотя надо было писать отчет о событиях на Альбароссе, отчета он не писал - думал.
- Гриша, - спросил Борис, поняв, что минута для разговора удачная, сколько мы пробыли на планете?
Григорий пожал плечами, не понимая, зачем это нужно Борису.
- У меня тут расчет, - продолжал Борис. - Очень простой: восемь часов облета и на планете двое суток по шестнадцать часов - тридцать два. Сколько всего?
- Сорок, - ответил Григорий.
- А нам на обследование планеты сколько было дано?
- Сорок часов...
- Прикинь - совпадение это или нет?..
- Что ты хочешь сказать? - спросил Григорий.
- Кто-то знал на планете точно, сколько нам дано времени.
Григорий молчал. Борис присел к нему на кровать:
- Помнишь, мы говорили об экзамене?
- Помню.
- Ты и сейчас так думаешь?
- Может быть...
- Что значит "может быть"? Отвечай прямо.
- Я все время об этом думаю.
- И до чего дошел?
- Стенные вещи приходят в голову.
Борис с интересом ждал.
- Все, что мы... создали там - другого слова не подберу, - космовокзал, театр, - заговорил Григорий, - было создано мыслью. И разрушить его можно было только мыслью...
- Мы до этого не додумались...
- Не додумались, Борис.
- Надо было подфутболить камни сразу же, как они появились.
- Надо было, ты прав.
- А мы с маху ломились в стену...
- Глянуть со стороны - это варварство.
- Такое впечатление после себя и оставили.
- Неважное впечатление.
Борис молчал, ему было стыдно за случай с пульсатором. Чтобы переменить разговор, он спросил о другом:
- Двойники? Кому они понадобились в таком числе?