Гулкие удары копыт по мощеной дорожке оповестили незваных гостей о приближении Эша, и они метнулись в густой лес, росший за домом. Направляясь к деревьям, Тейлор заметил в дальнем углу заднего двора упряжку лошадей, беспечно пасущихся на его лужайке. Странно, что лошади были запряжены в карету, которой, казалось, никто не правил.
"Удивительно, - подумал Тейлор, - что грабители приехали в таком неповоротливом и приметном экипаже". В самом деле, слишком странно, чтобы поверить в это. Гораздо более правдоподобное объяснение присутствия экипажа вспыхнуло в мозгу, и он снова вонзил каблуки в бока Кристалла, побуждая своего коня мчаться еще быстрее.
Владения Тейлора не отличались внушительными размерами: всего пять акров, растянувшиеся вдоль реки. Менее двухсот футов отделяло его дом от журчащих вод Веселой. И именно к реке стремились те, кого он преследовал.
Хотя Тейлор приобрел немалый опыт оперативной работы раньше, будучи простым разведчиком, теперь, став министром, гораздо чаще приходилось работать головой. Физическая опасность больше не являлась непременным атрибутом его профессии, и, как следствие, Тейлор перестал носить оружие. Ему придется импровизировать. Кристалл замедлил бег, приспосабливаясь к сгущавшемуся лесу, и Тейлор решил вновь сыграть в игру, в которую ему не доводилось играть со школьных дней. Это был один из цирковых трюков, освоенных им, когда его отец был занят государственными делами, а он не знал, как убить время. Игра требовала просто свеситься с бока лошади и на полном скаку поднять что-то с земли. В данном случае древесный сук. Дубина отнюдь не являлась его любимым оружием, но сейчас другого выбора не было.
Однако три года работы за письменным столом определенно не пошли на пользу мускулам, и земля пронеслась в нескольких мучительных дюймах от его пальцев. Возможно, если он зацепится ногой за луку седла...
Мир вокруг него неудержимо завертелся, и у Тейлора вышибло дух от удара о землю. Выругавшись, он перекувырнулся и поднялся на ноги. Сделав несколько неуверенных шагов, он взглянул на реку и увидел обоих мужчин, уже усевшихся в каноэ и поспешно гребущих вниз по течению. Прежде чем Тейлор сможет добраться до песчаного берега, они скроются в ночи, а плеск весел утонет в журчании воды.
И вправду Веселая.
Тейлор почувствовал на затылке горячее дыхание, это Кристалл ткнулся ему сзади в шею. Его конь получил этой ночью столь редкую возможность выплеснуть энергию, накопившуюся за долгие дни, проведенные в стойле. "Если бы только, - подумал Тейлор, - я сам мог отнестись к случившемуся так же".
При более внимательном взгляде на экипаж его подозрения подтвердились. Правда, на двери не было видно герба премьер-министра - вероятно, его снял доверенный слуга Кермана Эша, Карл, - но сам по себе экипаж оказался длинной, роскошной модификацией ландо. Насколько ему было известно, именно такие предпочитал его отец.
Тейлор вошел в дом через заднюю дверь, оставленную убийцами - он уже не сомневался в этом - открытой, не обращая внимания на грязь, сыпавшуюся с его сапог на плитки, которыми был выложен внутренний дворик, и паркетный пол гостиной. Там, в антикварном кресле раскинулся Карл, но его вальяжная поза в господской комнате сразу нашла объяснение - горло камердинера экс-премьер-министра было перерезано от уха до уха. Тейлор с трудом сглотнул, последняя надежда исчезла.
Медленно, почти в трансе, молодой человек свернул в холл и обнаружил распростертое в футе от ступеней тело отца. Тейлор включил эту великую роскошь, электрическую люстру, висевшую высоко под отделанным панелями потолком, и невольно зажмурился, когда прямо в глаза ударил ослепительный свет. Тело Кермана Эша было обнажено и покрыто неглубокими порезами. И в сиянии электричества Тейлор увидел, как из чуть приоткрытого отцовского рта блеснуло золото.
Хуже всего, наверное, оказался взгляд мертвых глаз. Тейлору ни разу в жизни не случалось наблюдать у отца подобного выражения. Это был шок глубочайшее изумление от столкновения с чем-то, что он, впервые в жизни, не запланировал сам.
В нескольких футах от изуродованного тела валялись разорванные и окровавленные остатки рубашки старика. Тейлор осторожно прикрыл лицо Кермана. Затем выключил свет и опустился на деревянные ступени возле останков своего отца, с тоской взирая на разорванный в клочья саван разбитых надежд.
Глава 6
Всю ночь Тейлор Эш просидел возле холодеющего тела отца. Это была жуткая ночь, ночь молчания и горьких самообвинений, пришедших слишком поздно и для отца, и для сына. Ночь, когда Тейлором полностью овладели два ужасных чувства: ощущение потери и стыд. Он знал, что это безумие, и все равно не мог остановиться, прекратить мысленно перебирать недостатки отца и собственные неудачи. Он вновь и вновь швырял злые упреки в лицо покойнику, человеку, который мертвым признавал их не больше, чем будучи живым. Это безумие, он явно сходит с ума.
"Да, - подумал он, - кровь Эшей отравлена безумием, и кровь отца, и кровь сына".
И этой ночью он действительно мог повредиться рассудком, если бы не Бэрр Эстон. До рассвета оставался еще час, когда Тейлор припомнил фразу, сказанную ему старым шефом разведки. Несколько лет назад, незадолго до отставки Эстона, Тейлор спросил своего учителя, каково ощущать себя вышедшим из игры.
- Замечательное чувство, - ответил Эстон. - Последние двадцать лет я был более министром, нежели человеком.
Тогда он решил, что единственный способ выжить при такой работе - это собрать воедино каждую частичку человечности, каждое зернышко индивидуальности, надежно упаковать все в какую-нибудь коробку и забыть о ней на то время, что находишься на посту министра Чалдиса. Его отцу следует знать об этом, то есть следовало, Керман должен был как можно лучше выучить этот урок. Однако старший Эш вышел в отставку, но так и не перестал быть министром. И именно в этом заключалась его единственная, ставшая роковой ошибка.
"А в чем, - спросил себя Тейлор, - заключалась моя собственная ошибка?" На этот вопрос он не осмелился себе ответить. С тихим отчаянием молодой Эш закрыл глаза и попытался вообразить, что тело перед ним было только телом, и ничем более. Овладевая азами своей профессии, он повидал десятки мертвецов и старательно учился определять, каким именно образом они покинули мир живых и перешли в свое нынешнее состояние. "Действуй так же, как тогда", - сказал себе Тейлор. Он заставил себя открыть глаза и со всей беспристрастностью посмотреть на кровавый кошмар на полу министра разведки.
Усилием воли Тейлор сконцентрировался на том, чтобы, сложив вместе детали, восстановить картину произошедшего. Его отец и Карл мертвы уже почти целый день. Они были убиты, без малейшего сомнения, рано утром накануне. По кровавым следам на полу Тейлор с достаточной точностью мог восстановить последовательность событий. Убийца застал отца врасплох в холле, возле лестницы, и там же начал пытать. Засохшие красно-черные отпечатки на полу показывали, что его отец самостоятельно проделал полпути из холла в библиотеку, затем его приволокли назад, на ступеньки, где в конце концов и убили. Каким образом Керман Эш получил краткую передышку, которую попытался использовать для бегства? Очевидно, Карл покинул экипаж и застал убийц в разгар их кровавой работы. Со свойственной ему преданностью доверенный слуга сражался до последнего, и в результате убийца был вынужден нарушить привычный порядок действий. Эту необходимость продиктовала свирепость нападения старого камердинера Кернана Эша, впервые был убит не только министр. Схватка с Карлом происходила в основном возле передней двери, затем убийца перетащил тело несчастного слуги в гостиную и, проявив свое извращенное чувство юмора, устроил его в кресле. Оставалась пара неизвестных деталей, беспокоивших Тейлора. Во-первых, от места схватки с Карлом к библиотеке, где был пойман пытавшийся скрыться Эш, вел единственный кровавый след - похоже, убийца действовал в одиночку. Во-вторых, убийства произошли накануне утром. Очевидный вывод, что мужчины, которых преследовал Тейлор прошлой ночью, не имели к случившемуся никакого отношения. В уравнении появилась новая переменная, но Тейлор подозревал, что знает, кто еще вступил в игру.
По-прежнему неизвестной оставалась личность убийцы. Тейлор отчаянно желал овладеть именно этой, жизненно важной информацией. Молодой человек вновь взглянул на распростертое на полу тело. Если бы только он мог проникнуть взором в эти остекленевшие, желтоватые глаза и увидеть то, что видели они в последние минуты жизни отца.
Но неподвижное тело больше ничем не могло ему помочь. Его отец не скажет ему ничего из того, что ему так хотелось бы услышать. "Как и за тридцать минувших лет, - подумал Тейлор. - Почему смерть должна что-то изменить?"
Он продолжал изучать застывшее тело отца, и на него снизошел странный покой. Все кончилось, проклятия и взаимные обвинения. Керман Эш мертв, а в число немногого, унаследованного его сыном, входил стойкий атеизм. Для экс-премьера не существовало послесмертия, не существовало небесной награды. Старик позаботился о том, чтобы обеспечить себе награду на земле. Он высоко ценил собственные деяния и полагал, что история рассудит так же.
Солнечный свет мощным потоком устремился в узкие запятнанные окна, окрашивая засохшую кровь в глубокий, пурпурный цвет. Внезапно ручка двери повернулась, и в дом скользнула хрупкая фигурка Йолы, жизнерадостной, одетой в новое легкое платье.
- Эй, лежебока, - крикнула она, еще не успев войти в дом. - Почему вы еще не в Башне Совета? Есть новости...
А затем она увидела Тейлора, сидящего возле тела отца, и закричала.
- Новости в самом деле есть, - тихо проговорил Тейлор, когда его помощница без чувств рухнула на пол.
Глава 7
Глубоко в земле, под особняком, в помещении, защищенном от любых хитрых трюков, которые могут обеспечить магия или инженерия, Брент не заметил восхода солнца. Еще одна бессонная ночь, не считая кратких мгновений забытья, которых иногда настойчиво требовало его тело. Казалось, прошла вечность с тех пор, как он вернулся от Кордора сюда, в эту комнату, где хранились его папки: каждый клочок информации, добытой за годы шпионажа и грабежей, - основной источник его богатства. Большую часть составляли желтые папки, хранившие сведения о мелких провинностях стада паршивых овец, столь успешно постригаемых Брентом: сексуальные шалости, небольшие взятки, потакания тысяче мелких слабостей... Лишь немногим меньше было красных папок, содержащих сведения о более серьезных проступках: поджоги, изнасилования, хладнокровные убийства и убийства в порыве страсти. А еще имелась коллекция черных папок, каждая из них могла поведать о преступлениях высшего разряда, о преступлениях перед государством, - дела подобного рода могли привести слабого к величию... или на эшафот. В этих папках были собраны те сведения о политических изменах, которые могли побудить убийцу действовать.
И все же ответа нет.
Брент опустил голову на стол, надеясь, что сможет хоть чуть-чуть подремать. Длинный день, потраченный исключительно на чтение, как и следовало ожидать, не лучшим образом подействовал на зрение. Но были и иные, гораздо более неприятные последствия. Брент никогда не проводил столько времени, беспрерывно впитывая содержимое папок, и он не ожидал, что это окажется столь мучительным мероприятием. Казалось, будто приходится пробиваться сквозь мощный поток мутных, вонючих сточных вод. Внезапно Брент понял, что все эти годы служил отцом-исповедником для преступников. Молча кивая, он выслушивал очередную кошмарную историю и выдавал отпущение грехов, за деньги...
Куда девалось его хорошее настроение, удивлялся он. Вернувшись из дома Кордора, Брент ощущал возбуждение при мысли о новой погоне. Но продираться сквозь все это...
Он вздохнул и перетасовал коллекцию папок, словно иной порядок мог способствовать появлению новой неожиданной идеи. Здесь есть над чем поработать, уж это точно. Восхождение Элла по служебной лестнице сопровождалось взятками и принуждением, сексуальные излишества Лофта, набор разнообразных злодейств, совершенных огромным количеством персонажей, некогда заседавших в Башне Совета, все они сейчас были уже либо в отставке, либо и вовсе умерли. Брент обнаружил достаточно фактов, способных разрушить репутацию десятков министров, но не нашел ничего, хотя бы отдаленно смахивавшего на объяснение убийств. Его папки немногое рассказали лишь о Тареме Селоде и абсолютно ничего, что могло бы оказаться полезным.
Возможно, это случайное совпадение, но убийца приканчивал только по одному экс-министру из каждого министерства: полный набор для коллекции. Полный, с одной стороны, и случайный - с другой. Его папки не предлагали ключа к тому, что объединяло этих людей в группу, ставшую целью неведомого убийцы. Их решения в прошлом никогда не касались одного общего врага. Как и говорил Кордор, трое погибших вместе служили в Высоком Совете почти четыре года, но Тейлор Эш предполагал, что убийца также преследует и других бывших членов правительства. Брент составил схему, отражающую карьерный рост всех экс-министров, попавших в поле зрения преступника, пересечения исчезли. Эти шесть человек никогда не были членами Совета одновременно. Более того, насколько мог определить Брент, эти шестеро даже в одном помещении собирались вместе крайне редко.
На основании чего бывший шпион сделал вывод о существовании некоего более глубокого секрета, являющегося истинной подоплекой всех этих смертей. Явно выходящего за пределы привычных мотивов для насилия, досконально изученных им за время своих длительных закулисных игр с правительством. Скандал, страх, алчность, амбиции, коррупция - в этом ряду не было подходящего мотива для убийства пенсионеров. Не всех разом. Не столь продуманно и аккуратно. Но что тогда оставалось?
Раз папки ничего не дали, единственной альтернативой, решил Брент, остается найти остальные жертвы, прежде чем до них доберется убийца. Но тогда ему, вполне вероятно, придется рисковать своей шеей ради нескольких стариков. Нет...
Почему один человек убивает другого? Мысли Брента переместились из его личной библиотеки к книгам из собрания наверху. Ради соблюдения приличий он весьма тщательно заполнил эти полки, дорого заплатив за творения чалдианских классиков. Брент не далеко продвинулся в изучении этих томов, но один из философов, труд которого он прочел (его имя начиналось на "А", следовательно, произведение находилось в самом начале списка), говорил следующее: "Люди действуют, руководствуясь всего двумя мотивами: преследуя что-то или избегая преследования".
"Абсурдно простое толкование этого вопроса, - подумал Брент. - Но, возможно, простота - это именно то, что сейчас требуется". Итак, избегнуть? Этот вариант отбросить проще всего. Старики вышли в отставку, практически ничего не делали, а значит, не представляли серьезной угрозы, которой следовало избегать. Преследовать? В таком случае дело в... Старые министры владели чем-то, что хотел получить кто-то еще, но чем? Ничего вещественного, убийства не были банальным ограблением. И данный факт навел Брента на мысль об одном нематериальном товаре, ради обладания которым, как он знал, люди преодолевали любые трудности, - информация.
Информация. Слово вспыхнуло в мозгу, воскресив в памяти ночь почти месячной давности, ночь, которую ему не следовало забывать. Дурацкую вечеринку со странным гостем. С человеком, назвавшим имя - Галатин Хазард. С человеком, намекавшим на информацию, которую нужно собрать... и о людях, владеющих этой информацией, как о препятствиях, которые нужно устранить. Человек, когда Брент собрался вышвырнуть его, грозивший отмщением. Наконец-то ситуация начала проясняться. Брент понял, кого ему следует искать: мужчину чуть повыше ростом, чем он сам, с непривычно темной кожей и черными, глубоко посаженными глазами.
- Карн, - позвал Брент и невольно зажмурился, после сумрака подвала солнечный свет казался нестерпимо ярким. Обычно, попивая кофе и разбирая утреннюю почту, Карн сидел за кухонным столом, он, когда мог, избегал суховатой строгости столовой.
- Карн, - повторил Брент, садясь напротив друга. - Мы продвигаемся вперед.
- Похоже на то, - пробурчал Карн из-за груды писем, на его широком, морщинистом лице появилось угрюмое выражение. - Вот это как раз пришло тебе.
Брент взял небольшой конверт цвета слоновой кости. Марка отсутствовала, следовательно, его передали из рук в руки. Брент поспешно вынул короткую записку и прочел: "На Каладора напали. Отправляйтесь в поместье герцога. Вас курирует агент Имбресс".
Он скомкал записку и сунул в карман.
- Не так много подробностей, ну не ублюдки ли? "Напали", не слишком о многом говорит... в отличие от этого моего куратора. Они хотят держать меня на чертовом поводке.
- Разве ты не сделал бы того же? - спросил Карн.
Брент окинул его удивленным взглядом.
- Мне трудно представить себя правительственным агентом, но, полагаю, если ты поворачиваешь дело таким образом...