- И ради чего столько слов? - пожал плечами Велигой. - Ты голодный?
Мужичок поспешно закивал.
- Хозяин... в общем, повторить. - отдал распоряжение Велигой, и почтенный корчмарь ускакал на кухню с резвостью отрока.
- Так за что они тебя? - спросил Волчий Дух, делая ударение на "за что" , памятуя вчерашний ответ.
- За шкирку... - ответил мужичонка, грустно глядя на здоровенного витязя, который не понимает того, что и козе понятно, даже безрогой.
- А чем им твоя шкирка не понравилась? - Велигоя такая манера вести беседу уже начинала понемногу злить.
- Да ничем...вернее всем... Захожу, говорю: дайте, люди добрые пожрать ради Богов. Вот этот вот хороший человек, - мужичонка кивнул в сторону кухни, - ставит на стол кашу и говорит, мол, кушай, ради Богов. А когда каша кончилась, подходит и говорит - давай деньги. Я ему - какие деньги, я ж ради Богов! Он в сторонку отошел, а эти двое, большие и плохие, подходят и говорят, мол, ну, сейчас мы тебя к Богам и отправим. За деньгами, наверное, послать хотели...
- Ясно. - улыбнулся Велигой. - Зря я, наверное, вчера вмешался, ты, небось, расстроился, что Богов не повидал?
- А... - махнул рукой мужичок. - Чего я там не видел? Я ж что, я всегда с Богами... Про меня так и говорят люди, мол, убогий у нас Репейка.
Оно и видно, подумал Велигой. Сволочь все-таки хозяин, Богами обиженного совестно обижать. И когда корчмарь приволок второй горшок с кашей, Волчий Дух демонстративно подвинул его Репейке, а сам бросил на хозяина свой самый грозный взгляд, и даже рожу скорчил пострашнее. Бедняга, побледнев как покойник, дал деру, будто в воздухе растаял.
Репейка ухитрялся одновременно работать и ложкой и языком, уплетая кашу так, что только треск стоял за ушами, однако одновременно успевал без умолку болтать языком обо всем на свете и ни о чем вообще. Велигой потягивал пиво, возвращаясь мыслью в княжьи палаты и к своему дурацкому обещанию. Что-то теплое уткнулось в штанину, Волчий Дух глянул вниз - под лавкой все так же сидел вчерашний зверь, смотрел внимательно желтыми глазами. Велигой свистнул хозяину, тот примчался летним ветерком и замер, вытянувшись во фрунт.
- Что за зверюга? - спросил Велигой, указав на пса. - Чья?
- Да приблудный он... - пробормотал хозяин и замялся, не зная, как обращаться к человеку, способному, похоже, одним плевком утопить его вместе со всем хозяйством.
- И что, так целыми днями под лавкой и сидит? - Волчий Дух пропустил заминку мимо ушей, так как единственным на данный момент достойным себя званием считал почетный титул "Четырежды Олуха Всея Руси".
- Да нет, вылазит иногда... - пожал плечами хозяин. - Да на эту лавку почитай что никто никогда и не садиться, не все ж такие смелые... Пробовали выгнать - так он тут такое устроил! Троих княжьих дружинников на ворота загнал. Хотели они в него из луков, да я подумал, и не дал, пущай, мыслю, хозяйство бережет, ежели кто залезет. Коли с дружинниками сладил, то уж какую-нть тварь голоштанную и подавно загрызет, и как по батюшке не спросит. Глянь-ка, раз в раз на волчару похож, да наверное и есть волчара, только странный такой какой-то...
- Ясно. - сказал Велигой. - А как кличите?
- Волчарой и кличем. - ответил хозяин. - А как еще-то? Он же не представился...
- Еще не хватало! - сказал Велигой, с сожалением расставаясь с серебряной монеткой. - Еще пива, и Волчаре что-нибудь перекусить... эй, только не кочергу и не мою ногу, знаем мы вас!
Волчаре принесли бараний бок, довольный зверь утащил его под лавку. Чудной он, подумал Велигой, ох, чудной. По виду - сущий волк, но вялый какой-то... да и где это видано, чтоб волки под лавкой в корчме жили? Уж не больной ли, часом? Хм, больной не больной, а троих дружинников на ворота загнал, если хозяин не врет...
Репейка подергал Велигоя за рукав и витязь раздраженно отметил, что прозвание закрепилось за юродивым не зря - похоже, теперь отцепиться от него вряд ли скоро удастся.
- Слышь, богатырь, я это, как его, вроде как должон тебе остался... сказал убогий, смешно морща нос, что по всей видимости должно было означать выражение крайней серьезности.
- Ничего ты мне не должен. - буркнул Велигой.
- Нет, должон, должон! Ты меня от плохих людей защитил? Защитил. - Репейка загнул палец. - Кашей кормил? Кормил. Меня никто не любит, кроме Богов, потому я и убогий, никто, кроме Богов мне добра не делает...
Вот уж добро, подумал Велигой с жалостью. Стукнули бы дурачка молнией, чтоб не мучился, унижений не терпел, и дело с концом. А в вирый таким вот юродивым дорога прямая, верная, без колдобин и ухабов...
- А ты добрый. - серьезно закончил Репейка, таким тоном, будто княжий указ зачитал. - А на добро Боги велят добром, добром... Как тебя звать-величать, добрый молодец?
- Ох, ну вот еще на мою голову... - вздохнул Волчий Дух. - Велигоем зовут.
- Вот что скажу, Велигоюшко! - Зашептал убогий прямо в ухо витязю. - Вижу ведь, думы тебя тяжкие одолевают, кручинишься. А одежка-то на тебе не простая, и в калите не пусто, и конь богатырский... Не иначе, самого Владимира, светлого князя волю исполняешь!
Исполняю, мысленно сплюнул Велигой. Вот уж говорят - дурная голова ногам покоя не дает. Не Владимир и не кто-то там - сам себе задание придумал. Где Радивоя искать? Его уже лет триста никто толком и не видал. А если и видал, то уже не расскажет. Велигой вздохнул, отчаянно пытаясь найти выход из тупика, в который сам себя загнал. "Но дурачок, дурачок-то! - подумал он бросив взгляд на Репейку. - И одежку приметил, и чем хозяину плачу, и коня... и сапоги с бронею, что не простым мастером сделана, небось, тоже оценил!"
А ведь чем Ящер не шутит... слухами земля полнится, а такие вот дурачки, на самом деле, иной раз знают о том, что делается вокруг побольше некоторых мудрецов. Умом слабые только на одну сторону - на ту самую, которая отвечает за навыки, необходимые для выживания в этом жестоком и несправедливом мире, они на самом деле видят больше других, ибо с безумца спрос мал, к работе такого не приставишь - себе дороже... вот и смотрит дурачок не в землю, а в небо да вокруг себя и всем существом впитывает то, что шепчут ему земля и небо, поют птицы и говорят люди...
- Скажи, скажи Репейке, в чем твоя кручина? - приставал убогий, продолжая дергать витязя за рукав.
- Рубаху порвешь... - пробурчал Волчий Дух.
"Скажу, - подумал вдруг, - как есть скажу, авось хуже не будет, потому как хуже уже некуда..."
- Про Радивоя Проклятого слыхал? - спросил Велигой буднично, будто бы этот самый Радивой ему гривну задолжал.
Дурачка словно по лбу шарахнуло. Он замолчал так неожиданно, что Велигою показалось, что исчезли все звуки на земле, оставив лишь зловещую тишину. Под лавкой завозился Волчара - показалась его голова, спряталась обратно, напоследок будто придавив пристальным, тяжелым взглядом золотых глаз.
- Радивой... - протянул наконец Репейка, в суеверном ужасе округлив глаза. - Его небо не зрит и земля не слышит, о нем огонь не знает и вода не остудит жара его сердца...
- Это я и без тебя знаю. - буркнул Велигой. - Чай, тоже не глухой, и кощунников слышал. Где его искать, вот в чем загвоздка?
- А... зачем тебе Радивой? - спросил убогий, хлопая глазами.
- Да сам он мне без надобности. - Велигой привалился к стене и прикрыл глаза, задумчиво гоняя по столу берестяной ковшик. - Мне голова его нужна.
- Голова?!!...
*******************
Да, Велигоюшко, накликал ты беду на свою шею. - протянул Репейка. Радивоя и найти-то - уже целое дело, а голову... он скорее сам твою заберет.
- Да знаю я, знаю! - раздраженно отмахнулся Велигой. - Так ведь меня никто за язык не тащил, сам напросился. Похоже, теперь до конца жизни буду ветра в поле искать, как дурак. Хотя почему "как"?
- Не, это я дурак! - гордо возразил Репейка.
- Вот когда тебе это скажет кто-нибудь, так и отвечай, что, мол, я еще что, вот был тут один с мечом, Радивоя искал... до сих пор, наверное, ищет.
- А ты к волхвам не ходил? - спросил убогий. - Может, что да подсказали бы...
Ящер мне на голову, подумал Велигой, а ведь и впрямь... Ух, дурило, дурилушко, ведь мог бы там же, в Киеве хоть того же Белояна порасспросить, уж он-то точно должен хоть что-то знать... нет, сорвался, как сосулька с крыши эх, щас, княже, сбегаю, только портки подтяну, мое место за столом не занимать... Ох, дурила... а теперь в Киев путь заказан - люди скажут вот, мол, оказывается помимо глотки и голова еще, как ни странно, нужна бывает. Что, спросят, протрезвел, богатырь - в дупе штырь? Нет, нельзя в Киев, нельзя...
- Не ходил, - признался Волчий Дух с тяжелым сердцем. - Нет, раз до сих пор ума не нажил, значит, дураком и помру. Своей головы нет - чужую не приставишь, а дупой думать мы все молодцы... Ну что мне, свою что ли башку Владимиру принести? Все равно мне от нее толку мало, сам пользоваться не умею...
- Погоди... - Репейка наморщил лоб и принялся ожесточенно драть ногтями затылок, всеми силами выказывая мыслительный процесс.
Велигой сидел, уставившись в одну точку. "Чего я жду? - Подумал вдруг. Пора бы уже и в путь, так нет, сижу тут, разглагольствую с умалишенным и жду, когда он родит, наконец, очередную мудрость..."