Таня.
Весь день я была, словно на иголках. Хорошо, что была занята работой. Привезли большую партию цветов. Я их разбирала, составляла букеты и убирала в холодильник. Покупателями сегодня занималась моя напарница Зина, которая, видя мое рассеянное состояние, любезно освободила меня от продаж. У меня из головы не шел вчерашний вечер. Максим меня поцеловал! Боги! Я таяла в его руках, словно снежинка. Понял ли он, что это был мой первый поцелуй? Наверное, нет. Он знает, что я была замужем, а значит, не невинна. Но это только тело!
Как я и ожидала, он спросил меня о той женщине. И сказал, что это была его мать. Врать ему совсем не хотелось, и я сказала правду. Рассказала о своём даре, что могу делиться своей энергией. И это не вызвало у него протеста. Он был рад этому. Я чувствовала. Странно, но его я чувствовала, словно давно знала. Как такое возможно? Он совершенно чужой мне человек, а расставаться с ним не хотелось. Меня тянуло к нему.
Сегодня мы снова увидимся. Он пригласил меня навестить свою маму. Я была рада этому приглашению. Мне действительно хотелось убедиться, что я ей помогла, и болезнь больше не вернётся.
Я стояла за столом, составляя очередной букет. И не заметила, как в зал вошел покупатель. Видимо, была занята своими мыслями, что не услышала, как хлопнула дверь, и зазвенел колокольчик.
— Привет, красавицы!!
Я резко повернулась на голос.
— Ой! Привет, Альберт! — ответила я, узнав друга.
Альберт стоял и улыбался, как всегда поражая своей красивой улыбкой. Моя напарница не могла отвести от него глаз. Альберт галантно поцеловал мою руку и подошёл к Зине, хитро улыбаясь.
— Здравствуйте, Зинаида! Ваши волосы пылают как огонь. Можно обжечься, — сказал он, сделав ей комплимент.
Я закатила глаза, смотря, как наша огненно-рыжая красавица растекается лужицей у его ног. Она сегодня распустила волосы, уложив их блестящими локонами, от чего они действительно пылали на свету. Мне стало жаль бедную девушку. Она не знала, что ответить. Казалось, ей было стыдно, что мой друг обратил на неё внимание. Она помнила его, когда он заезжал за мной на ужин. А о своей личной жизни я не говорила.
— Альберт, не смущай мою напарницу, — сказала я строго.
В новогодние выходные он снова пытался за мной ухаживать. И я, не выдержав, поговорила с ним. Решив, что не стоит давать парню пустые надежды. К моему облегчению, Альберт прекрасно все понял, предложив остаться друзьями. Чему я несказанно обрадовалась. С ним было легко. Он оказался действительно хорошим другом. Марина меня ругала, но ей пришлось смириться. Я совершенно ничего к нему не чувствовала.
— Каюсь! Не могу пройти мимо красивой девушки. Зина, ваши глаза цвета малахита сводят с ума. Они напоминают мне сказку о хозяйке медной горы.
— Альберт! Ты к нам просто так заглянул или по делу? — окликнула я.
Молодой человек, наконец, ко мне повернулся.
— Танюша, не ревнуй! — со смехом сказал тот.
— И в мыслях не было! — также смеялась я. — Мне жаль Зину, ты ее совсем сбил с толку.
Мы перешли на другой уровень общения и мне это нравилось.
Зина стояла с пунцовыми щеками. На ее белой коже они просто горели.
— Зина, не обращай внимания на него. Он шутит, — решила успокоить девушку.
— Нисколько! Зина, а что вы делаете сегодня вечером? — произнес этот наглец.
Я стояла с открытым ртом. И Зина, видимо, тоже. Потому, как мой друг продолжил:
— Могу я предложить вам прогуляться?
Девушка посмотрела на меня, ища моего одобрения, или осуждения. Я не поняла, и просто кивнула ей. Наконец речь вернулась к ней, и она сказала:
— С удовольствием!
В принципе, другого ответа от неё я не ожидала. Ещё в прошлый раз она с восхищением на него поглядывала. И даже высказывалась. Поэтому, больше вмешиваться я не стала. Пусть сами разбираются. Я желала счастья Альберту, а Зина была хорошей девушкой.
Они договорились, что он зайдет за ней в восемь часов.
— Таня, а ты не против? Мне неудобно было. Он вроде твой парень или нет? — сразу спросила Зина, как только Альберт вышел.
— Мы просто друзья. И я рада, если у вас все получится, — обнадежила я девушку.
Зина вздохнула с облегчением:
— Фух, слава Богу! А то я подумала, что он вызывает твою ревность. А раз вы не вместе, то я своего не упущу. Такими кадрами не разбрасываются.
Мне нравилась ее прямолинейность. Она всегда говорила то, что думала.
— Дерзай! — засмеялась я.
Посмотрев на часы, обнаружила, что остался всего час до конца рабочего времени. И скоро должен приехать Максим. Мое сердце забилось в ожидании. Покупателей больше не было. Зина помогла мне сделать букеты и убрать все в холодильник. Заехал Вадим, я отдала ему выручку за два дня. Закрыв магазин — мы вышли на улицу.
Альберт стоял у магазина с одной алой розой и улыбался.
— Я пошла? — спросила меня Зина.
— Хорошего вечера! — пожелала я ей и пошла на другую сторону улицы, где уже стоял автомобиль Максима.
Он вышел из машины, открывая для меня пассажирскую дверь.
— Добрый вечер, Татьяна! — поздоровался он, целуя меня в щеку.
— Привет! — ответила я, опуская голову.
Мне было неловко, что нас могли видеть Альберт и Зина. Я представляла, что скажет Марина, когда узнает — с кем я встречаюсь. И не была готова к этому разговору.
Максим помог мне устроиться, затем обошёл машину и, сев за руль, сказал:
— Готова?
— К чему? — не поняла я.
— К встрече с моей мамой, конечно, — с улыбкой сказал он.
— Да! — выдохнула я.
Он протянул руку и заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос, а затем завел двигатель, и мы поехали.
Свои волосы я сегодня оставила распущенными, выпрямив немного утюжком. Для Максима мне хотелось выглядеть хорошо. Поэтому, я даже подкрасила глаза и немного мазнула губы блеском. Надела мягкий шерстяной костюм: юбка до колен и приталенный пиджак в бежевом цвете. Комплект дополнила белоснежной блузкой.
Ехали мы недолго, где-то около получаса. Максим всю дорогу рассказывал о доме, родителях и своей младшей сестре, с которыми мне предстояло встретиться. Он с такой любовью о них говорил, что мне стало немного грустно. Я вспомнила пансионат, в котором провела всю свою сознательную жизнь. Свою подругу Мару, которая за все время стала мне сестрой. И даже старого Сояра, который хоть и ругал нас постоянно, но я чувствовала его заботу.
— Ты загрустила. Я слишком увлекся? Тебе, наверное, не интересно? Извини, — спросил Максим, заметив мое состояние.
Что я могла ему сказать? Рассказать о себе? Нет, конечно! Поэтому просто придумывала на ходу то, что могло соответствовать ситуации.
— Нет! Просто я, к сожалению, не помню свою семью. Какая она была? — ответила я грустно.
Отчасти мне не пришлось врать. Ведь своих родителей я действительно не помнила. Меня совсем маленькой отдали в пансион.
— Прости! Это моя вина! Из-за меня ты потеряла память, — сказал он, глядя на дорогу.
Я видела, как побелели костяшки пальцев, сжимающих руль. Он не смотрел на меня.
— Давай не будем об этом? Я не хочу говорить о том, чего не помню, — предложила я, понимая, что этот разговор ни к чему не приведёт.
Он просто кивнул, но я видела, как ходят желваки на его скулах.
Какое-то время мы ехали молча. Максим включил легкую музыку, которая приятно ласкала слух. Затем, я увидела, как мы стали въезжать в высокие ворота.
— Почти приехали, — сказал он, улыбнувшись. — Это охраняемая территория. Тут чужих нет. Всего тридцать домов, и все друг друга знают. Такая маленькая деревня.
Мы проехали по просёлочной дороге. Я с удивлением смотрела на абсолютно одинаковые домики. Они были двухэтажные, серого цвета, с черными резными наличниками на окнах. И все были украшены новогодними гирляндами, которые переливались разноцветными огоньками. Было очень красиво.
— Нас уже встречают, — заметил Максим, останавливая машину.
И, правда. Около дома стояла молодая девушка, и с интересом на меня смотрела.
Максим вышел из машины и помог мне выбраться. После теплого салона автомобиля мне стало холодно, и я сразу запахнула шубку.
— Татьяна, познакомься с моей сестрой Галиной, — представил нас он.
Девушка подошла ко мне, и пожала мне руку.
— Приятно познакомиться! Максим ещё никогда не привозил девушек. Мне стало любопытно, что я не выдержала и вышла вас встречать. Пойдём в дом, а то я уже замерзла, — сказала она, взяв меня за руку.
Девушка была очень молодой и задорной. Я даже растерялась и посмотрела на Максима. Он, пожав плечами, взял из салона какие-то пакеты, и вместе с нами пошёл в дом.
Как только мы вошли, к нам на встречу вышла моя знакомая из больницы и мужчина в возрасте.
— Ангел? Ты привез моего ангела? — воскликнула она.
Мужчина и Галя встали, с удивлением на него смотря.
— Я сказал, что мой сюрприз вам понравится? — сказал Максим, проходя вперёд и ставя пакеты на стол.
— Здравствуйте! Мы с вами не познакомились в прошлый раз. Меня зовут Таня, — представилась я.
Максим подошёл ко мне и стал представлять своих родителей.
— Танюш, познакомься, это мой отец — Владислав Игоревич, а это моя мама — Раиса Романовна. Ты с ней уже знакома.
Раиса Романовна подошла ко мне и обняла за плечи.
— Я даже не поблагодарила вас за чудесное спасение. Спасибо! Я в долгу перед вами, — со слезами на глазах, сказала она.
— Вот и поговорите, — сказал Максим. — Чего все стоим? Проходим.
— Но где ты ее нашел? — спросила его мама,
— Давайте все расспросы оставим на потом? Я ужасно голодный, — ответил Максим и посмотрел на меня.
Я поняла, что, скорее всего, они ничего об аварии не знают. И он хотел обойти эту тему.
— Раечка, давай сначала накормим детей? — сказал Владислав Игоревич. — Проходите, Таня, раздевайтесь. Я очень рад с вами познакомиться! Этот шельмец ничего нам о вас не сказал. Обещал сюрприз и сделал.
— Конечно, конечно, — засуетилась женщина. — У нас все готово. Галина, пойдём накрывать на стол.
— Давайте я помогу вам? — предложила я.
Они проводили меня в просторную столовую, которая была выполнена в белых тонах. Множество белых шкафчиков были украшены резными орнаментами. На белой мраморной столешнице стояли кастрюльки, от которых исходил аппетитный аромат. Посредине стоял длинный белоснежный стол, на котором стояли приборы.
— Сегодня у нас на ужин рыбная солянка, заливное из щуки и салат из свежей зелени. А на десерт Галина приготовила торт. Надеюсь, вам понравится. У вас нет аллергии на рыбу? — спросила меня мама Максима.
— Нет, — ответила я.
Я подумала, что Максим сказал им о моем предпочтении в еде, но Галя развеяла мои мысли.
— Пока мама болела, врач разработал ей диету. И мы пока боимся ее менять. Ещё до конца не осознали, что произошло.
Я подошла к женщине и, взяв её руку, спросила:
— Можно?
Она непонимающе на меня посмотрела, но кивнула, в знак своего согласия.
Просканировав ее состояние, ничего страшного я не обнаружила. Организм еще был слаб, но сердце работало хорошо. Заметив небольшие отклонения, направила свою энергию для их устранения.
— Вы снова меня лечите? Я чувствую тепло и легкость, — сказала Раиса Романовна.
Убрав руки, и улыбнувшись ей, я ответила:
— У вас все хорошо. Ваше сердце работает, как у молодой девушки. И можно кушать все, что хотите. Но, я бы порекомендовала вам есть больше фруктов и морепродуктов. В вашем возрасте тяжелая пища плохо усваивается. Но это только рекомендации. Противопоказаний нет.
Галя стояла с раскрытым ртом.
— А меня можешь посмотреть? — протянув руку, спросила она.
Я даже засмеялась, но её руку взяла.
Мне показалось странным такое желание молодой, здоровой девушки. Но просканировав её тело, поняла, почему ей это захотелось. Перестав улыбаться, я серьезно посмотрела ей в глаза. Галя поняла, что теперь я знаю её тайну. И испуганно вырвала свою руку, жалея о своём минутном порыве.
— Что там? — встревожено спросила её мама.
По лицу своей дочери она поняла, что что-то не так. Галя умоляюще на меня смотрела, прося молчать.
— Таня, скажи, что с ней? — переспросила Раиса Романовна.
Я, взяв себя в руки, улыбнувшись, ответила:
— Ваша дочь абсолютно здорова. В её возрасте еще рано обрастать болезнями. Вам не о чем волноваться.
Женщина подозрительно на нас посмотрела, но больше ничего не сказала, и стала накрывать на стол, выставляя блюда с едой.
Галя с благодарностью на меня посмотрела. Я не выдала её тайны. Но мне стало страшно. Да, сейчас она здорова, но я смогла увидеть старые раны, и не представляла, кто мог их оставить на теле совсем молодой девушки.
— Так. Что тут вас? — спросил Владислав Игоревич, входя вместе с сыном на кухню.
— Мммм…… Как вкусно пахнет! Я очень голоден! — сказал Максим.
Мы стали рассаживаться за стол. Максим пододвинул мне стул, а сам сел рядом.
Оказывается, я тоже ужасно проголодалась, и с большим аппетитом ела рыбную солянку. Она была очень наваристая, а главное — горячая. За ужином я постоянно ловила на себе задумчивый взгляд Галины. Казалось, девушка была удивлена моей способности — видеть. Она смотрела на меня, словно я была не человеком, а как тут говорят: инопланетянином.
Меня тоже удивила ее реакция. Если она не хотела, чтобы я знала её тайну, то зачем она сама дала себя осмотреть. Или не верила мне и решила поиграть?
Ужин проходил в довольно приятной обстановке. Максим постоянно за мной ухаживал, и мне была приятна его забота.
— Танюша, а как вы познакомились? — вдруг спросил меня отец Максима.
Я не успела ничего ответить, как Максим опередил меня, сказав:
— В больнице, где лежала мама.
Владислав Игоревич удивленно на нас посмотрел.
— Как? В тот день, когда она вылечила Раечку?
— Нет, пап. Мы познакомились раньше, но в той же больнице, — пояснил Максим.
— А что ты там делал? — вступила в разговор мама.
Я видела, как нелегко Максиму обходить опасные вопросы. Он старался не лгать, но всей правды не говорил. Его родители ничего не знали об аварии, и он старательно обходил стороной эту тему.
— Навещал одного знакомого, — объяснял он.
— Что с ним?
— Кто это?
Одновременно задали вопросы родители.
Максим терпеливо ответил:
— Он попал в аварию, но уже поправился. Вы его не знаете.
— Галин, а ты когда собираешься выходить на работу? — спросил он, переводя тему.
— Жанна спрашивала, когда ты, наконец, решишь зайти к ней. Она держит для тебя место по твоей специальности, — спросил Максим сестру. — Ей нужны свежие идеи. И, в конце концов — это наш семейный бизнес.
Галя, сморщив носик, с укором на него посмотрела.
— Ну, хотя бы праздники закончатся. Дай немного отдохнуть. Я только учебу закончила.
— Максим, не торопи девочку. Пусть отдыхает. Успеет еще наработаться, — заступилась за неё мама.
— Хорошо, хорошо. Только потом не говорите мне, что я вас не предупреждал, когда она окончательно сядет вам на шею, — согласился Максим.
Я все это время сидела, не вступая в разговор. Галя показала брату язык и вышла из-за стола.
— Я, между прочим, для любимого брата торт испекла, — сказала она, глядя на него.
Максим закатил глаза.
— Извини, Танюш. Это наши обычные пререкания. А так, мы дружная, любящая семья. Правда, Галь?
— Правда. Правда. Иногда он своей заботой меня просто достает, — сказала она, неся в руках торт.
— Вот! — с гордостью сказала она, поставив торт в центр стола.
Раиса Романовна уже ставила чашки с чаем на стол.
— Ну, нарезай свой шедевр, — ерничал Максим.
Торт и правда оказался очень вкусным. Внутри он был из воздушного бисквита, с ягодным сиропом и свежими ягодами с взбитыми сливками. Он просто таял во рту.
— Ну как? — довольно спросила меня Галя.
— Очень вкусно! — подтвердила я, отправляя ложку в рот.
— Вот и я говорю, что печь торты — мое призвание! А они меня в институт на четыре года сослали. Зачем? — пожаловалась мне девушка.
— Это не серьезно! — сказал отец.
— Вот увидите! Я стану выдающимся кондитером. И в следующем году пройду специальные курсы.
— Мечтай! — смеялся Максим.
— Дочка, это только увлечение и оно пройдет. А профессия должна быть, — сказала ей мама.
Галя, устав спорить, закатила глаза. Но я видела, что она совсем не злится.
— Танюша, а чем вы занимаетесь? — неожиданно спросил меня Владислав Игоревич.
Ничего плохого в том, что продаю цветы, я не видела. Поэтому честно ответила:
— Я работаю флористом, в магазине моей давней подруги.
— А сколько вам лет? Мне кажется, вам ещё не поздно освоить другую профессию? Или вы, как моя дочь, считаете это своим призванием? — продолжил он.
— Мне тридцать лет. У меня есть профессия. По образованию я бухгалтер. И несколько лет проработала помощником главного бухгалтера в одной крупной компании. Но, по личным обстоятельствам, в прошлом году мне пришлось уволиться. И теперь я работаю флористом. А собирать букеты мне нравится.
Я рассказала ему то, что слышала о своём прошлом от Марины.
— А по своей специальности работать не хотите? В наше время грамотного бухгалтера не найти. Можем устроить вас в нашу фирму. Думаю, Жанне нужен грамотный помощник.
— К сожалению, в виду своего здоровья, я не могу принять ваше предложение, — честно ответила я ему.
— А что с вами? — заволновалась Раиса Романовна.
Максим сидел и не вмешивался в наш разговор, поэтому я продолжила:
— Я ничего не помню из прошлой жизни. У меня полная амнезия.
За столом воцарилось молчание.
— Извините нас. Мы не знали, — извинилась мама Максима.
— Ничего страшного в ваших вопросах нет, — успокоила я ее.
— А ваше умение лечить было всегда? — снова спросила меня она.
— Нет. Не думаю. Мои подруги ничего такого обо мне не рассказывали.
— Ваши родители, наверное, ужасно переживают за вас? — спросила Раиса Романовна.
— Они умерли несколько лет назад. И я их не помню.
— Бедная девочка, — воскликнула она. — Как же ты справляешься одна?
Я, улыбнувшись, ответила:
— У меня очень заботливые подруги. Они все это время меня поддерживали и помогли встать на ноги.
— А как это произошло? — спросила вдруг Галя.
Я посмотрела на Максима, но тот по-прежнему молчал.
— Меня сбила машина, и я целый месяц находилась в коме, — просто сказала я.
На самом деле мне не тяжело было об этом говорить. Я этого не помнила. Это произошло не со мной.
— Какой ужас! — воскликнула она.
— Я всегда говорю Максиму, что бы ездил осторожно. Так много лихачей на дороге. Нужно быть крайне осторожным, — сказала Раиса Романовна.
Максим сидел с каменным лицом. Мне стало неудобно, что они затронули эту тему. Но он сам дал мне рассказать правду. Правда, не всю.
— Извините нас, Танечка. Мы совсем на вас насели со своими вопросами. После вашей помощи ещё и устроили допрос, — сказал Владислав Игоревич. — Мы вам очень благодарны за оказанную помощь. И не знаю, как вас отблагодарить.
— Что вы! Мне совсем ничего не нужно. Я сделала это по велению сердца. Не могла пройти мимо человека, нуждающегося в моей помощи.
— В любом случае, мы всегда рады видеть вас в нашем доме, — продолжил он.
Я, посмотрев на часы, стала собираться домой.
— Уже поздно, — сказала я. — Мне пора.
Максим встал и помог мне одеться.
— Приезжайте к нам! Мы всегда вам рады! — сказала Раиса Романовна, провожая нас.
— И простите нас ещё раз, Танечка.
Мы вышли на холодный морозный воздух, и пошли к машине. Я видела, как у окна стояла Галя, провожая нас задумчивым взглядом.
Сев в холодную машину, Максим завёл мотор, и включил обогрев. По салону стал расходиться тёплый воздух.
— Прости! — тихо сказал он.
Я посмотрела на него. Он сидел, и устало смотрел в окно.
— Я чуть не убил тебя!
— Ты не специально. Не надо извиняться, — сказала я, погладив его руку.
Он сжимал руль так сильно, что костяшки его пальцев побелели.
Как только я прикоснулась к ним — вздрогнул. Тут же схватил мою руку и, прижав к своим губам, поцеловал. От неожиданности я замерла, а затем, мягко убрав руку, сказала:
— На всё воля Божья! Видно судьбою так было предначертано. Иначе, мы бы не встретились.
Он странно на меня посмотрел.
— Я, наверное, эгоист, но рад нашей встрече.
Затем, повернулся к дороге, и мы поехали.
Всю дорогу мы слушали тихую музыку, которую Максим включил. Начиналась вьюга, и он внимательно смотрел на дорогу. Ехали мы медленно. И приехали почти в полночь. Максим проводил меня до квартиры.
— Уже поздно, — констатировал он, глядя на мои губы.
Вспомнив его поцелуй, я невольно их облизнула. Он сразу набросился на них. Сначала мягко целуя, будто пробуя на вкус, а затем с жадностью углубив поцелуй. Мои ноги подкосились, и я буквально повисла на его руках.
Максим, будто опомнившись, остановился, тяжело дыша, прислонившись ко мне лбом.
— Спокойной ночи, Танюш! — прошептал он мне хрипло.
— Спокойной ночи! — повторила я.
Он резко отошел. А я непослушными пальцами открыла дверь и, войдя, прислонилась к ней спиной. Мое сердце бешено колотилось в груди.