- Разве не так? - в третий раз обратился Туан.
Хор "да" еще более усилился.
- Разве не так?
- Да! - наконец это слово прокатилось по головам всей толпы.
- Разве вы не называли меня предателем?
- Да, - снова ответила толпа.
- И тем не менее вот он я, стою здесь, - выкрикнул Туан, - как видите, сильный и свободный, и снова в качестве хозяина Дома Хлодвига!
Никто этого не оспаривал.
- А где те настоящие предатели, которые увидели бы вас разорванными в клочья в безнадежной битве? Предатели, которые превратили Дом Хлодвига в тюрьму в мое отсутствие? Где они теперь, чтобы оспаривать мое главенство?
Он положил руки на бедра, в то время как толпа пустила этот вопрос по рядам, а Том быстро привязал десятифутовую нить к путам Пересмешника, а другой конец привязал к столику перил.
Когда ропот толпы: "Где Пересмешник?" стал усиливаться, он обслужил таким же образом троих его приспешников.
Туан дал ропоту нарасти и усилиться, затем как раз тогда, когда он достиг своего пика, подал знак Тому.
Том с Родом перебросили связанных, и они повисли по двое по обе стороны от Туана. Пересмешник пришел в сознание и начал извиваться и брыкаться на конце своей веревки.
Зал заполнило потрясенное молчание. Туан усмехнулся и сложил руки на груди.
Толпа зарычала, словно один огромный дикий зверь, и устремилась вперед. Последние ряды начали прыгать, пытаясь достать его болтающиеся ноги. Непристойные эпитеты и проклятия Пересмешнику и его молодчикам летели со всех углов набитого зала.
- Вот! - крикнул Туан, вскидывая руки, и толпа замолкла. - Вот они - предатели и воры, отнявшие у вас все свободы, что я добыл для вас!
Большой Том усмехнулся, не сводя горящих глаз с молодого лорда, раскачиваясь в ритм со словами юноши.
Ибо воистину паренек сейчас казался четырех метров ростом.
- Разве вы не были рождены безо всяких хозяев? - крикнул Туан.
- Да! - проревела в ответ ему толпа.
- Вы родились для воли! - прогремел Туан. - Верно, для свободы быть вне закона и нищенствовать, но рожденные свободными!
Туан сделал паузу, и как только возгласы толпы смолкли, продолжил:
- Разве вы не родились дикими! - прокричал он.
- Да! - завизжала в ответ толпа. - Да, да! Да!
- Разве я украл у вас вашу свободу?
- Нет-нет!
Кривобокий горбун с повязкой на глазу крикнул:
- Нет, Туан! Ты дал нам еще больше свободы!
Толпа утвердительно зашумела.
Туан снова скрестил руки, улыбаясь и давая одобрительным крикам идти свои чередом.
Как только они прошли свой зенит, он снова вскинул руки и крикнул:
- Говорил ли я вам?
Снова воцарилось молчание.
- Говорил ли я вам, что вы должны иметь мое разрешение на ночь любви?
- Нет! - заревели они в ответ, оба пола, для разнообразия объединившись.
- 189
- И никогда не скажу!
Они закричали:
- Ура!
Туан улыбнулся и почти застенчиво склонил голову на бок в знак благодарности.
- И все же! - голос Туана упал на низкий, угрюмый, гневный регистр.
Он нагнулся вперед, махнув перед зрителями стиснутыми кулаками.
- Когда я вернулся в эти стены сей темной вечерней порой, что же я обнаружил?
Голос его, усиливаясь, поднялся.
- Вы позволили этим подлым негодяям украсть у вас все то, что я дал вам!
Толпа зарычала.
Туан махнул левой рукой. Том ударил в барабан с такой силой, что звон перекрыл рев толпы.
- Нет, больше того! - воскликнул Туан.
Его указательный палец тыкал в толпу, глаза горячо искали отдельные лица. Теперь его голос стал холодным и размеренным.