- Вполне верны. Конечно, она ведьма необученная, но тем не менее ведьма.
- Необученная? - поднял бровь Род.
- Да. Наш дар нужно развивать и упражнять, тренировать и обучать, чтобы довести до своей полноты. Катарина - природная ведьма, но необученная. Она может слышать мысли, но не в любое время, а только когда пожелает, и не ясно.
- Хм. А что же еще она умеет делать?
- Насколько мы знаем - ничего. Она только обладает способностью читать чужие мысли.
- Так, значит, она, можно так выразиться, удовлетворяет минимальным требованиям для вступления в профсоюз. - Род почесал за ухом. - Своего рода сподручный талант для королевы. Она должна знать все, что происходит в замке у нее.
Тоби покачал головой.
- Разве ты способен расслышать пятерых, говорящих одновременно, Род Беллоуглас? И слушать их все время подряд? И еще потом быть способным вспомнить все, что они говорили?
Род нахмурился и почесал подбородок.
- Можешь повторить хотя бы один разговор? - Тоби снисходительно улыбнулся и покачал головой. - Конечно, не можешь. И наша королева тоже не может.
- Она могла бы записывать их...
- Да, но вспомни, она необученная, а чтобы делать из мыслей слова необходима тренировка этого великолепного дара.
- Погоди, - поднял руку Род. - Ты хочешь сказать, что вы не слышите мысли как слова?
- Нет-нет. Мгновенной мысли достает на книгу слов, друг Беллоуглас. Разве тебе необходимо выкладывать мысли словами для того, чтобы иметь их?
- Понятно, - кивнул Род. - Квантовая механика мысли.
- Странно, - пробормотал чей-то голос.
Подняв взгляд, Род обнаружил, что находится в центре приличных размеров группы юных ведьм и чародеев, явно подлетевших послушать интересный разговор.
Он посмотрел на говорившего, плотного юного чародея, и улыбнулся с оттенком сарказма.
- Что странно? - он гадал, как там звали этого паренька.
Парень усмехнулся.
- Меня зовут Мартин, - он помолчал, чтобы посмеяться над удивленным взглядом Рода: тот все еще не мог привыкнуть к чтению мыслей. - А странно то, что ты чародей, а не знаешь даже азов чтения мыслей.
- Да, - кивнул Тоби. - Ты - единственный, известный нам чародей, который не может слышать мыслей.
- Э-э... да... - Род провел рукой по щетине. - Ну, как я уже упомянул немного ранее, я не настоящий чародей. Видите ли...
Его прервал дружный взрыв смеха. Он вздрогнул и покорился своей
После этого Род вернулся к прежней линии вопросов.
- Я так понял, что некоторые из вас способны слышать мысли как слова.
- 72
- О, да, - подтвердил Тоби, вытирая глаза. - Есть тут у нас одна такая.
Он повернулся к кольцу слушателей.
- Олдис здесь?
Пухленькая хорошенькая шестнадцатилетняя девушка протолкнулась в передний ряд.
- Кого мне надо для вас послушать, сэр?
Искра пересекла пропасть в мозгу Рода. В его глазах появился блеск.
- Дюрера. Советника милорда Логайра.
Олдис сложила руки на коленях, устроилась поудобнее, сидя очень прямо. Она уставилась на Рода, глаза ее потеряли фокусировку. Затем она начала говорить в нос, высоким, монотонным, голосом.
- Как вам угодно, милорд. И все же я не могу понять, истинно ли вы верны.
Голос ее упал на две октавы по тону, но сохранил свою монотонность.
- Негодяй! Ты имеешь наглость оскорблять меня прямо в лицо?
- О, нет, милорд, - поспешно ответил высокий голос, - я ничуть не оскорбляю вас, я только ставлю под сомнение мудрость ваших действий.
"Дюрер", - подумал Род. Высокий голос, несмоненно принадлежал Дюреру, практиковавшемуся в своем занятии - заботе о манипуляции герцогом Логайром.
- Вспомните, милорд - она всего лишь ребенок. Добро ли по отношению к ребенку позволять ему своевольничать? Или добром будет отшлепать его, когда он в этом нуждается?
С минуту стояло молчание, затем ответил более глухой голос лорда:
- В том, что ты говоришь, есть какая-то доля истины. Разумеется, в ее попытке взять власть в свои руки в вопросе назначения священников есть что-то от взбалмошного ребенка.
- Но, милорд, - пробормотал высокий голос, - это же не идет против традиций и против мудрости людей немного старше ее самой. Воистину, как это ни горько, но это действия непослушного ребенка.
- Возможно, - прогромыхал Логайр, - и все же она - королева, а слово королевы - закон.
- Даже если королева издает дурные законы, милорд?
- Ее действия не дурные, Дюрер, - глухой голос принял угрожающий оттенок. - Наверное, они необдуманные и безрассудные, и плохо рассчитанные, ибо добро, кое они принесут сегодня, может принести гибель на наши головы. Наверное, это глупые законы, но дурные - нет!
Высокий голос вздохнул.
- Возможно, милорд. И все же она угрожает чести своих вельмож. Разве это не дурно?